Маленький барабанщик

      Доктор Талия Шорс села за свой стол, ожидая следующий приём в смеси ожидания и нетерпения. Она посмотрела на толстую картонную папку перед собой. Её пациентом в 12 часов был барабанщик популярной рок-группы Linkin Park, Роберт Бурдон. Она мучила голову, пытаясь построить психологический портрет группы и нахмурилась от своего непрофессионального поведения. Обычно, было лучше всего не формулировать мнение о людях, которые пришли к тебе за консультацией, но она едва ли сдерживала заинтригованность её первым пациентом-знаменитостью.       - Доктор Шорс? Ваш пациент на 12 часов уже здесь, - её секретарша, Риана, высунула голову в офис. Она с улыбкой отодвинула на задний план свои мысли, увидев раздражённое лицо Рианы.       - Спасибо, - Талия подняла бровь после того как дверь распахнулась и зашли шестеро молодых людей. Несмотря на её провалившиеся попытки воссоздать психологический портрет её пациента, она могла полностью определить всех их как целую группу Linkin Park. - Здравствуйте.       - О, мы не остаёмся, - сказал один из молодых людей из-под капюшона своей худи. Козырёк его бейсбольной кепки и козлиная бородка были в общем-то единственными заметными чертами на молодом человеке. - Мы просто пришли чтобы оставить его здесь.        - И убедиться в том, что он не уйдёт! - добавил парень с тёмной кожей. Он посмотрел на удивлённую реакцию женщины над тем, что в её офисе стояли пятеро парней. Он улыбнулся и помахал рукой. - А, я кстати Майк.       - Дейв, - добавил другой.       - Честер, - отстранённо помахал рукой скучающий брюнет рядом с дверью, перед тем как вернуться к зеркалу, которое она поставила здесь чтобы занимать своих более нарцисстичных пациентов. Если со всеми остальными ничего не выйдет, она была уверена, что у неё явно мог бы быть будущий клиент.       - Я Джо, - азиатский парень рядом с Честером улыбнулся с неким видом мании в его глазах. Талия всё думала, кто же из этих молодых людей был её пациентом. Было очевидно, что им бы всем понадобилась психиатрическая помощь. А особенно корейскому парню, который был готов выпрыгнуть из кожи от, она надеялась, лишь перевозбуждения, вызванного сахарной лихорадкой. - Ты не старая! Фи, ты сказал мне что она будет старой!       Феникс покраснел и опустил голову. - Джо, помнишь, когда мы говорили о том, что надо молчать о тех вещах, которые я говорю о других, когда мы находимся на людях?        — О, прямо тогда, когда ты сказал, что голова Майка была похожа на картошку, когда он её выбрил наголо?! — спросил Джо. Майк посмотрел на Феникса с отвисшей челюстью.        — О, я, блять, ненавижу тебя, Хан!       Талия прочистила горло и рассмотрела их всех. - Здравствуйте, я — доктор Талия Шорс, но вы можете все называть меня Талией, если вам хочется. И да, вы правы, я достаточно молода. Мне 27, но я вас уверяю в том, что я достаточно квалифицированная, чтобы быть практикующим психотерапевтом. Теперь, кто из вас, джентельменов, является моим реальным пациентом?        — Это будет Роб, — толкнул его вперёд Брэд. Молодой человек пробурчал и шёл всё это время надув губы, — Ему иногда нравится прикидываться глухонемым. Это — прикольная фишка, — покачал головой Брэд. — Но уже потихоньку надоедает.       — Прямо как ты? — саркастично пробурчал Роб.       — О, как взросло с твоей стороны, Роб, — закатил глаза Брэд от плохого поведения барабанщика. Он не мог его винить, но да, он опять это сделал. «Если бы Роб лишь попробовал позволить терапии сработать ранее вместо того чтобы лгать им и продолжать…» он почувствовал, как злость вновь возрастает внутри него, и он не нарочно сжал плечо Роба сильнее. Роб слегка вскрикнул от дискомфорта.       — Эй, Брэд, может быть ты опустишь меня? Я не чувствую своего плеча!        — Ой, прости, — стеснительно отпустил его Брэд, — Так в какое время мы снова встретимся?        — Ну, обычно мои сессии длятся час или два, — Талия попыталась улыбнуться своему пациенту. Однако, барабанщик продолжил угрюмо смотреть на неё, будто бы пытаясь просверлить этим взглядом её насквозь. Она понимала, что мало чего услышит от него сегодня, — Так что, увидимся все примерно через это время?       — Конечно! Веди себя хорошо, Роб! — предупредил Феникс на пути к выходу. Роб закатил глаза, — Мы вернёмся, когда купим Хану новую лягушку.        — Я никогда не забуду Фрогги.        — Ты никогда не забудешь моей ноги, которая треснет тебя по заднице после твоей выходки с похоронами! — прорычал Честер, толкая перед собой диджея. Майк последовал за ними, вновь покачав головой.       Брэд остановился рядом с дверным входом, — Хочешь, чтобы я остался?       — Нет, я думаю ты сделал предостаточно, спасибо, — кратко ответил Роб. Брэд кивнул и последовал за остальными, — Ну что-ж, давайте начнём.       — Это — мои слова, не так ли? — пошутила Талия. Её пациент оставался напряжённым. — Ладно, значит, Роб? Я могу тебя так звать, да?        — Это моё имя.        — Да… да, это так.       О да, это обещало быть весёлым, — Так что, Роб, что тебе больше всего нравится делать?        — Я — ударник. Я играю на барабанах. Это весело. Это всё, что ты хочешь знать?        — Слушай, почему бы нам не бросить такое поведение? Твои друзья привели тебя сюда потому, что ты режешь себя, и, по всей видимости, продолжаешь это делать. Скажи мне, почему ты это делаешь?        — А почему это всех волнует?        — Ты делаешь это потому, что ты в депрессии? — Талия опиралась подбородком на руки. Вздохнув, парень сдался и плюхнулся на диван.        — Ты хочешь, чтобы я рассказал всё с самого начала?        — Почему бы тебе не рассказать, когда ты это начал? — Талия встала со стола и села в индийском стиле на диване напротив Роба, сняв перед этим туфли, — Теперь нам обоим более комфортно. Почему бы тебе не рассказать всё? Если мы захотим продолжить, то мы просто продлим сеанс, и они подождут. Это не так важно. Я думаю, что они вполне могут занять чем-нибудь себя и друг друга.        — Да, ну разве это не так? — он мягко посмеялся и посмотрел на свои руки, — Они обычно не такие… сумасшедшие, мне кажется они просто пытались скомпенсировать моё, эм, поведение.        — Да, ты определённо этим разбрасывался, — улыбнулась ему Талия.        — Почему бы нам не начать разговор? Представь, что я не мозгоправ, а просто другой человек. Просто кто-то, кто действительно хочет помочь. Представь, что я просто твоя подруга.       Роб посмотрел на неё и потом вернулся к рассматриванию своих рук. Она практически могла видеть, как через его голову с огромной скоростью проходит тысяча мыслей. Наконец, он вздохнул и посмотрел на женщину напротив него.        — Хорошо. Я начну сначала. У меня не было ужасного детства, просто оно было не очень счастливым.        — Хорошо, можешь рассказать мне, — Талия успокаивающе улыбнулась, — Знаешь, это — моя работа.        — Ладно, давай начнём. Я думаю, всё пошло под откос, когда мне было примерно 13…

***

       — Роберт Бурдон, немедленно подойди прямо сюда!       Тринадцатилетний Роб вздрогнул, когда услышал, как его зовёт ублюдок, который приходился ему отчимом. Он лениво задумался о том, что он сделал не так в этот день. «Наверное, дышал слишком громко, » подумал он, выйдя из своей комнаты. Он прошёл мимо комнаты своего старшего брата, Лукаса, и заметил идеального сына, сидящего за столом и делавшего домашнее задание. Он бегло посмотрел на Роба с видом сочувствия и потом вернулся к своим книгам.       Роб нахмурился и продолжил гулять по коридору. Крики его отчима становились громче с каждым шагом. Когда он дошёл до ступенек, то мог уже чувствовать запах алкоголя в комнате. «Как я понимаю, решил начать пораньше, » подумал он. И люди потом винили их в паршивости, непродуктивные люди.        — Вызывал? — саркастично спросил он, прерывая очередной вопль своего отчима. Филипп Тайлер посмотрел на парнишку с угрожающим взглядом. Роб был весьма высоковатым для своего возраста, но ужасно тощим и был ничем по сравнению с гораздо более тяжёлым отчимом с парой бутылок водки в желудке. Роб прочистил горло и посмотрел на свои ботинки, — Прости. То есть, да, что тебе нужно?        — Я получил твой табель по почте, — процедил он сквозь зубы. Но запах алкоголя был всё ещё ощутимым в его дыхании. Роб инстинктивно отстранился в страхе от того, что обязательно случится дальше. Это всегда происходило, когда Фил был пьяным и расстроенным. — Что собираешься сказать в свою защиту?        — Я сказал тебе и маме что у меня проблемы с этим предметом. Но ты сказал, что слишком дорого нанимать репетитора и что-, — его перебил резкий удар по его лицу. Он взялся за свою заболевшую щёку и посмотрел на пол, вновь изучая свою обувь.        — Ты сваливаешь всё это на меня и свою мать? Мы пожертвовали всем для такого жалкого ничтожества как ты и вот какую благодарность я за это получаю!       «Пожертвовали? Для кого? Может быть, для Люка, но не меня, не для Роба — не для ошибки из-за которой ушёл отец и мать вышла замуж за этого уёбка.» Роб отодвинул эти мысли на задний план и продолжил смотреть на свои ботинки. Их подошва уже начала расходиться и Роб думал, что если бы он продолжил концентрироваться на них ещё сильнее, то склеил бы её обратно взглядом. Однако, голос Фила продолжал смазанно говорить в своём пьяном буйстве.       Он почувствовал, как что-то ударило его по животу и только тогда начал обращать внимание на пьяные тирады. Он начал резко вдыхать воздух в попытке восстановить дыхание. Он подавил свои слёзы, моля о том, чтобы наказание закончилось на этом. Он посмотрел вверх с неупавшими слезами, блестящими на его глазах. — Ты плачешь?       — Нет, сэр. Мне просто… что-то попало в глаз.        — Тогда тащи свою никчёмную задницу наверх, и чтобы до завтра я тебя больше не видел!       Роб быстро забрался по ступенькам, крепко сжимая свой живот в синяках. Он сделал первое, что пришло ему на ум, и это был стук в дверь своего брата. Старший Бурдон всё ещё слегка сутулился над своими книгами, его тёмные глаза концентрировались на книгах перед ним, в отчаянии пытаясь лишь с переменным успехом отвлечься от шума внизу. Однако, услышав мягкий стук в дверь, Люк посмотрел на младшего мальчика и нахмурился. — В это раз он нехило тебя потрепал, да?       Роб слабо кивнул. Он нервно проболтался перед дверью, боясь быть отвергнутым, или ещё хуже, чтобы кто-то ещё закричал на него в этой семье. Люк покачал головой и задумался, как кто-то столь молодой стал так сильно бояться говорить и защищать себя. — Заходи, Маленький барабанщик, — Роб не смог улыбнуться как обычно от этого прозвища. Его брат дал ему его, когда мальчик впервые проявил желание играть на барабанах. У него был природный талант и уроки не были бы проблемой. Кроме того, что родители отказались на них тратиться. Поэтому Люк нашёл друга, который научил бы его младшего брата как играть, а их родители не смогли додуматься до такого.       Сколько они себя знали, Люк всегда присматривал за своим младшим братом. Он был отцом, матерью и родственником, в котором Роб так нуждался. Люк был на 4 полных года старше своего брата. Как только Роб родился, его родители развелись. Его отец не был готов взять ответственность за второго ребёнка, поэтому он ушёл. Его мать постоянно винила в этом Роба и обязательно удостоверялась в том, чтобы он знал, насколько он был нежеланным. Нежеланным всеми в семье… кроме Люка. С той самой минуты как он положил глаз на своего брата, он полюбил его. Он знал, что всегда будет защищать его.       Даже сейчас, пока Люк наблюдал как его младший братец заходит в комнату с ужасным синяком на своей щеке и держит свой живот, он проклинал тот день, когда его мать решила снова выйти замуж. Он никогда не любил того пьяного тирана-неудачника. Этот мужчина вытягивал каждую копейку, которая у них была и если он не тратил их на алкоголь, то их мать, Аманда, покупала своему старшему сыну и ценному владению новые вещи, чтобы удостовериться в том, что он был превыше всех. И он был таким. Люк был мечтой родителей. Круглый отличник, выдающийся, популярный и воспитанный. Он был-бы обречён на успех при поступлении в любой институт, который бы выбрал, но в то же время, институт был его самым большим страхом. Он ни при каких условиях не оставил бы своего младшего брата в одном доме с этими людьми. Они убьют его!        — Эй, — Люк попытался улыбнуться угрюмому подростку на своей кровати. Роб ничего не сказал и, казалось, хотел свернуться в крепкий маленький клубочек и закрыться от всего мира. Люк посмотрел на него с искрой любопытства, горящей в его глубоких, задумчивых глазах. Он закрыл свои тетради и сел на кровать рядом с Робом. Он увидел, как тот пытается с всхлипами сдержать свои слёзы и его сердце разбилось. — Иди сюда, братец.       Роб обхватил руками пояс своего брата и уткнулся лицом в его грудь. — Люк, почему они меня не любят? Что я делаю не так?       — Совсем ничего, — успокоил он. — Ты хорош таким, какой ты есть. Просто тебе нужна небольшая помощь с математикой, — он наклонился и поцеловал нежно его в лоб.        — Я люблю тебя в любом случае, младший братец. И я обещаю тебе, я всегда буду рядом с тобой.       Он услышал приглушённое «спасибо» и улыбнулся. — У тебя есть какое-нибудь домашнее задание по математике на завтра?        — Да, — шмыгнул он и сел. — Это так сложно. Я просто этого не понимаю. Цифры меня путают.        — Меня они тоже путали в своё время. Наверное, это всё часть генетики Бурдонов. Мы просто не понимаем цифры. Но я могу научить тебя парочке хитростей.        — Для чего мне вообще нужна математика? — спросил Роб. Он начал улыбаться и это была одна из тех заразительных улыбок, заставлявшая Люка улыбаться тоже. — Я собираюсь стать популярным барабанщиком и миллионы людей, все вокруг будут обожать меня! Кому тогда нужна будет математика?       Люк снова улыбнулся и рассмеялся. — Если продолжишь мечтать, Роб, это обязательно сбудется. Не позволь никому растоптать твои мечты. Ни матери, ни Филу, никому, слышишь?        — Да, — кивнул Роб. — Спасибо, Люк.        — Для этого и нужны братья, — пожал он плечами.        — Сейчас я схожу вниз и принесу немного льда для твоих синяков и потом мы поработаем над домашним заданием по математике. Так что принеси свои книги, и я тебе помогу.       Роб долго посмотрел вниз на свои руки. — Что случилось?        — Неважно, ничего, — Роб поспешно вскочил на ноги.        — Нет, важно. Так что случилось? Что тебя тревожит, братец?       Он получил маленькую улыбку и смешок от Роба. — Мне так неловко спрашивать… Я могу переночевать с тобой в одной комнате?       Люк удивлённо посмотрел на него. Роб воспринял это как отказ. — Эй, не так быстро. Я просто удивился почему ты вообще решил спрашивать. Конечно ты можешь поспать здесь. Неси свои вещи. Я пойду пороюсь в холодильнике пока буду внизу. Сомневаюсь, что мы получим что-нибудь на ужин от них.        — Спасибо, Люк.       — За что?        — За то, что ты — мой старший брат, — Роб с благодарностью улыбнулся.        — Ну… кто-то всё-таки должен за тобой присматривать. Я обязательно собираюсь быть в самом первом ряду на твоём первом концерте и поддерживать тебя, крича как маньяк.       Роб снова улыбнулся и вышел из комнаты, но на последней минуте импульсивно развернулся и вновь обнял своего брата. Он чувствовал себя комфортно, делая так, потому что знал, что его брат всегда будет рядом с ним.       Так ведь…?