Зеркало души

      Зеркала созданы, чтобы показывать то, чего человек в себе увидеть не может, и дело далеко не во внешности. Нет, это определенно важная часть, но не от нее зависит твое отражение и его восприятие: то, как ты выглядишь: красив, статен или уродлив и горбат — разницы никакой, — значения особого не имеет, ведь единственная нужная в этом вопросе вещь — глаза. Не важно, какого цвета, строения, косые или полуслепые — достаточно только их наличия.       «Глаза — зеркало души, » — короткая и довольно известная фраза, которую услышать можно несколько раз на дню от самых разных людей, в самых разных ситуациях. Фраза, наполненная «глубоким смыслом», но истертая до самых дыр и оттого настолько тошнотворно-отвратительная, что хочется не просто сплюнуть куда-то в сторону, в мыслях покрывая грязью испустившего эту гадость со своих уст человека, а сделать что-то более радикальное, но что — непонятно: пачкать руки или ломать голову над таким бредом более, чем просто глупо.       Взгляд поднимается на зеркало возле туалетного стола и останавливается на женской фигуре перед ним. «…зеркало души, » — слова эти не выходят из головы, крутятся снова и снова, словно где-то в мозгу что-то сломалось, и поставленную пластинку заело на одном месте. Он легко тряхнул головой, но мысли своего хода не изменили, даже, кажется, наоборот, окончательно застряли на этой мысли. Резко выдохнув, он еще немного приподнял взор и посмотрел на отражение лица сестры. Спокойствие ее черт сейчас, в ночи, было непривычным после активной и резкой мимики при свете дня или в бою, зато глаза, имевшие в эту минуту самый обычный темно-карий цвет, ничем особым не отличались: взгляд у нее был типичным для нее — озадаченным, отстраненным и даже каким-то уставшим. Но правдиво ли то, что он видит в них сейчас? Имеет ли место верить их отражению при условии, что зеркала помимо истины показывают еще и лживые ее искажения?       Искажения… Еще одна сторона зеркал — лживость, способность визуально менять что-то, вводить в заблуждение, особенно, если это касается отражения глаз. Что бывает, если два зеркала поставить друг напротив друга? Образуется бесконечный коридор, прямой, но запутанный и неясный. Тот же принцип и здесь: «зеркало души» встречается со своим алюминиевым* собратом, и происходят множественные искажения, ломающие чужое восприятие и вводящие в глубокое заблуждение. — Отвисни, — их взгляды встречаются в зеркале, но мгновение спустя мужчина отводит глаза в сторону балкона. Девушка приподнимает бровь и поворачивается к брату. Скрестив на груди руки, она вглядывается в его озабоченное лицо, а потом бросает короткий взор на балкон: ночь, как ночь, небо, как небо. — Э-экс? — тянет принцесса, от недоумения хлопая ресницами. Темный Фараон молчал, всем своим видом показывая безразличие к происходящему, будто бы он не просто так ушел в себя, а по важному делу, и отвлекаться был не намерен. Сестра его фыркает: игнорирование со стороны Эксатона раздражало несмотря даже на то, что у него это было состоянием, так сказать, по умолчанию, и ей, как родной по всем параметрам сестре, давно пора этой понять и принять, но как бы она не старалась это сделать, ее стихийное начало тут же начинало бунтовать.       Сильно нахмурившись и скривив от растущего негодования губы, Небит громко выдохнула, пытаясь выпустить немного пару, что вышло крайне неудачно, и мгновением погодя она-таки всполыхнула: — Я тебя взгрею, если не перестанешь меня сейчас игнорировать.       Мужчина глухо вздыхает и поджимает губы, после чего поворачивает голову к сестре. Глаза ее больше не карие, они горят огненным золотом. Золотом, готовым испепелить его прямо здесь и сейчас. Золотом, от которого трудно оторвать взгляд. — Окстись, — буркнул Темный Фараон. Старший сын Ра приподнялся и подложил под голову руку, следя взглядом за сестрой. Гнев в ее горящих стихией глазах вот-вот сменится на ярость, и он не может сдержать самодовольной ухмылки: не смея сомневаться в истинности того, что ему сейчас открыто в «зеркалах души» младшей родственницы, мужчина почему-то чувствует свое превосходство, и это подслащает его и без того огромное эго. — Окстись? — нахмурившись еще сильнее, Небит чуть ли не выплевывает это слово, наполнив его звучание едким ядом. Зелено-карие глаза старшего брата нахально смотрели ей в лицо, что раздражало не меньше, чем быка красный цвет, и наступило тяжелое молчание, сопровождаемое злобно-глухим сопением принцессы и длящееся добрую пару минут. Затем, совладав-таки с собой, младшая дочь Ра очень громко выдохнула, а для большего успокоения легонько стукнула раза три по столу.       Когда гнев поубавился, она коротко глянула на Эксатона и отвернулась обратно к зеркалу. Проведя рукой по волосам, девушка опустилась на локти и потерла виски. Раздражение все еще пульсировало где-то на периферии, ровно как и желание поставить на место этого напыщенного себялюба, но сделав еще несколько глубоких вдохов-выдохов, Небит окончательно успокоилась и выпрямилась. Мужчина уже не ухмылялся, а заметив ее взгляд на своем отражении, спустился ниже и уставился в потолок. Стихийница хмыкнула. Сегодня он был странен: больше молчит, чем говорит, все время чего-то там себе думает. Только о чем?       Окинув свое лицо в зеркале быстрым взглядом, принцесса убрала волосы за уши, а потом повернула голову к балкону. Глубокая ночь, ясная и довольно светлая: луна сегодня почти полная, — а с улицы несет пустынным ночным холодом, и ее легонько передергивает.       Нужно ложиться. Сейчас. Иначе утром она не встанет. — Что ты чувствуешь, когда глаза начинают гореть?       Неожиданный вопрос застал ее врасплох, и Небит с абсолютным удивлением и непониманием обернулась к Эксатону. Зачем ему это? Почему он спрашивает? Пробыв в некотором ступоре несколько мгновений, младшая дочь Ра прокашлялась и опустила голову, словно не выучивший урок подросток перед своим наставником. Темный Фараон приподнялся, посмотрел на нее и подкатил глаза, а затем встал и потянулся к сапогам. — Так сложно ответить? — он ворчит, молчание в ответ его раздражает, и мужчина мельком оглядывает сестру. Жмется и молчит, будто в плен попала. Закончив возню с обувью, старший поворачивается к родственнице, пытаясь встретиться с ее взглядом, всмотреться ей в «душу» и попробовать понять причину этой забастовки, но видит сейчас лишь попытки «слинять» от темы. Поджав губы, Эксатон фыркнул и встал, медленно поднимаясь на ноги.       Почувствовав на подбородке чужие пальцы, принцесса, пусть и нехотя, поддалась их давлению и приподняла голову. «Так сложно ответить?» — вопрос снова прозвучал, но уже в ее собственных мыслях. С той же интонацией, с той же громкостью, с которой его произнес старший сын Ра. Возможно, ответить ей было действительно несложно: то, что касалось ее стихийных сил, какой-то особой тайной никогда не было, но… Она не понимала. Не понимала, с чего бы вдруг брата начало это интересовать при том факте, что ранее ему было как-то все равно, аля-"это-твой-геморрой-решай-сама-свои-проблемы». Небит подняла взор вверх, к глазам Темного Фараона. Взгляд у него сквозь все эти века почти не изменился, может, стал чуть жестче и холоднее, однако в большей степени все было по-старому. Хотя нет, есть одна немаловажная деталь — он не смотрит на нее, как на игрушку, не смотрит так, как делал это раньше.       Возможно, Эксатон и в самом деле сможет сдержать это обещание.       Обещание, что в этот раз все будет иначе. — Глаза покалывает, — она тихо выдыхает. — Также, как руку или ногу после смены положения, в котором пребывал очень долго. Неприятно, но привыкаешь. Почти.       Мужчина смотрит в ее темно-карие радужки и щурится. «Зеркала души, » — снова звучит в его голове, и, глядя в ее глаза, он, кажется, начинает немного в это верить. Немного, но не полностью: как ни гляди в эти «зеркала», никогда не получится увидеть настоящую истину. Все, что откроется взору, будет лишь ее искажениями разной степени, разного рода и вида, однако сейчас, когда впервые за свою жизнь он придал значение «истине», когда впервые почувствовал необходимость лицезреть что-то истинное, ему хотелось понимать, что взгляд этой девушки, по роковой случайности уродившейся его родной сестрой, нес в себе максимально приближенный к настоящей истине вариант искажения.       Когда она замолчала и вновь отвела глаза в сторону, куда-то за его спину, Эксатон скривился, но тут же выдохнул. — С этого дня всегда смотри мне в глаза, — полушепотом сказал Темный Фараон. — Не обсуждается.       Наклонившись вперед, старший сын Ра настойчиво прикоснулся своими губами к губам младшей. Та, чуть дернувшись, сначала застопорилась, но секундой погодя ответила на настойчивость брата.