Волки без зубов

Жан Кирштейн Марлия, Карифа, безымянная таверна у пристани Фингера описывали по-всякому. Кто-то говорил, что это нескладный долговязый мужчина под пятьдесят, с седыми висками и неровным оскалом пожелтевших зубов. Кто-то — преимущественно, конечно, кто-то из особ женского пола — наоборот: с игривым хихиканьем подмечал, что улыбка у него определённо чарующая, здоровая, да и сам он вообще-то молод и довольно привлекателен. Фингер бывал то рыжим, то лысым, то толстым, то тщедушным. Одни утверждали, что он говорит со средневосточным акцентом, другие же клялись, что парень нещадно заикается. То он выглядел как джентльмен со скромным достатком и учтивыми манерами, то как нищий пьяница, не способный и двух слов без грязной ругани связать. О, да, Фингера описывали по-всякому. И Жан почти сразу перестал этому удивляться. Просто молча бесился. Натуральным образом бесился. Даже сильнее, пожалуй, чем при мыслях о Брауне. Хотя бы потому, что портрет последнего занимал в дорожном дневнике Жана лишь одну страницу. В то время как портретов Фингера, нарисованных по словесным описаниям «очевидцев», за время поисков накопилось уже целых девять штук. И, судя по всему, запечатлённый Жаном в Одихе на прошлой неделе угрюмый смуглый бородач с серьгой в ухе и со шрамом над левой бровью, будет далеко не последним в этой своеобразной коллекции. Первое время Жан даже раскладывал перед собой изображения ни капли не похожих друг на друга мужчин и внимательно их изучал, пытаясь отыскать хоть какие-то общие черты. Но после пятого портрета сообразил, что это абсолютно глупая затея. И продолжал делать наброски просто из озлобленного упрямства. Ведь творилось дьявол знает что. Эти совершенно разные люди зачем-то выдавали себя за Фингера. Только вот зачем нужен был этот маскарад, Жан ещё не разобрался. Да и выйти хотя бы на одного из самозванцев он так и не смог. Впрочем, он сомневался, что беседа с большей частью этих типов могла принести хоть какую-то пользу. Чутьё подсказывало Жану, что они могли даже не знать, кем является нужный ему настоящий — ох, а настоящий ли? — Фингер. И выходило, что хитрозадый Извозчик заметал свои следы с поразительной фантазией. Так что перспективы выйти на Фингера, а значит и на Брауна, таяли с каждым новым днём и с каждым новым городком. Оба явно залегли на дно. Поэтому Жану, которому до смерти надоело колесить по переживающей не лучшие свои времена Марлии, пришлось прибегнуть к запасному плану. Откровенно идиотскому. Но выбора не осталось. И вот уже третий вечер Жан торчал в провонявшей дымом, порохом и потом карифской таверне, пытаясь спровоцировать Фингера хоть на какие-то действия. Отыгрывал придуманную роль. И злился. Карифа была последней зацепкой. Последней и самой ненадёжной к тому же. Именно поэтому Жан планировал свой маршрут, отложив посещение этой дрянной дыры на крайний случай. И вот сейчас он настал. Крайний случай. И идиотский запасной план. Я очень удивлюсь, если из этого выйдет хоть что-то путное. — Ещё эля, красавчик? — раздался над ухом Жана сдобренный призывной хрипотцой голосок подавальщицы. Он поднял голову, и возникшая у столика девица наградила его чувственной улыбкой. Затем с напускной скромностью заправила за ухо свободной от кувшина рукой прядку волос — огненно-рыжую. Жан молча пододвинул свою кружку к краю, мазнув равнодушным взглядом по веснушчатому лицу девицы. И сделал вид, что не заметил, как она, будто бы невзначай, задела своей пышной грудью его плечо. Он терпеть не мог, когда его касались посторонние. К тому же находился сейчас далеко не в том расположении духа. Да и не смел отвлекаться от своей главной цели — в любом случае. Помимо всего прочего, подавальщица при всей своей броской красоте и манящих повадках была определённо не в его вкусе. Слишком... рыжая. — Я заметила, что ты здесь совсем заскучал, — продолжила она и наклонилась так, чтобы Жан мог детальнее рассмотреть её аппетитную грудь, буквально выпрыгивающую из выреза платья. — Вовсе нет. С не до конца понятным даже самому себе злорадством Жан снова проигнорировал откровенное приглашение. Вместо этого он устремил глаза на кружку, которую Рыжая неумело наполняла элем, безжалостно проливая часть напитка мимо. Судя по всему, она была новенькой: обычно подавальщицы управлялись с тяжёлым кувшином куда сноровистей, даже если заигрывания с посетителями становились безмерно активными. Хотя она вполне могла оказаться одной из тех шлюшек, которые лишь время от времени подрабатывают в тавернах. К тому же, здесь наверху было достаточно комнат для постояльцев, чтобы проворачивать свои делишки. — Ты уверен? — ласково протянула Рыжая, похоже, ничуть не сбитая с толку отсутствием интереса со стороны Жана. Она приземлила кувшин на стол, но его щербатую ручку из захвата своих тонких пальцев не выпустила. Наоборот, принялась водить по ней вверх-вниз в очевидной попытке возбудить воображение несговорчивого клиента. С каждым новым движением её изящной кисти, подозрения Жана всё крепли: девица наверняка совсем недавно сменила род занятий, но при этом точно не собиралась менять свои старые привычки. Из желания подтвердить собственные догадки Жан, с кривой ухмылкой наблюдая за дразнящими манипуляциями Рыжей, наугад ляпнул: — Я тебя здесь раньше не видел. Её пальчики на мгновение замерли, сбившись с размеренного ритма. И Жан, подняв наконец глаза, с интересом прищурился. В её облике, как и в манерах, всё было нарочито преувеличенное: до крайности вульгарный наряд, чрезмерно яркий макияж, непропорционально пышная грудь и излишне вызывающая улыбка. И всё это поверх её природной броскости. Жан усмехнулся собственным мыслям, продолжая её рассматривать. С такими чудовищно яркими волосами и выразительными чертами лица, сплошь покрытого озорными веснушками, она могла привлекать внимание и без шлюшечьего грима. Красивая. Но рыжая. И абсолютно не ко времени. — Я новенькая, — под испытующим взглядом Жана Рыжая медленно облизнула губы. Её голос звучал с певучими нотками средневосточного акцента. — Но ведь и ты не местный, да? Он небрежно пожал плечами. — Да. — А ты не особо разговорчив, — она прищёлкнула языком, едва заметно поморщившись. Впервые сквозь томную маску прорвалась живая реакция — наверняка ей самой далеко не нравится то, чем приходится заниматься. Или этот проблеск эмоций Жану только показался? Потому что в следующую секунду Рыжая вновь сладко пропела: — И ты слишком напряжён. Догадываясь, что следом за этими словами последует закономерное предложение помочь ему расслабиться, Жан покачал головой. — Не трать на меня время, — он соорудил на лице полуулыбку, чтобы хоть сколько-нибудь смягчить ею свой сухой тон. Несмотря на навязчивость Рыжей, было бы не очень-то справедливо срывать на ней накопленное за эти недели раздражение. — Я сегодня не в настроении. — Дай угадаю: ты здесь по делу. Жан, притянув к себе кружку, сделал небольшой глоток. И с трудом удержался от того, чтобы презрительно не скривиться: пойло здесь разливали отвратное. Чем больше Жан поглощал местный эль, тем кислее тот ему казался. Но разве стоило ожидать чего-то иного от этой дыры, лишь по большому одолжению звавшейся таверной? Особенно в таком мелком портовом городке, как Карифа, где обосновались те, кто по разным причинам скрывался от властей. Поганые отбросы марлийского общества, проворачивающие свои мутные контрабандистские схемы. Или беглые рабы — вроде материковых элдийцев, которые обрели свободу только на севере Марлии, а на юге все ещё считались собственностью своих господ. Такой контингент в выборе выпивки явно не привередничал. Дешёвое пойло наверняка считалось наименьшей из их жизненных проблем. Впрочем, вряд ли они хоть когда-либо пробовали что-то лучше. Подавив желание высказаться о качестве эля вслух, Жан вновь переключил всё своё внимание на Рыжую и наконец отреагировал на её слова: — Это так заметно? Она, будто бы окрылённая его взглядом, манерно дёрнула плечиком, отчего один из рукавов и без того откровенного платья сполз ещё ниже. — Ты выбиваешься из общей картины, — Рыжая опять призывно ухмыльнулась. Именно этого Жан и добивался. Нет, не поощряющей улыбки, а выбиться из общей картины. Чтобы его, совершенно не вписывающегося в атмосферу этого гнилого места из-за броской надменности и преувеличенной аристократичности, на сей раз точно заметили. Таков был план. Идиотский, чтоб его, план. Все эти месяцы Жан, преследуя Брауна и разыскивая Фингера, как и обычно, вёл дело из тени. Не бросаясь в глаза. И задавал вопросы он с чрезмерной осторожностью, намеренно путая следы. Ведь до Брауна ни в коем случае не должна была дойти информация, что за ним — помимо ищеек военной полиции Парадиза — охотится ещё один человек. Да, по первоначальной задумке Жан действовал скрытно, но все нити, за которые он мог бы потянуть, уже оборвались. Кроме одной — Пика Фингера. Точнее неуловимого Извозчика, образ которого за последние лет пятнадцать оброс мифами и небылицами настолько, что многие вполне обоснованно сомневались в его существовании. А вся эта невнятная история с разнокалиберными двойниками, носившими ту же фамилию, только усугубляла ситуацию. Извозчик больше смахивал на персонажа легенд, чем на реального человека. И если бы не перехваченное послание Брауна уже находившемуся в темнице Эрену, сам Жан вряд ли бы взялся рыть в этом направлении всерьёз. Но Ханджи, без особого труда разгадавшая шифр письма, уверенно заявила, что именно Извозчик играл в преступной схеме Эрена и Брауна не последнюю роль. И именно с ним Браун рекомендовал Эрену связаться, если «что-то пойдёт не так». О том, что в руки разведчиков попали столь ценные данные, включая не просто фамилию, а имя самого Извозчика, знали лишь единицы. Ведь после предательства Брауна и вскрывшегося чуть позже участия в этом деле Эрена ни командующий Смит, ни Хистория не доверяли практически никому. Так что для возвращения украденного Брауном скипетра им требовался надёжный человек. Впрочем, Жан не обольщался на свой счёт. Да, он был одним из лучших агентов Парадиза, к тому же принадлежал к приближённому кругу королевы. Но всё же в иной ситуации такой щекотливый вопрос поручили бы капитану Леви. Только вот тот практически сразу после восхождения Хистории на престол отбыл на материк, преследуя со своей командой Потрошителя и его приспешников. Где сейчас находился капитан, никто не знал. И следующей в очереди была бы Микаса, но... учитывая пособничество Эрена, её отстранили от всех дел в тот же день, как его заключили под стражу. Поэтому на поиски Брауна и скипетра Смит снарядил именно Жана. Из всех оставшихся агентов только он мог действовать в достаточной степени аккуратно. И из-за оказанного ему доверия Жан теперь просто не мог вернуться на Парадиз с пустыми руками. И, несмотря на откровенную безнадёжность этого плана, должен был хотя бы попытаться выманить грёбаного Фингера из той дыры, в которую он, по всей видимости, забился. Забился после того, как помог своему драгоценному сообщничку Брауну скрыться. Так что после бесплодных поисков Жан смирился с неизбежным: для того, чтобы спровоцировать Извозчика, требовалось выйти на свет самому. Хотя он, в отличие от тех же Конни и Саши, обожавших действовать шумно и театрально, терпеть не мог вести дела в открытую. А если брать в расчёт, какую роль ему пришлось при этом на себя взять... Ох, грёбаный ад, к дьяволу это всё! — Ты привлекаешь внимание, красавчик, — продолжила тем временем Рыжая, потому что Жан, слишком глубоко погрузившийся в собственные мысли, никак не ответил на её предыдущее замечание. — Сидишь тут весь из себя такой загадочный и хмурый... Она хотела добавить что-то ещё, но тут её грубо окликнул недовольный хозяин таверны. Похоже, он наконец заметил, что она, в отличие от других подавальщиц, резво сновавших по переполненному и шумному залу, непозволительно долго обхаживает только одного клиента. Так что Рыжей всё же пришлось наконец отлипнуть от Жана. К его облегчению. — Найди меня, когда закончишь со своими таинственными делами, — успела шепнуть ему на ухо напоследок она, а затем, искусно виляя бёдрами, двинулась в противоположный угол зала, к стойке. Жан проводил её изящную фигурку взглядом и, устало вздохнув, вернулся к своему элю. Ох, если бы можно было разрешить это изматывающее его нервы и силы дело побыстрее! Возможно, тогда бы Жан и рассмотрел вариант немного «расслабиться». Не с Рыжей, конечно. В своих вкусах он был более избирателен. Впрочем, при нынешних обстоятельствах ему не следовало отвлекаться. И на проблемных девиц в первую очередь. Задумчиво глядя перед собой в одну точку, Жан осторожно отпил из своей кружки. И на этот раз всё-таки поморщился. Мерзкий кислый эль! Мерзкая вонючая дыра. Сколько ему ещё здесь сидеть, прежде чем Изво... — Это ты, что ли, Йегер? — пробасил кто-то за его спиной, и прежде чем Жан успел обернуться, на его плечо со всего размаху легла мощная лапища. — Ты ж пацан совсем. Жан, на мгновение прикрыв глаза, призвал на помощь всю свою выдержку, чтобы не наделать глупостей. Только вот инстинктивный порыв — переломать наглецу пальцы — побороть оказалось сложнее, чем он думал. Такие бесцеремонные прикосновения он не выносил сильнее всего. Да и в последний раз пацаном его называли больше десяти лет назад, ещё со времён выпуска из кадетского корпуса. Даже капитан Леви давно перестал третировать своих бывших подопечных, придумывая для них снисходительные прозвища, — с тех самых пор, как они выпорхнули из-под его крыла и стали получать самостоятельные задания. — Эй, оглох? Ты Йегер или не ты? Терпение, Жан, терпение. Дело сдвинулось с мёртвой точки. Сцепи зубы и улыбайся, дьявол тебя дери! — Зависит от того, кто спрашивает, — небрежно дёрнув плечом, Жан скинул с себя тяжёлую руку, обернулся и вперил в стоящего у столика лохматого верзилу умеренно заинтересованный взгляд. — Ну я вот спрашиваю, например, — хмыкнул Верзила, скривив свои узкие и бескровные губы в неприятной ухмылке. — Тот, кого ты, пацан, искал. Или ты всё-таки не Йегер? — Допустим, я всё-таки Йегер, — окончательно погасив в себе недовольство, Жан кивком головы указал на свободный стул напротив себя. — Присаживайтесь, мистер Фингер. Верзила в ответ гортанно хохотнул. — Мистер, ага. Какой я тебе мистер, пацан? — выдавил он презрительно. Но за столик всё же уселся. С ловкостью пьяного медведя — едва не смахнув на пол так и не осиленную Жаном полную кружку эля. — Выкладывай живее, чего хотел. Жан вдруг развеселился. Тот, кто сейчас корчил перед ним Пика Фингера, совершенно точно не являлся Извозчиком. И дело было даже не во внешности этого лохматого типа, которая ни в единой черте не совпадала с теми портретами, что зарисовывал прежде Жан. И даже не в том, что от Верзилы за километр несло дешёвым пойлом и сточными водами. О нет. Сомнения главным образом вызывали его повадки и очевидное отсутствие ума. Виртуозно маневрирующий между выдумкой и реальностью Извозчик просто не мог оказаться настолько неповоротливым и тупым. Это было бы огромным разочарованием. После стольких недель его поисков! Хотя, конечно, вполне может быть, что Верзила просто блестяще отыгрывает свою роль, проверяя мою реакцию. Если так, то он действительно хорош. Жан чуть не рассмеялся от этой мысли, но вовремя спохватился и замаскировал смешок коротким покашливанием. — Ну? — нетерпеливо выдохнул Верзила, вздёрнув кустистые брови. — Чего молчишь? У меня, вообще-то, нет времени весь вечер тут с тобой волынку теребить. Жан, всё ещё подавляя неуместную улыбку, расслабленно откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Спешите куда-то, мистер Фингер? — Дела есть, — буркнул Верзила и, даже не спрашивая позволения, сгрёб кружку Жана своей лапищей. — Думаешь, ты один такой у меня? — Какой — такой? — уточнил Жан с искренним любопытством, наблюдая, как его занятный собеседник, не торопясь, отпил приличное количество гадкого эля. Его, Жана, эля. И даже не скривился ведь! — Ну-у-у, такой, — Верзила с неопределённым видом взмахнул свободной рукой и тут же глубокомысленно рыгнул, — в помощи нуждающийся, чего непонятного? — Действительно, — пробормотал вполголоса Жан, почесав указательным пальцем бровь. — Чего непонятного? Всё, чёрт возьми, предельно ясно. Верзила, не расслышав его, снова приник к элю. — Так что ты это... давай, пацан, говори, — продолжил он после основательного глотка, со стуком приземлив кружку на столешницу, и шевельнул образовавшимися над верхней губой пенными усами. — Говорить что? Интересно, как долго получится испытывать терпение Верзилы? Жан изобразил доброжелательную и глуповатую — под стать своему собеседнику — улыбку. Тот же в ответ раздражённо нахмурился. И даже, казалось, задумался. Точно Жан сказать не мог, но взгляд этого типа, выдававшего себя за Фингера, как будто бы окрасился в слабые оттенки подозрения. — Говори, зачем искал меня. Вынюхивал тут. Рыскал, — поглядев на Жана исподлобья, выдавил Верзила. — Чего надо-то тебе, пацан? Склонив голову набок, Жан прищурился. Настоящий Пик Фингер наверняка знал, как следует поступить с нарисовавшимся из ниоткуда Эреном Йегером. Браун должен был предупредить своего помощника. Вопрос лишь в том, насколько полной информацией располагал подосланный для отвлечения внимания Верзила. Вряд ли Фингер в достаточной мере посвятил его в дело. Скорее просто подставил под удар, чтобы прощупать почву. Если, конечно, происходящее сейчас имело хоть какое-то отношение к истинной личности Извозчика. Чтобы окончательно в этом убедиться, Жан любезно поинтересовался: — А разве наш общий друг не оставил вам, мистер Фингер, инструкций? Ну, на случай, если я появлюсь? Разве я не должен получить от вас конверт? Вы ведь принесли его с собой? Судя по усердной работе скудного ума Верзилы, слишком явно отпечатавшейся на его растерянном лице, Жан оказался прав: этот тип ничего не знал. И разговоры о выдуманном только что конверте окончательно сбили его с толку. Поэтому теперь Верзила судорожно пытался сообразить, что ответить. Наверняка переживал, что не получит обещанное, если «Йегер» всё-таки сорвётся с крючка. Интересно, какую байку скормил ему настоящий Фингер? Жан, всем своим видом демонстрируя вежливое участие, ждал. Но лже-Фингер так ничего, видимо, и не придумав, буркнул что-то нечленораздельное и просто снова схватился за кружку, на этот раз практически одним протяжным глотком опрокинув в себя всё её содержимое. Затем пару раз медленно моргнул. — Ты должен ехать в Одиху, — наконец невпопад отозвался Верзила, с внушительными паузами растягивая слова, будто напрягая память. Но не успел Жан ответить, как вдруг этот странный тип встряхнулся и с грохотом приземлил опустевшую кружу на стол, привлекая внимание сидящей по соседству пьяной компании. — Ничего про конверт не знаю! — выкрикнул он. — Вали в Одиху! Сказано — валить, вот и вали. Понятно? Жан подобрался — на случай, если Верзила вздумает перейти к более явной агрессии. Но при этом внешне оставался невозмутимым и продолжал сидеть в преувеличенно расслабленной позе. — Зачем мне ехать в Одиху, мистер Фингер? — уточнил Жан, разыгрывая всё то же доверчивое дружелюбие, а сам при этом цепко оглядел слабеющего на глазах собеседника. Такую тушу не могло развести с одной кружки эля. И уж точно не так быстро. Даже несмотря на то, что явился этот тип в таверну уже навеселе. — Ты, — Верзила обвиняюще ткнул своим крючковатым пальцем в сторону Жана и тут же покачнулся, едва не ткнувшись лбом в столешницу. Затем, с трудом восстановив равновесие, ворчливо забормотал: — Ты, пацан, должен был не мозги мне делать, а просто спросить, где вы встречаетесь с... с этим... чтоб его... как его там?.. — С Брауном, — подсказал Жан. Верзила встрепенулся, и хмурое выражение лица сменилось практически детской радостью. — Да! С Брауном! Видишь, пацан, ты сам всё знаешь! Так что это... давай уже... Он неумело щёлкнул пальцами и добавил что-то ещё, но остаток фразы утонул в протяжном зевке, так что Жан не разобрал ни слова. Но всё же не стал перебивать Верзилу, позволив тому продолжить недовольно бурчать. — Как тебя зовут, приятель? — выждав ещё полминуты этого абсолютно нечленораздельного бормотания, спокойно поинтересовался Жан. Верзила, во время своей путанной речи расплывшийся по столешнице, после вопроса Жана неохотно выпрямился. И наконец признался: — Кэл. Ну, конечно. Не Пик. Жан, покачав головой, спрятал усмешку. — Поведай-ка мне, Кэл, с кем ты говорил про Одиху? — М-м-м? Верзила принялся нелепо хлопать глазами. Жан подался вперёд, взял в руки свою пустую кружку и, осторожно поднеся её к лицу, принюхался к остатку плескавшейся на самом дне жижи. Но ничего, кроме зловония кислого эля, не почувствовал. Досадно. Хотя и не удивительно. Ведь вкус зелья он сам, пока делал первые глотки, не распознал. Из-за мерзкого привкуса эля. — Эй, Кэл, — окликнул Жан вновь начавшего клевать носом Верзилу, и тот немного встрепенулся,— не спи. Лучше скажи, кто сказал тебе про Брауна? — Мальчишка... он говорил, что ты... чтобы я тебя... говорил... но не про конверт... про конверт не говорил... только... только про Одиху, — залепетал Верзила, нещадно проглатывая слова. — Ты... поедешь? Не удержавшись, Жан хмыкнул, но так ничего и не ответил. Похоже, Извозчик не был в курсе, что в Одихе он уже побывал — на прошлой неделе. И это, в общем-то, могло бы быть неплохим знаком: настоящий Пик Фингер до этого момента мог и не догадываться, что его ищут. Хотя... с другой стороны, этот дурацкий спектакль вряд ли затевался для того, чтобы на самом деле спровадить Йегера в Одиху. Любопытно только: Рыжая вмешалась в происходящее случайно или тоже отыгрывала ключевую роль? Она хотела его накачать, чтобы обокрасть? Или чтобы подставить под удар Извозчика? Жан задумчиво оглядел таверну. Естественно, нахальной подавальщицы и след простыл. Он бы очень удивился, если бы девица продолжила вертеть своим прелестным задом среди столиков после того, как неудачно попыталась его опоить. С кривой улыбкой покачав головой, Жан вновь повернулся к Верзиле, который безуспешно боролся с навалившейся на него сонливостью. И потряс его за плечо. — Эй, приятель, а сможешь описать мне того мальчишку? — Да чего описывать. Обычный такой... — Верзила недовольно отбросил руку Жана и, сжав кулаки, с силой потёр глаза. — Мальчишка и мальчишка. Чумазый. Лохматый. — Рыжий? — Да не, волосы чернющ-щ-щ-щие. Хотя, может, и грязные просто. Трубы, поди, надраивает. Он же сопляк совсем. И чумазый. И юркий. Такие как раз по дымоходам и шныряют. Верзила так и бубнил, почти после каждого своего слова делая раздражающе долгие паузы, но Жан молчал, не перебивая его. Конечно, не стоило безоговорочно доверять мнению этого типа. Ведь Верзиле даже заросший щетиной двухметровый Жан показался пацаном, так что на деле описываемый мальчишка мог оказаться вовсе не юным трубочистом, а переодетой подавальщицей. Но всё же Жан насторожился. — Сопляк, говоришь? — Ну да, лет восемь от силы. Но ш-ш-шустрый, гадёныш, — Верзила протяжно зевнул и с унылым видом буркнул: — Что-то я дохрена тебе выложил. Непорядок. Жан, не испытывая ни малейших угрызений совести, в ответ лишь пожал плечами и продолжил свои расспросы. Ему повезло, что Верзила выпил развязывающее язык зелье вместо него. И Жан не собирался упускать такой шанс. После затянувшихся бестолковых поисков, когда буквально всё складывалось не в его пользу, он был рад воспользоваться даже таким идиотским стечением обстоятельств. Правда, ничего путного из Верзилы вытянуть больше не удалось. Подозрение, что его использовали втёмную, полностью подтвердилось. И свою единственную задачу — отвлечь внимание Йегера — несчастный Верзила уже выполнил. И сейчас упорно бормотал только про Одиху. Видимо, для других мыслей в его опьянённом сознании места уже не было. Так что теперь Жану нужно было только дождаться следующего шага Фингера. И попутно разобраться с Рыжей. Ведь если она не имеет отношения к плану Фингера, то, возможно, на подходе к снятой им в этой дыре комнате Жана могут поджидать её дружки, чтобы беспрепятственно обчистить его карманы. А ему сейчас только разборок с местными головорезами не хватало. Оставив в покое Верзилу, который тут же, мирно причмокивая, отключился, Жан поднялся со скрипучего стула и бросил на стол горстку монет. Подоспевшая розовощёкая подавальщица с пышными формами и вороньим гнездом пшеничных волос довольно улыбнулась: денег Жан оставил больше, чем следовало. — Подскажи-ка, милая, — наградив её ответной широкой улыбкой, ласково протянул Жан, — куда делась твоя рыжая подруга? — Тис? Знать не знаю, — с пренебрежением фыркнула та, забавно скривив своё круглое личико. Девица разительно отличалась от других подавальщиц, а особенно от Рыжей. Она была похожа на свежую булочку — румяная и пышущая теплом. — Улизнула куда-то. Я не заметила. Видать, нашла кого-то посговорчивее тебя, красавчик. И Хендерсон теперь злющий, как чёрт. Жан проследил за взглядом Булочки, когда она с усмешкой покосилась на хмурого хозяина таверны, лично обслуживавшего за стойкой двух угрожающего вида типов — наверняка контрабандистов. — А почему он злится-то? — спросил Жан. — Ваш Хендерсон не похож на блюстителя морали, которого бесит, что его подавальщицы отлавливают себе клиентов среди посетителей. И я сам не раз видел, что творится на верхних этажах. — Да, ты прав. Но эта дурочка Тис решила с ним не делиться, — хохотнула Булочка, ловким движением своей пухлой ладошки смахнув монеты со столешницы в карман своего передника. — Она ещё не разобрала, что к чему. Не просекла, что старикан Хендерсон на всё накладывает свою липкую лапищу. Сказав это, Булочка собралась уже вернуться к делам, но Жан мягко удержал её за руку. — Значит, эта Тис действительно новенькая? Булочка кивнула, в нетерпении переступив с ноги на ногу. А Жан вкрадчиво продолжил: — И ты, конечно же, не знаешь, где её найти, верно? — Не знаю, — она надула пухлые щёчки так, словно обиделась. — Думаешь, что я покрываю эту шлюшку, да? — А это не так? Булочка снова фыркнула, но на этот раз раздражённо, и выдернула запястье из деликатного захвата Жана. — Плевать мне на неё, ясно? Она нарисовалась только сегодня вечером. Кто ж знает, из какой дыры вылезла? И если она умыкнула у тебя что-то, пока елозила сиськами по столу, то это меня вообще не касается, понял? Щёки Булочки раскраснелись ещё сильнее, но теперь уже от переполняющего её возмущения. — Ладно-ладно, милая, не злись, — протянул Жан, примирительно подняв руки. — Твоя подруга ничего не натворила. Просто я хотел немного развлечься. — Так найди себе другую, — закатила глаза Булочка, как будто бы поражаясь его тупости. — Тут любая охотно из платья выпрыгнет, если ты только пальцем поманишь их с собой наверх. Жан впервые с начала этого вечера искренне и тепло улыбнулся. Эту милую Булочку нельзя было назвать классически красивой, но исходящее от неё простоватое очарование цепляло, независимо от того, что она говорила. Конни она бы понравилась. — Любая, но не ты? — прищурился Жан, не удержавшись. — Не я, — задрав нос, важно кивнула Булочка. — Связываться с такими залётными типами, как ты, себе дороже. Ты ведь не зря здесь красуешься. Заселился весь такой деловой. И при деньгах. Явно на проблемы нарываешься. Ещё и слух распустил, что Фингера какого-то ищешь. Она неодобрительно покосилась на уснувшего Верзилу, который с упоением пускал слюни на столешницу. — И, видимо, нашёл. Жан неопределённо пожал плечами, не подтверждая и не опровергая её слова. Он не знал наверняка, могли ли быть у Извозчика ещё люди в этой занюханной таверне. Вполне может быть, что за ним до сих пор следят. За ним и за его реакциями на разговор с Верзилой. Так что лучше не демонстрировать явного пренебрежения или, напротив, излишней настороженности. К тому же он играл роль Эрена, осведомлённого если не обо всех тонкостях плана Брауна, так хотя бы о существенной их части. Так что нужно было держать лицо. Чтоб этого грёбаного Смертника черти в темнице драли! За такие выходки. Когда вся эта история закончится, я ему всё припомню. Устроил нам всем весёлую жизнь, спасибо большое. И чего ему вздумалось с мошенниками путаться, придурку... Жан, несмотря на вновь закипевшее внутри раздражение на Эрена, соорудил обольстительную улыбку, чтобы задать топтавшейся рядом с ним Булочке несколько вопросов о лже-Фингере, но тут таверна внезапно взорвалась звоном разбитого стекла. И началось форменное безумие. У барной стойки два контрабандиста и трое рыбаков воодушевлённо колошматили друг друга не только кулаками, но и всем, что под руку подвернётся. Шумная компания, игравшая в кости за центральным столиком, бодро подскочила на ноги, отшвырнув в сторону стулья, и с энтузиазмом присоединилась к этому хаосу. Проходившая мимо подавальщица, которая пыталась удержать на круглом подносе кувшин и гору кружек, запнулась об один из перевёрнутых стульев. Не удержав равновесие, девица повалилась вперёд и попутно облила всех вокруг. Кто-то завизжал. Кто-то расхохотался. Но теперь к драке подключились почти все посетители. Жан, утомлённо закатив глаза, начал прокладывать через бушующую толпу дорогу к лестнице. Пару раз ему пришлось отталкивать от себя слишком уверенных в собственных силах кретинов и уклоняться от летающих из стороны в сторону мебели и посуды. Но, к своему же облегчению, Жан довольно быстро миновал эпицентр безумства и без потерь продрался к выходу из зала таверны. Конечно, выспаться сегодня всё равно не удастся. Здесь и в иные вечера было слишком шумно. А сейчас драка только набирала обороты. Весело. Предаваясь мрачным мыслям, Жан взялся за липкие перила лестницы, ведущей на верхние этажи, к комнатам постояльцев. И замер с занесённой над первой ступенькой ногой, потому что его вдруг окликнул звонкий перепуганный голосок: — Мистер! Мистер, подождите! Обернувшись, Жан с недоумением уставился на паренька в рваном рыбацком свитере, свободно болтавшемся на худенькой фигурке — явно с чужого плеча. Малец пучил на Жана казавшиеся в скудном освещении таверны абсолютно чёрными глазищи и жалостливо прижимал к впалой груди кулачки. На вид ему было лет семь-восемь. Тот самый чумазый бесёнок, о котором говорил Верзила. Замечательно. Вторая часть плана Извозчика вступила в силу быстрее, чем Жан думал. Это хорошо, потому что ему до жути надоело торчать в Карифе без какого-либо толку. — Ну и? — стараясь не выдать свою заинтересованность, раздражённо бросил Жан и с преувеличенно надменным видом изогнул правую бровь. — Что тебе нужно, малец? Бесёнок нервно сглотнул и впился в Жана ещё более испуганным взглядом. — Моей сестре нужна помощь, — выпалил он торопливо, сделав шаг в сторону лестницы. Ах, сестре... Жан мысленно фыркнул, а Бесёнок тем временем продолжал тараторить: — Я пытался позвать кого-то, но никто ничего не слышит. А она... там... скорее... пойдёмте со мной, мистер, скорее! Пожалуйста! При иных обстоятельствах Жан, возможно, и не разглядел бы в ситуации ничего подозрительного. Действительно, все остальные в зале были слишком заняты избиением друг друга, так что явно не услышали бы никаких криков, даже если бы перед таверной разверзлась земля или огонь небесный опалил бы стойла с лошадьми. Так что случись беда, а Бесёнку и в самом деле понадобилась помощь — он бы стал искать её у единственного оказавшегося не у дел посетителя. Но свою наивность Жан растерял много лет назад. Когда он получил своё первое задание и собственными глазами увидел, что даже за самыми невинными обликами могут скрываться чудовищные намерения. И тем не менее Жан без лишних слов последовал за Бесёнком к выходу из таверны, а затем всё так же послушно свернул в тёмную подворотню. Похоже, сегодня ему всё-таки не избежать драки. Остаётся только надеяться, что в западне сидит не больше трёх человек. И они не вооружены до зубов. При всём своём напускном высокомерии Жан был реалистом. И понимал, что с более подготовленными противниками он так просто не справится. — Ну и где твоя сестра? — поинтересовался Жан ленивым тоном, хотя внутренне сжался, словно пружина, готовясь в любой момент выхватить из потайного чехла нож. — Что вообще случилось? — Сейчас, мы почти пришли, — запыхавшись, пробухтел Бесёнок и, к великому удивлению Жана, повёл его из подворотни дальше. — Она, наверное, испугалась и убежала. Надо найти её. Он тащит меня к пристани. Какого дьявола? Там и освещение было ярче. И жизнь кипела до глубокой ночи. Пристань Карифы, как и следует, была расположена в защищённой от сильных волн части береговой линии. И, помимо причалов для мелких рыбацких лодок, была усеяна и торговыми, и сувенирными лавками. Жан понял бы, если бы Бесёнок свернул к докам — к промышленной части Карифы. В том районе были и рыбный рынок, и склады, и консервная фабрика. И именно там ошивались самые опасные типы. На пристани же сохранялась видимость респектабельности для заезжих торговцев и туристов. Неужели Жан прошёл проверку? И Бесёнок ведёт его на встречу с настоящим Пиком Фингером? Сомнительно. Всё это было крайне сомнительно. Присмотревшись внимательнее к своему малолетнему провожатому, Жан прищурился. Чем дальше они отходили от таверны, тем спокойнее тот становился. Но при этом причудливым образом ещё и более растерянным Бесёнок казался. Будто не знал, что делать. — Послушай, малец, — не выдержав, окликнул его Жан. Бесёнок, вздрогнув, обернулся. — Тебе что, приказали меня увести подальше? — Ничего мне никто не приказывал! — огрызнулся тот, разом растеряв свой невинно-испуганный вид. Перед Жаном теперь стоял наглый заморыш и вызывающе задирал свой острый подбородок. — Кажись, сестра сама справилась. Так что больше нам помощь ваша не нужна, мистер. Выплюнув последнее слово, словно ругательство, он повернулся к нему спиной. Но Жан, обречённо вздохнув, схватил этого нахального Бесёнка за шкирку, чтобы тот не сорвался с места, и притянул к себе. — Не так быстро, малец, — прокряхтел Жан, удерживая под мышкой брыкавшегося с неистовством загнанного зверя Бесёнка. — У меня есть к тебе и твоей «сестре» пара вопросов. И если ты ска... ай, грёбаный ад, чтоб тебя! Извернувшись, мелкий засранец вцепился зубами в руку Жана и с силой сжал челюсти так, что тот от неожиданности ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Бесёнок ловко высвободился и, пнув напоследок Жана подошвой своего обветшалого ботинка прямо в колено, умчался в сторону многолюдной пристани. Жан потёр место укуса, с усмешкой глядя прыткому Бесёнку в спину. Было не столько больно, сколько обидно. Хотя гнаться за мальцом он не стал. Не видел в этом такой уж необходимости. Да и торопиться к себе в комнату тоже смысла особого не было. Вероятнее всего, Рыжая уже закончила всё, что от неё требовалось: либо обыскала вещи Жана, либо обчистила его. Либо и то, и другое одновременно. Не зря ведь Бесёнок отвлекал его внимание столько, сколько мог. У девицы было достаточно времени покинуть верхний этаж незамеченной. Жан сунул руки в карманы брюк и, насвистывая, двинулся обратно в таверну. В целом он был скорее доволен тем, как закончился этот вечер. Потому что дело сдвинулось с места, и Извозчик наконец проявил себя. Пусть и через своих весьма странных, но занятных сообщников. Пьяница, потаскушка и ребёнок? Какие ещё у Фингера припрятаны козыри в рукаве? Впрочем, Жан был уверен, что после сегодняшнего осмотра комнаты Фингер всё же явится к нему лично. Потому что специально расставленные для него вещи должны были убедить этого осторожного ублюдка, что разыскивает его настоящий Эрен Йегер. А после того, как они поговорят с глазу на глаз, Жан сделает всё, чтобы Фингер доверился ему и привёл его к Райнеру. Потому что он обязан вернуть и скипетр, и чёртова Брауна на Парадиз. Чего бы ему это ни стоило. Даже если ради этого ему придётся закрыть глаза на собственные принципы и завести тесную дружбу с мошенником.