История болезни/Медкарта/病案本

Фото с места убийства Чжань Юна исчезло — осталась только одна кроваво-красная буква. Л. Последний раунд игры на смерть официально начался. — Покажи мне список возможных жертв. Находясь в спальне, Се Цинчэн сделал резкий вдох, ощущая, как его легкие заполняет дым. Он уперся рукой о стену, а другую прижал к виску. Мужчина, не моргая, смотрел на красное пятно вдалеке — ту самую телебашню. Капитан Чжэн отвечал ему со всей своей искренностью. Однако Се Цинчэн едва сдерживал эмоции. — Я не буду обсуждать с тобой этот бред. Просто дай взглянуть на список. — … — Не так давно я оставил полицейским блокнот, который нашел в университете Хучжоу. В нем кто-то написал, что ВЧЛ скоро будут убиты и подписался как Цзян Ланпэй. Я подумал, что это будет полезно для расследования, поэтому и отдал в отдел. Тебе не нужно ничего от меня скрывать, такой блокнот не мог появиться на территории учебного заведения без причины, особенно, если написанное в нем совпадает с сегодняшними убийствами. — Сяо-Се… — Это сообщение оставил твой информатор, да? Се Цинчэн попал прямо в яблочко — капитану не удалось отмахнуться от его слов. — Получается, вам всем заранее было известно, что ВЧЛ находятся в опасности, но, видимо, данные информатора были далеко не полными. Он записал то, что знал, чтобы предупредить вас, и, если подсчитать дни, вы, должно быть, пытались расшифровать ВЧЛ и сузить список предполагаемых жертв. Чжэн Цзинфэн, не смей говорить, что у тебя его нет, — Се Цинчэн прошипел сквозь зубы. Капитан Чжэн глубоко вздохнул. — …Я ничего не могу скрыть от тебя, Сяо-Се. Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь. Если бы на твоем месте оказался кто-то другой, он бы тоже не выдержал. Но… Когда Чжэн Цзинфэн сменил тему, зажженная ранее сигарета обожгла пальцы Се Цинчэна, и он слегка вздрогнул от боли. — Но мы должны сохранять конфиденциальность… — Конфиденциальность? Какая конфиденциальность? Ты так и не смог ничего найти, когда погибли мои родители! В конце концов, все пришли к выводу, что это была просто обычная автокатастрофа! Как долго я пытался до вас достучаться? Сколько времени у меня ушло на поиски ответов?! Ты же всё понимал, но тебе не удалось найти доказательства! Спустя столько лет… У меня все еще есть младшая сестра, поэтому я сдался. Но теперь эти люди создают проблемы прямо у нас перед носом, а ты до сих пор говоришь мне о какой-то конфиденциальности? — внезапно рявкнул Се Цинчэн, проявляя редко наблюдаемое волнение. — Ты ведь не полицейский, тебе нужно успокоиться… — Я, блядь, сын жертвы! — … — Возможно, у меня получится найти кого-нибудь, кто расскажет о людях, которые убили моих родителей. — Глаза мужчины покраснели, когда он прижался лбом к ледяной оконной раме. — Скажи, как мне успокоиться? — … — Разве я могу тебе доверять? Прошло девятнадцать лет, а ты все ещё не нашёл никакого решения. Сейчас у тебя даже не получится остановить хакеров, которые проникли в наши системы и рассылают фото с места преступления. Тебе не обязательно говорить мне об этом, я уже знаю, что эти люди разозлятся и захотят бросить вызов. Каковы шансы, что на этот раз у них получится избежать наказания? — Чжэн Цзинфэн, капитан Чжэн, знаешь ли ты, каково это — оставаться в неведении в течении девятнадцати лет, не получив ни грамма правды?! Я все это время ждал и терпел. — Я знаю, но… — Я понимаю, какими выдались для тебя эти девятнадцать лет, но понимаешь ли ты, что у меня было на душе всё это время? — Понимаю-понимаю… — пробормотал мужчина, не найдя других слов. Се Цинчэн замолчал, каждая брошенная им фраза была пропитана агрессией. — Капитан Чжэн, если ты действительно на моей стороне, тогда дай мне список. — … — Иначе я сам его найду. — … Наступила тишина. Чжэн Цзинфэн наконец промолвил: «Ах, Сяо-Се, послушай своего дядю Чжэна…» Затем он толкнул речь примирения, но это стало последней каплей для Се Цинчэна. Внезапно на него накатила ярость и он пнул стоящий рядом стул. — Да, блядь! Какая от этого польза? Прекрати со мной так разговаривать! Мужчина отшвырнул телефон на стол и прижался лбом к стене. Из-за того, что Се Цинчэн был слишком рассержен, он ударился головой настолько сильно, что на коже начал проступать красновато-фиолетовый синяк. Ни один человек в мире, включая Се Сюэ, никогда раньше не видел его в таком состоянии. Грудь Се Цинчэна часто вздымалась, а глаза покраснели и налились кровью. На мгновение он замер, после чего вновь взглянул на телебашню. Она была синхронизирована с прямой трансляцией нескольких тысяч телефонов. Позади буквы Л опять бегали электронные человечки, играя в игру и бросая платок. Се Цинчэн заставил себя успокоиться и снова поднял трубку дрожащими руками. Восстановив дыхание, он набрал Чэнь Маня. Бип… Бип… — Слушаю, Се-гэ. — Чэнь Мань, — хрипловатым голосом заметил Се Цинчэн, — мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, можешь помочь? Парень замешкался. — Гэ, я сделаю для тебя всё, о чем только попросишь, но… — … В голосе Чэнь Маня чувствовалось сильное напряжение. — Но я знаю, на что ты рассчитываешь. Се Цинчэн действительно больше не мог этого выносить. В очередной раз схватив сигарету, взял её в рот, но не смог зажечь. Ощутив раздражение, он отбросил зажигалку и зажал фильтр зубами. — Уже знаешь? — Да. Почти все в нашей округе наблюдают за ситуацией в Хучжоу. Каждый порт мобильной связи в университете был взломан и теперь везде воспроизводится эта игра. Несмотря на то, что мы уже перехватили хакера, к нам пришла анонимная угроза, что, если отключим видео, они взорвут несколько зданий в округе. Сейчас мы не в силах проверить достоверность этого факта, но и остановить происходящее у нас тоже не получится. — Голос Чэнь Маня казался измученным. — Се-гэ, я знаю, что ты хочешь сделать. — … — Я видел ровно все то же, что и ты. Я понимаю, ты хочешь найти человека с фамилией на Л, предотвратить его убийство и расспросить его о том, кто мог быть причастен к смерти твоих родителей. В тот момент казалось, будто Чэнь Мань вот-вот расплачется. — Мне также известно… что из-за того, что мой брат пытался раскрыть правду, он… На другом конце провода послышался всхлип. У Се Цинчэн образовался ком в горле, а во рту появилась горечь. Чэнь Мань не плакал, но из-за телефонной связи казалось, что по его лицу текут слезы. — Ты не сможешь помочь мне, не так ли? — тихо спросил мужчина. — Не смогу… Таковы правила… У меня нет доступа к такой информации, я полицейский… Я… — … Се Цинчэн больше ничего не стал говорить. Он бы запросто обругал Чжэн Цзифэна, хотя тот и был старше него, однако, когда дело доходило до Чэнь Маня, мужчина не мог на него злиться. Он проговорил уставшим голосом: «Тогда забудь об этом». — Се-гэ, я… Но Се Цинчэн уже повесил трубку. Он лежал на кровати, а время продолжало утекать прочь. Все его тело было ледяным, от кончиков пальцев и до самого сердца. «Папа!! Мама!!» «Не ходи туда! Се Цинчэн! Не нужно!» В ту ночь девятнадцать лет назад, когда он наконец понял, кому принадлежали два тела, утопающих в луже крови, он сразу же попытался броситься к ним. Коллеги отца сдерживали его, несколько человек сию же секунду подбежали к нему, чтобы остановить. — Кто убийца? Кто их убил? Кто сидел за рулем?! — … — Отойдите от меня… Дайте посмотреть, наверное, произошла какая-то ошибка, это не они… У полицейских были слезы на глазах, но они так и не отпускали Се Цинчэна, продолжая удерживать его. — Сяо-Се, не нужно. — Водитель скрылся, мы займемся расследованием. Мы обязательно разберемся и все тебе объясним. Но что же они ему объяснили? Чуть позже он узнал, что никто никуда не сбегал. Согласно полученным данным с камер наблюдения, в грузовике никого не было. Казалось, им управляли с помощью какого-то устройства, которое побудило машину сбить людей и самоуничтожиться. Грузовик так быстро охватило пламя, что все улики были безвозвратно утеряны. Безупречная работа. Все было настолько хорошо продумано, что спустя девятнадцать лет дело так и осталось нераскрытым. Се Цинчэн лежал и с каждой секундой ощущал, как его все сильнее окутывает холод; руки дрожали и не было возможности прикурить сигарету, он с трудом разблокировал телефон и выбрал определенный файл, чтобы посмотреть на появившееся изображение. Щелк. Дверь спальни отворилась. В тот момент мужчина закрыл глаза и выключил телефон. Однако мобильный начал назойливо трезвонить. Это были сослуживцы его родителей, Се Сюэ и Чэнь Мань. Он не отвечал, позволяя мелодии звучать снова и снова и проникать в голову. Внезапно звонки прекратились, после чего послышался звук выключения телефона. Се Цинчэн прикрывал глаза и лоб рукой, но резко одернул ее и оцепенело взглянул на молодого человека, который вытянул его мобильный и отключил его. — Я все слышал, — промолвил Хэ Юй. — … — Ты никогда не рассказывал об их смерти. Се Цинчэн склонил голову. Хоть ему и удалось сдержать слёзы, глаза сильно покраснели и налились кровью. Ему хотелось встать и уйти, ведь Хэ Юй никогда бы не понял таких вещей. У мужчины определенно не было желания обсуждать прошлое. Сев, он взял сигарету все еще дрожащей рукой. Се Цинчэн предпринял несколько попыток зажечь ее, но в руках не было сил. У него отняли зажигалку. Хэ Юй со звонким щелчком зажег Zippo и поднес её к сигарете, обхваченной губами Се Цинчэна. — … Мужчина принял его помощь и сделал затяжку. Дрожь, распространившаяся по всему телу, начала медленно утихать. Хэ Юй сел рядом с ним, спокойно наблюдая за тем, как он курит. Парню казалось, что Се Цинчэн и в самом деле был очень впечатляющим, ведь столкнувшись с такой ситуацией, он лишь частично утратил самообладание и никогда ещё полностью не терял над собой контроль. Однако ему редко приходилось видеть его беспомощность. Он выглядел очень слабым, но Хэ Юй привык к его силе. Такой Се Цинчэн, который обыскал всё на свете, но так и не смог найти того, кто бы встал на его сторону, вызывал у парня желание, которого он прежде никогда не чувствовал, — желание протянуть руку помощи. Глядя на мужчину в его отчаянном и безмолвном состоянии, что-то в этой ситуации показалось ему смутно знакомым. Хэ Юй всматривался в него до тех пор, пока, наконец, не вспомнил. Это было похоже на то, когда у него случился первый приступ в восемь или девять лет. Каждый раз, если боль становилась непереносимой, мальчик выглядел таким же беспомощным и молчаливым, не желая ни с кем разговаривать. Как же тогда поступал Се Цинчэн? Уже прошло так много времени! Хэ Юй удивился, что ему удалось вспомнить такие подробности. Вероятно, это произошло после того, как Се Цинчэн стал его лечащим врачом. Тогда болезнь впервые обострилась. В тот день на вилле было так тихо, что можно было без проблем услышать жужжание насекомых. Сидя в одиночестве на каменных ступенях, где цвели гортензии, мальчик не пролил ни слезинки и не проронил ни звука, когда достал острый серебряный нож и спокойно сделал надрез, как если бы держал в руках кожаную сумку, не имеющую с ним ничего общего. Во время приступов Хэ Юю нравился запах крови, он становился слишком неконтролируемым. Пусть у него не было права причинять вред окружающим, но на него самого это правило не распространялось. Когда ребенок с равнодушием наблюдал за тем, как кровь стекает по его руке, он чувствовал, как его сердце зарастало мхом*, ощущение агрессии достигло его нутра и дошло до конечностей… *心脏长满苔藓 xīnzàng zhǎngmǎn táixiǎn досл. сердце, поросшее мхом. (Возможно, отсылка к игре в Warcraft). Прим. от переводчика: сердце, которое уже давно позабыло человеческие чувства. Вдруг в глубине этого бесконечного летнего великолепия раздался спокойный голос: — Эй, Чертенок. Изумившись, Хэ Юй мгновенно убрал нож. Спрятав руку за спину, он придал своему все еще детскому лицу выражение чистой невинности, смешавшееся с наивностью, которая должна была быть присуща каждому ребенку. Мальчик поднял глаза и обнаружил, что к нему подошел молодой Се Цинчэн в длинном белом халате. Мужчина приподнял брови, глядя на него сверху вниз. — Что ты там прячешь? — Ничего такого… Хэ Юй никогда никому не открывал своё сердце, поэтому, естественно, надеялся, что доктор уйдет. С острым лезвием, прижимающимся к его коже внутри рукава, ему потребовалось огромное усилие, чтобы сдержать желание использовать его против другого человека. Но Се Цинчэн крепко схватил мальчика за запястье, заставляя протянуть руку. Окровавленный нож с грохотом упал на землю, и мужчина заметил рану, которая все еще кровоточила. Все тело Хэ Юя напряглось — он ожидал, что его сейчас отругают. После долгого ожидания мальчику прилетел лишь один вопрос: «...Разве тебе не больно?» Он был сбит с толку. Его родители знали, что их сын болен, но они стыдились этого факта, особенно некомфортно было его матери. — Ты не должен никого обижать, тебе надо научиться управлять своими эмоциями. Я понимаю, что тебе плохо, но разве маленький ребенок должен так страдать? Похоже, у тебя не хватает сил справиться с этим. Хэ Юй спокойно слушал, как матушка непрестанно упрекает его. Живя в соответствии с требованиями родителей, он и сам перенял от них бесконечные капризы и похвалу. Мальчик был раздроблен на куски, и каждая его сломанная часть внимательно изучалась под микроскопом, оставаясь у всех на виду. Ему не позволяли ошибаться. Поэтому каждый раз, когда у него случалось обострение, он тщательно это скрывал, заточив страдания глубоко в сердце. Ему не разрешали кричать от боли, он должен был сохранять невозмутимость. Даже если бы он подал голос, это было бы бессмысленно, никто не обратил бы на него внимания. Постепенно Хэ Юй потерял способность выражать боль и с тех пор все перестало иметь значение. Прямо как ужасно злой сказочный дракон с колючей шкурой и острыми когтями, никогда не вылетающий из своей пещеры, он мучил собственное сердце, грыз свои же конечности, превращая эту странную гнетущую болезнь в шрамы, которые нельзя было выставлять на всеобщее обозрение. Если он никому не причинил вреда, то, конечно же, он не виноват в том, что заболел, верно? Каждое болезненно-сладкое пятно крови становилось клеймом, которое мальчик ставил на собственном теле. Хэ Юй решил держать себя в оковах во имя попытки быть нормальным человеком. Единственным подношением, которое он когда-либо делал для этой дьявольской болезни, была его собственная кровь. К этому он уже давно привык. Однако этот доктор хотел освободить его от металлических оков, желал войти в холодное и темное логово злого дракона. Он хотел прикоснуться к шрамам всех размеров и форм на его теле, а затем спросить: «Эй, Чертенок, разве это не больно?» Низкий рев молодого дракона пронзил его сердце. Он был слабым, но яростным, однако в момент, когда человек протянул руку, чтобы дотронуться до его раны, существо в панике утащило свое окровавленное и раненное тело, в то время, как колючий хвост тревожно стукнулся о землю. Хэ Юй не привык к допросам. И еще меньше не привык к заботе. Он ответил: «Не больно». Это не больно, перестань так смотреть на меня! Я никому не причиню вреда, так что не беспокойся обо мне, не спрашивай меня и не приближайся ко мне, оставь меня в покое… Но его руку не отпускали, молодой доктор закатал рукав, обнажив предплечье, которое скрывал мальчик. Холодный нож упал на землю. Чтобы обуздать желание причинить боль окружающим во время приступа, этот ребенок резал себя, чертя пересекающиеся между собой линии, из которых продолжала течь теплая кровь. Казалось, молодой дракон был напуган до такой степени, что сбросил человеческую маску и выставляя напоказ невыразимо жалкую, покрытую шрамами, уродливую морду. Он хлестнул колючим драконьим хвостом, обнажая острые клыки и, завывая, задействовал все средства защиты, чтобы изгнать этого нарушителя из своего жилища. — Это не ваше дело, не трогайте меня. Доктор проигнорировал возражения и поднял мальчика на руки, перекинув его через плечо. — Не двигайся. Хэ Юй начал бороться. Он ненавидел запах дезинфицирующего средства и лекарств, исходящий от этого мужчины. Мальчик потерял всякую способность скрывать жестокие наклонности, поэтому негромкое шипение сквозь плотно стиснутые зубы, было угрозой и предупреждением Се Цинчэну. — Отпусти меня, или я сделаю тебе больно… — … Доктор отрешенно спросил: «Как ты собираешься это сделать? У тебя есть конкретный план?» Когда он добрался до специально подготовленной комнаты для процедур, которую оборудовали на вилле, мужчина опустил его на мягкий детский диван и захлопнул дверь, а затем вынул из ящика одноразовую маску и надел ее. Когда он обернулся, Хэ Юй увидел только глубокие и холодные проницательные глаза Се Цинчэна. Впервые на него не пялились и не выставляли напоказ, как «образцового» ребенка. Из-за этого взгляда показалось, что он внезапно превратился в неуклюжего малыша, для которого было вполне разумно совершать ошибки и выставлять себя дураком, словно он мог протянуть руку и попросить у других конфеты, и это было бы правильно. Хэ Юй замер и даже забыл о побеге. Се Цинчэн продезинфицировал руки у раковины, после чего сказал: «Иди сюда, я обработаю твои раны». — Все в порядке… Мне все равно, — мальчик отмахнулся и схватился за кровоточащее предплечье, отказываясь доверять этому человеку. Мужчина слегка приподнял бровь. — Ты привык к запаху крови и к насилию, из-за этого ты и причиняешь себе вред, верно? Хэ Юй тихо ответил: — Да. Ничего не изменится, поэтому я не хочу тратить время впустую и залечивать свои раны. Се Цинчэн равнодушно промолвил: «Но мне платят за это». — … — Чертенок, ты думаешь, что причинять себе вред — это правильно? Тебе кажется, что кровожадность и безумие стоит игнорировать? — Тебе хочется навредить себе, ты себя не ценишь. Если привыкнешь к запаху крови, потеряешь все человеческое, что в тебе есть и станешь ещё более безумным и лишенным чувств, пропустив жизнь мимо себя. Не пожалеешь ли ты об этом? Разве тебе не больно? Он помнил этот разговор так четко, будто это было вчера. Хотя Се Цинчэн уехал и их отношения угасли, он навсегда запомнил тот день. Это был первый раз, когда кто-то предложил ему руку помощи и спросил: «Тебе не больно?» Почему ты себя не ценишь… Хэ Юй наблюдал, как этот человек склонил голову и докурил последнюю сигарету. Он внезапно спросил: — Се Цинчэн, ты хочешь достать список людей с фамилией на Л? — … — Не расстраивайся, может быть, я смогу тебе помочь. Мужчина резко вскинул голову и взглянул на него широко распахнутыми глазами. — Не забывай, я тоже хакер. — … — Они используют самое современное оборудование. По привычке я сразу же разузнал о нем все, как только оно вышло в продажу. Кроме того, я ведь смог перехватить их сигнал на своем телефоне, поэтому у меня имеется общее представление о программах, которые они используют. Я смогу обыграть этих хакеров. Хэ Юй не шутил. Его лицо приняло серьезный вид. Создалось впечатление, будто разговор шел о горной вершине, которую он всегда видел перед собой и не решался преодолеть. Я уже вырос, я больше не тот беспомощный мальчик из бесконечного лета. Се Цинчэн был ошеломлен, в его голове разом спутались все мысли. Спустя некоторое время, он услышал собственный голос: — Почему… Почему ты помогаешь мне? Хэ Юй замолчал, но затем внезапно предложил ему руку. Прямо как в те года, когда у мужчины хватило смелости помочь ребенку, который страдал от очередной вспышки своей болезни, погружаясь в депрессию и нанося себе увечья, чтобы облегчить жажду крови и насилия. — Потому что когда-то ты поступил точно так же. — … — Но… Он почувствовал аромат бескрайнего поля летних гортензий, который доносился до него с того самого цветущего лета, в то время как этот человек протянул ему руку помощи. — Доктор Се, я никогда тебя не забывал. Автору есть, что сказать: Даже в такой критический момент, молодой господин Хэ самый надежный. Чэнь Мань сюда не вписывается! Мань, мамочка уже говорила тебе, мужчины, которые могут только выразить соболезнование, — бесполезны. Прим. от переводчика. Далее можно нарваться на спойлер! Вчера я пролистала комментарии своих милашек. Может, я слишком затянула повествование, но некоторые забыли разговор Цзян Липин и Босса Дуаня. Напоминаю о связи злодеев: І место: Дуань. ІІ место: Загадочный человек, которому делали массаж. ІІІ место: Цзян Липин. ІV место: Хомяки (шестёрки): Ван Цзянькан, Чжань Юн, Лян Цзичэн. Они проделали самую грязную работу. Когда Босс Дуань приказал Цзян Липин «очистить клетку», он велел ей убить этих непослушных подчиненных, от которых не было никакого толку. Во-первых, это было сделано с целью предупредить (припугнуть) других людей, стоящих за случаем в лечебнице, а во-вторых, чтобы создать алиби для этой чистки, перекрывая происходящее в Чэнкане и разрывая все связи между лечебницей и начальством (это уже подробно будет рассказано чуть позже). Кажется, прошло слишком много времени, и читатели подзабыли сюжет, поэтому я вновь возвращаюсь на эту дорожку. Положение некоторых дел ещё не освещалось во всех подробностях, поэтому у вас могут возникнуть вопросы, но ответы на них вы узнаете в будущем! Муа-муа!