Навстречу лету взять и убежать!

Потолок был залит солнечными лучами. Свет потихоньку пробирался вглубь комнаты и наконец добрался до жениного лица. Она осторожно приоткрыла правый глаз, как будто боясь просыпаться. Это было на удивление солнечное ноябрьское утро. Она лежала всё ещё под несколькими слоями одеял. Было тепло, не хотелось нарушать эту уютную конструкцию. Но настроение было не таким, как в последнее время. Хотелось пойти на кухню и пожелать всем проснувшимся доброго утра. Хотелось включить музыку погромче. Хотелось услышать дедовских шуток. Хотелось... чего-то, но она сама не понимала, чего. Женя выбралась из-под одеял и пошла на кухню. Там, как ни странно, хозяйничал дедушка. Женя сделала вид, что её нет, и просто молча наблюдала. — Да куда ж ты, Валюха, её спрятала-то, а? На сковородке, стоявшей на плите, шкварчала яичница с кусочками колбасы, а дед, похоже, искал, чем бы её, так сказать, запить. — Доброе утро. Иван Степаныч от неожиданности чуть не подпрыгнул. — Доброе, доброе. Так ведь и инфаркт заработать можно. — Прости, — улыбаясь сказала Женя, — а где бабушка? — Как где? Сегодня утром же баба Оля приехала, вот они и поехали куда-то закупляться. Девушка пошла в ванную, дабы принять душ. Она внезапно осознала, что не чувствует себя больной. А жизнь-то налаживается. Вернувшись на кухню, она увидела кусок яичницы, оставленный ей на тарелке заботливым дедом. Иван Степаныч сидел за столом напротив. Женька усмехнулась: ну зачем ей яичница, она ж сама не безрукая, сможет приготовить. Ну раз не завтрак, тогда обязательно что-нибудь другое. Странно, никогда она раньше не чувствовала такого желания сделать что-нибудь хорошее. — Ну шо, Женёк, как настроение? — Лучше, чем обычно. — Это отлично! Главное - не болей. А жизнь - она наладится, у всех такое бывает. — Я тебе верю, деда. Пусть всё так и будет. Даже как-то лета захотелось. Нет, Женька не скажет деду Ивану, что яичница пересолена; о том, что она может только лишь верить в лучшее, но причин у неё для этого нет. Сегодня не тот день. Всё как-то по-другому. Да, сил всё ещё не было, но...ей захотелось жить. Непонятно из-за чего, но захотелось. Иван Степаныч сидел и дожевывал завтрак, когда увидел, что внучка клюёт носом. Она вроде бы и ест, но после каждого кусочка её голова медленно опускается, а потом с вздрогом поднимается в исходное положение. В другой ситуации он бы непременно пошутил над этим, но сейчас он не знал, что делать. Прямо сказать Жене, что ей стоит поспать, — значит, сказать ей, что ей сейчас не по силам нормально проводить утро. Пусть это действительно так, но иногда такую правду стоит попридержать. Если просто её разбудить, то это будет достаточно неловко. А если ничего не делать, то внучка вообще рискует оказаться лицом в тарелке. Вдруг зажужжал лежавший на столе телефон, стоящий на беззвучном. Женька не проявила никакой реакции, так что Иван Степаныч решил отключить его. В уведомлении он увидел только начало сообщения: [От: номер неизвестен Жень, привет. Давай встретимся на днях, это...] Дальше он ничего не мог увидеть, потому что телефон он не разблокировал. Кто же это мог бы быть...Иван этого никак не мог знать. Он просто зажал кнопку выключения. Перед ним предстала дилемма: внучка только стала приходить в себя, становиться прежней, а тут ей кто-то предлагает встречу. Тут есть только два варианта: или она оживет ещё больше, если это какой-то хороший знакомый, или всё вернётся обратно, если... "А шо, если это всё испортит? Женька только стала на себя походить. Ей сложно даже яичницу, вон, есть. Удалить бы как-нибудь это сообщение... Саныч в придачу опять призывает её к врачу тащить. Ладно бы к врачу, к психологу. А не надо сор из избы выносить. Сами справимся, без врачей ваших и таблеток", — проносилось в голове у деда, пока он молча смотрел на засыпающую Женю. У него появилась неплохая идея, как сделать внучке лучше прямо сейчас. — Женёк! — Ой. Да, дедулечка. Что-то засыпаю, — засмеялась девушка. — Пойдёшь фильм смотреть? Я недавно накачал, или как там это самое называется, один фильм на компьютер, малые научили ещё до отъезда. За просмотром фильма Женька окончательно обессилела, как и рассчитывал Иван. Пусть поспит ещё пару часов. Но вот двигаться ему теперь тоже нельзя: внучка использует его как подушку. Через десять минут в двери провернулся ключ. На пороге появились бабушки, довольные и закупившиеся. Иван Степаныч точно должен был спросить у Ольги, как можно удалить то сообщение. "Но это не сейчас, пусть Женя пока поспит. Слишком много на неё свалилось за последние полгода. Ей надо отдыхать. А от всяких навязчивых смс-метателей дед в состоянии её оградить, не настолько старый ещё", — думал Иван.