Я покажу тебе звезды.

В Лондоне было хорошо. Ни ссор, ни недопониманий, все было просто великолепно. По прилету в международный аэропорт Хитроу я забросила телефон в чемодан, держа подальше соблазн написать Эрне, чтобы она не возвращалась. -Расслабься, ты здесь одна, - шепнул тихо Томас, подмигнул и взял меня под локоть, - все, что будет в Лондоне, останется тут, и никто тебя не осудит. -Ты мне перепихнуться предлагаешь? - поправила солнечные очки, показательно средним пальцем, дружественно улыбаясь парню. Томас рассмеялся и покачал головой, крепче подхватывая под руку. Так громко рассмеялся, что привлёк внимание остальных музыкантов и еще нескольких людей в здании. -У кого-то прекрасное настроение, я смотрю? Дамиано подмигнул мне и вслед напялил кепку, пытаясь скрыться от такого редкого солнца в Лондоне. Однако, все веселье прошло, едва мы подъехали к гостинице. Кучка фанатов скандировала наши имена, желая обратить на себя хотя бы один взгляд, чтобы потом рассказывать об этом своим друзьям, чувствуя себя особенными. Протянутые листы для автографов пихали чуть ли не в лицо, крича что-то так громко, что закладывало уши. Но улыбку нужно держать, ты профессионал, пусть и с разбитым сердцем — никого это не волнует. Для них — ты идеальная звезда с идеальной жизнью. У тебя нет права на плохое настроение. Кто-то из толпы крикнул несколько раз имя моей девушки (непонятно только к чему), ведь ее не знал только глухой, слепой, живущий в самом дремучем лесу, и с этим именем все мое настроение в один момент рухнуло под землю, глубоко-глубоко, в самое ядро земли, оставляя натянутую искусственную улыбку. -Все хорошо? - Томас встал рядом, радостно фотографируясь с фанатами, показывая свою любимую «козу», улыбаясь в камеру и передавая приветы. -Хочу в номер. -Понял, - тихо кивнул парень, отстраняясь от толпы, начиная махать ладонями и посылать воздушные поцелуи, - Спасибо, что пришли. И Раджи утащил меня в отель, к стойке регистрации, а ребята, по инерции, пошли вместе с нами, распрощавшись с толпой фанатов. -Я и забыл, что нас здесь так сильно любят. - Дамиано снял кепку и широко улыбнулся персоналу отеля, неизменно флиртуя взглядом. Менеджер уже раздала нам всем электронные ключи-карточки, сказала, что до завтра мы свободны, и что много пить сегодня нельзя, а для Дамиано так и вообще, с приездом в Лондон, действует сухой закон - ему нужно беречь голос. Одновременно хотелось напиться до потери сознания, чтобы творить всякую дичь, а утром винить во всем алкоголь, а также хотелось иметь полностью трезвый ум, прочувствовать всю душевную боль на себе. -Соберемся в номере или куда-нибудь сходим? Помните тот бар? Ух, надеюсь, нас там запомнили. - Томасу было весело, в отличии от меня. Эрна не выходила из моих мыслей. -Тебя забудешь, особенно твои танцы, - подколол Итан, прикладывая карточку к эклектронному замку, - с кем я сегодня? Томас подмигнул барабанщику и шлёпнул по заднице, обнимая его широкие плечи. -Саманта, эту ночь для тебя я сделаю волшебной. -Да пошёл ты, - без грамма злости ответил Торкио, смотря на мое унылое лицо, - Вик, ты как? -Хуево я, отстань. Дайте мне время погрустить, понятно? Встретимся через пару часов? Хочу в душ, привести себя в порядок. Дамиано не сказал ни слова, лишь понимающе кивнул и первым отправился в душ, когда мы зашли в номер. В полюбившемся нам пару лет назад баре было уютно. Он выглядел очень колоритно - как будто прямиком из викторианской эпохи. Это место было точно не туристическим, а значило это то, что публика была в основном местная - никакой зазнавшейся молодежи, только рабочие трудяги, с которыми всегда было весело. Ирландский Эль был хорош. Чуть горьковатый вкус свежего пива освежал, а небольшой градус разбавлял мои мысли, вытесняя с каждым глотком все дальше и дальше мою рыжеволосую нимфу, имя которой тихо стиралось. Улыбка не сходила с моих уст. Местные посетители с удовольствием бросались в пляс под живую музыку (и откуда она тут взялась только), а Томас с удовольствием присоединился к ним, делая свои фирменные шаги ногами, а Итан все это снимал. Дамиано, что был также загружен мыслями, как и я, после пары бокалов Эля, (да, он нарушил свой запрет) неожиданно воспрял духом и тоже пустился в пляс, поднимая и без того высокого Томаса, кружа вокруг себя. Весело было всем без исключения, даже мне, а заигрывания и невинный флирт от светловолосого парня, что так долго жался к нашей компании, я считала не лишними и позволяла ему и дальше продолжать, пока мы все не ушли в отель. В номер меня затащил Дамиано, смеясь громко, красиво и сладко - что с него взять, он профессиональный вокалист, и голос у него красивый. -Кажется, кто-то все-таки вспомнил Томаса. Тот мужик, такой здоровый, обнимал Тони, как родного. -Да ты точно что-то спутал. Это Тони его обнимал. -Нет! Да ты просто пьяна. Когда Дами убрал руку с моей талии, я чуть не рухнула на пол, но вовремя подхваченная им, я с силой сжала руки на его запястьях, смеясь от мысли, что ноги меня все-таки предали и больше не поддерживают. -Аккуратнее, пойдём, я тебя донесу до кровати. -Может, ты меня ещё и разденешь? - подмигивать будучи пьяной - плохая затея, с моего лица Давид только рассмеялся, но все-таки дотащил меня до уютной большой кровати, по пути выключая свет, где мы рухнули вдвоём. Вообще, я просто запнулась за край небольшого коврика, да так сильно, что мои остроносые модные ботинки слетели тут же, а я завалилась на спину, утаскивая за собой, на себя парня. Смех длился не долго. В темноте не было видно толком лица, лишь яркий отблеск в глазах и мокрый язык, облизывающий пересохшие губы. В одно мгновение в голове что-то щёлкнуло, рубильник насильно кто-то отключил, и вся моя порядочность и верность за последние больше чем два года отключилась, а мои губы накрыли чужие, мужские, позволяя сильному языку ворваться в мой рот. Мне не было стыдно. Ни капли совести не проснулось, более того - хотелось сделать это назло, вот только кому назло? С Дамиано мы ещё давно, за год до знакомства с Эрной, пробовали мутить, точнее пытались построить отношения, потрахиваясь изредка в тайне ото всех, но ничего толком не вышло. Две импульсивные, вспыльчивые натуры не могут быть вместе такое долгое время, и сошлись в итоге мы лишь на сексе. Только для здоровья, только снять напряжение - никаких чувств. Мои руки уже снимали с него кожанку, цепляясь за острые шипы, а ноги обнимали за его узкие бёдра. Целовать его сейчас было словно глоток свежего воздуха. -Как же твоя нимфа? - оторвавшись прошептал вокалист, переходя мокрыми поцелуями на шею. -А как же твоя сука? Мы оба замерли, но через пару секунд тишины рассмеялись, а парень лёг рядом на постели, глядя, как и я, в потолок. -Я просто пьяна, - попыталась оправдаться, понимая, что поступаю совсем нечестно по отношению к Эрне. Черт, мысли о ней все-таки вернулись. -Просто ты несчастна. Дамиано взял мою руку, крепко сжал, переплетая наши пальцы, а после истерично рассмеялся. -Смешно, правда? Два идиота, зависимые от идиоток, - в уголках его глаз сверкнули слёзы. -Нет. -Не ври сама себе, Виктория. Ты несчастна, и я несчастен. Как и ты, я не могу оборвать все связи с ней, возвращаюсь из раза в раз, становясь на те же грабли, вот только черенок уже стал из стали и бьет посильнее. Ты тоже не можешь не думать о ней? -Не могу, - горько ответила, понимая, что каждое его слово - правда. -Том сказал, что она улетает? -Да. Ей нужно принять наследство от матери. Думаю, после Лондона я полечу в Вену, возможно, поговорю с ней. Нужно что-то решить. Но я не могу. -Давай сделаем это вместе? Разве наш поцелуй это не доказательство того, что любовь эта - мнимая? Тебе кажется, что ты любишь, но это лишь привязанность. Я промолчала. В носу мерзко защипало, а уголки глаз тут же увлажнились. «Это не любовь, а привязанность» Точнее и не скажешь. Дамиано плакал, утирал рукой мокрые глаза, размазывая остатки соленых слез по щекам, шмыгал носом, пытаясь прогнать незваные сопли, и прирывисто выдыхал, стараясь не выдавать своей накатившей истерики. Но что тут скрывать? Я была не лучше и, как никогда в жизни, понимала сейчас своего друга. -Я не хочу, чтобы был такой конец. -Это не конец. Но с этим точно пора заканчивать. -Дами… а что делать с разбитым сердцем? Мне с ней было хорошо, но… -Но каждый раз ты возвращаешься к мысли о том, как она тебя кидала? -Да. Особенно после того, как недавно Тони мне открыл глаза, что я стала другой. И я задумалась. Вся эта семейная жизнь… было, конечно, здорово, но нет. Нас уже ничего не связывает. Из общего - обоюдное желание секса - все. Да, она мне дорога - это первый человек, вызвавший во мне такие такие чувства. -Но это уже точно не та самая любовь. Почему она живет у тебя? -Потому что ей негде жить. -Вот именно. А не потому что ты ее любишь. Дамиано повернулся ко мне, кладя голову на плечо, как маленький ребёнок, обнял за талию и поцеловал в щеку. Точно. Мы два идиота, которые оказались в ловушке собственных эмоций, не способные сами открыть эту клетку, имея при этом и руки и пальцы. И вместо того, чтобы сдвинуть эту ржавую железку и вылезти из капкана, только сильнее задвигаем ее, чтобы наверняка ни один из нас не смог выбраться. -Ты все решила? -Да, а ты? -Да. Но сделаю это чуть позже. Ближе к возвращению. Пора заканчивать. - Его рука накрыла мою грудь, слегка сжимая и играя пальчиком с соском через тонкую ткань, - ты ещё хочешь? -Только, если ты хочешь мне отлизать. На члены у меня аллергия, - рассмеялась я, чувствуя, как руки парня уже расстегнули пуговицу на моих джинсах. -Надеюсь, это останется нашим секретом? - я кивнула, ощущая нежные поцелуи на животе, - можно я подрочу на тебя, пока буду отлизывать? -Делай, что хочешь, - джинсы вместе с бельём полетели на пол, а тёплый язык размашисто прошёлся по моей плоти, выбивая из груди первый стон, а мысли об Эрне так никуда и не ушли. Немного алкоголя, слёз и вот на Давида уже орет визажист, а он сидит довольный, пропускает слова мимо ушей, и это всего-лишь из-за того, что я дала себе отлизать? Или из-за разговора? Мне вот вообще не было ни капли весело. Впервые за все свои года я почувствовала себя предательницей. Во рту пересыхало - то ли от духоты, то ли от похмелья, то ли от переживаний. Прямо таки сахара - капни воду, и она впитается, не оставляя от себя и следа. -Эй, чего раскисла? - Дамиано задел меня кончиком ботинка по ноге и хитро сощурил глаза, пока визажистов отошла за кистями, - уж не из-за вчерашнего ли? -Хочешь спросить - жалею ли я? - Он кивнул. -Нет, не жалею, но чувствую себя паршиво. Я крутанула его кресло, разворачивая к зеркалу, а сама ушла на диван, взяла в руки басс и перебирала струны, пытаясь настроиться на выступление. Эрна обещала, что будет смотреть прямой эфир, все уши прожужжала, что ее королева Ви будет блистать на международных каналах, и что будет ждать, что я пошлю для неё воздушный поцелуй. Но все три песни, что мы исполняли, я старалась не сбиваться с ладов, и все же ошибалась, благо это заметили лишь парни в ушных мониторах, кидая на меня свои гневные взгляды, но на второй песне я взяла себя уже в руки и продолжила играть идеально, даже играя на публику, начиная ловить кайф от поднятых рук и шума толпы. Поцелуй так и не был отправлен в камеру. В самый последний момент, когда я уже собралась поднимать руку к губам, в мыслях возник голос Эрны - «СЕГОДНЯ НЕ ПРИЛЕЧУ, ЗАНЯТА С ПАОЛОЙ» Как я удержалась, чтобы не показать фак прямо в камеру, я не знаю. Злость раздирала меня, и даже награда, которую нам дали за лучший хит этого года, не принесла облегчения. Снова все мысли только о ней. Захотелось найти телефон в своих вещах. Разумеется, он сел. А когда включился, едва я подключила его к сети, пришли уведомления. Соцсети разрывались от комментариев и сообщений о сегодняшнем шоу. Одна кнопочка «очистить» и больше они не засирают мой экран. Звонила Ника, а ещё от неё пришло несколько сообщений. «Я забрала ключи, все ок» «Твоя эта Эрна какая-то дикая. Я не хотела ничего обидного сказать, прости, но кажется, я довела ее до слез» «Где тебя носит? Перезвони» Что произошло? Ника ответила почти сразу же, зевая и не совсем понимая, кто ей звонит. -Ника, что случилось? -Кто это? -Ника! -О, Вик, я не могла до тебя дозвониться. Как ты и просила, я забрала ключи, даже помогла твоей ненаглядной с вещами - вытащить их на улицу. Что-то она у тебя совсем щуплая. Ты ее голодом что ли моришь? -Что? - в голове совсем не укладывались смс, - ты написала, что ты довела ее до слез, что случилось? -Да я пошутила, что она такая худая, что скоро откинется, а я займу ее место и будем мы жить с тобой вдвоём. -Ника… Что ты натворила… -Вик, да мы даже посмеялись потом. Она вроде бы даже улыбалась, когда садилась в такси. -Не хочу тебя ругать, но ты поступила очень плохо с Эрной. И тебе придётся перед ней извиниться. -Так я уже… -Нет, не так! А нормально, раскаявшись. Ладно, мне пора. У вас все нормально? Я приеду через две недели. -С ней? -Какая тебе разница, - улыбнулась я, - все, целую, пока. Эрна нашлась в вызовах быстро. Один единственный пропущенный, ни одного сообщения от неё. Видимо, времени для этого не было. Пальцы сами нажали «перезвонить», а сердце забилось, когда пошли гудки. -Привет, Ви, - голос грустный, потерянный, как будто не живой. -Привет, моя солнечная нимфа. Как ты? -В целом, неплохо. Я остановилась в хостеле, неподалёку от дома, утром поеду за завещанием. Жутко боюсь, - я слышала, как она улыбнулась. -Разве ты не должна быть в своём доме? -Да, но там отчим. Я боюсь с ним встречаться один на один. На этот раз он меня убьёт. -Что ты такое говоришь? Мысленно я ударила себя по голове. Как я могла думать о том, что смогу ее бросить? -Да ладно, это не важно. Завтра мы все-равно с ним встретимся. А когда он узнает о том, что дом перейдёт мне, то он придушит меня там же на месте. -Возьми с собой охрану, вызови заранее полицию, не отходи ни на шаг от адвоката своей матери, в конце концов, будь на виду у людей! -Ви, - тихо протянула Эрна, всхлипывая, - я тебя люблю, спасибо тебе за все, что ты сделала для меня. И прости меня за все, что делала я. Ты дорога мне, пусть и не так, как заслуживаешь того. Та решимость и отчаяние, что я видела в ее глазах, когда стая недофанатов избивали и унижали мою нимфу, сейчас отлично слышались в ее голосе. И я уже хотела сорваться с места, купить билет, быть рядом с ней, поддержать ее, а завтра, когда этот мужик - отчим будет рядом, расцарапать ему морду за все хорошее, вцепиться в его, я уверенна, жирную шею и сдавливать ее, пока он не издаст последний выдох. Дамиано появился вовремя, и видя мое состояние, сел рядом, взяв мою руку в свою, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. -Ты так говоришь, как будто прощаешься. -Я бы не хотела так прощаться с тобой, - она на пару секунд замолчала, будто тщательно обдумывая, что сказать дальше, - а знаешь, когда ты прилетишь после всех ваших выступлений, я покажу тебе свой дом. Я найду способ вытолкать отчима, уверена, он больше не помешает нам. А потом я покажу тебе город, мы так ни разу и не вышли на прогулку по Вене, а у нас очень красиво. И я все-таки куплю тебе мороженое. Хорошего отдыха, оттянись там, и не звони мне. Я тебе сама позвоню. Пока. Она отключилась, а я вновь расплакалась от того, какое я чудовище, что так думала о ней, о самом прекрасном на этом свете человеке. И как можно было вчера сказать, что это не любовь? А что тогда любовь? -Ви… Дамиано прижал меня к себе, уложил на колени, успокаивающе поглаживая по спине и шмыгая носом вместе со мной. -Я чудовище. Я самый отвратительный человек. Ведь, она меня любит, что я делаю? -Ви, ты не должна винить себя. -Почему? Вот ответь мне, почему? Почему я не должна винить себя? Я должна быть завтра с ней, держать ее за руку и оберегать, защищать от ее отчима, который мало того, что избил ее чуть ли не до полусмерти, что пришлось залечивать ее раны несколько недель, так ещё и изнасиловал, а восстановление этого ушло вообще полгода. И как я могу не винить себя? -Не будь такой эгоисткой. Это точно не твоя вина. Ты не могла предугадать, что там случится. -Но ведь, если бы она меня не встретила, если бы я тогда не захотела трахаться - ничего этого и не было! -Она знала, что идёт к тебе трахаться. Точка. Ты не в ответе за ее чувства. Пальцы сильнее вцепились в его брюки, а ткань уже давно промокла вся насквозь. -Виктория, - тверже сказал музыкант, продолжая шмыгать носом, - возьми себя в руки. Ты ни в чем не виновата. Лишь только в том, что не справилась со своими чувствами. -Она больше не позвонит мне. И не возьмёт от меня трубку, - я растеклась почти лужицей по коленям Дамиано. Слез больше не было, они все вытекли, и больше воды в моем организме было. Эмоций тоже больше не было, и даже когда Дамиано уложил меня головой на мягкую подушку - мне было все-равно. Пришедшие в номер Итан и Томас восторга так же не вызвали, я лишь перевернулась на другой бок, спиной к ним, продолжая смотреть на люстру в отражении окна. -Нет, ну это уже не дело, - Томас закурил прямо в номере, а вспомнив про пожарную сигнализацию, выругался и вышел на открытый балкон, продолжая говорить уже оттуда, - нам нужно ещё один раз хорошо выложиться на сцене и все, и мы можем ехать домой. А вот эти сопли сорвут нам все. -Эй, полегче, - Итан попытался его успокоить, - дай ей придти в себя. Сам знаешь, она быстро отходит. А я соглашалась со всеми. Да, мои, как он выразился, сопли мешают, и сорвут выступление, если я не соберусь, и Итан был прав, что к утру я уже буду в порядке. Мне нужно время. Мы все вчетвером находились в идеальной тишине. Я лежала на боку, так и не повернувшись к остальным и смотрела на темноту в окне. Я знала, что Эрна прощалась, что она больше не возьмёт от меня телефон и никогда не позвонит мне сама. Возможно, через какое-то время я увижу от неё сообщение, где она, наверняка, напишет, что так будет лучше, что нужно жить дальше и больше никогда не искать встречи, и будет права. Я и сама собиралась написать ей, что это будет лучшим вариантом, но только не сейчас. А она, ради меня, ради приличия, могла сделать это позже, когда мы уже вернёмся в Рим, когда не будет на носу важного выступления, когда не нужно будет искать в себе силы, чтобы перебирать струны и улыбаться зрителям так, как будто я трахнула эту жизнь, как будто на душе у меня не растерзанный кусок мяса, а живое сердце, наслаждающееся этой жизнью. Сочувствующие взгляды парней сверлили мою спину. Они, я уверена, сейчас проклинают Эрну так же, как и я, жалея, что тогда, когда она появилась в моей жизни во второй раз, стоя среди счастливчиков на личной встрече, они не отговорили меня от этой встречи, не вывели меня прямо в ту же секунду из номера и не отправили спать. Ну попереживала бы я я ещё пару месяцев, плюнула бы на все и продолжила развлекаться с фанатами, как делала это раньше. Но нет, злосчастный рок настиг меня именно тогда, во вторую нашу встречу, и расплатой моей за разбитые мною сердца, стало мое разбитое вдребезги сердце, даже тогда, когда я поняла, что больше ее не люблю. Но эта чертова привязанность, такая, что душит той самой веревкой, не смазанной мылом, раздирая горло до мяса. -Ты как? - Дамиано обнял меня со спины, а затем ласково потрепал по волосам, едва я повернула голову. -Как бы жаль мне не было все это признавать, но Тони прав. Мне нельзя сейчас раскисать. Обещаю, к утру я буду в порядке. Спасибо вам. -Тебе что-нибудь принести? - аккуратно спросил Том, продавливая матрас рядом с моими ногами. -Дайте что-нибудь выпить. Когда приходит тот самый момент, когда алкоголь начинает затягивать самые больные душевные раны? Пусть это и не профессиональный шов хирурга, а всего-лишь антисептическая повязка, которую нужно менять каждый день, но это лучше, чем ходить с открытой раной, куда рано или поздно мухи начнут откладывать яйца. Глоток, второй, снова слёзы, но я смеюсь. Смеюсь с того, что меня опередили. Это в должна была поставить точку в этих отношениях, но точно не она. Да ещё как хитро придумала. Дом она мне покажет, Вену! Да у меня теперь будет аллергия на ее Вену и все, что с ней связано. -Пойдём завтра кататься на колесе? Из кабинки видно весь Лондон. Очень хочется. И все были за. Развеяться нужно было каждому. Всю эту историю с Эрной я отпустила, смирившись, когда она не перезвонила ни через неделю, ни через две, когда я уже вернулась домой, ни через месяц. Телефон ее был отключен, уверена, она поменяла сим-карту. Но я ее отпустила. В мою жизнь никто не пришёл, я не нашла ей замену, однако в редких встречах себе не отказывала. Жить стало легче, больше не было груза каких-то обид, недопониманий, больше не было ничего. У меня больше не было сил кого-то любить, оберегать, а тем более не было сил отдавать себя всю. Я отдавалась музыке, просиживая сутками в студии, играя на гитаре Томаса, что он всегда оставлял, иногда писала тексты, и мне становилось лучше. А через полгода стало стало совсем хорошо. Я вычеркнула эту душещипательную историю, эти больные с самого начала отношения, и старую жалкую себя. Мы сидели в клубе. Дамиано кадрил взглядом проходящих мимо девчонок, Томас пошло лапал за зад свою спутницу, что была совершенно не против, а Итан открыто флиртовал с новым парнем. Я же наслаждалась одиночеством. В этой компании я чувствовала себя совершенно свободно, открыто и ни в коем случае не одиноко. Коктейли были вкусными, закуска тоже на высшем уровне, а проходящие мимо девочки, заигрывающие взглядом со мной были сласть как хороши. -Виктория? - высокая блондинка аккуратно постучала по моему плечу, привлекая к себе внимание. -Привет, малышка, как дела? -Я Паола. Да, та самая, - я собралась уже вскочить с места и сказать пару ласковых, но девушка меня тут же перебила, - я не знала, как ещё с тобой встретиться, но мне нужно тебе передать вот это. Она притянула один небольшой конверт, заклеенный наспех, и один большой, увесистый, в котором было не меньше, чем огромная книга, распечатанная на принтере. -Что это? -Думаю, ты знаешь от кого это. Мне очень жаль, что так получилось. Прощай. Вечеринке пришёл конец. Парни остались со мной, вернувшись в квартиру к Томасу, и каждый понял от кого эти конверты. Вскрыть маленький конверт мы решили первым, вот только читать содержимое письма я решила одна, а парни лишь смотрели на то, как с каждой строчкой мое лицо вытягивается, а кожа бледнеет от содержимого. В какой-то момент кто-то из них меня схватил под локоть, и я не сразу поняла, что начинаю сползать с кресла вниз, окидывая лист куда-то на пол. Вот и закончилась наша история, которая начиналась лишь с того, что я захотела трахаться. Но теперь я хотела только смотреть на небо и звезды. «Привет, моя любимая Королева Виктория. Странно будет получить это письмо через полгода, но знай, я думала о тебе до последнего. Это будет очень эгоистично с моей стороны уйти вот так, толком не попрощавшись, но так было нужно. Я не такая сильная как ты - я слабая, очень слабая, и я не смогла продолжить бороться с этой несправедливой жизнью. Все было предрешено ещё в тот день, когда я родилась нежеланным ребёнком, в семье, где не приживались даже коты и собаки. А потом все стало ещё хуже. Меня никто никогда не любил, кроме тебя. И это стало нашей ахиллесовой пятой. Я любила тебя, но кроме тебя, меня не любил никто. Знаю, что я не обязана никому нравится, но когда весь мир против тебя, сложно противостоять ему в одиночку. Поверь, все время, проведённое с тобой, я по-настоящему жила, наслаждалась жизнью и теплом, что ты дарила мне. Здесь нет виноватых, мне некого винить. Возможно, ты сейчас очень злишься на меня, и ты имеешь на это право. Но меня уже давно нет. И если ты, на самом деле, читаешь это письмо - значит, я решилась на самый отчаянный шаг. Думаю, для тебя стало сюрпризом, что эти конверты принесла тебе Паола? Было бы, наверно, дико, если бы их принёс мой отчим или ещё кто-нибудь незнакомый. Это была моя последняя просьба к ней. Но, кстати, об отчиме - его я придушила. Он, как я и говорила, накинулся на меня, а я взяла в руки ремень и затянула покрепче, придавив его сверху всем телом. И мне впервые в жизни не было страшно. Возможно, будь я чуточку смелее, я бы сдалась полиции, отсидела срок, и вышла бы лет в сорок, продолжила бы жить, но я этого не хочу. Не хочу жить с мыслями, что кого-то подвела, а точнее всех. Спасибо тебе за все, ты сделала меня самым счастливым человеком на свете. Не вини себя, не вини меня. Люди встречаются и люди расстаются. Я хочу, чтобы у тебя обо мне были только счастливые воспоминания - наши свидания. О, да! О них я вспоминала каждый день, и, поверь, умирая, я думала о тебе. Я уверена, ты добьёшься больших результатов, твои навыки в музыке восхитительны, а твоё имя - Победа, значит, ты победишь этот мир, он будет у твоих ног, и в этом тебе помогут твои друзья. Как же я счастлива, что рядом с тобой такие друзья, как они за тебя переживают, береги их, цени, а я там замолвлю за вас всех словечко, чтобы вам выстлали путь к успеху ковровой красной дорожкой, а лучше леопардовой, как ты любишь. Виктория, моя прекрасная Ви! Спасибо, что показала мне звёзды. Отныне я буду светить в темноте, освещая твой путь. Будь счастлива. Твоя рыжеволосая нимфа. P.S. В большом конверте все документы на дом, я передаю его тебе. У меня нет никого роднее тебя,и я не хочу, чтобы он отошёл государству. Можешь продать его и купить самый крутой басс, который только найдёшь.»