Отец-одиночка

      Кенма ждал возвращения Куроо домой, постоянно поглядывая на часы. И как бы он не пытался сохранить свой внутренний настрой, когда щелкнул замок входной двери, омега подпрыгнул на месте, щеки запылали от волнения, а сердце забилось так, что казалось, будто он отчетливо слышит его стук в ушах.       — Привет, солнце, — сказал Тецуро, подходя к любимому и целуя его в губы, а потом отстранился. — Ты что, курил? Не похоже на тебя, что-то случилось?       Теперь горели уже не только щеки, горел весь Кенма, с потрохами. Да альфа его на раз-два раскусит, он ведь насквозь его видит.       — Ничего не случилось, — отмахнулся он. — Просто подрезал у тебя сигарету. Ты что, против?       «Правильно, лучшая защита — это нападение», — подумал про себя Кенма.       — Да пожалуйста, мне не жалко. Чем занимался сегодня? — спросил он, снимая с себя рубашку, а омега невольно закусил нижнюю губу, наблюдая эту сцену, а в голове уже мелькали картинки, как он гладит руками это идеальное накаченное тело, а потом это тело вытворяет с ним такие вещи, о которых еще недавно Козуме даже не подозревал. Интересно, в какой из этих моментов у них получилось зачать ребенка? От этой мысли даже стало как-то неловко.       Поймав себя на мысли, что он уже долго молчит и откровенно пялится на Куроо, Кенма тряхнул головой и, сам не ожидая от себя, сказал чистую правду.       — Был у врача, — проговорил он на выдохе, а потом стал наблюдать за реакцией, которая не заставила себя долго ждать.       — У какого еще врача? Ты что, болен?       — Сначала терапевта, потом гинеколога, — а вот с этого момента начиналось чистое вранье. — Так, ничего серьезного, небольшой гормональный сбой.       Куроо натянул футболку и сел рядом с омегой, кладя руку ему на колено.       — Мне есть о чем волноваться? — серьезно спросил он.       — Нет, пустяки. Но…       — Что, но? — на этих словах рука сжала колено сильнее.       — Мне прописали гормональные таблетки, так что на тусовках я теперь трезвый водитель. Их нельзя принимать с алкоголем.       — Ничего, переживем, хоть на такси сэкономим, — Куроо чмокнул любимого в щеку и направился на кухню, а Кенма судорожно выдохнул, переводя дух. От волнения даже немного затошнило. А может, это токсикоз?       Он ему соврал. Первый раз за время их отношений он лгал Куроо и чувствовал себя просто отвратительно. А ведь когда-то он сам был инициатором главного правила, которого они придерживались все это время — не лгать и разговаривать. Оно работало, когда отец Куроо снова запил, связался не с теми людьми и вынес половину квартиры, чтобы хватило на дозу, отчего пришлось оплачивать ему лечение в рехабе; оно работало, когда Кенма по ошибке отправил свои интимные фото левому парню вместо Куроо; оно работало, когда Тецуро спустил их общие накопления, предназначенные на отпуск, на убойный уикенд с трипом по барам, когда был в другом городе в командировке. Оно работало, но только не сейчас.       После ужина пара решила посмотреть какой-нибудь фильм перед сном, но Кенме было совершенно не до кино. Он лёг альфе на грудь, утыкаясь носом в шею, и рукой прижимая его за рёбра к себе.       — Малыш, ты же так ничего не увидишь. Точно все нормально? — спросил Куроо, обнимая его в ответ.       — Точно. Просто я очень сильно люблю тебя, — прошептал Кенма, а в голове пронеслось продолжение фразы «и не хочу тебя терять».       Спустя несколько дней Кенма вдруг проснулся с мыслью, что он очень уж преувеличил масштабы катастрофы со своей внезапной беременностью. Он ведь и правда не может знать наверняка, как отреагирует его благоверный, и поэтому тактика выжидания и накручивания себя до предела тут играла против него. Они ведь уже давно вместе, Куроо точно его не оставит, ведь их ничто не может разлучить, даже ребёнок. Наоборот, забота о нем сблизит их еще больше.       Кенма уже почти было решился зайти на кухню с гордо поднятой головой и сообщить эту новость. Он даже пожалел, что избавился от теста, потому что голос мог предательски дрогнуть в нужный момент, а показав тест, он избавит себя от необходимости что-то комментировать. Не успел Козуме придумать изощренный способ, как сообщить Куроо о беременности, как услышал его голос с кухни.       — Шое ушел из команды? Он реально теперь бросит спорт? Да быть такого не может, — рассуждал альфа, говоря по телефону, очевидно с Бокуто, сокомандником Хинаты, который знает все последние новости. — Ну и что теперь Кагеяма будет тащить все один? Жесть полная. Хорошо, что Кенма противозачаточные пьёт. Кому нужны эти проблемы?       Кенма так и застыл в дверях от услышанного, не в силах пошевелиться. Хорошо, что он не успел открыть дверь на кухню, а то по его виду Куроо бы сразу все понял. Приступ паники подкатил к горлу, словно ком, не давая дышать. Нужно бежать, спасаться, а иначе он задохнётся.       Омега вылетел из квартиры как ошпаренный. Проблема. Их ребёнок — это проблема, которая не решится, не рассосётся сама собой. Как же Кенма ненавидел что-то решать, метаться, терзаться в душевных муках. А может просто сделать аборт, и никакой проблемы не будет? И Тецуро даже не узнает о том, что что-то было. От этой мысли стало дурно. Он вдруг понял, что просто не сможет этого сделать, не простит себе этого всю жизнь. С совестью у него были очень натянутые отношения. Она пожирала его за одно только враньё, а за аборт так вообще лишит спокойного сна до конца жизни. Будучи где-то глубоко в своих мыслях, Козуме не сразу понял, что его телефон разрывается от звонка. Это был Куроо.       — Кенма, а ты куда пропал?       — Я… Пошёл в мак.       — Но у нас дома полно еды, — с недоверием произнёс он.       — Но мне очень захотелось биг мак. Это побочка от таблеток — хотеть много и вкусно есть.       — Но мы же могли заказать доставку… — все еще не унимался Куроо.       — Ммм, могли. Так что тебе взять?       После очередной порции вранья пришлось и правда идти за бургерами, но Кенма был рад, что хоть немного проветрит голову и придет в себя.       Кенма никак не мог уснуть. Разговор, свидетелем которого он стал сегодня, никак не шёл из головы. За эти дни он очень устал морально. Ему просто необходимо было выговориться. Обычно Кенма первым делом шёл со своими проблемами к Куроо, но сейчас он сам был одной большой проблемой. Козуме подумал про Кейджи и уже хотел ему написать, но... не стал. Он наверняка предложит помощь Бокуто, чтобы тот аккуратно поговорил с Куроо, мягко подготовил его, принял весь удар на себя. А омеге так совсем не хотелось. Нужно было сделать это самому. А потом он вдруг вспомнил про Хинату. Тот, на удивление, согласился встретиться сразу на следующий день.       — Ну, рассказывай. Из дома ещё не выгнали? — начал Козуме с усмешкой, пытаясь подколоть друга, а на деле внутри все горело огнём от того факта, что и его могут выгнать. Не из дома, так из жизни.       — Вот ты смеёшься, а ведь я реально думал что все, пора манатки собирать… он так орал. И тренер. И отец.       — А отец то чего? — поднял бровь Кенма.       — Мол, карьеру спортсмена загубил. Ну, допустим, я выпаду из спорта на полтора года. Но что мне потом мешает вернуться? Я уже не мальчик. Прошёл уже тот возраст, когда страшно забеременеть.       Кенма призадумался. А ведь правда, они были в том возрасте с Куроо, когда многие уже создали семьи и родили детей. Не по залету, а сами, осознанно. Жаль только ментальный возраст Куроо не даёт ему прийти к этому осознанию чуточку пораньше.       — Ну и чего, не выгнал же он тебя в итоге. И вообще не понимаю, за что на тебя орать? Виноваты оба, — проговорил Кенма, как бы пытаясь в своей голове разделить чувство вины и ответственность на двоих: на него и на альфу, но потерпел крах.       Хината ухмыльнулся, делая глоток клубничного коктейля.       — Не выгнал. И сейчас все довольно-таки хорошо. Но ты представь, в каком шоке он был? Когда ты на пике карьеры вдруг осознать, что скоро у тебя будет ребёнок, и это перевернёт твою жизнь с ног на голову, это тяжело. Посмотрел бы я на лицо Куроо, скажи ты ему о своей беременности сейчас. Он тоже, наверняка, был бы в шоке.       Кенма похолодел. Сам того не зная, Хината попал в самую суть.       — Я расскажу тебе о его реакции, когда мне хватит смелости признаться ему.       Шое оторвался от коктейля и непонимающе во все глаза посмотрел на Козуме.       — Погоди… Признаться в чем?       Кенма глубоко вдохнул, чтобы произнести эти два слова. Всего каких-то два слова, которые он до этого момента никому не говорил, но должен будет сказать еще не один раз, причем многим. Но самому главному человеку он произнесет их потом, правда, после небольшой репетиции. Он попытался представить перед собой альфу, смотря Шое прямо в глаза, но потом нахмурился и опустил взгляд. Как же сложно.       — Я беременный, — выпалил он. И сказал он это своему другу относительно легко. А вот с парнем все будет гораздо труднее.       Шое на секунду завис, переваривая услышанное, а затем подорвался с места и накинулся на Кенму, крепко обнимая.       — Ты не шутишь? Это же ахуеть, как круто! Наши дети будут примерно одного возраста, они станут друзьями! И мы сможем гулять вместе с колясками. И неважно, что Тобио и Куроо почти не общаются, я думаю, мы сможем дружить семьями!       Кенму так умилила эта реакция и какая-то детская радость. Что там Шое говорил про то, что он уже не мальчик? Да самый натуральный мальчик, особенно когда глаза горят, прямо как сейчас, а еще когда он орет на все кафе. Но Козуме не стал его сразу осаживать за громкость, ему это даже подняло настроение. Он сбил его пыл совершенно по-другому.       — Рано радуешься. Я пока еще точно не решил, оставить ребенка или нет, — сказал Кенма и с опаской посмотрел на друга. Тот поник и сел обратно на свое место, поджав губы.       — Почему? Почему ты сомневаешься? — спросил он.       — А ты разве не сомневался?       — В первые несколько секунд у меня промелькнула такая мысль. Но когда эмоции утихли, мы поговорили с Тобио и отмели этот вариант. Один я бы не смог принять такое решение.       — А я прям вот нутром чувствую, что поговорю с Куроо, и мы придем именно к такому варианту.       Глаза Хинаты блеснули чем-то похожим на боль и разочарование, но он до сих пор держал себя в руках, не сорвавшись на крики, уговоры, убеждения. Он вел беседу спокойно, задавая самые правильные вопросы. А нет, наверное он все-таки уже не мальчик.       — Мы или он?       — Он, — с трудом проговорил Кенма.       — Значит, ты ребенка хочешь, — прозвучало так убедительно.       — Скорее да, чем нет.       — Так да или нет? — задал вопрос рыжий, заглядывая прямо глубоко в душу.       — Я что на приеме у психолога? — сорвался Кенма.       — А ты разве не за этим меня позвал? Чтобы самому разобраться, разве не так?       Кенма хотел было что-то еще возразить, но не смог. И в какой момент Хината вдруг стал таким мудрым? Каким-то прямо противно мудрым. Голосом разума. Омега сам до конца не ответил себе на вопрос, хочет ли он этого ребенка. Но он точно не хотел от него избавиться. Какой-то замкнутый круг получался, из которого выбраться самому пока не удавалось ну никак.       — Как я устал от этих проблем, — простонал Кенма.       — Нет никакой проблемы, — как ни в чем не бывало проговорил Шое. — Вот расскажи сначала Куроо, посмотри на реакцию, а потом уже будем думать.       — Легче сказать, чем сделать.