Лиловый луч описывал круги, испепеляя зрителей последней битвы Добра с Добром. Пригнувшись, Проводник и его враг оглядывались на дальний конец арены, где происходило нечто из ряда вон выходящее: там под романтическую музыку повар-мафиози долго и пылко убеждал в чём-то коллегу, после чего тот, явно с согласия просителя, размахнулся и убил его ударом кулака. Вырвавшиеся на свободу сердечки Мафия с каким-то бешеным, просветлённым огнём в глазах и криком «Шляпное Дитя! Лови!» — кинул на арену.
— Ах, эти парняги из Мафии — глупы, но отважны… — усмехнулся Проводник с тёплой ностальгией во взоре — напоминая сейчас доброго дедушку, а не злыдня, головореза и ругателя, беспринципно манипулирующего совами. — С другой стороны — зачем мне жизнь, если мне больше не дадут прокатиться на паровозике? — в глазах зубастой грифоно-лисы зажглась искорка ехидства. — Давай, ди-джей Грувз! Ударь меня по морде, со всей дури, а я — тебя! Мы же, — он сладостно ухмыльнулся, — так давно мечтали об этом…
Грувз согласно и злорадно подмигнул, крутанувшись на каблуке, а затем размахнулся крылом.
— Усатая… девочка… сгинь! — заорали оба режиссёра, заставив Усатую дёрнуться от неожиданности и — сдвинуть луч в их сторону.
Лиловая смерть приближалась! Но кулаки-крылья зависли в крайнем положении, не в силах ударить…
— Я не могу, — прошептал вдруг, давясь слезами, ди-джей Грувз. — Я люблю тебя, дарлинг… — видя, что жёлтый оппонент молчит в ошеломлении, лунный пингвин оглянулся на приближающуюся лиловую смерть и продолжил: — Помнишь, как мы смотрели мультики? Когда были маленькие? Как мечтали снимать киношки, вдвоём?
— Я скучаю по тем временам, — хрипло признался Проводник. Помедлив, он сглотнул: — Это «Мёртвая Птица» разделила нас. Проклятые мошенники… Если бы они не продали нам одно и то же здание дважды…
— С другой стороны, те два ключа позволили нам всегда быть вместе! — Грувз не мог долго грустить. — Иди ко мне, дарлинг, — он распахнул крылья.
— Но мы не сгенерируем сердечек, — булькнул Проводник, утопая в мягких перьях. — А мне так не хочется умирать… напрасно…
— Жизнь не напрасна, если ты находишь её смысл, — промурлыкал Грувз, почёсывая клювом «ушки» лисосовы. — Повернись ко мне спиной… Четыре… четыре… четыре-четыре-четыре…
— Четыре! Четыре, четыре! — вторил ему Проводник, выгибаясь в ласковых объятиях.
Алые сердечки взвились роем над ласкающейся парой. А ещё выше, обжигая смертоносным дуновением — завис фиолетовый луч…
— Ну, давай, шееклювая! — заорал Проводник залихватски. — Убей нас, если сможешь!
— Любовь — неодолима, дарлинг! — победно провыл Грувз, впрочем, изрядно побледнев.
Погибельный луч вдруг поморгал и отключился, изойдя лиловыми каплями.
— Я не могу, — выдавила Усатая Девочка устало — так, словно у неё встал в горле ком. — Я не могу… убивать ЛГБТК…
В самом деле, достаточно было взглянуть ей в лицо, чтобы понять, что гендерные проблемы ей отнюдь не чужды… чтобы догадаться, с каким отношением она сталкивалась на Острове Мафии испокон веков со стороны как своих, так и чужих, и почему она была вынуждена прятаться не в кафе Кофе-мэна, например, а в холодной продуваемой пещере на конце острова, куда никто не заглядывает.
И кто, как не У.Д. мог нарисовать транс-флаг на стене в кошачьем метро?!
В этот миг из тьмы остановленного времени за её спиной сконденсировалась Шляпная Девочка. Зонтик без промедления взметнулся, нанося один-единственный верный удар по затылку — от которого тело в красной накидке, полетев вперёд, распласталось на вихрящейся поверхности хаоса.
Усатая — не двигалась, лишь подёргивала ногой в свидетельство того, что она всего лишь оглушена.
— Я… сделала что-то не так? — Шляпная озадаченно обвела взглядом молчаливых выживших.
***
Быдломафиози и Босс-в-Банке, вороны и коты всех видов, козлы с козлятами-переселенцами, Хват с миньонами, Грувз с пингвинами, Проводник с совами и Усатая Девочка — стояли кружком. Все они держали по Кусочку Времени.
— На нашем Острове уже больше тысячи лет всё одно и то же… — хрипло сказал Босс-в-Банке. — У нас нет женщин… Но мы не стареем, и наши дети не растут… Наверное, я заигрался с Кусочками Времени. Признаю. Признаю. Я хотел, как лучше… — он горько вздохнул.
— Откуда вообще эта зараза в нашей системе, да ещё испокон веков? — усмехнулся Хват, глядя с каким-то отчуждённым недоверием на песочные часы в своей чёрной желеобразной руке.
— Я слышал, там, куда попадают эти штуки, их уже никаким дустом не вытравишь, — отозвался Босс. — Где одна — там сколько угодно…
— Давайте построим новый мир, — молвил мафиози, утерев нос и слезу с глаза.
— Все вместе, — уточнила Шляпная.
— Правильный мир, — кивнула Усатая.
— Где все счастливы, — подтвердил Проводник.
Они одновременно размахнулись и швырнули себе под ноги свои Кусочки.
***
Порностудия «Трахнутая Птица» процветала.
На плакатах — голый и счастливый Грувз гнался по разваливающемуся поезду за не менее счастливым Проводником. Хват трахал Взрослую Шляпную тентаклями. В конце концов, он привык к этой форме, и хотя он мог бы вернуться к образу Принца, в бытности призраком есть свои преимущества. Ванесса, приняв ледяной душ, угрюмо сидела в своём ледяном поместье и игралась с ледяным дилдо, глядя в ледяной телевизор — она смотрела триллер про то, как миньоны занимают тела секс-кукол в шопах Города Мафии и насилуют Быдломафиозов, проникая хитростью в их дома. Ей нравилось. Вьюга за стенами дома утихала. Роковой Сортир занимался туалетным сексом с Тором. Даже Императрица… впрочем, это уже другая история, о которой мы расскажем в следующей сказке.
