У нас впереди целая вечность

О, чудная природа живых существ, наделенных сознанием! Красота их власти создавать и рушить. Говорят, ничто не вечно, и всё однажды растворится в вязкости бездны. Что ж, пожалуй, что так. Ни один из широкой многочисленности историков не сможет сказать, когда именно всё пошло под откос. После Войны за Диски? Обнаружения Яйца? Возрождения Вилбура? Сложно сказать, и воспоминания таких далеких событий уже давно стали расплывчатыми и туманными. В какой-то момент люди стали просто объявлять нелепые войны и отбирать друг у друга жизни, сражаясь за всё и оставаясь ни с чем. Всё это было сплошным кошмарным хаосом - всплеском насилия и безумия. Лишь одно Ранбу помнил, невзирая на свою всегда предательски слабо работающую память. Одно единственное событие, выгравированное на коже всего его тела черными и белыми словами, что горели на его лице болью удручающего напоминания. Он никогда не простил себе смерть Техноблейда. Мужчина утаил от него, когда Сноучестер объявил войну Антарктическому сообществу. И хотя мальчик был очевидной причиной для таких насильственных намерений, и он знал, что Таббо непременно захочет воплотить свои мстительные порывы, он поклялся, что оставит эндериана вне бойни, и отправил наивного и беззаботного его погостить у Фила. Одна из резиденций старшего мужчины размещалась вдали от главной территории сервера, но взрыв ядерной бомбы достиг ее без труда. Филза остановил его, когда он, увидев сообщения о смерти в чате, пустился со всех ног, кинувшись на север. Скорбящий вид на лице мужчины давал ясно понять, что он знал, и когда он молча протянул младшему конверт с его именем, Ранбу не поверил. Уставился на него, отчаянно выискивая утешение в его глазах, малейший намек на то, что это было неправдой, но Фил ему этого не дал. Прощание своего возлюбленного в эпистолярной форме эндермен не мог принять. Его неверие рассеялось лишь, когда он увидел громадный кратер на месте, которое раньше называл домом. Последующие года канули в вакуумную расплывчатость. Ранбу смотрел на то, как умирают люди на его глазах, со взглядом, не обремененным беспокойством. А когда погиб Дрим, мальчик кинулся сбежать в сам Конец, который до этого был под запретом на посещение по его велению. Самый счастливый день любого эндермена, ибо их увядающая обитель была воскрешена и вознесена до величества, которым она когда-то устрашала своих врагов. Измерение процвело под рассудительным руководством гибрида, и расширилось до невообразимых просторов. Ранбу был славным королём, правив с беспрекословным верховенством. Он был тем, кого эндермены почитали больше всего, несмотря на то, что он не был их чистокровным собратом. Его слово было законом, и юный правитель пользовался этой властью осторожно, его решения были мудры и обдуманы. С длинного балкона его громадного дворца, витающего мирно в мягких объятьях пустоты, можно было видеть всю столицу - на неё нельзя было взглянуть, не задержав дыхание: воистину завораживающий вид. Он проводил фестивали и представил своим людям радость дней национальных торжеств, но никто не видел, чтобы он улыбался, никогда. Губы короля были всегда застывшие в суровой, невозмутимой линии, его глаза никогда не загорались малейшей искрой радости. В хладнокровии и сдержанности лицо его оставалось вечно, и те, кто ловили проблески печали в его взгляде, когда он не замечал, что за ним наблюдают, не получали ответа, когда вопрошали, что принесло ему столько глубокое горе. Каждый год его двухсотлетнего царствования влиял на королевство благоприятно, Конец вознесся до высокоразвитой цивилизации. Когда-то давно, это было заветной мечтой Ранбу, которую он, как не иронично, воплощал с пустотой вместо задорного рвения в глубинах своей души. Эндермены не старели, не внешне. После того, как их лик формировался окончательно, он оставался таким до самого конца их жизни, и лишь ослабевшие движения, поредевшие разговоры и глаза, менее яркие и экспрессивные, намекали на их преклонный возраст. Сегодня был день глубочайшей скорби и горя для Королевства Эндера. Вся столица, казалось, погрузилась в тишину, ибо каждый житель ее осознавал вещь, погружающую в неведомое отчаянье: их дражайший король умирал. Поистине печальная картина: молодой мальчик с деликатным, хрупким телом, разодетый в убранство самого изысканного великолепия, лежал на мягких перинах и излишнего количества подушках. Он был окружён ближайшими советниками и самыми преданными слугами, что взирали на него с нежнейшим и самым скорбящим взглядом. Каждый из них был наполнен искренним, глубочайшим горем, никто не был готов потерять их короля, их божество. Однако, великий правитель не отвечал ни одному из этих взглядов. Он был ужасно тихим: ни финальных наставлений, ни вежливых благодарностей за то, что был так яро обожаем, никаких последних слов. Ранбу смотрел куда-то за спины всем этим людям, не утруждая себя беспокойством о них. Размывая взгляд вдали, он не думал о времени своего царствования или неизмеримом количестве великого, каким он одарил своих подданных, что боготворили его так пылко. Он лишь ожидал, спокойный и безразличный, когда последние потоки жизни в его венах наконец покинут его. Слуги забеспокоились, когда правитель, впервые за пару часов двинул взглядом, уставившись перед собой со слегка поднятыми веками, что было самым экспрессивным, каким его глаза вообще видели. Выглядело, будто он был напуган или пребывал в ужасе, но было всё совсем не так. Ранбу открыл глаза в глубочайшем изумлении, от которого его губы невольно приоткрылись. Что-то внутри него больно сжалось, когда он созерцал бледную фигуру, что светилась чистейшим белым и становилась всё яснее с каждой длинной секундой. Длинные волосы и громадная корона, накидка с пушистым капюшоном и элегантная рубашка, фигура держала руки за спиной, стоя перед кроватью эндериана. Замечая на себе взгляд, она изогнула губы в мягкой улыбке. “А вот и ты. Здравствуй, любовь моя.” Слышать этот голос вновь было самым прекрасным блаженством за все двести лет. Сжимая дрожащие губы в тонкую линию, Ранбу зажмурился, и одна единственная слеза скатилась по его щеке. Эндермены запаниковали. “О Боже, Ваше Величество, Вам плохо?!” “Похоже, ты всё ещё помнишь меня,” тепло произнес Техно, склоняя голову набок. “Никогда бы не смог тебя забыть,” ответил эндермен, слова утяжелённые тем плачем, что он старался сдержать. Слуги застыли в оцепенении. “...Что за языком он молвит?” покатился по комнате шепот. “Ваше Величество?..” “Не плачь, печь будет,” сказал он так, как говорил ему всегда, и усмехнулся краем губ. “Я очень тобой горжусь. Ты исполнил свою мечту.” Ранбу тихо всхлипнул. Печаль болела так сильно, что отняла его голос. Слабо, он прошептал: “Я так несчастен…” “Отчего?” мужчина вскинул брови и обернулся к огромному окну, продолжив: “Только посмотри, что ты создал. Я впечатлён, правда. Ты выстроил целую цивилизацию, с городами, современными технологиями, возродил целую культуру. И ты даже всё своему королевству дал, чтобы оно процветало после тебя. Тебе стоит гордиться своим творением, я так точно горд… Хотя буду с тобой честным, я был поражён, когда ты начал формировать правительство.” Он взглянул на него игриво, и Ранбу улыбнулся, поразив этим всех в комнате. “Извини,” он произнес. “Я догадывался, что тебе едва ли понравится.” Техно усмехнулся. “Прощу тебе это. В конце концов, ты исполнил это потрясающе.” Его голос становился всё более отчётливым, его лик становилось яснее. Медленно, улыбка Ранбу угасла, и он снова заплакал. Обеспокоенные восклицания его подданных до него не доставали. “Я так сильно по тебе скучал, Техно…” он прошептал едва ли слышно. “Все эти годы я был так одинок.” Мужчина посмотрел на него с сожалением, душа его болела за страдание своего возлюбленного, с которым тот так долго жил. Затем закрыл глаза и слабо улыбнулся. Когда открыл их снова, подошел ближе и протянул руку ладонью вверх. “Больше не будешь.” Ранбу поднял на него взгляд, и не мог не улыбнуться, пока слёзы струились по его лицу. Вознося слабую руку, он потянулся ею к своему любимому, и когда их пальцы встретились в нежном касании, Техно осторожно потянул его на себя. И он последовал за ним, в то время как рука короля бессильно обрушилась на постель. Роскошные одеяния увянули в ближайшее, такое незначительное прошлое, и в своем черном костюме и белой рубашке, Ранбу пал в объятия Техно, который прижал его крепко, с самой нежной чувственностью. Советники и слуги растворились, как и вся комната вокруг них. “Пойдём домой,” тихо произнес мужчина. Он взял его руку, мягко переплел пальцы и повел вперед, и Ранбу расцвел в улыбке, когда такой знакомый дом с заснеженной крышей и дымящейся каминной трубой начал проясняться из туманной дымки. “Можно мы снова приготовим твой пирог?” он спросил ласково. Техно улыбнулся ему в ответ с теплейшей любовью в глазах. “Конечно. У нас впереди целая вечность.”