Засохший цветок

      Тяжёлые и торопливые шажки, которые сопровождались хрустом отравленной и усохшей травы, двигались вглубь выжженного района Малого Родного Мира. В воздухе всё ещё стоял едкий запах керосина, от которого немного щипало нос и слезились глаза. Земля дымилась, пусть и не горела более. Утопая в тумане, самоцвет и её товарищ вошли в небольшое здание, которое часами ранее сами и подожгли.       Внутри никого не было, небольшая разруха, по которой можно было в деталях описать, как подруги Перидот пытались выбраться: как Бисмут пробивала стены, из-за невозможности открыть дверь, как Ляпис судорожно пыталась потушить и спасти свои картины и скульптуры. Люк тоже был повреждён, но так и не открылся, вероятно, они хотели предупредить Дот о пожаре, но вскоре поняли, что её здесь и не было.       Взобравшись по закоптившейся стальной вертикальной лестнице, полпары вернулись в комнату. Почахшие растения вдоль обожжённых стен и разбитое окно, как и погоревшая кровать, внушали некое ощущение тревоги, отсутствие безопасности. Однако товарищам было не до этого. –Почему ты увёл меня оттуда?! – возмущённо, с долей обиды в голосе спросила Хризолит.       Мип-Морп с грустью смотрел в пол, потирая своё плечо, раздумывая над тем, что ответить. –Он не сказал бы тебе ничего хорошего, Пери. Ты прекрасно знаешь, что он посоветовал бы тебе лечиться. Причём, не только в физическом плане. – почти навзрыд объяснялся парень. – Ты им очень дорожишь, я знаю, но не могу допустить, чтобы он сказал что-то, что бы ранило тебя. Ты слишком важна для меня…       Стальной Стивен нежно взял Хриз за руку, почти не сдерживая слёзы. –Что ты ожидаешь услышать от него? Что ты в порядке, тебе просто нужно пережить этот период? Это и я могу тебе сказать. Солнце, я здесь, чтобы помогать тебе чувствовать себя лучше. Так почему ты не доверяешь мне? – уже расплакавшись, продолжал Морп. – Я – тот Стивен, которого ты хотела видеть рядом с собой, разве нет? Я никогда не обижу тебя, не променяю ни на кого. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя хорошо. Ты – самый лучший самоцвет, которого я когда-либо знал. Я не справляюсь со своей ролью?       На душе у Перидот всё смешалось в непонятную кашу. Ей было жалко видеть, как он плачет…Но, с другой стороны, это так напоминало настоящего Стивена. Самоцвету нравилось видеть слёзы на мешочном лице, но это так неправильно. Оливин обняла своего товарища, поглаживая его по спине, пытаясь успокоить. –Я так люблю тебя. –едва слышно произнёс Мип в ухо подруги, и через минуту, крепко ухватив, поднял её.       Морп положил Дот на кровать-мешок и стал нежно осыпать её шею и челюсть поцелуями, на что та начала сопротивляться. Встретившись с его непонимающим взглядом, она пояснила: –П-подожди. Мне всё ещё кажется это немного странным... –самоцвет думала над тем, что видела реального Стивена сегодня. В телефоне, но всё же видела.       Стальной парень тяжело вздохнул, закатив глаза. Продолжая нависать над ней, он с отчаянным тоном начал: –Я знаю, что тебе не хватает его. И меня это немного задевает... Перидот, я тебя очень сильно люблю, ты это знаешь, поэтому, пожалуйста, давай, будем считать, что я – Стивен. Я хочу, чтобы тебе было лучше, и, я обещаю, тебе станет лучше, как только ты примешь эту мысль у себя в голове...       Холодные руки тихонько спускались от спины к её талии, заставляя мурашки табуном пробегать по телу самоцвета. Хризолит невольно представила вместо бездушного робота с цветочными выростами своего друга. Ей и вправду очень нравилось видеть, как получеловек, в которого она бесповоротно влюблена, утыкается лбом в её грудь и всё крепче обнимает, заставляя девушку чувствовать себя настолько любимой, что уже без разницы и на скорую смерть, и на сожжённый город, и на самоцветов, которые, кажется, готовы помочь ей с гибелью.       Оливин было жутко неловко осознавать, что она хочет близости со своим другом, который за последнее время успел стать чем-то большим. Но чем меньше Перидот думала об этом, тем проще ей было наслаждаться происходящим. Железный Юнивёрс впустил руки под её топик, намереваясь раздеть почти расколотого самоцвета, на что та совсем была не против и снимала с него одежду в ответ.       Пара размытых мгновений или целых десятков минут, и Кварц уже подобно отбойному молотку трахал отчаявшуюся девушку, топя её в пьянящем удовольствии. Твёрдый таз раз за разом сталкивался с мягкими бёдрами Хризолита, с приятным хрустом заставляя её всё сильнее зажимать ладонями свой рот, стараясь не издавать громких стонов.       Голос со сбитым дыханием донёсся у самого уха в копну разлохмаченных светлых волос: –Не сдерживайся, никто не услышит, бояться нечего. «И вправду» – подумала Оливин. – «Всё, чего я боюсь, это быть осужденной другими самоцветами. Но они не услышат нас. Всё сгорело в радиусе полукилометра.»       Если цветок полить слишком сильно, может случиться потоп. Особенно плохо, если цветок находится на чердаке.       Пока обволакивающее, словно связывающее, чувство нарастало, Хриз убрала ослабевшую руку от лица и вцепилась в спину партнёра, продолжая раз за разом насаживаться на его член.       Что только не сделает с человеком глушащая тишина и холод в груди от губящего одиночества. Всё могло сложиться иначе, если бы самоцвет не совершала и не продолжала совершать идиотских ошибок на эмоциях. Что до, что после отъезда её друга, из-за которого всё началось. Кто бы мог подумать, что паренёк семнадцати лет может так сильно поменять чью-то жизнь и подсадить на иглу своего влияния? Подсадить настолько, что привязанность будет столь чувственная, эмоциональная и романтическая. Позволено ли вообще кому-то её возраста так относиться к… Треск.       Всё тело самоцвета словно пробило гарпуном насквозь. Следом на кровать рухнул измождённый Юнивёрс, который сначала удовлетворённо отдыхивался, а после позорно зажался в противоположной стороне кровати. Эйфория от полового акта резко сменилась гнетущим чувством вины. «Это неправильно.» «Так не должно быть.»       Парень поднялся и, надев джинсы, направился к выходу, но самоцвет не могла его винить. Она всё понимала. Проблема была не в процессе и исходе совокупления, с ним всё было в порядке, дело в самих участниках произошедшего. Они никогда не должны были оказаться в такой ситуации.       Люк хлопнул, и Стивен ушёл. В очередной раз. Ничего не сказав. Это была ошибка.       Хризолит села, опираясь локтями в колени, положив голову на ладони. Нарастающая тишина давила на мозг. Кроме того, Оливин заметила, что в комнате через чур душно и жарко. Разглядывая трещины на своём голом теле, она захлёбывалась слезами и тёмными мыслями. «О чём я думала, ложась в постель с ним?» – повторялось в её голове.       Изредка, но очень выделяясь, эта фраза сменялась на более грубое, низкое, громкое «Чем ты только думала, тварь?», которое словно принадлежало не ей, но после снова несколько раз подряд... «О чём я думала, ложась в постель с ним?» «О чём я думала…» Одиночество – это наказание. Наказание за эгоизм. За похоть. Это была ошибка.       Девушка слезла с кровати. Тело немного покалывало, будто бы миллионы маленьких рыцарей протыкали её своими шпагами, осуждая за то, что она натворила, за то, что она всё ещё жива после этого. Перидот принялась одеваться, стараясь не смотреть на себя. Взгляд её устремился на растения; бедняжки повяли, погибли из-за пожара и керосинового наполнения воздуха. И в этом была виновата она.       Хриз спустилась на первый этаж. Стивена там не было. Он ушёл в неизвестном направлении. Возможно, Дот и знала, куда ушёл её жертва , но она не хотела идти за ним, приносить ему бóльших страданий. Не хотела видеть его. Смотреть в его обиженные глаза, полные слёз, причиной которым была сама Оливин. Крапива вышла из дома и отправилась бродить по выжженому городку.       Она ходила по этим давно отреставрированным улицам и как бы ни пыталась уйти от мыслей о Стивене, ненароком вспоминала: «А тут мы танцевали под дождём, а потом мы уш…чёрт, он ушёл, олушиха, хватит.» — и шла дальше. ..Это уже было?       Она ходила по этим недавно покинутым улицам, и как бы ни пыталась уйти от своих мыслей, ненароком задумывалась: «Что я натворила?», «Всё это моя вина.» – и шла дальше. Почему это повторяется?       Самоцвет разрушила не только себя, не только город, и даже не отношения со всеми друзьями. Перидот уничтожила собственную жизнь и отравила её всем вокруг. Такие паразиты не нужны обществу.       Вокруг не было ни души, все эвакуировались. Всех спасли. Но только не виновницу пожара. «А заслужила ли ты, чтобы тебя спасали?»       Голова Хризолита безумно болела, не то от слёз, не то от внутренних расколов. Чувство вины волной накрывало девушку, пока та шла. Шла, чтобы сдаться.       Дорога, которая в памяти Дот вела к Прибрежью, сводилась в тупик. Хриз пыталась дойти до Кристальных самоцветов, но все пути словно были перекрыты. «Как такое возможно?» «Я видела план этого города своими глазами, я знаю тут каждый переулок, я их сама строила. Почему я не могу выйти?»       В этих мыслях зелёнка дошла до портальной площадки. Взобравшись, она попыталась переместиться. Не вышло. Попыталась иначе. Не вышло.       Спустя несколько попыток, в которых она дошла до теоретических правил пользования порталом, девушка рухнула на колени.       Для неё, как знатока в самоцветском строении, а.к.а камневода в прошлом, стало кристально понятно: её форма и камень повредилась настолько сильно, что портал не может распознать в ней самоцвета. Дефект. Дефект.       От осознания своей никчёмности Перидот захотелось заплакать, но… –Вставай. – раздался безразличный голос. Она подняла голову и увидела Стивена, хмуро стоявшего перед ней в одних джинсах. –Мне так жаль. – грустно начала самоцвет. –Не имеет значения. Поднимайся, пошли домой. – парень протянул руку.       Приняв помощь товарища, девушка встала, и они поплелись обратно. –Куда ты хотела уйти? – явно обозлённым тоном начал допрашивать Юнивёрс. –К самоцветам. Я не могу, я – ошибка, от меня нужно избавиться. – слёзы вновь подступили к глазам Хриз. –И как? Получилось? – с некой издёвкой спросил парень. –Нет. – грустно вымолвила та. –Ожидаемо. Самоцветы перекрыли Малый Родной Мир, чтобы огонь не раскинулся дальше, и никто не зашёл на эту, потенциально, опасную территорию и не пострадал. – Кварц говорил, абсолютно не глядя на самоцвета, его обиженный, злой взор был направлен на дорогу, по которой они шли. – Полагаю, ты не в счёт.       Пери ещё больше погрустнела от подтверждения её доводов. Она не нужна теперь даже самому близкому для неё человеку, ведь очень провинилась перед ним. –Стивен, – немного замявшись, обратилась Оливин, чтобы задать весьма ранящий вопрос. – Ты злишься на меня? –Конечно. – юноша резко остановился, всё так же держа руки в карманах. – Ты использовала меня, грязная эгоистка.       Парень будто начал рычать и трястись от гнева. Жуткое чувство страха накрывало девушку, колени подкашивались, а в голове было лишь одно: «Беги».       Собравшись с силами, Перидот побежала. Следом дёрнулся получеловек. Сердце бешено стучало, почти выскакивая из груди. –Куда ты бежишь опять, тварь?! – надрываясь, выкрикивал тот. – Ты же знаешь, я быстрее тебя, это бесполезно!       Она ничего не отвечала, продолжала бежать. Самоцвет чувствовала, что ей придёт конец, если он догонит её. Бежала, куда глаза глядят. Мелькали дома, которые одновременно казались знакомыми и абсолютно чужими. Тупик за тупиком. Будто город был перекрыт не только по периметру, но и изнутри. –Хватит бегать от меня! Давай просто поговорим! – его голос совершенно не внушал доверия, лишь вселял губящий, панический страх.       Силы уже были на исходе, вроде бы Хризолит только что видела кузницу Бисмут, а значит она на верном пути. –Тебе, чёрт возьми, не надоело ещё? Носишься, как меченый заяц! – слова гулом раздавались позади, и их то и дело заглушало её собственное дыхание и сердцебиение. Казалось, мимо пролетали камни, запущенные Кварцем.       Финальный поворот на пути к дому. Тупик. Нет пути. Идти некуда». «Из. Дома. Идти. Некуда». «ИЗ ДОМА ИДТИ НЕКУДА, ДУРА» «О чём ты вообще думаешь? Спрятаться от меня в моём же доме, каков план-то! – мысли перетекали в реальность, заставляя её застывать от беспомощности. –Похоже, с головой у тебя совсем беды. Но не переживай, Пери, я тебе мозги вправлю. – всё так же злобно рычал Стивен, загоняя выдохшуюся подругу вглубь дома.       Перидот быстро заскочила в гостиную и мельком нырнула за прогоревший диван, в надежде, что разгневанный парень её не найдёт. Заткнув себе рот руками, безумно трясясь от страха, самоцвет забилась в угол меж стеной и остатками мебели.       Кудрявый ходил по дому и искал её, с грохотом переворачивая всё в, и без того, разрушенном доме, попутно рыча себе под нос и выкрикивая какие-то ругательства.       Оливин ждала, пока он взберётся на второй этаж, чтобы сбежать. Что-то разбивалось, грохотало, парень всё больше злился. –Прячься сколько угодно, я всё равно найду тебя. –будто находясь в её голове, произнёс Юнивёрс хриплым голосом.