Pink—Sober (acoustic cover by Tijana, Sarah & Branko)
Луз официально проклинает момент, когда она решила вчера напиться: голова раскалывается, тело болит так, словно она вагоны разгружала, а не отдыхала, пропуская по стаканчику с другом, а в память врезается момент, когда Ида везла её домой, и девушку тут же тошнит. Все эти крутые повороты и удар об дверцу вспыхивают перед глазами, и в горле тут же пересыхает. Подрываясь, она уже привычным движением нащупывает пластиковый край так нужного сейчас предмета возле кровати. К счастью для Носеды, женщина довольно хорошо её знала, а потому оставила тазик прямо рядом с кроватью. Подняться на ноги далеко не сразу получается, но она понимает, что ей нужно это сделать, слыша музыку ещё с кухни. Клоторн дома, и она ждёт её. Вчерашняя пощёчина, несмотря на опьянение, не забылась. Может быть, она это и заслужила, зная карьеру златоглазой в молодости, она могла и похлеще получить. Но вся эта боль просто ничтожна по сравнению с растущим отвращением к себе. Вывалить сотню своих проблем и переживаний на человека, которого едва знает, довериться ему и забыть обо всём. Как же это было чертовски глупо, и на что она надеялась? Вспоминая лицо Хантера, она до боли закусывает губу, понимая, как же виновата перед ним. Но всё потом, сейчас её ждёт кое-что похуже. Заходя на захламленную кухню Клоторн, она тут же замечает женщину, как ни в чём не бывало вытанцовывающую под ритмичную музыку, пока она готовит утренние блинчики. И вот, подкидывая один из них, женщина замечает угрюмую Носеду, которая садится за стол позади и, словно провинившийся щенок, склоняет голову над тарелкой. —Эй, катрожница, блины будешь? —спрашивает златоглазая. Доминикано-американка отказывается. Сейчас ей и кусок в горло не полезет, ей явно не до блинов. Хмыкая, седовласая делает музыку тише и, накладывая себе парочку в тарелку, тоже садится за стол прямо перед шатенкой. Спокойно начиная есть свой завтрак, она сталкивается с опустошенным взглядом Носеды и решает спросить: —Что-то не так? —в ответ на это фотограф отводит глаза. —Ну, ты обещала допрос, вот я и... —хочет сказать она, и златоглазая заканчивает за неё: —А, так ты, значит, помнишь, ещё не все мозги алкоголем отшибло. Ты почему выпивала с тем гадким утёнком рассказать не хочешь? —с этим вопросом и так на особо горевшая желанием начинать разговор Носеда проклинает свой длинный язык, пряча голову в плечи. —Мне было не с кем больше. Эдрик был занят, а ты бы слушать про такое не стала. —произносит девушка, даже не глядя на златоглазую, что только хмыкает в ответ. —Это про какое "такое" интересно? —с усмешкой спрашивает женщина, кладя голову на свой кулак. Луз лишь тяжело вздыхает. —У меня проблемы с Эмити, Ида, причём серьёзные, но ты же сама говорила, что слушать про "розовые сопли" не собираешься. —отвечает девушка, прекрасно помня, как седовласая разглагольствовала на эту тему. Клоторн же, щурясь, в ответ произносит: —Было дело, но если эти самые сопли как-то влияют на тебя, я должна знать. Отношения не должны мешать работе, ты же знаешь, Луз. —Носеда вспыхивает, переводя взгляд на неё, и сгоряча ударяет кулаком по столу, после чего тут же хватается за голову, прикрывая от боли глаза. —Я знаю, знаю, и всё было нормально, но она... Она просто обиделась на то, что я теперь фотографирую не только её. Это же так глупо! —восклицает Носеда, и из глаз брызгают слёзы, которые она тут же стирает. Ида же наклоняется ближе: —А ты уверена, что проблема только в этом? —поднимая глаза вновь, девушка решает переспросить. —Что? О чём ты? —Клоторн ухмыляется и отвечает: —Эмити не обижается на то, что ты фотографируешь кого-то ещё, она просто ревнует. —слыша это, Луз приподнимает бровь в немом вопросе, и уже было хочет возмутиться, сказать, что повода для ревности нет, и Хантер ей вовсе не интересен. Но Ида жестом руки приказывает замолчать: —— Понимаешь, ваши отношения же начались здесь, в студии. И она знает, что сперва заинтресовала тебя как модель, а не как подруга или девушка, это её и угнетает. —заключает женщина, всплескивая руками, и в комнате воцаряется тишина. Луз разглядывает лицо наставницы, пытаясь отыскать там какой-то подвох. Ида ведёт себя так, словно изначально знала, что так будет, и будто бы ей абсолютно плевать на то, что будет дальше. Как будто ей без разницы, будет Луз счастлива с Блайт или же без неё. И Носеда знает, что эти мысли правдивы. Клоторн вздыхает, произнося: —Я знаю, ты любишь её, и что она тебе дорога, Эмити и сама это знает, но сейчас её поглотили эмоции. Со временем она остынет. Сейчас предлагаю завершить фотосессии, а потом уже разбираться с личной жизнью. Сначала работа, а потом любовь. — кареглазая вздыхает, кивая. —Сначала работа, а потом любовь, да. —повторяет она, всё ещё не веря в эти слова, и внезапно чувствует, как чужая рука ложится на плечо. —Знаешь, тот, кто действительно любит, вернётся. Обычно такие люди, как вы, не могут жить без друг друга, но у всех бывают невзгоды. Я не хочу знать, какая там ссора была у вас двоих, кто кого как обозвал или куда послал. Всё, что нужно мне, так это то, чтобы ты знала — всё решится.—глядя фотографу прямо в глаза, произносит Клоторн с мягкой улыбкой. Она ведь знает это лицо, это чувство безысходности, которое накрыло Луз с головой ещё со вчерашнего вечера, ей так знакомо. И пусть она не была на месте Носеды, она прекрасно знает, что та чувствует. —В общем, я явно не мастер в любовных делах, но обращайся к ней только по работе, эти разборки сейчас только помешают. А к тому заморышу лучше не лезь, мутный тип. —произносит женщина, всё же отпуская чужое плечо и отходя к раковине. Луз же переводит взгляд на пол, занятая мыслями о том, что же ответить. И пусть Ида и сказала, что сейчас не лучшее время говорить с Эмити, ей так хочется извиниться. Носеда знает, что виновата, она действительно не уделяла ей достаточно внимания, чем и дала повод для ревности, Блайт сама на это намекала, но кареглазая была слепа. Правда загвоздка в том, что сама лилововолосая вряд ли захочет сейчас говорить об этом, так что стоить всё же дать ей остыть. —Знаешь, ты сейчас была так похожа на маму. —всё же нарушает образовавшуюся тишину Луз, видя, как при таком сравнении Клоторн подпрыгивает на месте. —Ничего подобного, хотя, если хочешь сменить фамилию и стать дочкой известной скандалистки... —решает ответить ей женщина, но не успевает и сказать, как Луз восклицает: —Я согласна, женись на моей матери... или выходи за неё, я не знаю. —и именно в этот момент Клоторн кашляет, так как кусок завтрака, к которому она решила вернуться, лезет не в то горло. Приводя дыхание в норму, она оборачивается на улыбчивую шатенку и, демонстрируя ей золотой клык, решает уточнить: —Хорошо, сколько ей лет, где живёт? Размер... —Ида, нет! Я же просто пошутила. —не даёт продолжить Носеда, не желая слышать подобные расспросы о своей матери, и по кухне разноситься смех Идалин. Она просто не могла удержаться от подобного подкола.***
Ooes—Ночь
Сказать, что Эмира была в шоке, получив сообщение от Эдрика о том, что он везёт Эмити домой с вещами, ничего не сказать. Она уже перебрала сотню скандалов в своей голове вплоть до того, что Блайт съезжает из-за того что Носеда бьёт её или, того хуже, домогается. Блайт старшая даже призадумалась, какой же гроб она выберет фотографу и как будет объяснять её пропажу полиции, но, как оказалось, зря. Когда зеленоволосая приехала домой, она не узнала ни на грамм больше информации, кроме того факта, что Эдрик видел, как Луз шла к машине Иды и выглядела рассерженной, а уже потом следом за ней вышла Эмити. Младшая же Блайт с ней и словом не обмолвилась, закрывшись в своей комнате якобы разбирать вещи. К несчастию Эмиры, брат не знал ничего больше и не смог дозвониться до Луз, чтобы получить объяснение. Носеда трубку не брала, а обыскивать все знакомые бары девушка Эдрика не пустила. Тогда старшая Блайт решила добыть информацию иным способом и приготовила любимый десерт Эмити — пирог с маком и очень длинным названием. Хитрый план Эмиры состоял в том, чтобы просто угостить им сестрёнку и тем самым разговорить, а потому, как обычно заходя без стука, она не ожидала застать ту на полу. Нет, Блайт младшая правда разбирала вещи, но весь её вид был каким-то... потрёпанным? Мешки под глазами, что так не шли модели, и растрёпанные лиловые волосы. Ставя поднос с пирогом на стол, златоглазая подошла к сестре. —Эй, Эмити, прости за такое внезапное вторжение, но я подумала, что ты могла проголодаться, так что принесла перекусить. —с этими словами она указывает на десерт, что принесла с собой, и снова обращает свой взгляд на сестру: —Всё в порядке? —в ответ на это Эмити хмыкает и отрывается от своего занятия, решая обратить внимание на сестру. —Да, всё прекрасно, ты можешь оставить пирог и идти, я должна разобрать ещё пару коробок с вещами. —говорит девушка, желая прогнать Эмиру прочь. Сейчас она не хочет видеть никого. —Может я могла бы помочь? —хочет попытаться Эмира, но златоглазая пресекает её попытку на корню, отвечая: —Нет, я справлюсь и сама. Тут правда немного осталось. —вздыхая, зеленоволосая всё же сдаётся, уходя ни с чем. Облокачиваясь на дверь спиной, она закрывает лицо руками. В голове звучит один лишь вопрос: "Что же с ней случилось?", на который она не может дать самой себе ответ. Рядом с Носедой Эмити сперва выглядела такой счастливой, влюблённой. Златоглазая действительно любила фотографа, но сейчас всё резко переменилось, будто бы бушевавшее в ней до этого пламя погасло и не осталось ничего, кроме сгоревшего костра и выжженной земли рядом с ним. Беспокойство сестры было Эмити ни к чему. Она сама не знала, что же чувствует на самом деле. Сейчас внутри неё пустота из-за сложившейся ситуации. Ёщё недавно внутри неё бушевал ураган чувств и эмоций, когда она смотрела, как Луз уходит, оставляя её одну в холодной квартире. Девушка ведь помнит поведение Носеды во время их ссоры, кареглазая выжидала момента, чтобы высказаться, молча слушая её, и лишь потом будто с цепи сорвалась. И пусть внешне девушка выглядела бесстрастно, в её глазах Блайт увидела сожаление. Она не понимает, почему, но именно в тот момент для неё как будто бы что-то сломалось. Она никогда не видела Луз такой, это словно её отрезвило, и весь гнев вместе с обидой просто... Улетучился. Лиловолосая не думала, что шатенка может быть такой. К чему это всё было? Всё же можно было обойтись и без скандала, если бы только Луз просто её поняла. Бросая взгляд на неразобранные коробки вещей, златоглазая лишь обнимает колени руками. "Какой же она была идиоткой! Неужели Луз действительно мог понравиться кто-то вроде него? И чем он лучше? Блондин с шрамами по всему телу, к тому же ведущий себя, как выскочка, что в нём может кому-то понравится? Он же полный подонок! Такой человек просто не может быть лучше неё. Но как иначе объяснить поведение Луз? Неужели она правда могла её разлюбить?" — Нервно сглатывая, девушка кусает и без того многострадальные губы, всё больше и больше окунаясь в собственные мысли. Плевать на Носеду! Если она ей ещё нужна, то девушка сама придёт за ней, все эти переживания не стоят того. Отнимая колени от лица, она принимается вновь разбирать вещи. Отбрасывая мысли о фотографе прочь, Блайт решает отдаться работе. Уборка или же расстановка вещей всегда помогала привести мысли в порядок, а сейчас ей именно это и нужно. Подходя к столу, она отламывает кусочек пирога, закидывая его в рот, и слабая улыбка расцветает на её губах. Он как всегда оказывается вкусным, пусть и не таким, который вышел у них с Луз. И снова мысли возвращаются к ней.***
Labrinth, Zendaya —I'm tired
Лёжа на кровати Клоторн, Луз из-за всех сил старается сдержать своё желание порыться в чужих шкафах и поискать немного успокоительных или антидепрессантов. Сегодня она должна обойтись без них, но её так тянет написать или позвонить Блайт, она уже не первый час листает её ленту в инстаграмме, проверяя обновления. Ей нужно хоть малейшее подтверждение тому, что с девушкой всё хорошо, но та давненько не появлялась в сети. Отбрасывая эту затею, она хочет отложить на время телефон, и на глаза попадается лежащий на тумбочке блокнот, побуждая вбить старый и такой знакомый Носеде ник. Надо же, столько лет прошло, а на странице Кары мало что изменилось. Да, прибавилось работ, и, похоже, она даже нашла себе спонсоров, теперь работая на заказ как деятель искусств, но оформление осталось неизменным. Даже подписи под постами шатенка могла прочесть её голосом, который помнила просто прекрасно. Слёзы выступили на глазах, а в памяти всплыл момент, когда она с таким рвением искала эту самую страницу. Это случилось после первой встречи. Синеволосая чисто случайно заикнулась о своём инстаграмме, который кареглазая загорелась идеей найти. Всё же, ей хотелось увидеть в разы больше её удивительных работ и, может, даже написать девушке, но последнее она так и не сделала, лишь подписавшись на её аккаунт. Пролайкав тогда с десяток постов, она не могла сдержать восторга, решая при следующей встрече рассказать ей о своих впечатлениях. В то время Кара казалась ей невероятной, Носеда восхищалась этой девушкой, она занимала особое место даже в её мыслях. Тогда, стоя в коридоре колледжа, она не замечала мимо проходящих людей, погрузившись в свои грёзы, и конечно же не заметила, как кто-то подкрался к ней сзади. Чувствуя лёгкое прикосновение холодной руки к плечу, Луз услышала уже знакомый голос, от которого по телу пробегала тысяча мурашек: —Избегаешь меня, Лу? —подпрыгивая, словно ошпаренная, она оборачивается к улыбчивой Каре, что, похоже, именно такого эффекта и добивалась. —Ч-что? Нет, о чём ты? —тараторит в ответ Носеда, неловко почесывая затылок и прекрасно понимая, что же имеет ввиду девушка. С тех пор как они встретились впервые прошло уже пару дней, они учась в одном колледже, много раз встречались взглядами, но не более. Носеда слишком боялась заговорить с ней и избегала всеми возможными способами, желая каждый раз под землю провалиться. —Да так, просто заметила, что кто-то, видимо, боится меня. Но если я ошибаюсь, то встречаемся в двадцать первом сразу после уроков. Буду ждать тебя с нетерпением, Luzura. —с усмешкой произнесла девушка и ускользнула обратно за поворот, из которого вышла, пока Луз стояла, пытаясь принять всю ситуацию. И что это только что было? Откуда она узнала её ник вообще?! Неужели заглядывала на её страничку, видела все те не особо удачные фотографии? О, Носеда считала, что это ужасно. Неистово краснея из-за стыда в тот день, шатенка помнит, что всё же туда пришла, и они хорошо провели время вместе. Если не считать конечно того что Кара не забыла про ситуацию что произошла утром и высказала ей всё в лицо. Может за это она и полюбила её? Кто знает. Вздрагивая, Луз подрывается на кровати. Телефон, лежащий на груди, вибрирует. Похоже, в этот раз она слишком глубоко задумалась. Отвечая на вызов, она тут же понимает, кто ей звонит. —Si mamá.—тут же отвечает фотограф, нервно сглатывая. Всё же довольно необычно для матери звонить ей первой. Они давненько не разговаривали. —Hola, querido , не занята? Ты знаешь, я не очень люблю тебя отвлекать, так что в случае чего могу... —слышит она голос женщины, но сразу же развеивает её беспокойство, произнося: —Нет, нет, мам, всё нормально. Как ты там? —спрашивает Луз с лёгкой улыбкой. Она рада слышать Камиллу, всё же девушка ею очень дорожит. —О, у меня всё хорошо, недавно захаживала твоя тётушка, дала рецепт очень вкусного блюда, как приедешь, дам попробовать, тебе понравится. Кстати говоря об этом, когда собираешься навестить свою старушку? —задаёт вопрос женщина, и шатенка тут же закусывает губу. Не сказать что она не планировала ехать к маме, но сейчас времени на это у неё нет. —Брось, мам, тебе всегда восемнадцать. А насчёт встречи, думаю, после выставки я съезжу к тебе на недельку, как раз освобожусь, а то сейчас график весь забит, прости. —извиняется Носеда, даже так чувствуя себя ужасно неловко. На самом деле, уезжая из родного городка на Юге Испании, она обещала навещать маму каждый месяц, но, увы, не сложилось. Всё же денег у фотографа было немного, как и времени. —После выставки?! Будет ещё одна? Это же прекрасно, там ведь снова будет та прелестная девушка, да? Судя по твоей речи на прошлой выставке, вы встречаетесь. Это правда? —тут же заваливает её распросами Камилла, да так, что у Носеды даже глаз начинает дёргаться. Об Эмити она сейчас явно говорить не хотела. —М-мы, да, мам, мы встречаемся, и она будет на моей следующей выставке вместе с другой моделью. —отвечает всё же кареглазая, надеясь, что на этом всё закончится, но не тут-то было. —Вот как, а может приедете вместе? Я, конечно, ни на что не намекаю, но я бы хотела посмотреть вживую, какую красотку выбрала моя любимая дочка. К тому же, есть пара мест, в которые вам вдвоём было бы интересно заглянуть. Тебе так точно. —слыша это, кареглазая тут же заинтересовывается. —О, и что же это за места, если не секрет? —задаёт тут же вопрос Луз. —У нас тут недавно открылась пара модельных агентств, и, ты знаешь, я ходила на их показы, там так много красивых моделей. Думаю, ты могла бы кого-то пригласить поработать с тобой. —произносит на том конце женщина, и уголки губ Носеды тут же опускаются. —Мам, мне не нужны сейчас модели. На самом деле, я думала сделать перерыв после этой выставки, отдохнуть, так сказать. —хочет отвертеться кареглазая, прекрасно зная, куда же клонит Камилла. —Да, да, я понимаю, но всё же. Тебе ведь не обязательно работать за три девять земель, и ты могла бы рассмотреть вариант переезда. У нас же здесь такие классные виды, ты сама говорила. Да и я почти договорилась с одним директором, что готов принять тебя, как родную... —тут же слышит она в ответ и хмурится, желая прервать эту бессмысленную речь матери. Как бы она её не любила, Луз просто не может тепрпливо слушать всё это. —Мам, послушай. Я не хочу возвращаться, у меня и здесь всё неплохо пока что: своя студия, команда, талантливые модели. Я не могу всех их бросить.—прерывает женщину фотограф, совершенно не желая обидеть. —Хорошо, я тебя поняла. Тогда буду ждать твоего приезда вместе с невероятной красоткой, передай ей это. Но если вдруг передумаешь, то я всегда рада принять тебя дома. Buenas noches, cariño. —голос женщины в этот раз звучит грустнее, и Луз хмурится, понимая, что это её вина. Вновь распластавшись на кровати, она с тоской смотрит в потолок. Некоторые вещи не меняются, и мама всё так же рвётся вернуть её домой. Камилла не может понять Луз, для которой тот маленький шумный городок стал персональным адом. Каждый его сантиметр напоминает ей о мучительном детстве, и она не просто так не хочет туда возвращаться. Хочется выть от безысходности. И почему всё это навалилось именно сейчас, чем она это заслужила? Носеда не знает, но, свернувшись калачиком на чужом матрасе, принимается ждать утра в тщетных попятках заснуть. Фотосессия через пару дней, и ей нужно подготовиться как морально, так и физически. Бездумно глядя в стенку, Носеда не сразу чувствует, как кто-то облакаичвается на неё. Это Кинг скрутился рядом с ней, спиной упираясь девушке в бок. Проводя по мягкой шерсти собаки, кареглазая ухмыляется, радуясь, что хоть кто-то пришёл её поддержать. Может быть, всё будет не так плохо, как ей кажется, но бушующая внутри неё паника ещё долго не утихнет. . . .