***
Гарри и Гермиона снова оказались в личных покоях Снейпа. Тот до сих пор не спал и ждал их, сидя в кресле у камина и читая. Услышав хлопок, Северус отложил книгу и подскочил с места, тут же оказавшись рядом с подростками. — Всё было не так страшно, как вы себе представляли? — с легкой улыбкой спросил профессор. — Нет, но мы узнали очень много интересного. Даже не знаю, как теперь находиться с Дамблдором в одном помещении, — глухо отозвался Поттер. Повернулся к сестре и замер. Гермиона плакала, по её розовым щекам стекались крупные слёзы, а губы дрожали. Увидев, что и Северус, и Гарри смотрят на неё Гермиона, пробормотав тихое и дрожащее «простите», скрылась в ванной комнате, прилегающей к покоям. — Ей сейчас особенно тяжело, да? — почти шёпотом проговорил Снейп. — Три года жить с информацией, что твои родители тебе не родные, уйти от них, а потом выяснить, что все вокруг тебе врали и близкие люди — предатели. Гермиона сильная, но это слишком даже для неё, — кивнув, ответил Гарри. — А ты как? — Мне легче. Я привык к таким, — Поттер махнул рукой подбирая слова. — потрясениям. Северус ничего не успел сказать. Хлопнула дверь ванной и вышла Гермиона. Её глаза были слегка красными, но холодная вода сделала своё дело и девушка выглядела свежее. — Ты как? — обеспокоенно спросил Гарри. — Нормально. Извините ещё раз, — тихо пробормотала девушка. Чтобы не смущать девушку утешением, Северус подошёл к столу и вытащил из ящика пергамент. Гарри мгновенно узнал что это и с удивлением посмотрел на профессора. — Где вы взяли карту Мародёров? — Ваш однокурсник и, судя по всему, союзник. Более известный как Невилл Лонгботтом, любезно предоставил мне этот артефакт. Используйте его, чтобы дойти до гостиной, не попавшись, — холодно, в своей обычной манере, проговорил Снейп. Гарри закатил глаза и поблагодарив, забрал карту, а Гермиона лишь улыбнулась на очередной сарказм мастера зелий. До спальни близнецы дошли без происшествий и обнявшись, разошлись по комнатам. Сон одолел подростков быстро.***
На следующий день первым в расписании оказался урок Зельеварения, совмещенный с Равенкло который прошел хорошо. Студенты сдали небольшой тест и готовили «Умиротворяющий бальзам», самые успешные образцы которого пойдут в Больничное крыло, что облегчит работу мадам Помфри. После громкого рыка дракона, оповестившего об окончании урока, студенты вскочили, собирая вещи и оживлённо болтая. — Мистер Поттер, мисс Грейнджер, задержитесь, пожалуйста, — неожиданно попросил профессор Слизнорт. Когда же все студенты толпой удалились из кабинета, Гарри и Гермиона, с трудом скрывая любопытство, подошли к столу, за которым сидел Гораций. — Мы вас понадобились, сэр? — спросил Гарри, внимательно наблюдая за профессором. Судя по всему, тот был близким другом Дамблдора, а значит пока доверять ему было слишком рискованно. — Да-да. понимаете в чем дело. В своё время, когда в преподавал в Хогвартсе, у меня был небольшой клуб, куда я записывал самых одаренных студентов. Там даже была ваша мать, мистер Поттер, — Гораций дружелюбно улыбнулся. — Вы оба — невероятно талантливые студенты и вы бы оказали мне большую честь посетив в четверг вечером мой «Клуб Слизней», вместе с другими учениками. Что скажете? — Сэр, это действительно будет большая честь для нас, — с неким восторгом проговорила Гермиона. — Именно. Не могли бы вы уточнить время и дресс-код, — чуть посмеиваясь сказал Поттер. — Просто вечерний стиль. Как же я рад, что вы согласились. Как рад! — с искрами в глазах и неподдельной радостью, воскликнул Слизнорт. — Я буду вас ждать. — Мы обязательно придём, а сейчас нам пора. Следующий урок ЗоТИ. Профессор Снейп не любит, когда опаздывают, — дружелюбно улыбнулась Гермиона. — Конечно! Разумеется! До встречи! — Думаешь, его попросил об этом Дамблдор? — тихо, почти шепотом, спросил Гарри у сестры, когда они вышли из кабинета и удалились на приличное расстояние. — Сомневаюсь на это. Он просто Слизеринец, которому хочется иметь как можно больше связей с известными личностями. Алчность управляет им, — пожала плечами Гермиона и тут же усмехнулась. — Хотя врать не буду, мне льстит, что он меня записал в «клуб». — Ты это заслужила, кода ещё Слизнорту выпадет честь познакомиться с такой красавицей? — послышался глос со стороны. Вальяжно, словно он только что выиграл матч по квиддичу, вышел Кормак Маклагген. Гарри заметил, как Гермиона нахмурилась при его появлении. Он тут же приготовился защищать сестру в случае каких-либо нападок с его стороны. Это уже было рефлекторно. — Тебя не учили, что подслушивать не хорошо? — строго проговорила Гермиона, смотря на юношу с ноткой неприязни и презрения. — Я не подслушивал, это вы слишком громко говорили. Да и брось это занудство, детка, тебе не идёт, — растягивая гласные в своей идиотской манере, проговорил Кормак, осматривая Гермиону с ног до головы и сально улыбаясь. — Я тоже теперь в «Клубе Слизней» и хотел бы попросить тебя стать моей парой на этот вечер, пока. — Маклагген совершенно не обращал на внимательно наблюдающего за ним Гарри, но если бы обратил, то сбежал бы при первой возможности. Гермиону словно облили ушатом грязи. Даже от оскорблений Драко и прочих никогда не было так мерзко и обидно, как от неприличного взгляда Кормака и и его периодических сальных намёков в её сторону. Она чувствовала себя некомфортно, ладошки стали мокрыми, а тело бросило в холод. Внутренний голос подсказывал «Беги!» и всегда, когда на горизонте появлялся Маклагген, она слушалась, кожей чувствуя опасность. Она прекрасно понимала, если Кормак захочет — он ни перед чем не остановится и перейдёт черту. — Прости, но я уже иду кое с кем, — вежливо ответила Гермиона, пытаясь побороть страх, вызванный появлением юноши. — Что ж, ясно. Но если что знай — я для тебя всегда свободен, — в очередной раз мерзко улыбнувшись, Кормак развернулся и ушел. Как только он скрылся за углом коридора, Гермиона громко выдохнула и пошатнувшись, съехала по стене вниз. Тело дрожало, дыхание отказывалось нормализовываться, а в ушах нещадно звенело. Сквозь гул она с трудом разобрала обеспокоенный голос Гарри. Открыв глаза, она обнаружила сидящего на коленях Гарри. Он склонился над ней и только тогда она поняла, что сидит на полу. — Гермиона, ты меня слышишь? — громко повторил он фразу, звучащую из его уст уже множество раз за последние несколько минут. — Слышу, — тихо отозвалась Гермиона, хриплым голосом. — Помоги встать, пожалуйста. Они поднялись с пола и отряхнувшись, Гарри с немым вопросом и беспокойством смотрел на сестру, дожидаясь, когда она более менее придёт в себя. Когда же это случилось, он заговорил: — Он что-то тебе сделал? — смотря прямо в такие родные и уставшие глаза, спросил Гарри. — Не считая отвратительных намёков и попыток прикоснуться, ничего, — ответила Гермиона, отведя глаза в сторону. Ей было чертовски стыдно за такие признания, за слабость, проявленную в самый неподходящий момент. — Черт! Почему молчала? — Гарри пытался сдержаться, чтобы не отправиться в след за Кормаком и не набить ему морду. — Стыдно было, неловко. Думала не поверишь, старалась не обращать внимания. А в последнее время он стал слишком настойчивым и, — Гермиона не договорила, из глаз потекли слёзы. — О таком нельзя молчать, солнышко. Настойчивее стал, потому что почувствовал твой стыд и страх и понял, что все его действия останутся безнаказанными. На вечере «Слизней» будь рядом со мной. Если попробует что-то сделать — говори мне. Всегда говори мне, когда кто-то делает тебе больно. Я никогда не пойду против тебя, слышишь? — прижав сестру к себе, шептал ей на ухо Гарри, в то время как та беззвучно рыдала в его плечо. На ЗоТИ они не попали. Поттер уговорил Гермиону вернуться в гостиную, принять успокоительные и отдохнуть, обещая всё уладить с преподавателями. И лишь только Драко Малфой, стоящий в темной нише, скрытой гобеленом, стал свидетелем этой сцены.***
Четверг наступил быстро. Не смотря на уговоры Гарри не идти на «приём» Гермиона всё же решилась. Она долгими годами взращивала свою репутацию и теперь позволит такому недоумку как Кормак испортить ей вечер? Отбить желание хоть чуть-чуть отдохнуть от всех проблем? Да ни за что! К вечеру Гермиона вышла из гостиной Гриффиндора. В коридоре её уже ждали друзья и брат. Мальчики были одеты в солидные классические костюмы и только у Блейза он был темно-синим. Рубашка Гарри была выпущена из брюк, от чего его образ был слегка небрежен, но по-своему очарователен. Тео расстегнул две верхние пуговицы и развязанный галстук свободно спадал на плечи. На Пэнси было облегающее платье чуть выше щиколоток. Вырез на бедре и тонкие бретельки придавали ещё больше женственности, но в то же время некой дерзости, а каблуки на высокой шпильке только удваивали полученный эффект. Паркинсон была словно хищная сирена, готовая заманить любого в свои сети очарования. — Отлично выглядишь, — подмигнул Гермионе Теодор. И никто не сог бы ему перечить. Поттер польщенно улыбнулась, заправляя из высокого пучка выпущенную прядь. Бордовое платье из вельвета выше колена, оголяющее плечи и подчеркивающее изящность плеч, прекрасно сидело на утонченной фигуре девушки. Такого же цвета туфли «лодочки» на небольшом каблуке с завязками делали образ статусным и выдержанным, но в то же время соблазнительным. — Итак, будем продолжать любоваться очаровательными дамами или всё-таки пойдём? — лукаво улыбаясь, спросил Забини. — Нам с тобой точно нельзя любоваться, а то моё прекрасное личико, и твою рожу, Блейз, украсят ужасные синяки, — в той же манере ответил Нотт, с трудом стараясь не засмеяться. Однако когда пришлось уворачиваться от тяжелой ладони Забини сдержаться не удалось. Друзья сразу повеселели и шумно разговаривая отправились на вечер. По дороге компания встретила Лавгуд. Та в своей загадочной манере поинтересовалась где же Драко и отметила, что у Блейза в голове очень много мозгошмыгов, которых срочно надо выгнать. Она пообещала сделать для него защитный амулет и получив ответ от Тео: «господин Малфой-младший, к нашему превеликому сожалению, не удостоился чести быть приглашённым на сие мероприятие по причине немного скверной репутации и отвратительного характера», вприпрыжку удалилась искать свои туфли, которые по её словам стащили вредные нарглы.***
Вечер у Слизнорта был приятным. Особенно это способствовало отсутствие Кормака. Когда же Гарри из любопытства и опасения поинтересовался куда же пропал Гриффиндорец, получил короткий ответ от профессора: — Я не знаю, мистер Поттер. Он говорил, что придёт, но видимо планы поменялись. Такое бывает, не беспокойтесь о своём друге. Опровергать наличие дружбы Гарри не стал. Слизнорт бы не понял таких порывов, поэтому он предпочел провести вечер вместе с друзьями, сестрой и любимой девушкой, наслаждаясь беззаботными мгновеньями, пока они не канули в темноту и потоки крови, стекающие рекой по улицам всего магического мира.***
Вскоре Гораций собрал всех ребят за большим круглым столом. Мягко, словно змея прочесывавшая окрестности в поисках добычи, расспрашивал о родителях, планах на будущее. Упоминал интересных знакомых некоторых студентов, в числе которых оказались Виктор Крам и Игорь Каркаров. Когда Слизнорт стал расспрашивать Гермиону, она не задумываясь отвечала о жизни с Грейнджерами. Рассказала, что те работают дантистами, объясняя что это за профессия такая. Поведала о некоторых забавных случаях, которые случались с «родителями» на работе и какими последствиями однажды обернулся приход весьма нервного пациента. Примерно через час Гораций включил музыку. Несколько студентов расслабленно кружились в медленном танце, в числе которых были и Гарри с Пэнси. Непринуждённая атмосфера быстро рассеялась, когда в импровизированный зал ворвался Филч, державший под руку побитого Драко. У Малфоя была рассечена губа, на щеке огромная ссадина, а костяшки поднятой в отвращении руки, оказались содраны и все в крови. — Что произошло, Аргус? — встревоженно поинтересовался Слизнорт, с беспокойством осматривая весьма потрепанного Драко. — Полюбуйтесь на него! Если бы не миссис Норрис, то этот мелкий поганец убил бы его! — злостно, со своей фирменной недовольной физиономией, чуть-ли не крича, ответил Филч. — «Убил бы»? Кого? — Да Гриффиндорца этого. Он как раз к вам на вечер и шёл! — словно разговаривая с вредным, ничего не понимающим ребёнком, говорил Аргус. — Маклагген что-ли? — спросил парень из толпы. Гарри резко посмотрел на Гермиону. Та ни на секунду не отводила взгляд от Драко. Её лицо побледнело, радость от того, что Кормак не пришёл и безмятежное настроение быстро исчезли. На их место пришли страх и беспокойство за Малфоя. Что его ждёт? Отработки? А вдруг его исключат? — Ох, Мерлин! Как же так? Как это получилось? — бормотал себе под нос Слизнорт, осев на стул словно тяжелый мешок с песком. Глубоко вздохнув, чтобы унять тревогу, Гораций продолжил. — Из-за вашего неподобающего поведения, мистер Малфой, я вынужден оштрафовать Слизерин на семьдесят баллов и завтра мы идём к директору. Сегодня же я свяжусь с вашим отцом! Послышался гул. Драко молчал. Он не чувствовал себя виноватым, ему было необходимо лишь одно — срочно поговорить с Гермионой. Малфой не успел бы даже ничего сказать, ведь Филч, мерзко и довольно ухмыляясь, подхватил парня за руку и вывел того на выход. Однако это никак не помогло — вечер был безвозвратно испорчен. — Отпусти меня уже! — наконец подал голос Малфой, когда они уже отошли от места мероприятия на приличное расстояние. — Только попробуй подать голос и мой отец завтра будет разбираться с тобой, а не делать мне показушные замечания в кабинете Дамблдора, — продолжил юноша, когда Аргус уже было открыл рот, чтобы начать очередную речь о нехватки настоящих наказаний в школе. — Старые привычки никуда не деваются, да? — это была Гермиона. Она часто дышала и Драко понял, что она совершила небольшую пробежку, чтобы их догнать. — Мистер Филч, вы можете идти. Я провожу мистера Малфоя до больничного крыла, чтобы ему обработали раны и проверили тело на другие повреждения, — типичным голосом старосты проговорила девушка. Аргус только скривился и громко зовя миссис Норрис, удалился в свои личные покои. Когда же Филч скрылся, Гермиона схватила Малфоя за целую руку и действительно повела его в неизвестном ему направлении. — Куда мы? — впервые за весь путь спросил Драко. — В Выручай-комнату, я сама обработаю тебе раны, — строго отрезала Гермиона. Парень не стал спрашивать что за комната, а просто доверился. Он лишь удивленно вздернул бровь, когда Гермиона начала ходить туда-сюда вдоль стену и приоткрыл рот от удивления, когда из ниоткуда появилась резная дверь. В комнате были несколько шкафов, содержимое которых Малфой не разглядел. Гермиона взяла оттуда пару колб с каким-то непонятным месивом, марлю и вернулась к Драко, указав на большую заправленную кровать. Парень сел, а Поттер подошла к небольшому столику, разложив на нём всё необходимое. — Я сделал это ради тебя, — неожиданно прошептал Малфой. Гермиона, смачивающая марлю неприятно пахнущим обрабатывающим раствором, замерла. — Я слышал вашу стычку с этим придурком, — продолжал Драко, — слышал, что ты говорила и как плакала, а когда увидел, каким довольным этот гад идёт в «Клуб» меня охватила такая злость. Да, я идиот, который не думал о последствиях, но будь моя воля — он бы получил больше. Прости, если я огорчил тебя. Гермиона стояла как громом поражённая. Почему у неё не было подозрений, что Драко подслушивал? Почему был только трепет от того, что именно он встал на её защиту? На защиту её чести. Поттер присела рядом с Драко. Им не нужны были слова, в их глазах читалось всё, что было нужно знать. Она была благодарна и они просто любили друг друга. Чистой безусловной любовью, которая была словно небольшой бутон цветка, готовившийся вот-вот распуститься. Гермиона поднесла руку к лицу Малфоя и коснулась марлей, пропитанной раствором, рассеченной губы. Парень тут же зашипел и Поттер начала по привычке дуть. Один взгляд и неприличная близость. Перехват дыхания, а затем — поцелуй. Поцелуй двух влюбленных подростков. Такой трепетный и нежный. Смущающий, доводивший до дрожи в коленях и учащенного дыхания. Переходящий в страстный, глубокий, а затем обратно в нежный, с едва легким прикосновением губ. Когда они отстранились, то не сказали друг другу не слова, ведь сейчас они были как никогда лишними. Драко и Гермиона знали — с этой минуты они обещаны только друг другу. И глаза, полные обожания и смотрящие только на свою любовь, так и не заметили крысу без пальца, затаившеюся в темноте под шкафом.