Трагикомедия нашей жизни

      Все мысли Альбериха буквально захватило таинственное послание. Он не мог думать больше ни о чем другом, кроме как тех странных словах, что вызывали множество вопросов. Как он смог их прочесть? Откуда он знал их перевод? А это имя… Мамилий… Когда-то в детстве он слышал это имя. Это было его имя. Так его когда-то называл отец. Но кто хотел встретиться с ним? Неужели «Маска»? Но разве так нужна была эта жестокость? Для чего?       Кэйю не покидали тревожные мысли, будто должно было произойти что-то плохое. Он постоянно ходил весь на нервах и в задумчивом состоянии. В попытке найти новые зацепки он вновь окунулся с головой в старые дела, связанные с «Глазом Бога». Он пытался найти дела, похожие на недавнее убийство. Смерти четко засели в его голове, а вместе с ними вернулись и кошмары.       Тьма. Она окутывает тело мальчика, впивается в него своими длинными и тонкими руками, пытается погрузить его в себя. Он вырывается, кричит, зовет на помощь. Рядом множество фигур, но на их лицах только мерзкие улыбки, они лишь смеются. Тьма хочет погрузить мальчика в пучину отчаяния, чтобы он сдался, перестал сопротивляться, но он борется, да только сил больше не остается. Множество рук тянут его в пустоту. Тьма поглотила почти все его тело, но он все еще не сдается. Из гулкого гомона мерзких голосов и смеха он слышит один, что зовет его по имени.       «Кэйа… Кэйа… Кэйа, очнись…» – все повторяет он.       Мальчик собирает остатки сил и протягивает руку, окончательно погружаясь во тьму…       – КЭЙА…       Парень открыл глаза. Перед ним сидел Альбедо, что явно был чем-то обеспокоен, а позади него возле дверей стояла Кли, испуганно смотря на родителей. Все тело колотилось с неимоверной силой. Уже давно Альбериха так не трясло от кошмаров. В последний раз ему снилось прошлое, и то больше было похоже на воспоминания, нежели на сон, а в этот раз мозг решил сыграть злу шутку, заставляя испытать столь сильный страх. Сознание не сразу прояснилось, понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и осознать, что то был всего лишь сон, никакой опасности на самом деле нет.       – Кэйа, все хорошо? – обеспокоенно спросил юноша, заботливо оглаживая щеку партнера.       – Альби, я… У тебя кровь?       Белокурый приложил пальцы к носу, а после посмотрел на красные пятна.       – Нестрашно, главное, что ты проснулся.       – Это я сделал? – с легким испугом спросил парень, глядя на кровь под носом.       – Ты очень громко кричал и вырывался, когда я пытался тебя разбудить.       – Я… Я… Прости, я не знаю, что это было… Я лучше поеду домой.       Альберих только встал с кровати и собрался уйти, как его резко схватили за руку.       – Стоять. Ты никуда не пойдешь, – юноше порядком уже надоели сбегания в подобные моменты. – Посиди на кухне, выпей воды и успокойся, а я пока Кли уложу, – он глянул на девочку, что непонимающе хлопала глазками.       – Но…       – Никаких «но». Ты ведь помнишь, я сказал «да», – Альбедо продемонстрировал левую руку, на безымянном пальце которой красовался рождественский подарок в виде кольца из белого золота, – а это значит и в счастье, и в горе.       Кэйа не торопился с ответом. Он смотрел на украшение, вспоминая, как еще на Рождество они надели друг другу кольца, тем самым связывая их судьбы. И в счастье, и в горе. Они действительно пережили многое, но еще больше ожидало впереди. Он понимал это, чувствовал, но не хотел принимать, хотел верить, что все будет хорошо.       – Ты прав. Мне просто надо успокоиться, – наконец произнес он, тяжело вздыхая.       Альбедо ласково улыбнулся, искренне радуясь, что времена истерик, скандалов и недопониманий прошли. Он взял малышку на руки и понес в ее комнату, а Кэйа тем временем направился на кухню.       За окном стояла глубокая ночь, но жизнь в большом городе никогда не останавливалась. Парень прислонился к стеклу, наблюдая за мимо проезжающими автомобилями и гадая, куда направлялись люди в столь поздний час. Мелькающие огни фар, подобно светлячкам, сновали туда-сюда. И куда же они ехали? На работу? Домой? Быть может кто-то ехал к своему дорогому человеку, где бы тот ни был, а может кто-то хотел сделать сюрприз. На лице возникла легкая ухмылка от осознания, что парню нравилось гадать, куда едут все эти люди, а в голове невольно всплывали воспоминания, как когда-то и он приезжал поздно вечером к Альбедо.       − Кэйа, все хорошо? – с ноткой тревоги внезапно спросил юноша, чем заставил обратить на себя внимание.       − Да, все нормально, − с натянутой улыбкой ответил Альберих, оборачиваясь к белокурому. – Просто… − он тяжело выдохнул, прикладывая ладонь ко лбу.       − Тебя уже очень давно не мучили кошмары, − Альбедо заботливо взял партнера за руку, тем самым показывая, что он рядом, он не уйдет.       − Сам удивлен. Да и раньше они не были такими… Яркими? – как-то неуверенно ответил он, приглашая юношу присесть за стол. – Прости, я правда не хотел, − Кэйа виновато огладил нежную щеку, с тоскою глядя на запекшийся кровавый след.       − Все нормально, − Альбедо прижался к теплой ладони, что немного удивило. Он так ластился, будто после очень долгой разлуки или же наоборот, словно эта встреча последняя.       − Ты уверен? – подозрительно прищурившись, спросил Альберих. Хоть в последнее время причин для беспокойств не было, но все же сердце отчего-то тревожилось.       − Правда, все хорошо. Лучше расскажи про свой сон. Что тебе снилось?       − Я даже не знаю, с чего начать, − парень сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Перспектива вновь встретиться лицом к лицу со своим кошмаром совсем не радовала. – Когда-то мне уже снился этот дракон…       − Дракон? – перебил юноша.       − Да, дракон.       − Может, это из-за твоей татуировки? – логично предположил Альбедо, но завидев отрицательное мотание головой, насторожился. Сны с этими мифическими существами в его практике были дурным знаком.       − Мне уже когда-то снился он. Я еще тогда только в МБР пришел. И вроде опять он, но на этот раз все совсем не так. Что-то изменилось в нем. Он и тогда пытался меня поглотить, но сейчас… − руки невольно начали трястись, вспоминая те эмоции, что пришлось пережить во сне.       Заметив страх Кэйи, белокурый сильнее сжал ладонь, показывая, что он рядом. Этот жест заставил слегка вздрогнуть и посмотреть на юношу. В глазах цвета морской волны, что были так горячо любимы, парень видел странное волнение. Он и сам не мог объяснить, чем оно казалось ему странным, просто было какое-то необъяснимое чувство. Так Альбедо еще никогда не смотрел на Кэйю. Этот взгляд, полный печали и тоски, нежности и заботы, страха и отчаяния… О чем думал юноша в этот момент, раз у него был такой взгляд? Так хотелось залезть к нему в голову, прочесть мысли, узнать, о чем он переживал, но все, что оставалось, лишь смотреть в любимые глаза и продолжать свой рассказ.       − Меня окутала тьма некими… щупальцами. Меня тянуло в нечто, пытаясь утопить. И чем больше я погружался, тем больше меня охватывал ужас. Я чувствовал жажду убийства, чувствовал ненависть и злость. Чувствовал боль… − Кэйа нежно сжал ладонь, глядя на юношеские пальцы. – Вокруг меня были… Я… − он зажмурился, вспоминая лица. – Много меня. И все они дети, но какие-то странные, будто из других реальностей. Они смеялись и что-то говорили, но я не мог разобрать. Понимал лишь «убей». Они тянули ко мне руки, топили и душили… Мне было так страшно…       − Какой страшный сон, − раздался детский голосок в дверном проеме.       − Кли? – хором произнесли парни и устремили свое внимание на девочку, а та в свою очередь подбежала к ним, удобно размещаясь на коленях Кэйи.       − Ты почему не спишь, маленький террорист?! – добродушно спросил Альберих, аккуратно обнимая малышку. – Тебя же вроде спать укладывали!       − Как Кли может спать, когда маме плохо?       Кэйа уже привык к тому, что ребенок называл его мамой, хотя в первое время он был не в восторге от подобного прозвища. Спасибо хоть на людях папой звала. Почему девочка выбрала именно такое распределение ролей в семье, никто не знал. Может, для Кли Альбедо изначально был отцом, которого она никогда не знала, вот и не могла называть его иначе. А может, были и другие причины, но то и неважно вовсе. Они по-настоящему стали крепкой семьей, в которой все было спокойно… Подозрительно спокойно. Все хорошее когда-нибудь заканчивается, и именно об этом думал Кэйа, сидя в окружении любящих людей.       Мысли о том, что должно было произойти что-то плохое, никак не покидали Альбериха. И на работе, и дома он думал о своем сне, пытался понять его смысл. Когда-то в детстве и юношестве он ходил к психологу по поводу своих снов, но это все, что он мог вспомнить с тех времен. О чем были сеансы, что на них говорилось, все еще оставалось покрыто тайной. Из его памяти будто вырвали кусок, но кто и зачем? Неужели кто-то из глав страны и Ордо Фавониус? А мог ли быть в этом замешан Варка? Но если так, то для чего? Зачем и что должно было быть забыто? И те слова Венти еще при первом знакомстве, когда он советовал досмотреть свой сон до конца.       Венти. Этот взбалмошный пьянчуга со своего дня рождения не появлялся уже три недели. Кэйа не знал, что произошло, и по какой причине от друга не было никаких вестей. Бывало он и раньше пропадал, но не на такой долгий срок, и всегда писал. На сердце было как-то неспокойно за паренька. Хоть создатели «Глаза Бога» никак не проявляли себя, но что-то подсказывало, что совсем скоро они сделают свой ход.       После очередного дела Альберих возвращался обратно в Мондштадт. Удивительно безлюдная трасса, ни одной машины, только он. Возможно, причиной пустой дороги были поздний час и будний день, а может агент просто выбрал малоизвестный маршрут, но ему такая уединенность даже нравилась. Он чувствовал себя героем фильма, одиноко едущим по пустой трассе где-то в забытой глуши.       Туман медленно надвигался со стороны леса. Небо застилалось тучами, нагоняя мрак. Ветер становился все сильнее и сильнее, склоняя деревья почти к самой земле. Видимость стала почти нулевая, отчего пришлось сбавить скорость, едва не плетясь по хорошей дороге, которая сама просила надавить на педаль газа.       «Ну ничего себе погодка. Небесная канцелярия совсем разбушевалась», − подумал Кэйа, поглядывая на тучи.       Ветер усиливался с каждой минутой, завывая, будто монстр из детской страшилки. Деревья склоняли свои ветви к тихо едущей машине, словно тянули к ней костлявые ручонки. Стало как-то не по себе. По прогнозу обещали ясную погоду, а тут начинался самый настоящий ураган.       Кэйа едва успел выкрутить руль, когда дерево упало прямо перед автомобилем. Сердце бешено колотилось от волнения, перед глазами все плыло, что не сразу удалось разглядеть знакомую фигуру, бегущую со стороны леса.       − Венти? – агент удивленно смотрел сквозь лобовое стекло. – Венти, стой, − он выполз из машины, раздражительно отстегивая ремень, что сразу не позволил встать. – Венти, − еще раз громко повторил Альберих.       − Кэйа? – паренек обернулся и обомлел. Он никак не ожидал встретиться с другом. Только не здесь и не сейчас.       − Венти!       Агент был искренне рад увидеть мальца, ведь уже успел надумать много плохого, но улыбка постепенно сползла с его лица. Алые капли стекали по юношескому лицу. Руки и одежда были в крови, словно он искупался в ней. На теле множество порезов, одежда в дырках, а где-то и вовсе разодрана.       − Венти, − взволнованно произнес Альберих и быстро подбежал к парнишке, что норовился удрать. – Стоять.       − Пусти, − тот пытался вырваться, что очень напоминало их первую встречу.       − Да что случилось?       − Кэйа, пожалуйста, пусти, − чуть ли не плача, молил беглец.       − Объясни, что случилось? – агент обернул паренька к себе и крепко схватил за запястья. – Где ты пропадал? И чья это кровь?       − Нет… − Венти отрицательно качал головой, опустив глаза.       − Чья эта кровь? – настойчиво повторил вопрос Альберих, но в ответ было все то же качание головой. – Венти, чья это кровь?       − Я НЕ УБИЙЦА, − громко прокричал парнишка, − не убийца, − уже чуть тише повторил он, а после горько заплакал.       Кэйа стоял в полном изумлении. Он ничего не понимал. Почему его друг бежал, почему он был в крови, почему он плакал и трясся, как осиновый лист. Да и ветер становился все сильнее. Что-то подсказывало, что столь резкая перемена погоды неспроста.       Агент только хотел повторить свой вопрос про кровь, но ужаснулся, понимая, что кровь принадлежит пареньку. Осмотрев тело мальца еще раз, внутри все замерло. Да на нем и живого места не было. Десятки глубоких ран, из которых сочились струйки алой крови. В него словно всадили всю обойму пистолета, а он все еще стоял на ногах. Что же с ним произошло? К кому он попался? Руки от страха начали колотиться, разум туманил гнев, но не время поддаваться эмоциям. Нужно было что-то решать. И быстро.       − Венти, тебе срочно надо в больницу, − Кэйа потянул паренька в машину, но тот крепко уцепился за одежду. – Ты чего? Венти, не глупи, ты ранен…       − Нельзя… − вяло произнес он, а веки тем временем наливались свинцом. Как-то рядом с этим человеком ему становилось так легко и спокойно на душе, что усталость брала бразды правления. – Только… не в больницу…       − А куда? – напряженно спросил агент, но в ответ тишина. – Венти? Венти…       Внезапно, на лицо упала маленькая капля. Кэйа поднял взгляд на небо, что было затянуто темными тучами. Темнело буквально на глазах. Пусть уже вечер, но летом ночь наступала достаточно поздно. Но сейчас тьма надвигалась со стороны леса, гонимая сильным ветром, а в душе зрело плохое предчувствие.       − Дождь? – удивленно спросил Альберих, когда капли начали падать одна за другой.       − Он смоет… следы… − последнее, что произнес Венти перед тем, как уснуть.       Кэйа в край запутался. Он ничего не понимал и не знал, что ему делать. Было бы куда проще, если бы Венти объяснил, что произошло, от чего он бежал. Но одно было известно наверняка – пареньку требовалось оказать помощь. От кого бы ни бежал Барбатос, агент был обязан его защитить.       «Я же просил тебя быть осторожнее. Говорил же, что, если я поймал, значит, и другие смогут. Боже, Венти, во что же ты вляпался», − думал Альберих, укладывая беглеца на заднее сиденье своего автомобиля.       Кэйа торопился домой, как только мог. Волнение и нервозность росли из-за друга, что бездвижно лежал на заднем сиденье и истекал кровью. О Барбатосе никто не должен был знать, он это понимал, но что в такой ситуации следовало делать? Просто дать ему умереть? Нет, с этой мыслью агент не собирался мириться. Он поклялся, что больше ни одна жизнь не оборвется.       Приехав к дому, Альберих поднялся вместе с другом на руках. Судьба благоволила им, ведь на их пути никто не встретился, иначе было бы очень трудно объяснить увиденное. И повезло, что Рэйзора не было дома, ушел в поход вместе с Бенни и Эмми. Все карты были будто разложены для них.       − Венти, послушай, − Кэйа уложил паренька на диван и склонился к нему, стараясь не смотреть на многочисленные ранения, из которых, не переставая, сочилась кровь, − тебе нужно в больницу.       − Нет…       − Ты же можешь умереть, − не выдержав, парень повысил голос. – Да пойми же, что твое упрямство тебя и погубит. Ты сильно ранен…       − Просто помоги достать пули, − тихо произнес Венти, садясь и корчась от боли.       − Что?       − Просто помоги их вытащить, − повторил парнишка и сам попытался пальцами достать пулю, но его руку быстро одернули.       − Ты с ума сошел? – Альберих крепко сжимал тонкую кисть. – Ты сам понимаешь, о чем просишь?       − Понимаю, поэтому и прошу, − хриплым голосом ответил Венти, сильно жмурясь, предвещая те муки, что его ожидали. – Я выдержу, просто помоги мне, − молящим тоном проговорил он, а слезы не переставали литься по щекам.       Кэйа еще раз посмотрел на друга. Десятки ран, из которых сочилась кровь. Что же он пережил, но главное, как часто ему приходилось это переносить? Что с ним делали в Ордо Фавониус, что он решил сбежать, выбрав такой путь? Почему он кричал, что не убийца, когда в этом его не обвиняли? Так много вопросов, на которые нет ответа.       «Венти», − печально подумал парень и хотел было погладить по темным волосам, но не решился.       Альберих приготовил все нужные инструменты для операции, а точнее взял то, что смог найти у себя в квартире. В качестве обезболивающего и обеззараживающего средства был взят крепкий алкоголь. Расширителем послужил пинцет-ножницы, Кэйа и сам удивился, откуда он у него. Подумал, что когда-то Розария могла забыть. Одно воспоминание о девушке вызвало дурные мысли, которые он поскорее постарался выбросить из головы. Впереди предстояло очень серьезное и важное дело, не время для грусти.       Руки ужасно тряслись от волнения, на лбу проступил ледяной пот. Кэйа сглотнул слюну, а после приступил к извлечению инородных предметов. Каждый раз, когда слышался стук удара о металлический предмет, Венти облегченно выдыхал, но после вновь сдерживал крики боли, со всей силы кусая подушку. Кровь струйками стекала по телу, каплями падая на диван и оставляя маленькие лужицы. Альберих прекрасно знал те ощущения, что испытывал его друг. Когда-то ему доставали пулю без наркоза, и тот момент он не забудет никогда. Он хотел бы помочь, хотел облегчить боль, но не мог. Что было в его силах? Лишь стиснуть зубы и трясущимися руками доставать пули.       Когда последняя пуля упала на металлический поднос, парнишка вымучено прикрыл глаза. Тяжелое дыхание постепенно приходило в норму, но еще не время отдыхать. Раны оставались открытыми и сильно кровоточили, и с этим нужно было что-то делать.       – Венти, тебе нужно в больницу, – Кэйа вновь завел старую песню, ведь его беспокойство за друга не было простым показушничеством. Он искренне переживал за того бесстрашного беглеца, что так спонтанно ворвался в его жизнь.       – Нет… – вяло ответил тот и приложил ладонь к одной из ран.       – Прекрати упрямиться. Ведешь себя, как избалованный ребенок, совсем не понимаешь, чем тебе это грозит, – Альберих уже взъелся не на шутку, от чего взял мобильный и собрался сделать звонок.       – Просто смотри…       Парнишка потерял много сил, от чего его действия были медленными и нерасторопными. Он полусонно смотрел своими большими бирюзовыми глазами, в которых Кэйа уже не видел ту яркую искру жизни, что он заметил в первую их встречу. Губы слегка кривились от боли, стирая воспоминания о той широкой и заразительной улыбке, с которой Венти всегда встречал друга. Всегда такой радостный и счастливый, как бы ни было тяжело, но он улыбался. Его не пугали опасность, смеясь, он убегал от преследователей, без тени страха являлся в лого врага. Но сейчас… Как же больно было видеть его таким слабым и беспомощным. Сердце щемило каждый раз, когда Кэйа замечал, с каким трудом Венти говорил или что-либо делал. А еще не выносимей делало осознание, что он ничем не мог помочь.       Но за одно мгновение все изменилось. Страх сменило изумление, завидев, как юношеская ладонь оставила лишь стертый кровавый след. Раны будто не было, словно все произошло только в голове. Сперва Кэйа подумал, что это какая-то иллюзия, но когда парнишка на несколько секунд приложил ладонь к еще одному пулевому отверстию, то и от того не осталось и следа.       – Венти, – Альберих протянул руку, желая лично убедиться в столь удивительных чудесах, но он получил то, что совсем не ожидал.       − НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! – кричал тот, отбиваясь от протянутых рук.       − Венти…       − НЕ ТРОГАЙ, − с глаз градом лились слезы, заставляя внутри все содрогнуться.       Кэйа с грустью и печалью смотрел на друга, совсем ничего не понимая. Что творилось в голове, в который были перемешаны десятки воспоминаний прошлых жизней. Да и кем же на самом деле был Барбатос?       Венти попытался встать с дивана, хотел направиться в ванну, но из-за сильной слабости в ногах просто упал. Кэйа захотел помочь, вновь протянул руку, но реакция вовсе не удивила. От него вновь отмахнулись, вновь крикнули, чтобы не трогали. Он ничего не понимал, не понимал, что сделал, за что заслужил такое отношение к себе. Но в какой-то момент на все стало плевать. Неважно, какие причины были в голове у этого глупца, он стал неотъемлемой частью жизни агента.       Кэйа подхватил Венти на руки и понес в ванную комнату, а у того уже не осталось сил сопротивляться. Его аккуратно усадили на холодный чугун, а после начали медленно обдавать теплой водой, смывая кровавые следы. Парнишка поджал под себя ноги, крепко обнял за плечи и отвернул лицо, будто прятался, будто не хотел, чтобы на него смотрели. А Кэйа… Ему оставалось лишь наблюдать за тем, как раны довольно быстро затягивались, и как красные струйки стекали в сливное отверстие.              – Мы его упустили, – доложил «Маске» один из преследователей.       – Возвращаемся, – лишь сухо скомандовал тот, понимал, что под проливным дождем искать какие-либо следы было бесполезно.       Мужчина лет тридцати пяти покорно поклонился и направился к остальным, «Маска» же ненадолго остался стоять на месте. Он пристально смотрел на упавшее дерево и на тот след от шин, что оказался незамеченным его людьми. Он знал, где находился беглец. Знал с самого начала, как только их группа преследования прибыла на это место. Он сразу заметил черные следы на асфальте, укрытые под неглубокой лужей. Он знал, но смолчал. Он никому не скажет, где находится Барбатос, и сам не явится, ведь для его плана Барбатос должен был остаться в живых.