***
Аккерман галантно протянул руку Микасе. — Идём, — мягко произнёс он. Под шум аплодисментов и выкриков они вышли на середину кухни. Музыканты, привезённые королевой из города, начали играть медленный вальс. Леви одной рукой за талию притянул к себе девушку, другой взял её руку. Они танцевали. Медленно, плавно, грациозно. На радость уже довольно пьяным солдатам. Капитан не отводил от неё глаз. И она не разрывала зрительный контакт. Постепенно мир начал плыть, и люди вокруг стали превращаться в одно сплошное пятно. Не было никого рядом, только они и доносящаяся издали нежная мелодия. Им вдруг показалось, что между ними появляется какая-то незримая связь. Как будто бы они знали друг друга раньше. Его пленили её глаза, пухлые губы, накрашенные красной помадой, взмахи её густых ресниц. Она казалась такой манящей, такой важной. Всё разбилось на куски в одно мгновение, когда Леви краем глаза заметил знакомый силуэт в толпе. «Петра». Рыжеволосая девушка была бледной, с пустыми карими глазами и кровавым пятном на голове. Она стояла среди остальных и медленно хлопала в ладоши, печально улыбаясь. На её руке было то самое кольцо, которое он подарил ей, когда делал предложение. «Прости меня, Петра». Всё в один момент стало неправильным, пустым и бессмысленным. Леви отстранился и, поклонившись, вернулся на место рядом с Эрвином. Микаса недолго стояла одна — сразу после капитана к ней подошла Хистория и увела её к остальным. Солдаты поздравляли её и вручали небольшие подарки. Микаса выслушивала их поздравления и старалась искренне улыбаться, принимая подарки. На самом деле её мозг был занят мыслями о странном поведении капитана. Только ей показалось, что между ними начинает появляться что-то общее, так вдруг он резко прекращает танец и уходит, не сказав ни слова. «Прости, я не могу больше представить никого в роли своей жены», — эти слова всплыли в её памяти неожиданно, отзываясь болью в висках. Обида намного жарче, чем тогда, разлилась в её сердце. Она сглотнула. Леви внимательно наблюдал за ней со своего места. Его пугали открывшиеся чувства. Пугало, что он начинает её хотеть. Ему казалось это неправильным. Вокруг неё с каждой минутой появлялось всё больше и больше народу. Каждому она вежливо улыбалась, каждого благодарила за поздравления. Прежде мрачная и грубая Микаса превратилась в женственную и добрую девушку. «Ей определено не стоило идти в солдаты. Да, она безумно сильная, талантливая и идеальный боец. Но именно служба заглушила в ней ту милую и невинную прелесть». Вдруг Микаса обернулась и посмотрела на Ривая. «Чёрт, заметила», — пронеслось в голове капитана. Он отвернулся. Леви определённо испытывал к ней что-то, она вызывала у него желание. Капитан с ужасом осознал, что он хочет этой брачной ночи и с нетерпением ждёт её. Но его принципы были железными. Он не хотел превращаться в насильника, знал, насколько девушке будет это неприятно, но всё равно хотел. — О чём задумался, Леви? — Ханджи приземлилась на свободное место рядом с ним. — Наш Леви не может налюбоваться на свою невесту, — посмеялся Эрвин. — Оу, это так здорово. Не хочешь ли вина? — она протянула ему бокал, бросив укоризненный взгляд на Смита. Тот лишь закатил глаза. — Нет, — Аккерман отпихнул от себя её руку. — А сейчас мы покажем вам торт, который испекли специально для этого торжества! — Хистория помахала кому-то рукой. — А впрочем, давай. Хуже уже не будет. — Леви взял бокал и быстро осушил его. Ханджи и Эрвин переглянулись. Раздались крики солдат. — Микаса, капитан Леви, вы должны первыми порезать его! — воодушевилась Хистория. — Вино у тебя, Ханджи, просто отвратительное, — буркнул Ривай. — Давайте быстрее, он такой огромный! — Саша запрыгала вокруг недавно привезённого торта. Капитан со вздохом поднялся и направился к торту. — Давай, Леви, что ты как старикан? — засмеялась Ханджи. Капитан бросил на неё презрительный взгляд. — Вот, возьми! — Хистория протянула нож Микасе. — Резать только вместе! Капитан подошёл к жене и осторожно взял её за руку, в которой она держала нож. Торт был действительно огромным: трёхъярусный, белоснежный, украшенный розовыми бутонами и жемчугом. От такой «красоты» капитана передёрнуло. Они вместе подошли к «белому безумию» и отрезали небольшой кусочек от первого, самого большого яруса. Все снова громко загудели. В этот момент зрачки капитана расширились, и он почувствовал резкое возбуждение. — Может, стоило Микасе тоже дать это выпить? — спросила Ханджи, глядя на то, как капитан выбегает из столовой. — Сыворотка может помешать зачатию. — Эрвин снова наполнил свой стакан. — Ты лучше скажи, как долго продлится эффект? — Всю ночь, — ответила Зоэ, теперь уже наблюдая за взволнованной Микасой. — А если он сам… ну, того сейчас? — Ой! Эрвин перевёл испуганный взгляд на Ханджи. — Что сейчас был за «ой»? — Я вылила всё, что было, чтобы усилить эффект. Леви должен был лишь немного отпить из бокала, так как сыворотка делает вино отвратительным. Я не думала, что он выпьет залпом! — с виноватым лицом прошептала Ханджи. — Ханджи!***
Аккерман стоял под холодными струями душа, стараясь успокоиться. Всё его тело горело от безумного желания. В голову бешеным потоком снова влились мысли о его новоиспечённой супруге. — Чёртова Ханджи, — капитан ударил кулаком по стене. — Эрвин… Наверняка же знал обо всём! Капитан не был настолько глуп, чтобы не догадаться о сыворотке в вине. Он всегда легко сдерживал свои эмоции, и резко появившееся возбуждение не вписывалось в его привычную жизнь. Он уже битый час пытался справиться с возбуждением, но всё было просто без толку. Сыворотка должна была стать мощным афродизиаком, заставить его хотеть близости и не важно с кем. Только мысли, которые кружились в его голове, были напрямую связаны с Микасой. — Чёрт! — капитан снова ударил по плитке. Действие этого препарата сносило ему крышу, ломая его железные устои, разбивая вдребезги преграды, которые Ривай так старательно строил. Холодная вода не помогала. Он выключил душ и, одевшись, пошёл в комнату. У него был неплохой успокоительный чай, он надеялся, что это поможет. Только вот уже было слишком поздно. В кабинете его ждала перепуганная Микаса. — Леви, с тобой всё хорошо? Ты так резко ушёл с праздника. Может, нужно… Она говорила, а он не слушал её. Взгляд блуждал по открытому декольте. Дыхание резко спёрло. Девушка подошла ближе и прикоснулась к его плечу, вызывая тем самым электрический ток. Заметив его потемневшие глаза, она испуганно отдёрнула руку. — Капитан? Одним резким движением Ривай притянул её к себе, обжигая шею девушки горячим дыханием. — У тебя пять секунд, чтобы убежать, — прошептал он. — Зачем? Леви, что с тобой? — Микаса дёрнулась, и он отошёл от неё. — Один, — спокойно начал он. — Тебе точно не нужна помощь Ханджи? — Два. — Зачем ты ведёшь отсчёт? У тебя жар? — Три. — Зачем так быстро уходить? Хистория волнуется. — Четыре, — еле сдерживаясь, произнёс Леви. — Ладно. Я уйду. Раз ты этого так хочешь! Микаса направилась к двери и прикоснулась к ручке, чтобы открыть её. — Пять, — выдохнул он. Леви быстро догнал её и, развернув к себе, прижал к двери. Капитан впился в губы, слизывая с них помаду. Его руки спустились к застёжкам на платье и с феноменальной скоростью начали расшнуровывать корсет. — Капитан, — выдохнула Микаса, когда он ненадолго отстранился от неё, чтобы вдохнуть воздух. — В-вы же обеща… — она не успела договорить — Леви снова вторгся в её рот, проникая языком внутрь. Когда корсет был расшнурован, а замок расстегнут, платье слетело с тела девушки, оставляя ту в одном нижнем белье. Она тут же ощутила свою уязвимость перед ним. Микаса понимала: рано или поздно это должно было случиться. Она — его законная супруга и должна как можно быстрее забеременеть ради всего человечества. Но Микаса была невинна — подобные вещи для неё дикость. В груди начала зарождаться паника, а губы то и дело просили остановиться. Леви ещё плотнее прижался к девушке и начал покрывать её шею поцелуями, не обращая внимания на её просьбы. В глубине души он понимал, что поступает неправильно, но каждое прикосновение к ней сводило его с ума, заставляя наплевать на все возможные этические нормы. Это было с ним впервые. Его разум отошёл на задний план, оставляя место звериному желанию. — Прости… — прошептал он у самого уха и провёл рукой по взлохмаченным волосам. Тело девушки содрогнулось. — Капитан… ах, — Микаса издала протяжный стон, когда Леви проник холодными пальцами под тонкую ткань лифчика. Он быстрым движением расстегнул застежку и, сняв бюстгальтер, дотронулся губами до нежной девичьей груди. Ему хотелось завладеть ею полностью. Хотелось прочувствовать её вкус. Он ещё никогда и никого не желал так сильно. Его рука опустилась ниже к ягодицам, а язык начал вырисовывать круги на груди. Через пару долгих минут он снова поцеловал её, прикусывая при этом нижнюю губу. Аккерман схватил Микасу за руку и, доведя до кровати, толкнул её. Микаса упала на тёплое шерстяное одеяло. Она хотела подняться или хотя бы укрыться от изучающего взгляда капитана одеялом, но Леви был слишком быстрым. — Так гораздо удобнее, — подметил он, прижимая её к кровати, тем самым не давая девушке перевернуться и лечь на спину. — Ты можешь не смотреть на меня. Капитан прошёлся дорожкой мокрых поцелуев по спине девушки. Микаса сжала в руках край шерстяного одеяла и закусила губу, чтобы не застонать. Ей не нравилось, как её тело реагировало на его ласки. Она раньше никогда не испытывала подобное. Ткань трусиков начала медленно сползать. Это вызвало у девушки прилив бурного возбуждения. Она застонала, краем глаза замечая, как Леви снимает с себя одежду. Стальной хваткой он прижал Микасу к себе и дотронулся до неё пальцами. — Будет немного больно, — жарко прошептал Леви, дотрагиваясь до её груди. Девушка уткнулась носом в одеяло и тут почувствовала, как нечто твёрдое проникает в неё. Она вскрикнула. — Всё хорошо. Мужские руки ласково погладили её по спине. Леви начал двигаться. С каждым движением Микасу окутывали неизвестные ей ранее ощущения. Те взрывались фейерверками в нижней части живота, заставляя девушку то и дело всхлипывать. Аккерман чувствовал жар, блуждающий у него по телу. Он наслаждался ею. Наслаждался каждым её вскриком. Ему было мало её, этого было недостаточно. Леви перевернул Микасу на спину и снова начал ласкать её губы. По бледным щекам девушки струйками стекали слёзы, Ривай слизывал их, прежде чем снова вернуться к её изрядно раскрасневшимся губам. Затем он снова вошёл в неё, снова и снова. Она держалась за его спину и тяжело дышала. Капитан ловил губами каждый вскрик. Она была нужна ему. Эта мрачная холодная девочка. Ему нравилось видеть, как она плавится под ним, как становится мягкой и податливой. Сыворотка заглушала в нём голос совести. Затуманивала его разум, оставляя только одно желание. А ведь он мог уйти. Добраться до ближайшего борделя и дать своей юной жене возможность избежать всего этого. Но ему не нужна была другая, ему нужна была она. Он пытался держать себя в руках, он дал ей время. Только кого это сейчас волнует?