Прикоснуться к любви.

— Задание понятно? — мистер Джонс внимательно посмотрел на экран коммуникатора, крепко сжав рукоятку трости и испытывая совершенно недостойное человека его положения и опыта желание как можно скорее убраться отсюда подальше. Впрочем, и в те времена, когда его ещё знали как рядового агента Филиппа — под разными фамилиями — он бывал здесь считанные разы. Да и визиты Эдриан с Джорджем можно было пересчитать по пальцам. Всё-таки Четвёртый Отдел был местом… своеобразным.  — Да, — ответил ребёнок по ту сторону двери, глядя на главу Центра жутким немигающим взглядом, под которым так и хотелось поёжиться или хотя бы передёрнуть плечами.  — Более подробная информация на дискете, — мистер Джонс вложил носитель данных в специальный выдвижной отсек. Через секунду ребёнок по ту сторону вытащил дискету. Компьютера в комнате не было, однако ему это и не требовалось. — По окончанию операции ты вернёшься в Отдел. Я сам приеду за отчётом, — и, повинуясь какой-то минутной слабости, добавил: — Удачи, Джером. На секунду в глазах мальчишки промелькнул отблеск нечитаемой эмоции, но экран коммуникатора уже погас. Мистер Джонс, тяжело опираясь на трость, направился к выходу, стараясь не смотреть по сторонам. Но глаза всё равно выхватывали особенности существования местных сотрудников. Четвёртый Отдел. Место для обучения и работы людей с паранормальными способностями. После Второй Мировой подобные идеи так или иначе пытались реализовать все мало-мальски развитые спецслужбы мира. Детище Эдриан не стало исключением, хотя поначалу она довольно долго сопротивлялась доводам Джорджа и Филиппа. Но в итоге Отдел был открыт. Его построили с учётом рекомендаций лучших специалистов по изучению паранормальных способностей. Любой нормальный человек сказал бы, что это совершенно жуткое место — и мистер Джонс не взялся бы оспорить данное утверждение. …Для развития сверхспособностей требовались определённые условия, главным из которых было отсутствие практически любых контактов: так дети — а сотрудников сюда, в отличие от других Отделов, не вербовали из тюрем или откуда-то ещё, а воспитывали, так сказать, с пелёнок — учились доверять не обычным ощущениям, а именно сверхчувствам. Минимум прикосновений: даже если ребёнок оказывался в Четвёртом Отделе в младенческом возрасте, никто не прикасался к нему напрямую — руки дающих еду или меняющих подгузники сотрудников были затянуты перчатками. Никакого личного общения, кроме обучающего. Детей никогда не было много, ведь паранормальные способности, кто бы что ни думал, были не таким уж распространённым явлением, да и обучение в Четвёртом Отделе не отличалось гуманностью: из десятка обнаруженных детей со способностями достаточной для обучения силой обладали хорошо, если трое — и совсем замечательно, если полное отсутствие контактов и нормального человеческого общения переживал хотя бы один. По достижению определённого возраста их расселяли по разным комнатам, стены которых были выполнены на манер зеркал в полицейских допросных: снаружи все могли видеть обитателя комнаты, он же не видел никого… зато мог почувствовать, если сильно захочет — и разовьёт свой навык до нужного уровня. Передвижения вне Отдела осуществлялись только в стеклянных кубах, исключающих любой контакт. Пространство же внутри Отдела представляло собой стеклянный лабиринт из множества коридоров. Если по какому-то из них уже шёл сотрудник, то никто другой по тому же самому коридору идти не мог… Каким образом сидящих в полной изоляции детей учат распознавать человеческие эмоции? Как тот же Джером избежал сенсорной перегрузки, оказавшись вне своей стеклянной тюрьмы, в месте, где с ним общались напрямую, а не через коммуникатор с искусственным голосом? Мистер Джонс регулярно просматривал отчёты по Четвёртому Отделу, но специалистом в области паранормальных способностей он не был — а потому мог лишь оценить сухие цифры статистики, но никак не объяснить, почему жуткие с точки зрения любого нормального человека условия не вызывают у местных детей желания уничтожить это место — ведь то же Джером вполне мог сбежать, оказавшись за пределами Отдела, и даже со вживлённым чипом найти его было бы непросто, однако мальчишка после возвращения ни разу не предпринял попыток бунта… Выйдя, наконец, на улицу, Джонс вдохнул морозный воздух — в Скандинавии, в отличие от Франции, зима была настоящей, снежной, холодной — и сел в моментально тронувшуюся с места машину. С каждым отделяющим его от Четвёртого Отдела километром мрачные мысли уступали место обычному спокойному цинизму по отношению к проблеме. Никита, помнится, узнав об экспериментах Первого Отдела специально выращивать детей для работы здесь, была вне себя от ярости. Знакомство с Джеромом только усилило её отвращение. Девушка на полном серьёзе требовала, чтобы одним из пунктов «очеловечивания» Организации — в обмен на которое она и согласилась работать на Центр — было прекращение этой программы. И это было одной из причин, почему Джонс не мог сразу поставить её управлять Центром, хотя все остальные препятствия — возможное возмущение глав других Отделов, неосведомлённость Никиты в делах Организации за пределами «родного» Первого отдела, собственно нежелание девушки продолжать работу в Организации — можно было обойти или устранить. Человечность Никиты, благодаря которой она сможет изменить Организацию, иногда мешала ей видеть положительные стороны некоторых, на первый взгляд, не особо этичных проектов. Дети, которым с рождения прививается мысль о том, что именно они — надежда и опора внешнего мира на спокойную жизнь. При правильном воспитании — которое ещё не выработано, а потому с ближайшими выпусками, безусловно, возникнут сложности, но в дальнейшем процесс будет доведён до совершенства — эти дети будут гордиться своей работой, и у них даже мысли не возникнет о том, что вне Организации жизнь могла бы быть лучше. И тогда их борьба с терроризмом будет эффективна, как никогда. Сотрудники Четвёртого Отдела будут с помощью своих способностей выявлять угрозы и добывать информацию, а сотрудники Первого Отдела — те самые, выращенные в его стенах, дети — возьмут на себя роль боевой мощи. В конце концов, Сеймур Биркофф вполне наглядно продемонстрировал, что выросший с детства в условиях Отдела ребёнок способен оставаться вполне адекватным и социально адаптированным человеком, не особо и страдая от своего «ненормального» детства. И, если бы не его эксперимент с тем искусственным интеллектом, он бы прожил ещё долго… Машина остановилась у небольшого домика на окраине, в котором расположились Джонс и нескольких человек охраны — глава самой засекреченной спецслужбы мира не мог позволить себе рисковать, останавливаясь в отелях. Джонс вышел из машины, возвращаясь от грандиозных проектов будущего к делам настоящего. С пелёнок воспитанные для борьбы с терроризмом дети, в том числе обладающие паранормальными способностями, и при этом вовсе не рвущиеся в «обычную» жизнь, увы, станут приниматься как норма ещё не скоро, однако процесс уже запущен. Так же, как запущена операция по выяснению, наконец, личности сорвавшего планы Джонса в отношении семьи Майкла парня. Джером прибудет в Марсель к вечеру. На проникновение в больницу и добывание воспоминаний у него уйдёт от силы пара часов, а значит, к утру, либо, самое позднее, к полудню завтрашнего дня, у мистера Джонса будет абсолютно вся информация об Учиха Итачи. Учитывая, что Джонс пообещал сам забрать отчёт — исключительно чтобы снизить вероятность возможной утечки информации, которая могла бы произойти, если бы дискету или данные с неё переправлял ему кто-то другой — возвращаться во Францию было пока нецелесообразно. После того, как он получит всю информацию, станет ясно, что делать с этим нарушителем планов дальше. Список вариантов разнообразен: с помощью того же Джерома — или другого сотрудника Четвёртого отдела — стереть память, заменив воспоминания о встрече с Еленой и оставить жить, как прежде; спровоцировать с помощью медикаментов усиление его болезни и, как следствие, смерть — учитывая его состояние, подобный исход никого не удивит; упрятать в тюрьму как особо опасного преступника… Можно даже завербовать, если вдруг он окажется хоть чем-то интересен. Или устранить женщину его руками, а после, дождавшись, когда Майкл, наконец, обратится к Никите за помощью в розыске семьи, выдать ему «виновника» гибели супруги для немедленной и страшной мести… Пожалуй, последний вариант был наиболее выгоден в плане решения нескольких проблем разом. Нужно только дождаться возвращения Джерома.