***
Собственный стук шагов и дыхание казались Хоуку куда громче шума толпы. Неестественный режущий голубой свет скользил по стенам зала вместо привычного, спокойного и теплого. – Андерс!.. Ответом Хоуку стала магическая вспышка, от которой он не успел уклониться. Движение руки больно оборвалось на полпути к мечу за спиной. Лишь жест привычки – на деле он не собирался обнажать оружие. – Андерс, прекрати! Я не стану тебя… – ТОГДА ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ? ЗАЧЕМ ТЫ ПРИШЁЛ – Да домой пришёл, – Хоук подступил ближе, на ходу разминая руку. – Денек вышел тот еще. И не у меня одного. – ЗАМОЛЧИ – Ты сам спросил, – пожал плечами Хоук. – Я рад, что ты со мной все же говоришь, а не пытаешься убить. – ЧТО ТЫ ЗАДУМАЛ – наконечник посоха смотрел прямо на Хоука, слегка покачиваясь. Вот если бы стоять чуть сбоку, можно было бы увернуться, допрыгнуть до Андерса, скрутить, а дальше… – ХОУК?– голос Мести приобрёл тень беспокойства. Хоук завороженно разглядывал переливающийся энергией камень на навершии. – Что? – Хоук перевел взгляд на глаза Андерса, все такие же пустые и яркие. – Я сказал остальным, – если не вернусь через час, пусть ломают дверь и решают, что делать с тобой и заодно моим обезображенным трупом… Так что давай не будем тянуть время, (зайти чуть сбоку) (напрыгнуть, перехватывая этот блядский посох, заломить наверх, дернуть на себя, вцепиться, сопротивляясь оглушающей и слепящей волне, но не выпускать, мы падаем, падаем)***
Хоук очнулся от того, что кто-то очень настойчиво вылизывал его лицо. С трудом поднялся, свалив с себя упитанную тушу Пирожка и привычно потрепал ускользающее ухо. По руке и половине тела до самой задницы плавала боль, голова раскалывалась – хорошо еще, не раскололась по правде, не выдержав удара о каменный пол. Похоже, он снова упустил Месть. А вот отступник валялся рядом, и мабари скулил, вцепившись в его пояс, будто хотел подтащить поближе. Бледные пальцы судорожно сжимали посох с расколотым набалдашником, и первой мыслью Хоука была (мы падаем) что уходя, демон в этот раз прихватил с собой Андерса. Но разве бы пытался бы тогда пес привести его в чувство? Хоук устроил Андерса на коленях, бережно, как и всегда, когда тот был слишком самоотвержен, и потом приходилось вливать в него зелье через стиснутые зубы, на скользких камнях, на жухлой траве, пропитанной кровью, теперь вот – на усеянном осколками полу его собственного дома, неважно. Склянка тоже разбилась, в подсумке осталось чуть – только губы смочить, Андерс задышал ровнее, и можно было встать и поискать чего-нибудь посерьезней. Хоук боялся лишь, что вместо Андерса глаза снова откроет Месть. Ему и самому не мешало бы выпить, и он стал обшаривать сундуки, оставив Андерса на попечение мабари. Возможно, стоило регулярно пополнять запасы, чтоб не приходилось надеяться на какую-то пыльную бутыль, обнаружившуюся среди вещей Бетани и плеваться остатками присохшей пробки, которую Хоук попытался выдернуть зубами. Содержимое, по крайней мере, не пахло совсем противно, и на нюх Пирожка тоже, и сразу от него не поплохело. Но сперва нужно было довершить одно дельце, и Хоук оставил ополовиненную бутыль рядом на полу, сгребая мертвые, потухшие осколки. Он шёл к дверям, будто на эшафот, ощущая себя по меньшей мере предателем – наверное, было бы легче, если бы кто подкупил, или вынудил шантажом, но сейчас для самооправданий не было никакой веской причины. Только раз он не смог остановить Андерса – кому ещё разбираться с последствиями? И должен ли он кого-то спрашивать, как? Воздух возле входа будто сгустился. Там, снаружи, уже горели костры, и неровное пламя плясало на обернувшихся к нему лицах – вон, Варрик уже похоже отправил гонца в Висельник, не сомневаясь, что им будет за что выпить. Будто они в последний раз расположились лагерем, и в воздухе – не удушающий смрад горелой плоти, а запах жарящейся дичи. И сейчас он выйдет и подсядет к огню, возьмет протянутую Изабелой кружку… В глазах помутнело, и Хоук понял, что все еще сжимает – одной рукой остатки андерсового посоха, другой – его же осколки. Когда он с яростью отбросил свою ношу на крыльцо, кто-то поднялся, и Хоук услышал голос Варрика: "Погодите. Ему нужно время".***
Ещё недавно его называли Защитником Киркволла, и оправдал ли он прозвище на самом деле или нет, оно прилипло к нему навсегда, словно аура боли. И сейчас он должен стать стеной между Местью и Киркволлом, даже если это означает возвести её между собой и друзьями – но не лжет ли он сам себе? Что и от кого он желает защитить на самом деле? Успевший прийти в себя, но все еще слабый, будто иссушенный и полувыпитый демоном, Андерс обернулся к Хоуку. Пирожок сидел поодаль с самым серьезным видом, будто показывая – все под контролем, его хвост весьма говоряще стукнул по полу. – Гаррет… – Не трать силы, прошу, – Хоук пристроился рядом, сжав его искрящуюся ладонь, но остановить не смог, магическая энергия прошла через их сплетенные пальцы, разливаясь по телу и снимая боль, совершенно неуместно и неправильно. Месть бы не стал делать так, не стал хитрить и отвлекать, и где он сейчас, Хоук хотел знать меньше всего, когда обхватил ладонями лицо Андерса, против воли всмотревшись в глаза и благодарно целуя. Андерс ответил ему отчаянно, хватаясь за меховую отделку доспеха, словно падающий с обрыва – за все, что попадается под руку – скудную траву, выступы камня, сухие ветки. Царапала щетина, царапали сухие губы – обломки тоже могут царапать, но это абсолютно неважно, когда единственное, что остаётся – желание удержаться над пропастью, даже если это означает в конце концов сорваться обоим. – Взрыв устроил не демон, – медленно и надломленно произнес Андерс. – И не он – моими руками. Я. Я заслуживаю смерти, понимаешь? – Ну а я этими вот руками принёс тебе реагенты. – Хоук задумчиво отлепил от штанины маленький осколок, щелчком пальцев отправил его в звенящее путешествие по каменному полу и порывисто обнял Андерса за плечи. – Сейчас-то какая разница? – Я хотел, чтобы это ты казнил меня. Без всяких унизительных приговоров, без стояния перед шепчущей толпой, как провинившийся мальчишка! У тебя есть на это причины. Я обманул тебя, вломился в твой дом, пытался спровоцировать! И вот сейчас мы сидим и говорим, будто ничего не случилось. – И правда, – Хоук поднялся, протянул Андерсу руку. – Что-то мы засиделись. Пойдём. – Куда? – В подвал, – ответил Хоук. – Или ты предпочтешь уйти из города безоружным?***
– Поверить не могу, – Андерс оглядывал посох с каким-то детским восторгом. – Бетани не будет против? – Если вдруг будет против – вернешь, – Хоук оглядывал содержимое разворошенного шкафа, куда он однажды всю ночь складывал все, на что все ещё было больно натыкаться взглядом. Не шкаф, а какая-то семейная могила несбывшихся надежд. Наверное, и к лучшему, что хоть что-то отсюда сможет принести пользу. – Я верю, у меня будет такая возможность, – Андерс перехватил посох, и глаза его на мгновение блеснули голубоватым свечением. – Не будем об этом. Не сейчас. – Хоук сделал вид, что ничего не заметил. Может быть, ему пора привыкать – не замечать.***
– Похоже, в Клоаку нам путь закрыт, – Хоук оглядывал громадные валуны на месте ещё недавно бывшего тут прохода. Андерс смолчал. Тогда, раньше, он устремился сюда, и даже успел обжечь камень, вымещая на нём бессильную ярость, пока вдалеке не хлопнула дверь, заставляя его ощутить себя загнанной в угол крысой. Хоук свистнул пропавшего из виду мабари, но тот не отозвался – он принюхивался и скреб лапой землю, нервно поскуливая. Скорее, наверное, предупреждая, чем желая привлечь внимание. Взрывом обрушило знакомый тоннель, и возможно, часть Нижнего города впридачу, но что изменилось ещё? Из щели между скал, которой вроде бы, раньше не было тут, едва заметно тянуло сыростью. И опасностью. Андерса не нужно было просить дважды, да и единожды – тоже, его просто трясло от нетерпения, будто он бы начал царапать скалу ногтями, если бы ничего не вышло. Пожалуй, лучше бы он предупредил, и Хоук успел заткнуть уши, потому что взрывов на сегодня уже и так хватило. А эта вспышка, многократно отразившись от стен коридора, казалось, ударила Хоуку прямо в череп. Он непроизвольно затряс головой. – АНДЕРС, ТВОЮ МАТЬ! – Ого. – Так непривычно... – Андерс – обернулся к нему. – Ох, прости. – Ты ещё можешь вернуться, – он смотрел на Хоука то ли с сомнением, то ли с надеждой. – Вы оба. В любом случае, спасибо... За все. Хоук прикрыл глаза. Представил, как он проходит через пустые залы, освещённые мерцающим тускнеющим светом. Поднимается в город, который, конечно же, в эту ночь так и не спит. Входит в Висельник, всей кожей ловя вдруг воцарившуюся гнетущую тишину. – Мне уже давно некуда возвращаться.***
Конечно, это была ложь. Маленькая, почти незаметная среди верениц лжи большой, но такая важная. Возвращаться Хоуку было, куда. Из снов, где все плотное, вязкое, плавно меняет очертания и пахнет кровью, где он раз за разом принимает одни и те же неверные решения, не успевает, и ему остаётся лишь наблюдать. Его вырывает оттуда и откидывает на камни, он судорожно глотает затхлый воздух, ощущая тяжесть чужой головы на груди, рядом с сердцем и замирает, когда Андерс, не просыпаясь, обнимает его крепче. Пока тебе еще есть, кого удерживать, ты не упадешь.