***
Комаэда нависла надо мной, отрываясь от поцелуя и вглядывась в моё лицо. Два прекрасных платиновых огонька устремлены только на меня. Меня охватывает неведомое чувство. И это чувство, бурлящее в моём теле, мне безумно нравится. Мне нравится, что сейчас я единственная, кто существует в её мире. Прямо как она единственная, кто существует в моём. Ощущение взаимности наполняет мою душу неописуемым трепетом. Нагито возвращает себе самоконтроль, её прикосновения вновь становятся нежными. Прохладная рука слегка задирает мою рубашку и, обжигая этой прохладой мою горячую кожу, девушка вновь смотрит на меня, будто ожидая разрешения. После моего слабого кивка, её движения становятся увереннее. Ладонь скользит по животу, вызывая у меня лёгкую дрожь и щекотку. Одновременно с этими поглаживаниями Нагито наклоняется ниже и припадает к моей шее. От её горячего дыхания по телу пробегают мурашки. Но губами она не касается кожи, только утыкается носом. Чужие губы вновь касаются моих, нежно посасывая и покусывая. Через какое-то время покусывания становятся не такими уж и нежными. Это немного больно, но по плечам всё равно проходят волны наслаждения. Раньше она опиралась на руки, но теперь просто навалилась на меня своим весом, прижимая к кровати и ёрзая. Её ловкие пальцы сжимают мою талию, оглаживают бёдра, пока влажный язык исследует полость рта. Сначала Комаэда всё делала нежно, потом начала разгораться, и её движения наполнились страстью. Отдышавшись, она как будто вместе с кислородом восстанавливает и самообладание. Но очень скоро Нагито вновь становится жадной, ненасытной. Будто её мучает неутолимый голод. Нежно-страстно-нежно-страстно. Меня качает туда-сюда, туда-сюда. И эти безумные качели вскруживают мне голову. Становится так жарко, будто меня поместили в сосуд с кипятком, и я перестаю трезво мыслить. Адское пламя желания сжигает меня изнутри. Я хочу снять всё с себя, чтобы хоть немного остудиться, и кисть тянется к пуговицам. Эти движения не проходят мимо внимания Нагито, она отрывается от моего рта и начинает раздевать меня сама. Избавившись от рубашки, девушка задирает мой бюстгальтер вверх, обнажая грудь. Затем её язык очерчивает ареолу, оставляя после себя приятную прохладу, которую я так хотела. Чужие зубы слегка прикусывают сосок, и я вскрикиваю от нахлынувшего удовольствия. Всё тело уже давным давно накрыла неконтролируемая дрожь. Сейчас чужих прикосновений хочется так сильно, что я задыхаюсь. Из плотно сжатых губ вырывается стон, когда Комаэда посасывает мою шею. Её зубы оставляют за собой укусы, которые она потом зализывает языком. Отстраняясь, Нагито укладывает меня поудобнее на подушки и целует ключицы, параллельно расстёгивая застёжку моего лифчика и отбрасывая его в сторону. Она проводит по выпирающим костям языком и слегка прикусывает, заставляя издать тихий вздох. Девушка усаживается на мои бедра и, перекрещивая руки, стягивает с себя футболку. Ох... На ней даже не было лифа. Всё это время под футболкой она была голой? Почему-то это так... заводит. Я облизываю свои искусанные губы, с восхищением смотря на её обнажённый торс. Она так прекрасна, в венах кровь кипит. Дрожь возбуждения вновь во мне бежит. Моя рука сама по себе тянется к объёмной груди и сжимает её, вызывая сладкое мычание. Второй рукой я провожу от талии до бедра и, хватаясь за тазовую кость, вдавливаю Комаэду в своё тело. Пальцами я сжимаю её сосок, чужой рот приоткрывается, и до моих ушей доносится сдавленный стон. От этих звуков мне окончательно сносит крышу. Я хватаю её за плечи и меняю наше положение, переворачивая на спину. Рука срывает резинку, и растрёпанный пучок совсем расплетается. Белые волны откидываются на подушку. Я беру прядь в руки и целую под пристальным взглядом безумных, потемневших от возбуждения глаз. Она подаётся вперёд, желая соединить наши губы, и разочарованно скулит, когда я не даю этого сделать, надавливая на её грудную клетку и прижимая к кровати. Такая милая. Я наклоняюсь и проделываю с её шеей всё, что она проделывала с моей. Волнующая моё сердце мелодия из её стонов ласкала мой слух. Кончики её пальцев зарываются в мои волосы, немного оттягивая, и она вновь припадает к моим губам, перенимая инициативу на себя. Нагито касалась меня. Очень-очень много касалась. И под её прикосновениями я плавилась, как свеча плавится под пламенем. Я смотрела на её тело и видела, как на бледной коже во всю цвели яркими пятнами засосы и укусы. Завтра утром я буду смущена своими действиями, но точно не сейчас. Комаэда вновь подминает меня под себя, и её рука скользит под моей юбкой, оглаживая бедро. Пальцами она дразняще оттягивает резинку трусов, которые уже намокли, а потом избавляется от них. Молния на юбке расстёгивается, и с меня снимают ещё один предмет одежды. Нагито слегка раздвинула мои ноги и впилась губами во внутреннюю часть бедра. Затем её палец с небольшим нажимом провёл вдоль малых губ, заставляя меня содрогнуться и ахнуть. Комаэда ухмыльнулась и тихо хихикнула. Она расположилась между моих ног, упёрлась дёснами в тело, а головой – в бедро и кончиком языка коснулась головки клитора. —Ах! Я выгибаюсь и громко вскрикиваю, чувствуя, как горячая плоть слегка проводит вверх-вниз. Повторяя эти головокружительные действия, затем она ртом посасывает бусинку и петляет языком между всеми складками. Если бы я сказала, что мне было хорошо, это было бы ложью. Потому это было не "хорошо", это было аху...фигенно. В этой лихорадке я кусала свои губы, зарываясь в экстазе пальцами в светлые волосы и абсолютно не сдерживая все свои стоны, пока Нагито ласкала мои органы и мяла грудь. Хорошо, что она живёт в отдельном доме. Не нужно будет стыдиться соседей. Я истекала смазкой, а Комаэда всё слизывала. Надавливая языком на вход влагалища, она слегка проникала внутрь. Нагито ублажала меня так довольно долго, медленно двигаясь глубже. Постепенно к языку по одному добавлялись пальцы, а свободная рука поглаживала клитор. Она выбивала из меня стоны с каждым толчком. Почувствовав пик наслаждения, я схватилась за её волосы крепче и кончила с протяжным стоном. Всё тело свело сладкой судорогой, я обмякла и пыталась отдышаться. Нагито отстранилась, и я посмотрела на неё затуманенными глазами. Моя рука всё ещё тянула её за волосы. Осознав это, да и в принципе всё, что только что произошло, я густо покраснела, извиняясь. —Ах, Хаджимэ... Ты такая страстная, хи-хи. Я попыталась спрятать своё алое лицо за ладонями, но моя девушка мягко схватила меня за запястья, как бы говоря "Всё в порядке". —Ну что, пойдём спатеньки? – Сказала она, улыбнувшись. —Погоди, а как же ты? —А что я? – Спросила она с озорством в глазах. —Ты сама понимаешь, о чём я... —Нет, не понимаю, объясни пожалуйста. – Невинно сказала Нагито. —... Я просто забила на неё и укуталась в одеяло. —Эй-эй! Ну не дуйся. На своей макушке я почувствовала ласковую руку, которая тормошила мои волосы. —Как-нибудь в другой раз. – Ответила она на мой вопрос. Я раскрылась и вскочила, переходя из лежачего положения в сидячее. —Так не пойдёт. – Твёрдо сказала я. —А?... Ой! Я повалила её на кровать, целуя в губы и стягивая домашние штаны. А потом мы вытворяли этой ночью ещё много-много всего.***
Проснувшись утром, я зевнула и, подойдя к большому зеркалу ужаснулась открывшейся картине. —...Выглядишь так, будто тебя избили в какой-то подворотне. – Сделала умозаключение Нагито, лёжа на кровати. Я обернулась на её голос. Она выглядела не лучше. Губы были распухшими, а тело фиолетово-красным, будто это не засосы, а нас и вправду кто-то побил. А так и должно быть? Или мы переборщили?...