***
В последнее время Себастьян и Крис обленились и стали слишком осторожными. Вместо того, чтобы охотиться на бродяг и, так называемых, отбросов общества, они прибегали к услугам донорского центра. Благо в Америке почти в каждом работал, как минимум, один вампир, с которым можно было договориться. И раз в несколько дней они просто приезжали в один из таких центров и им выдавали кровь. В России хоть и были вампиры, Себастьян это точно знал, но как с ними связаться — неизвестно. Увы, но вампирский «Тиндер» еще никто не удосужился придумать. А так как все запасы крови они выпили во время перелета, потому что кое-кто испугался, что она испортится (Себастьян не будет показывать пальцем на Криса), у них не осталось ни одного пакета. Хорошо хоть на лобби-баре они заметили миловидной внешности девушку, которую стоило угостить несколькими коктейлями, как она попросила проводить ее до номера. И Себастьян прекрасно знал, на что рассчитывала девушка. Но вместо того, что хотела она, вампиры получили то, в чем нуждались они. Они не выпили девушку досуха, однако утром у нее будет болеть голова и она ничего не вспомнит. Но это Себастьяну и Крису только на руку. После легкого завтрака они вернулись в номер, чтобы привести себя в порядок и наконец-то выйти из номера. Но они не додумались раздернуть шторы, чтобы хотя бы посмотреть, какая за окном погода. Поэтому лишь оказавшись на улице, они поняли, что кое-что не так. На улице не ночь. — Какого черта, Крис? — Себастьян поспешил спрятаться под козырек, чтобы на него не попало солнце. Конечно, во многих легендах, книгах и фильмах много неправды. Они не превращаются моментально в прах при попадании на кожу солнечных лучей и даже не начинают светиться, как в «Сумерках», на премьере которых Себастьян и Крис смеялись как ненормальные. Просто их кожа слишком чувствительна, от солнечных лучей они моментально получают ожоги (прям как у некоторых людей), из-за чего на регенерацию уходит немало сил и потребность в крови возрастает. Сгореть полностью они, конечно, могут, но лишь если надолго окажутся под солнцем. — Почему на часах одиннадцать, а тут так светло, ты мне можешь объяснить? — Себастьян дернул друга за рукав рубашки, привлекая внимание. — Ты решил меня убить в мой же день рождения? Типа: «Бас, ты меня так уже достал, поэтому просто сдохни». — Не собираюсь я тебя убивать, — не выдержал Крис. — Ты меня, конечно, достал, но не до такой степени. Я и сам не понимаю, что тут происходит. Может, часы сбились? Себастьян огляделся по сторонам и вдруг его взгляд зацепился за пожилого мужчину с сигаретой, что стоял в специально отведенной зоне для курильщиков. Пришлось немного пошевелить мозгами, вспомнить, как строятся предложения на русском, прежде чем он окликнул его: — Извините, не подскажете который час? Мужчина определенно не сразу понял, что обращаются к нему, поэтому сначала просто пробежался взглядом по территории гостиницы в поисках источника звука. И лишь когда увидел, что взгляд двух молодых людей устремлен на него, ответил: — Без десяти одиннадцать. — Ночи? — безумный русский язык. Неужели так сложно нормально составлять предложения? — Не утра же, — усмехнулись ему в ответ. — А почему так светло? — тут уже к разговору присоединился Крис, который все это время просто озирался по сторонам и видно пытался понять, что же не так. — Так ведь белые ночи. Ребят, вы чего, перебрали? Явная насмешка слышалась в голосе мужчины, а в голове у Себастьяна уже крутилась мысль о том, как он придет к нему под утро и выпьет до дна. Смеяться над ним вздумал, смертный. Себастьян все еще не понимал, о каких белых ночах идет речь, и уже полез в карман, чтобы обратиться с этим вопросом к «Гуглу», но вспомнил, что телефона у него больше нет. — Что это за «белые ночи» такие? Загугли! — обратился он к Крису. — А заодно закажи мне новый телефон. Я без него как без рук. — Достал ты уже со своим телефоном. Меньше бросай его об стены. Нокиа тридцать три десять пойдет? — Но это же прошлый век! — возмутился Себастьян. — Вау, прям как и ты, — засмеялся Крис и вовремя увернулся от тычка в бок. — В общем, тут сказано, белые ночи — это когда ночью достаточно светло. И ночь состоит, по своей сути, из одних сумерек. Случается в северном полушарии летом, а в южном — зимой. Себастьян внимательно посмотрел сначала на Криса, пытаясь понять, шутит он или нет, а потом на темно-голубое небо, без единого облака. По выражению его лица было понятно, что он пытается взвесить все за и против, и понять, в чем же подвох. Мужчина, с которым они разговаривали до этого, прошмыгнул мимо них в гостиницу бормоча себе под нос: «Ненормальные какие-то», чем окончательно решил свою судьбу. Себастьян, конечно, не любит кровь курильщиков, да еще и пожилых, она отвратительна, но этот смертный ему не нравился ещё больше. — То есть, я верно понимаю, что нам это ничем не грозит? — он вопросительно выгнул бровь, ожидая вердикта Криса. — Ну, если это действительно похоже на долгие сумерки, то скорее всего. Надо проверить. — Вот ты и проверяй! Ты притащил нас сюда в это время года. Крис закатил глаза и, определенно пытаясь скрыть волнение, вышел из тени. Себастьян хотел было сразу же затащить его вновь в тень, думая, что вот-вот его друг воспламенится. Но… ничего не произошло. На бледной коже Криса не появилось ни одного красного ожога. — Видишь, все хорошо. Жить можно, — он раскинул руки в стороны и закрутился на месте. Хотелось верить, что никто сейчас не решил выглянуть в окно, иначе бы их взгляду предстала очень забавная картина. Скептическим взглядом окинул Себастьян друга. Ему все это чертовски начинало не нравиться, а в голову все чаще стала закрадываться мысль, зачем он вообще на все это подписался. Лучше бы они в Париж отправились, где были уже раз пятьдесят и это только после Второй Мировой. Но Крис, словно прочитав его мысли (кстати, еще один стереотип: вампиры не умеют читать мысли друг друга или смертных), схватил его за руку и вытянул из-под козырька. И Себастьян, надо же, не загорелся тоже. Даже кожу не начало жечь, как иногда бывает, когда солнце еще не до конца село. Безумная Россия с безумным Санкт-Петербургом. Себастьяну уже даже стало страшно, что же им еще подготовила эта странная белая ночь.***
— Как долго длится эта белая ночь? — пока такси везло их на проспект Александра Невского («Мы обязательно должны там погулять, Бас!» — не унимался Крис, пока они ожидали такси, ведь кое-кто не додумался заказать его заранее). Себастьян глядел в окно, но до встречных машин или красот Питера ему сейчас не было никакого дела. Он все еще не мог поверить, что ночью может быть так светло и они могут не бояться сгореть. За всю свою бессмертную жизнь он бывал много где, но с подобным ни разу не сталкивался. От этого было немного не по себе. — Если верить Интернету, то в три пятьдесят будет рассвет, — Крис протянул телефон. — Я, кстати, заказал тебе новый. Надо будет на Невском забрать. Черного, прости, не было. Придется тебе походить с синим. Все равно ты и его в скором времени убьешь. — Потому что нечего везти меня в другую страну, где настолько другой часовой пояс. «Зануда», — только и донеслось в ответ, но Себастьян на это не отреагировал, считая, сколько же времени у них есть. Получалось, что до рассвета у них еще есть около пяти часов. Что ж, для первой прогулки по Питеру достаточно. И, если повезет и они не сгорят, то, возможно, у них будет в распоряжении следующая ночь. Всю оставшуюся дорогу Себастьян крутил на пальце золотой перстень с рубином, не зная, чем себя занять. Без телефона он был как без рук, хотя когда лет двадцать пять назад они стали набирать популярность, он говорил, что он скорее добровольно под солнце выйдет, чем станет использовать «коробку Дьявола». А что в итоге — он стал таким же зависимым от смартфонов, как и смертные, каждый раз одним из первых покупая новую модель айфона. Через некоторое время их наконец-то высадили на Дворцовой площади. Ну, почти на площади. Водитель так долго пытался найти парковочное место, что в какой-то момент Себастьян не выдержал и потребовал остановиться уже хоть где-то. В итоге, в какой-то подворотне они вышли из машины и еще минут десять добирались до самой площади. Себастьян все не прекращал с опаской смотреть в светло-синее небо, будто ожидая момента, когда небеса разверзнутся, появится убийственное солнце и превратит его кожу в один сплошной дымящийся ожог. Но все было спокойно, как и обычной ночью в обожаемом Себастьяном Нью-Йорке. Шум ночного города, веселые компании смертных, ищущих место, где провести остаток ночи. Все, как и в любом мегаполисе мира, в котором Себастьяну доводилось побывать. — Если верить гуглу, то мы почти пришли, — вырвал его из мыслей голос Криса. — Я очень надеюсь, что там будет на что посмотреть, а то это будет самый худший день второго рождения. — Напомни мне больше никогда не делать тебе подарки, — уже в который раз за ночь повторил Крис и вновь уткнулся в телефон с открытым навигатором, словно боясь заплутать, хотя все это время они шли только прямо. Чуткий вампирский слух Себастьяна уловил сотни голосов, которые сливались в одну сплошную массу и разобрать что-то определенное было невозможно. И в этот же момент они вышли на большое открытое пространство. Несложно было догадаться, что это и есть Дворцовая площадь. Людей было немало, большинство из них туристы, которых выдавала поясная сумка и фотоаппарат, но также были и местные, которые стояли чуть в стороне от общей массы. Себастьян непонимающе смотрел на тех, кто фотографировался у какой-то колонны, что стояла по центру площади, словно маяк в море из смертных. — Что это за колонна? — Себастьян дернул друга за руку, привлекая его внимание к происходящему. — Серьезно? — Крис посмотрел на него таким взглядом, будто разговаривал с умалишенным. — Ты вообще ничего не читал про Питер? — Мне он никогда не был интересен. В Москве я больше хотел побывать. — Ох, ну извините, что не угодил Вашему Высочеству, — и прежде чем на эту подколку Себастьян успел ответить, Крис продолжил: — Это Александровская колонна. Такая же важная достопримечательность Санкт-Петербурга, как и Зимний дворец и здание Главного штаба с Триумфальной аркой. Еще Пушкин упоминал ее в своем стихотворении. — Я не любитель поэзии, — пожал он плечами. Они подошли ближе к колонне, лавируя между людьми. Что ж, предположил Себастьян, когда они подошли почти вплотную к ограде колонны, возможно, в этом что-то есть. Гранитная колонна, на самой верхушке которой расположили ангела с крестом в руке. На основании колонны картины, высеченные в камне, которые больше всего и привлекли внимание Себастьяна. — Вот это красиво. Вот это мне нравится, — озвучил он свои мысли. — Сфотографируешь меня? Взгляд Криса так и говорил, что он не понимал, всерьез говорил Себастьян или в очередной раз язвил. Но он оказался абсолютно серьезен и уже принимал подходящую позу для фотографии. Пока Крис отходил на подходящее расстояние и выбирал ракурс, чтобы как можно меньше смертных оказалось в кадре, Себастьян посмотрел в небо. Небо стало чуть темнее, чем в начале их ночи. Стало как-то спокойнее, ведь, вроде, коварное русское солнце не собиралось сжигать двух вампиров, которым почему-то взбрело в голову поехать в Санкт-Петербург именно летом. *** Они побродили по Дворцовой площади, купили какие-то корявые сувениры в лавке, посидели в сквере у Зимнего дворца. Крис еще сделал несколько десятков фотографий Себастьяна, ведь «надо же мне что-то в Инстаграм выложить. Чтобы Джессика обзавидовалась и пожалела, что с нами не поехала». И с каждой минутой Питер начинал нравиться Себастьяну все больше. Даже белые ночи. Было в этом что-то особенное. Его так давно обратили, что он уже успел забыть, каково это гулять под светлым небом и не бояться солнечных лучей. Возможно, для вампиров, которые соскучились по смертной жизни, поездка в такие места — прекрасная возможность почувствовать себя хоть ненадолго живым. Забыть, что тебе нужно пить кровь и большую часть суток проводить во сне, похожем на летаргический, — мечта многих вампиров, хоть никто в этом и не признается. После прогулки по Дворцовой и по Невскому, они, конечно же, не забыли зайти за заказом, а Себастьян, как только получил в руки новенький телефон, отказался когда-либо выпускать его из рук и пообещал, что будет беречь его как зеницу ока. Вот только Крис знал, что все это вранье, и этот айфон настигнет та же участь, что и его предшественников. — Куда мы дальше? Осталось всего три часа до рассвета, а нам еще до гостиницы надо добраться, — Себастьян наконец-то убрал телефон в карман, выложив все фотографии и сторис, которые так хотел. — На мосты разводные смотреть. Как раз успеваем, скоро первые начнут разводить. — Это очередной какой-то русский прикол? Зачем им мосты разводить? — Вспомни Лондон, Чикаго. Там ведь тоже мосты разводят. Или на сто семьдесят первом году жизни с памятью проблемы начались? — Ха-ха, как смешно, — Себастьян закатил глаза. — Но почему на них смотреть надо? — Традиция, Бас! По тону Криса Себастьян понял, что лучше больше не поднимать эту тему. Поэтому они просто молча пошли вслед за всеми остальными туристами, которые сплошной колонной двигались на запад. Себастьян с интересом разглядывал всю архитектуру, представляя те времена, в которые они были построены. Восемнадцатый век, время, когда не было еще никакого Себастьяна, а Петр Первый уже прорубил окно в Европу. Зато Себастьян есть в двадцать первом веке, а Петра нет. Хотя если бы кто-то подумал обратить его, интересно было бы посмотреть, во что бы превратилась Россия, да и весь мир в целом. Но, к сожалению, Пётр Первый уже давно не среди живых, поэтому оставалось лишь наблюдать за тем, что построили при нём и после него. И Себастьяну безумно все нравилось. В кармане завибрировал телефон, но Себастьян был так поглощен разглядыванием достопримечательностей, что Крису пришлось ткнуть его в плечо, привлекая его внимание. На экране высветилось уведомление о видеозвонке от Джессики. — Привет, Джесс! — Себастьян обворожительно улыбнулся, обнажив крыки. — Крис, поздоровайся с Джесс. Себастьян повернул телефон, чтобы в кадре оказался и Крис. — Себастьян, что значит: «Мы гуляем под солнцем»?! Я только проснулась и чуть не умерла, когда увидела твои сторис. Джессика даже их не поприветствовала, а сразу включила режим матери, которая узнала про косяк ребенка. Ну, в какой-то степени, её и можно считать матерью, ведь именно она сто семьдесят лет назад обратила умирающего Себастьяна. И определенно уже успела раз сто восемьдесят об этом пожалеть. — Ну, не совсем под солнцем… — начал было оправдываться Себастьян, но Крис его перебил: — Джессика, мы не под солнцем. Этот слишком любит драматизировать, ты же знаешь, — «У Этого имя есть», — пробурчал Себастьян, но Крис на это не обратил внимание. — В Питере белые ночи, а мы об этом даже не знали. Выражение лица Джессики на экране сразу смягчилось, от чего она стала выглядеть на восемнадцать, хотя обратили её почти в тридцать. Она заправила светлый локон за ухо, прикрыла глаза и несколько раз вздохнула, прежде чем вновь заговорить. — Я и забыла, что в Санкт-Петербурге бывают белые ночи. Чудесное время. И чудесное явление. Мы с моим возлюбленным… как же его звали… Жан или Поль? Неважно! В общем, мы тогда провели с кем-то невероятные три лета в этом городе… Себастьян сначала слушал, но когда Джессика начала углубляться в свои воспоминания, определённо вспоминая те года, когда его ещё даже в смертном состоянии не было, у него возникло дикое желание её прервать. Историй о похождениях Джессики он за сто семьдесят лет наслушался вдоволь. Хотя, что удивительно, ранее она никогда не упоминала, что была в Санкт-Петербурге. — Джесс, это все, конечно, мило, но мы тут немного торопимся. Скоро мост разводят, — Себастьян показал на запястье, будто бы там были часы. — Ты вот что лучше мне скажи, белые ночи опасны для нас? Мы, вроде, не дымимся, ожогов нет, но мало ли… — Н-да, и кого я обратила на свою голову… И как ты до ста семидесяти дожил, мне вот интересно, — Джессика цокнула языком, вновь включая режим матери. Себастьян выжидающе смотрел на неё, хотя терпение определенно подходило к концу. Но тут она, наконец-то решила ответить на его вопрос: — Белые ночи ничего вам не сделают. Это та же ночь, что и обычно, просто более светлая. Затянувшиеся сумерки, так сказать. Просто вы пораньше должны уйти, чтобы не попасть на рассвет и не очутиться под солнечными лучами. Вот они вам точно на пользу не пойдут. — Я же тебе говорил, — фыркнул Крис, скрестив руки на груди, будто он сам не сомневался до слов Джессики в том, что питерская недоночь не принесет им вреда. — Спасибо, Джессика! Что бы мы без тебя делали. — До ста лет вы бы точно не дожили, Кристофер, — она подмигнула Крису. В её словах была доля правды. Если бы не она, Себастьян бы уже давно полностью разложился в земле глухой немецкой деревушки. А Крис, кто знает, каких бы дел наворотил из-за простого незнания вампирских правил: вампир, что его обратил, явно не планировал заводить «дите», поэтому просто сбежал. И Крис остался один, голодный, ничего не осознающий новорожденный вампир. Он осушил целое стадо коров, но, не получив должного насыщения, собирался добраться до ничего не подозревающих пастушек. Но Джессика совершенно случайно оказалась рядом («Я была там по делам», — говорила она, но Себастьян предполагал, что была она с одним из любовников, который после стал её очередной жертвой) и взяла Криса под свою опеку. Себастьян посмотрел по сторонам и понял, что все туристы уже давно были у набережной и пытались что-то разглядеть. Тогда он вновь посмотрел на экран мобильного, на Джессику и повторил: — Джесс, мы опаздываем на какие-то разводные мосты! Крис сказал, что мы просто обязаны их увидеть. А я не привык занимать последние ряды, ты же знаешь, — он видел, как у девушки раскрылся рот, как она хотела вставить хоть слово, но Себастьян не дал это сделать: — Созвонимся позже, когда мы вернемся в гостиницу. Целуем, кусаем, обнимаем и бла-бла-бла. И нажал на сброс вызова, тут же убирая телефон в карман. Себастьян поймал на себе недовольный взгляд Криса. — Что? Она бы так и продолжила рассказывать про своих ухажеров, — он схватил друга за запястье и потащил дальше по дороге, чтобы поскорее добраться до набережной. От Дворцовой площади до набережной было всего минут пять ходьбы, поэтому уже совсем скоро Себастьян и Крис оказались там. Расталкивая недовольных такой наглостью туристов, они пробирались вперед. Им определенно летели вслед слова проклятий на всех языках мира, но Себастьяна это точно не волновало, во всяком случае пока. — Если верить вывеске, — подал голос Крис, когда они наконец-то смогли найти место, чтобы было хорошо видно мост, — то через десять минут будут в первый раз за ночь разводить мост. — Второй мы, сразу предупреждаю, ждать не будем! Я еще хочу перекусить перед сном одним противным смертным. — Конечно, не будем. Его разводят незадолго до рассвета, а мне жить еще охота. Себастьян окинул взглядом толпу, которая буквально гудела, раздражая чуткий вампирский слух. Но за сто семьдесят лет он уже научился от всего этого абстрагироваться, концентрируясь лишь на одном каком-то звуке или голосе. Сейчас он был полностью сконцентрирован на шуме ветра, что развивал его черные как небо морозной ночью волосы. Он не так часто оказывался среди смертных, особенно такой большой толпы, и уже давно отвык от чувства, когда являешься ее частью. Частью общества. Это вызывало в Себастьяне какое-то странное чувство, давно забытое. И, честно, он не понимал, как к этому относился. — О, Джессика прислала адрес станции, где можно кровь взять! — вырвал его из размышлений голос Криса. — Отлично, после развода мостов туда пойдем. — Начинается! — прервал его Себастьян, указывая на мост. Вокруг них смертные стали копошиться еще пуще прежнего, кто-то начал фотографироваться, хотя, Себастьян был уверен, что фото выйдут не самого лучшего качества из-за освещения. Какие-то парочки уже вовсю целовались, словно для этого было самое подходящее время и место. Себастьян же посмотрел на Криса, который выглядел самым нормальным в этой толпе. Хотя, казалось бы, как вампир, самый страшный хищник, существование которого старательно скрывается, может быть нормальным. Но это Крис, он с его русыми волосами и серыми глазами, который не особо ладил с техникой и использовал смартфон лишь для звонков и сообщений, был просто на своем месте. Для существа, которое уже почти сотню нет не жило среди смертных, он был слишком человечным. За несколько минут до развода моста всю Неву буквально заполонили катера. Большинство из этих катеров, определенно, были заняты туристами, которые также записывали видео происходящего перед ними. — А почему мы не взяли катер в аренду? — Себастьян указал Крису на один из таких катеров. — Я не подумал, — он пожал плечами и сжал губы в тонкую полоску. Себастьян не умел читать его мысли, но провел с ним уже не один десяток лет, так что прекрасно понимал, что Крис сейчас мысленно сам себя проклинает за плохую сообразительность. Поэтому, чтобы взбодрить друга, хлопнул его по плечу и сказал: — Завтра тогда берем такой катер и наслаждаемся видом из первого ряда. Договорились? Крис засмеялся, убирая руку Себастьяна с плеча. — Естественно. Тебе ведь везде надо быть первым. — Ну, не везде… Но во многом, — Себастьян подмигнул другу и отвернулся, чтобы наконец-то посмотреть на мост, который уже почти полностью был разведен, а первые катера начали свое движение по Неве. И, действительно, это выглядело ужасно красиво. Себастьян видел и другие разводные мосты, но там это не было таким грандиозным событием. И он впервые в жизни отметил, что мосты, подсвеченные множеством огней, могут быть красивыми и завораживающими. Как и весь Петербург в целом. День рождения определенно задался. Возможно, именно поэтому Себастьян прожил столько лет, чтобы хоть раз побывать здесь, погулять под светлым небом ночью и увидеть всю эту невероятную красоту. — Спасибо, — произнес он так тихо, чтобы только слух Криса уловил. Крис улыбнулся, покосившись на Себастьяна. Видно, он уже и не ожидал услышать от него слова благодарности за эту поездку. — С днем рождения, Бас, — прозвучало в ответ.