На Бракке и не только

К полудню Кэл уловил отзвук многих мыслящих существ, и понял, что близко поселение. Удвоил осторожность. Вскоре свалка оборвалась на большом пустыре, за которым, вдалеке, начинался город. «Вот это я попал... Что же теперь делать? Думай, Кэл, думай! Вспоминай, чему вас там учили по техникам внедрения?» – но голова по-прежнему очень плохо соображала, и Кэл никак не мог вспомнить, что им говорили по такому поводу. Одежда джедая была пропуском и гарантией помощи везде на лояльных мирах. А теперь? Если клоны стали врагами, то стали ли врагами и все остальные? Или это только на Альбедо? А если везде, то успели они передать сигнал тревоги коллегам на Бракке? Ищут ли его, или считают погибшим? Вопросы роились в голове, и ни на один не было ответа. Кэл решил действовать по худшему варианту развития событий. Снял табард, нижний пояс, спрятал меч в сапог, заправил рубашку, а сумочки переместил за спину, чтобы не так заметно. Спрятал свёрток с ненужной одеждой и снаряжением под приметной оранжевой платформой и решительно направился к городу. На окраине было развёрнуто масштабное строительство, видимо, жилых домов. Прячась, он до вечера прислушивался к разговорам строителей, но ничего не понимал. Зато считал отзвуки Силы с брошенной лопаты и кепки, лежавшей в проёме окна. Лопата рассказала о трудяге средних лет, который грустно тянул свою лямку для стервы-жены, вечно ноющей про отсутствие денег. Кепка украшала горячую голову мачо, который очень торопился на полуфинал, где надеялся подраться, поесть колбасок, склеить девчонку, которая не прочь. А ещё стать бригадиром к осени. А если нет, пойти в ремонтники, и стать мастером к весне. После конца смены тихонько пробрался в каптёрку, и из-за спины мирно спящего охранника посмотрел окончание матча местной разновидности игры с мячом. Охранник, как следует набравшийся какого-то алкоголя из жестяного бидона, (сильно пахло сивухой), сотрясал храпом потолок. Значит камер в каптёрке нет, решил Кэл, нагло уселся перед головизором и стал переключать каналы. Передачи были исключительно мирными. А когда дощёлкал до Первого Галактического, увидел повтор «Исторического Заседания Сената» и примерз к пыльному полу каптёрки. Тихий звук телика отдавался громом в ушах: – И мятеж джедаев потерпел крах. Оставшиеся джедаи будут нами найдены и разгромлены! ... В целях обеспечения безопасности и большей стабильности, Республика будет реорганизована нами в первую Галактическую Империю, во имя сохранности и во имя блага общества! Кэлу стало трудно дышать. Осознание масштаба катастрофы обрушилось на него, как штормовая волна. В отчаянии он потянулся к Силе, стремясь обрести поддержку и ясность, и Сила откликнулась так небывало сильно и полно, как никогда раньше. Он словно стал самим космосом, ощутив его, со всеми его звёздами и планетами, и жизнью, тоненькой плёночкой размазанной по необъятному океану пустоты. И всюду полыхали багровые искорки боли, чернильные проколы смертей, тревожная пульсация погонь и пряток... Это его братья и сёстры по Ордену сражались, умирали, скорбели, чаще не понимая, что же произошло... Кэла с размаху вышвырнуло в реальность, мокрого, тяжело дышащего, почти без сознания. Этот уровень был слишком высок для падавана. «Наверное, так видит Мастер Йода», – мелькнуло в голове, и небытие поглотило сознание, спасая от чрезмерного напряжения и неспособности принять этот кошмар, ставший явью.

* * *

Кэл очнулся от яростного рёва похмельного сторожа, обнаружившего опрокинутый бидон и рыжего негодяя, очевидно выхлебавшего воду жизни. Быстро и решительно падаван поднырнул под ноги этой воплощённой ярости, и спешно покинул помещение, не прислушиваясь к грохоту и проклятиям. Чтобы лишний раз не рисковать, следующей ночью он побродил по задам супермаркетов и жилым кварталам, где обзавёлся одеждой и едой (наконец-то!). Местный диалект становился всё более понятным, повезло, что большинство народа объяснялось на общем, правда с изрядной долей местных словечек. Но языки всегда давались Кэлу легко. Ещё послонявшись по городу и поездив на метро, Кэл убедился, что всё спокойно, его никто не искал. У всех хватало забот. В связи с переменой власти Колония Бракки взяла курс на перевод ремонтных верфей на разбор и утилизацию. Для этого требовалось расширить монорельсовую линию до планетарного масштаба, построить космопорты, перепрофилировать доки и многое другое. Это, да ещё передел сфер влияния вызвал лихорадочный беспорядок, и рабочих вакансий было хоть отбавляй. Через три дня он стоял в приёмной Первой Экваториальной Монорельсовой Компании. – Что-то ты мелковат, не? – спросил служащий по найму, и уставился на стоящего перед ним мальчишку в рабочих штанах, серой толстовке и с вызывающего цвета волосами. Тот глянул удивительно ясными глазами, сказал что-то настолько убедительное, что развеяло все сомнения старого бюрократа. – Так, приступай через два, нет, три дня, к тому времени будет готова временная регистрация. Пошли со мной, заполнишь с терминала форму заявления на утерю документов, я тебе помогу, и вот бланки для устройства на работу, принесёшь завтра. Биометрия в миграционной, на третьей линии, разберёшься? Когда малец ушёл, служащий присел в растерянности на диванчик, но через пару минут встал, как ни в чём не бывало: «Это же племянник сестры тёщи, вроде, видел его младенцем или»... Спасительная реактивность мышления заполнила странное поведение подобием логики. Мысли, обретя привычное русло, потекли как прежде, лениво и скупо. Дальше – проще, и теперь, свежеиспечённый браккиец Кестис, обладая документом, карточкой с авансом и койкой в рабочем общежитии прилежно осваивал премудрости обслуживания монорельса и местную культуру, стараясь быть как можно более незаметным. В круговерти последних дней было не до горестных раздумий о прошлом и будущем. И это спасало. Но надолго ли? «Это моя миссия на ближайший месяц. Стать здесь своим. Быть начеку, держать оборону, Сила не оставит меня. Кто-нибудь обязательно свяжется, Мастер не мог ошибаться!» С этой мыслью он вставал и ложился.