Нефритовые стержни и не только

На очередное задание они пошли вдвоем. Люси и Эльза были чем-то заняты, а никто другой не хотел оказаться в их компании надолго. Все же Грей и Нацу всегда были противоположностями, которые сталкиваются в громких ссорах и драках. У них, несомненно, были и другие моменты, поделенные на двоих: тишина разделенной боли, молчаливые слезы и плечо рядом, интуитивное понимание друг друга в критической ситуации, тяга друг к другу, несмотря на противоположность магии и личностей. Только мало кто видел эти моменты, они всегда происходили наедине. Задание не задалось с самого начала. Обычная мелкая темная гильдия, на проверку оказалась сатанистами, практикующими жертвоприношения и демонические призывы. И пока Нацу и Грей разбирались с мелкими прислужниками, духами и демонами щедро отвешивая тумаки. Глава гильдии и его «13 апостолов» принесли в жертву пятерых детей, самому старшему из которых было семь. Когда они закончили выносить всех, то застыли перед пентаграммой, в которой лежали поломанные магией Тьмы и Призыва тела. Детские глаза застыли распахнутыми от ужаса и боли и уже покрылись мутным стекло. И Нацу был тем, кто выжег магический рисунок и закрыл им глаза, с тихим скорбным рыком. Грей стоял за его спиной, внимательно наблюдая за окружающим пространством, вдруг какой недобиток или демон, оставленный на прощание. Но все было чисто, только руки продолжали чесаться, и сердце ныло: «Не успели, на каких-то пять минут». — Хорошо, что здесь не было Эльзы, — хрипит Нацу позже, когда городская стража собирает остатки темной гильдии и тела детей. — И Люси тоже. Грей кивает, прислонившись к ограде. Он думает о той вероятности, что если бы с ними были Эльза и Люси, то они могли бы успеть спасти тех детей. Эльза прорубила бы себе путь вперед, чтобы спасти их, Люси призвала бы Звездных Духов, чтобы уравновесить призванных демонов. А они с Нацу колошматили бы всех вокруг. Или нет. И тогда кошмары бы получили они все, а так хоть девушки останутся в порядке. Грей смотрит, как тело последнего ребенка выносят, завернутое в простую белую ткань, и ему впервые за долгое время так холодно, что он невольно вцепляется в Драгнила, почти обжигая пальцы о его кожу. Нацу смотрит на него яркими драконьими глазами, прежде чем потянуть в сторону гостиницы. — Пойдем, — говорит он. — Нам здесь нечего делать. И Грей послушно идет за ним. У него в голове черная дыра, поглотившая все мысли, абсолютная пустота, зеро. Все что Фуллбастер может, переставлять ноги, пока его тянут вперед, сосредоточиться на прямой спине перед ним сильной и крепкой, драконьей, способной выдержать груз намного больший, чем его человечья спина. В гостинице царит тишина, и люди внимательно наблюдают за ними. Новости уже пронеслись по маленькому городку, как торнадо, перемешав все в головах людей, поставив все вверх тормашками. Кто мог знать, что за маской обычной темной гильдии, промышляющей кражами и мошенничеством, скрывается такое? И чья в произошедшем вина? Их, что не доглядели, пропустили пропажу детей, или магов, не успевших спасти жертв? Скоро люди начнут перешептываться, обвинят во всем, конечно же, магов. Никто не захочет брать на себя ответственность за происходящее, проще обвинить пришлых. Но пока они просто пытаются уложить произошедшее в своих головах. Нацу втаскивает его в номер, привычно один на двоих. Раздевает, прежде чем толкнуть на кровать и укутать в одеяла, как гусеницу. Он ложится рядом, притягивая Грея в объятия, позволяя ему отогреться в своем огне, и самому немного остыть от холодного льда рядом. Они так и лежат, не сомкнув глаз, пока солнце садится, а потом восходит заново, неся с собой новый день.