**Les mains se crispent sous le châle vert… — Pourquoi es-tu si pâle soudain? — Parce que d’un désespoir amer Je l’ai abreuvé sans fin .
Comment l’oublierai-je? Chancelant Il est parti le rictus amer. Je suis descendue en courant, J’ai couru à la porte cochère
Hors d’ haleine, j’ai crié: «Oublie Mes sotises. Je meurs si tu pars!» Calme et effrayant, il a souri Et m’a dit: «Prends garde il y a du vent».
Akhmatova AA 1914
Горный ветер нес перемены, запах крови и дождя тяготил воздух и оседал пеплом в легких. Капельки дождя тревожно барабанили по листьям старого дуба, ветви в отчаянии тянулись к корням. Внутри груди Джин сердце волнительно трепетало и сжималось в плохом предчувствии. Это был первый раз когда Дилюк не пришел, отдаленные очертания Мондштанта выглядели обеспокоено и суетливо в такой поздний час. Луна скрывалась, словно от последователей, за кучными тучами и лишь изредка проблескивала лучиком надежды, что этот мерзкий дождь скоро прекратиться. Вдалеке послышался свирепый гром, но ни намека на грозу. Джин Гуннхильд насторожено смотрела вдаль в ожидании рассвета, но его все не было. Через некоторое время вдалеке показался огонь… Маленькое пламя медленно плелось в сторону дуба, падая, поднимаясь, и снова бездумно брело навстречу Джин. Нет… Это было не пламя, это были алые волосы молодого господина Рагнвиндра. Девушка вздрогнула и бросилась со всех сил навстречу молодому человеку. Дождь обжигающим холодом бил по спине, ознобом закрадывался в сердце и там селился тревогой. — Дилюк! — запыхавшаяся девушка выкрикнула это прежде чем со всех сил броситься в объятия парню. Она уткнулась головой в мокрую массивную грудь, но нечто теплое и липкое осталось обжигающим следом на ее фарфоровой щеке. Джин отлынула от его груди и глазами полными ужаса впилась в его израненную грудь. — Что случилось?! Нам надо остановить кровь, почему ты здесь, а не в Мондштанте? Где Кея? Где Господин Крепус? — Джин в панике принялась закрывать рану голыми руками, ее голос предательски дрожал и выдавал нахлынувшую на нее панику и ужас, руки тряслись, глаза затмевали слезы. Рагнвиндр безжизненно упал на хрупкую девушку, повалив ее на холодную сырую землю. Гуннхильд пронзительно кричала.***
Утренний кофейный запах в кабинете разбавился запахом костра и пепла. На столе действующего магистра лежал необычайно красивый алый камень. Языки пламени словно плясали внутри него, близлежащие документы медленно тлели от жара алого камня. Лак на деревянном столе почернел и потрескался, медленно расползаясь трещинами, словно паутина. Солнце едва стыдливо показывало свои обнаженные лучи, птицы пели свои будничные трели, постепенно жизнь просыпалась, ознамевая новый день. В замочной скважине массивной дубовой двери послышался треск, один поворот, второй и дверь со старческим скрипом медленно открылась. На пороге стояли две высокие мужские фигуры. Капитан Кавалерии стыдливо отвел взгляд от кабинета и не посмел войти. Второй мужчина нахально ворвался, с презрением оглядывая кабинет, который покинул много лет назад, в надежде никогда не возвращаться. Кроваво-красный камень заискрился, закричал в мольбе, чтобы нахальный Господин его забрал, все это пробирало мужчину до дрожжи, он не думая схватил камень, именно за ним он был здесь. Мужчина резко развернул свои широкие плечи и направился к выходу. Однако выход ему преграждал капитан Кавалерии — никто иной, как Господин Кея. — Сгинь. — коротко отрезал аловолосый мужчина. Он уставился холодным взглядом за спину капитана, делая вид, что тот вовсе не стоит прямо перед ним. — Ты не планируешь задержаться? Джин ждала тебя все это вре… — Не успел смуглый парень закончить фразу, как грузный воин вытолкал его из прохода. Кея постарался не упасть и облокотился о каменную стену, медленно сползая по ней. — Мне не о чем беседовать с нынешним магистром рыцарей. — холодно завершил диалог бывший рыцарь, с гордым титулом Рагвиндр, покинул штаб-квартиру рыцарей.