***
Когда Зик наконец-то решил пойти попытать счастья в общении с местными детьми, с утра он переоделся в чистое, расчесался, заглядывая в маленькое зеркало над рукомойником, и захватил с собой новенький складной ножик, припрятав его во внутренний карман куртки, вместе с безделушками, которые он находил в доме и постоянно таскал с собой. Леви и Фарлан сидели за столом и играли в шашки. Фарлан недовольно пыхтел и дулся, Леви был как обычно невозмутим и пил чай из тонкой фарфоровой чашки. На ней были нарисованы красивые яркие цветы, и эту чашку нельзя было брать никому, кроме него. Зик встрепенулся, как только увидел доску. Заглянул Фарлану через плечо. — Круто, а шахматы есть? Кажется, я умею играть. — Были. Половину просрал Фарлан, — сухо ответил Леви. — Потерялись? Жалко… — Зик расстроенно шмыгнул носом, но сразу воодушевился, — Ничего, я вырежу новые, пусть только Фарлан больше не теряет! — Эй, а ну не гоните на меня! Там двух коней не было вообще, — нахохлился Фарлан, почесывая затылок. — Твой ход, кстати. Не зевай. Леви поднял на него испепеляющий взгляд. — Я думаю. Не болтай под руку. Зик немного понаблюдал за игрой, стоя за спиной Фарлана. Тот явно проигрывал, потому что старался поскорее сделать ход и не следил за действиями противника. Техника Леви тоже не отличалась изысканностью, Зик видел, что он не ставит сложных ловушек и не думает на несколько ходов вперед, но даже обычное отсутствие грубых ошибок обеспечило ему уверенную победу. Буквально через пять минут партия была окончена. Леви довольно сказал: — Гони сюда четвертак. Ты продул три партии подряд. — Да, а перед этим выиграл одну! — начал неловко оправдываться Фарлан, шарясь по карманам, — вот тебе твои деньги, жульё! Зик широко улыбнулся. Наблюдать за тем, как Фарлан не умеет проигрывать, было уморительно. Тот замахал руками и начал голосить: — Никогда не играй с ним, малой! И в карты тоже. Этот человек — чудовище! Обдирает меня вечно… раньше я хоть в шахматы мог выиграть, так что скорее режь фигурки и я взъебу этого говнюка, он у меня в ногах валяться будет! Леви довольно спрятал монету в карман, хмыкнул и даже едва заметно улыбнулся, глядя на то, как приятель доказывал Зику, что отлучился на минуту отлить, а шашки стояли уже не так. — Научись уже нормально играть, Фарлан, а если не можешь — научись хоть проигрывать! И вообще, меньше срать надо было, я чуть не сдох, пока ждал, — Леви бросил взгляд на повеселевшего Зика, — а ты куда намылился? — Я к соседским ребятам выйду, познакомлюсь. Вы же сами говорили, нечего дома торчать… — мальчик почесал ухо двумя пальцами. — Правильно говорил, нечего портки протирать. Только не особо с ними это… короче, не расслабляйся. И чтоб дома был к обеду, нам с тобой ещё его готовить. Всё, давай, дуй. — Леви лениво потрепал Зика по голове. Кажется, это начинало входить у него в привычку, а мальчик был и не против. Леви отхлебнул остывающий чай. — Еще партию? — Я. Тебя. Взъебу. Готовь свой кошелек, Леви. — Фарлан с грозным видом расставил шашки на доску.***
Подземный город жил своей бурной жизнью, на улицах горели фонари, возле дешёвых кабаков толпились пьяницы, обсуждая жен и любовниц. Рядом с обшарпанными, но яркими фасадами стояли точно такие же броско накрашенные, но потрёпанные жизнью женщины и зазывали желающих к себе на огонек. Зик прошел к перекрестку двух улочек, где было не так громко и не воняло дешевым пойлом и перегаром. На крыльце и вокруг него перед домом сидели мелкие мальчишки от пяти до восьми лет, что-то разглядывали на грязной брусчатке и громко спорили. — Ты что, совсем дурак? Кто так делает? Ты ему подсказал! — какой-то темноволосый мальчишка толкнул своего приятеля к стене, тот поник, — ещё раз так сделаешь, я тебя так отфигачу, мать родная не узнает! Хотел меня надуть… Парнишка подостыл и вернулся на свое место. Остальные тоже успокоились и собрались вокруг первого. Зик решил пока рассмотреть ребят. Хотя все они были худыми и бледными, некоторые из них неплохо одевались для здешних обитателей. Двое были в жилетах, наподобие тех, что носил Леви, еще один, со странно кривой спиной, в грубом коричневом пиджаке и тканевой кепке с козырьком, еще один… вроде бы девочка? Зик присмотрелся, точно — верховодила у них девчонка лет восьми с короткими кудрявыми волосами, бойкая, раз так активно угрожала. Девчонка была курносая, в темном свитере и широких штанах, она орудовала чем-то на тротуаре, пока остальные смотрели и галдели. Зику стало интересно, он решил подойти. — Ребят… — когда все взгляды устремились на него, Зик нервно сглотнул. — П-привет. А чего вы тут делаете? Девчонка со всей серьезностью осмотрела Зика с головы до ног и внезапно рассмеялась так, что чуть не упала со ступеньки. — В наперстки играем, дубина! Хочешь к нам? Только нужны деньги. — Девочка хитро прищурилась. — У тебя есть деньги? Зик заторможено порылся в карманах: там нашлось только несколько четвертаков, сдача со вчерашней покупки продуктов, которую Леви разрешил оставить себе, и разные бесполезные безделушки. С невероятно глупым лицом он достал четвертак и протянул девчонке: — Сойдет? — Спрашиваешь. — Она быстро спрятала четвертак в кармашек на штанине, где он звонко упал к остальным монеткам. — Правила знаешь? — Ну… это очень старая игра, которая происходит еще с… — Зик поймал на себе кучу недоумевающих взглядов — Да, короче. Не играл, но знаю. Девочка довольно потрясла монетками в кармане. Облапошить новичка среди здешних было делом первой важности. — Угадываешь, где шарик — получаешь два четвертака. Не угадываешь — получаешь фигу с маслом. Зик кивнул и сосредоточился. Что он откуда-то знал об этой игре, так это то, что первые пару-тройку раз тебе дают выиграть, дожидаясь, пока ты расслабишься, а потом могут повысить ставки и обобрать, как дурака. Он почти не пытался следить за движениями трех жестяных кружек, которыми ловко орудовала девочка. — Ну что, где же шарик? Зик почесал ухо и ткнул на первую попавшуюся кружку. Когда девчонка подняла кружку, под ней и правда оказалась круглая металлическая бусина. — Ничего себе, ребята! Новичкам везет! Не хочешь продолжить, раз у тебя такая легкая рука? Толпа ребятни довольно захихикала. Многие из них уже знали, что к чему. Зик уверенно кивнул, старательно сохраняя глуповатое выражение лица. У него появился свой план, едва он увидел бусину. — Где шарик, дуралей? — девочка ехидно ухмыльнулась. — Эй, ты что заснул? Зик снова ткнул пальцем наобум, стараясь выглядеть самым невинным мальчиком в мире. Ребятня ахнула. — Смотри, Алиса, он снова угадал! Нифига… — запричитал горбатый парнишка в кепке. — Твоя правда. Держи деньжата. Игра продолжалась уже минут десять, и когда Зик спрятал в карман небольшую стопку четвертаков, девочка услышала специфический звон металла в кармане у Зика. Перочинный ножик. — Что это у тебя там? Взгляд у Алисы, или как ее там назвали остальные, преобразился, когда она почуяла добычу. Она стала напоминать Зику маленького хищного зверька, который готовится прыгнуть из засады. Он запустил руку в карман. — Ножик. Мне его… подарили. Важная вещь. Глаза детей заблестели нездоровым огоньком. Красивый перочинный нож с резной рукояткой был для здешней шпаны настоящим сокровищем. — Что хочешь за нож? — самоуверенно спросила девочка, сложив руки на груди и прикусив нижнюю губу. — Я же сказал, это подарок. Не продаётся. — А если я предложу на него сыграть? Ставлю пять монет. — В доказательство девчушка выложила деньги на дорогу перед собой. — Что, зассал? Мальчик призадумался. Он понимал, что мелкая умеет мухлевать, и ему не выиграть. Но ведь был же у него план… — По рукам, — выпалил Зик. — Только я кручу, а ты — угадываешь. Угадаешь — отдам ножик вместе с монетами. Алиса снова засмеялась, очевидно решив, что Зик выжил из ума. Он только что сыграл впервые и собирается ставить тут свои условия? Какой идиот… — Ты видимо совсем дурной, раз такое придумал. Ну что, ребята? Дадим ему покрутить? Мальчуганы загалдели, спеша увидеть, как сопляк разрыдается, возвращая деньги. Послышались довольные возгласы. Никто не был против. — Ну, раз мои ребятки согласны… Крути. Зик замялся, спрятав руки в карманы. У него должно получиться задуманное, иначе придется объяснять Леви, куда делся нож. От этой мысли по телу пробежала дрожь. Присев на корточки, он взял в левую руку шарик, показывая его всем, а потом спрятав под кружкой тихо переспросил: — Готова? Алиса кивнула. Правой рукой Зик начал неумело крутить кружки, закусив губу. Девчонка еще сильнее ухмыльнулась. Ребятня смешливо перешептывалась. В парнишке вдруг пробудился небывалый азарт. Прекратив двигать стаканы он поднял взгляд. — Где, по-твоему, шарик? — Тебя сегодня дома оставят без ужина, придурок, потому что он вот здесь. Алиса самоуверенно поправила кудрявую челку и указала пальцем на кружку, которую Зик удерживал правой рукой. Мальчик со вздохом поднял кружку и… под ней ничего не оказалось. Девчонка грязно выругалась себе под нос, в то время как ее обалдевшие приятели обсуждали то, что «Алису уделал залётный пацан». Зик подобрал монеты с дороги и улыбнулся самой добродушной улыбкой. Дети уже обступали его, пока без явной агрессии, но уверенно и неотвратимо. Да уж… если он хотел с ними подружиться, то явно выбрал не лучший способ. Пора было делать ноги. — Ну, пойду. Счастливо, ребята, ещё увидимся. Зик вскочил на ноги и, аккуратно оттеснив одного из мальчишек плечом, поспешил прочь. Когда он уже дошел до середины улицы, в спину ему раздалось: — Слышь, ты вообще кто такой?! Алиса была в ярости. Определенно. Ее курносый нос казалось выдувал струи горячего пара. — Зик Йегер! — Пошел ты в жопу, Зик! Казалось, девочка уже не столько злилась, сколько задорно улыбалась. Новость о проигрыше казалось ее и рассердила и воодушевила. Определенно, такая как Алиса, потребует реванша. Ее щеки пылали и на них виднелись проступившие веснушки. Зик улыбнулся в ответ. — И тебе хорошего дня, Алиса! Настроение сразу поднялось. Нужно будет потом вернуться и угостить девчонку чем-то в знак примирения, чтоб не нарваться в следующий раз на ее кулаки. И все же, кто бы мог подумать, что найденный в чулане маленький магнит окажется так кстати?***
Недолго думая, что купить на выигранные деньги, Зик отправился на рынок, где на радостях купил несколько самых пристойных яблок и присмотрел для себя пару кусков наждачки. Его идея вырезать шахматы из дерева была очень спонтанной, и он планировал попросить пару подходящих деревяшек и ножовку у взрослых, но наждачную бумагу и воск для дерева решил прикупить сам. Возможно, так Леви и Фарлан убедятся, что он уже многое может, и поверят в него. Глупая мысль, но для Зика желание доказать этим двоим, что он чего-то стоит, было слишком непреодолимым. К тому же, он действительно хотел поиграть в шахматы, которые было не купить. Вернувшись домой, Зик первым делом спросил у Фарлана разрешение на два дубовых бруска и пилу, и расстелил по полу в своей комнатушке газеты, чтоб не получить нагоняй от Леви. На этом моменте Зик внезапно затормозил. Он вообще хоть раз проделывал такое раньше? Или видел, как это делал кто-то другой? А если так, то что ещё из того, что он о себе вспомнил, могло быть ошибкой? Нет, его навыки обращения с оружием определённо были настоящими — с ружьём было разобраться довольно легко. Да и Леви сказал, что его точно учили убивать (хотя после того, как Зик своими глазами увидел насильственную смерть, он не был уверен, что это его успокаивало). Но… действительно ли он умел играть в шахматы? Пользовался ли раньше спичками, которых теперь, казалось, так не хватало? Были ли пропахшие консервантом ящики, повозка и вспышка белого света? От этой мысли его голова затрещала, будто в неё вгоняли гвозди. Мальчик болезненно застонал и, шатаясь, поплелся искать на кухне остатки отвара из коры, что давал ему Леви. Несмотря на горечь и отвратность жижи, в которой плавали частички дерева, Зик выхлебал всю миску за один присест. Ужас. Почему от любой попытки вернуть хотя бы часть прошлой жизни его голова начала словно трещать по швам? Что с ним такое происходит и когда это уже прекратится? Зику кошмарно хотелось разрыдаться. Вернув миску на кухню, он свернулся калачиком на кровати и лежал, обхватив ноги руками, тихонько поскуливая от бессилия. Слёзы, даже такие тихие, вскоре утомили его, и на несколько часов Зик провалился в неспокойный сон.***
Когда Леви вернулся домой, он обнаружил готовый ужин в виде каши и печеных овощей, что не могло не радовать — от долгих шатаний по городу предательски урчал живот. Помыв руки, он заглянул в котелок. Предсказуемо. Разумеется, сопляк переварил кашу, так что она склеилась и знатно подгорела. Хотя не исключено, что это Фарлан оставил котелок на огне и пошел по своим делам. Леви недовольно цокнул языком. Что ж, придется есть что дали. После привычной вечерней церемонии чаепития он решил поискать Зика, чтоб доел блядскую кашу и отмыл это безобразие со дна посуды, потому что Леви, как бы ни чесались руки сделать это самому, не на помойке себя нашел. Искать мелкого долго не пришлось, он сидел у себя в каморке и орудовал перочинным ножом, высекая то, что, по мнению Леви, очень походило на миниатюрные члены. Он глубоко вздохнул. — Что ты там вошколупишься? Зик выпал из транса и больно порезал себе палец, засопев. Леви закатил глаза. — Сильно порезал? Покажи. Зик молча протянул руку старшему. Вид у него был подавленный: заметно отросшие светлые волосы растрепались и спадали на лоб, потупленный взгляд выглядел непривычно пустым. — Рукожоп, — беззлобно заметил Леви, оглядев неглубокий порез. — Как говорил мой… неважно кто: «До свадьбы заживет». Зик кивнул, не поднимая взгляд. Леви поджал губы. Малец был неприятно тихим, вокруг него словно воздух тяжелее казался. Прежде чем Леви успел подумать, надо ему лезть в это или нет, у него вырвалось: — Что, не поладил с местной шпаной? Предупреждал же тебя, они мелкие черти. Зик устало покачал головой в ответ. — Не-а. Мы не сильно подружились, но вообще все нормально. Я с ними в наперстки сыграл, — голос у него был тихим и грустным, — выиграл шесть медяков. Купил на них воск для фигурок и наждачку. А, и еще яблок на всех нас. Будете? Он достал из серого мешка самое красное яблоко и протянул Леви. Тот кивнул, забирая. — А чего сидишь тогда, как будто тебе в ботинки кучу дерьма наложили? Зик шмыгнул и вытер нос рукавом, наконец подняв глаза на Леви. — Не знаю. Устал. Голова болит. И ещё… мне плохо почему-то. Не знаю, — повторил он со своим жалостливым взглядом побитого щеночка. — Ясно. Не знаешь. Ну покажи хотя бы, что получается, пока у тебя все пальцы на руках целы. Зик немного оживился и порывшись в куче наждачки и мокрых тряпок для полировки достал кривоватую фигурку ферзя, который, по его скромному мнению, был уже готов. Леви хмыкнул и покрутил членоподобную деревяшку в руке. — Неплохо для начала. Ну, хоть заняться будет чем, пока ты тут торчишь. А то повар из тебя пока что хреновенький, придется отодрать эту баланду от котелка сейчас, пока не присохла. Зик едва заметно улыбнулся, почесав ухо. — Кашу варил Фарлан. Я только овощи запек. — Тц. Так и знал. И где эта ходячая катастрофа? — Сказал, что пошел пить пиво в трактир, вернется наверное поздно. И зачем он туда ходит… пиво мерзкое. Тут Леви не мог не согласиться, сам-то он почти никогда не пил, а когда пил — не пьянел, так что не видел смысла тратить с трудом заработанные деньги на дерьмовое бухло в трактире, где Фарлан находил себе неприятности, пытаясь приставать ко всем по пьяни. — Ну когда вернется, я ему оторву ноги и руки и поменяю местами, может так он научится готовить что-то, кроме побелки для стен. Зик тихо рассмеялся. Леви встал и размял спину. Время было уже позднее и он устал как собака, так что скорее всего даже сможет сразу уснуть, не просидев в кресле полночи. — Лады. Сворачивай свою лавочку и вали уже спать. Если завтра не встанешь, не возьму тебя на рынок. Будешь нюхать перегар Фарлана весь день и драить котелок. Зик нахмурился и кивнул. Отодвинув газеты с опилками подальше к окну он забрался под одеяло почти с головой, а когда Леви подошел к двери, подал голос: — Леви… — Чего тебе? — А вы не могли бы… ну? Посидеть со мной немного. Пять минут. Зик почти целиком спрятал голову под одеяло. Наверное, ждал что Леви погасит лампу и уйдет, но тот задумчиво вздохнул и присел на краю маленького матраса. — Пять минут. Спи. Леви покрутил в руке яблоко и уставился на него. Надо бы нарезать и засушить, а потом попробовать бросить парочку долек в чай. Получалось вроде вкусно. Зик беспокойно ворочался рядом и не мог никак устроиться на небольшой лежанке — эти пиздюки растут как на дрожжах — через полгода надо будет купить ему нормальную кровать. Через полгода… У Леви уже вошло в дурную привычку класть мальцу на голову руку и небрежно трепать по волосам, что он и сделал, после того, как Зик закрыл глаза и скукожился под одеялом. Последнее, что, вероятно, услышал Зик, прежде чем погрузиться в сон было тихое: «Надо бы тебя подстричь, а то ходишь, как леший». После Леви выкрутил свет на лампе и тихо закрыл за собой дверь.***
Постепенно комплект шахмат приобретал узнаваемый вид, упорно не получались только кони. Результаты выглядели как минимум странными, если не сказать «монстроподобными», а Зику хотелось, чтобы они хотя бы немного были похожи на настоящих коней. Проблема решилась, когда однажды он возвращался домой через небольшой, но шумный воскресный рынок. Это был в общем и целом не лучший день. До ужина оставалось довольно много времени, не говоря уже о том, что его нужно было приготовить; Леви к тому же угрожал, что в конце-концов заставит Зика учиться пользоваться огнивом, потому что «на спички, как и на серебряные ложки для вашего высочества, у нас денег нет и не будет». А Зику просто хотелось есть. Он примеривался к яблокам на лотке одного торговца, казавшегося сонным и довольно невнимательным, но те, кто спускались вести дела в подземный город, знали что за своим добром нужно следить. После второго возмущённого окрика от хозяина товара, Зику пришлось поскорее убраться прочь. «Не больно-то и хотелось, — обиженно думал он. — Всё равно яблоки у него пожухлые все». Мысль о том, что если бы не случайность, которая свела его с Леви, он не смог бы даже прокормить себя, пугала сильнее, чем он готов был признать. От неё буквально начинала болеть голова. Именно тогда Зик увидел их — шахматные фигуры, выточенные из поделочного камня. Белые были однородного молочного оттенка, с матовой поверхностью, а чёрные переливались сверкающими полупрозрачными прожилками. Весь комплект стоял на такой же красивой доске, а доска притаилась среди другого хлама на прилавке торговки подержанными, то есть крадеными вещами. Торговку звали Анна и Зик её знал — однажды он сопровождал Леви, когда тот обстряпывал какие-то свои делишки с ней, её мужем и братом. Разнообразные «подержанные» вещи, разложенные на прилавке, не были основным товаром, которым она тут торговала. Действительно ценное добро не лежало у всех на виду, а многое можно было только заказать. Но Анна всё равно тщательно присматриала за всеми своими вещами, даже безделушками. Так что Зик загадал: если он сможет стянуть этих коней так, чтобы никто не заметил, то всё обязательно будет в порядке. И хотя он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, насколько глупо это звучит, какая-то часть его разума верила в магию бессмысленных ритуалов, и поддаться ей было удивительно легко. Зик держался в стороне, пока к прилавку не подошёл сомнительного вида то ли покупатель, то ли продавец — высокий мужчина со здоровенными кулаками, сломанным носом и пожелтевшим синяком на пол лица. Они с Анной начали оживлённо спорить о какой-то «особой цене за следующую поставку», и только тогда Зик подошёл к прилавку, торговка заметила его и коротко кивнула, не отвлекаясь от спора. Кажется узнала. Ну это тоже неплохо. Будет меньше внимания обращать, если сочтёт, что он тут по делу от Леви, а не для того, чтобы… предварительно запомнив расположение фигур и глядя в другую сторону невозмутимо убрать коней в карман куртки. Только коней — Зик не унёс бы весь комплект если бы захотел, но и они были более чем желанной добычей. — Так своим и передай — или пусть платят, сколько уславливались, или никакой сделки не будет! — кричала торговка вслед уходящему «клиенту», пока Зик спокойно ждал завершения разговора. — А тебе чего? — Леви послал меня узнать, будет ли ещё такой чай, как он у вас в прошлый раз брал. И если да, то он хотел бы чтобы вы его это, как там, придержали за дополнительную плату. Это была не совсем ложь — Леви действительно собирался подойти к Анне по поводу чая, который ему очень понравился, просто он никого никуда не отправлял. Что не мешало Зику чувствовать себя так, словно он говорит правду, и выглядеть соответственно. Анна поверила безоговорочно и отправила Зика домой с заверениями, что для старого и всегда платящего вовремя покупателя она с удовольствием придержит любой товар, а тем более такой пустяк как чай. Только отойдя на приличное расстояние Зик позволил себе довольно заулыбаться, и улыбка эта продержалась вплоть до того момента, когда он выставил фигуры на полку рядом с остальным комплектом. — Откуда взял? — спросил Леви, не поднимая взгляда от стола, на котором он аккуратно открыл катушки УПМ, чтобы подновить масло. Фарлан заглядывал ему через плечо, но руки держал за спиной. — Стащил, — гордо ответил Зик. — С прилавка. — Тебя никто не заметил? Хорошо, — сказал Леви. — Глупо было бы ввязаться в неприятности из-за такой чепухи. — А малец-то потихоньку просекает здешние правила, — с насмешливой улыбкой протянул Фарлан. — Ага. Если дело так дальше пойдёт, то скоро на вольные хлеба отправлять можно будет. Подай чистую тряпку, а. Зик вздрогнул, не до конца понимая, шутит Леви или нет — по его как обычно ровному тону и равнодушному лицу было трудно разобрать. Но Фарлан, подавая кусок старой рубашки, тихо рассмеялся, так что Зик попытался убедить себя, что переживать пока рано.***
Леви сидел за столом, вытянув ноги уставшие после использования УПМ ноги, и ждал пока закипит чайник. В доме было непривычно тихо. Фарлан снова торчал в ближайшем трактире, решив, что давненько он не спускал деньги на паршивую выпивку (даже пытался уговорить Леви остаться), а Зик вышел на маленький рынок неподалеку, забрать чай, который он «случайно» заказал для Леви несколько дней назад. Леви и сам бы сходил, чтобы не оставлять сопляка одного на улицах с деньгами крупнее нескольких четвертков, но непривычные к такой странной и долгой нагрузке мышцы ног отбивали всё желание вставать со стула. Да и вообще, это была не такая уж большая сделка с давно знакомой поставщицей. Сам влез, сам пусть и разгребает, несчастный мелкий воришка. Зик вполне мог сбегать за чаем, он не в первый раз выходил на улицы. Ничего страшного за пятнадцать минут не случится. Сопляк с поверхности всё ещё не вписывался в окружение, но выделялся уже далеко не так сильно, как поначалу. Леви знал, что это было к лучшему, если Зик хотел прожить хотя бы ещё несколько лет, но всё равно не мог не признать — мысли навевало невеселые. Едва слышно тикали часы на стене, потрескивал огонь в печке, булькал закипающий чайник. Леви снял его, и на некоторое время погрузился в заваривание — прогрел заварник, прополоскал листья и дал напитку настояться. Это была на удивление хорошая заварка, достойная надлежащего обращения. Расслабленно потягивая чай, Леви спокойно прождал минут двадцать, а потом, уже не так спокойно — ещё пол часа. Фарлан не пришёл, но это как раз было закономерно. А вот то, что не пришёл Зик начинало волновать. Неужели умудрился потеряться? Ну нет, не мог он, только не на знакомых улицах. А если зазевался и ушёл куда-то не туда? Обычно Зик оставался сосредоточенным и внимательным, когда выходил в город, проникшись его опасностью, но в конце-концов он был всего лишь малолетним пацаном. Да и мало ли кого Зик встретил в тёмном переулке? Леви никогда не жаловался на слишком живое воображение, но всё равно умудрился представить окровавленный детский труп в луже грязи, похожей на ту, из которой он Зика совсем недавно вытащил. Пытаясь отогнать навязчивую картинку, Леви устало прикрыл глаза рукой. Вздохнул. Ну и что ему оставалось? С полки над печкой он взял кусок старой газеты и написал: «Зик невернулся, я пашол ево искать, жди нас дома. Леви» на случай, если Фарлан вернётся раньше и будет достаточно трезв, чтобы читать. Может быть, Леви немного спешил, но он знал, что в первые часы поиска пропавших шансы довольно высоки, а вот потом резко падают. Ну, если Зик просто забыл, что его ждут дома, и ушёл играть в напёрстки, Леви его так отделает, что он остатки памяти потеряет! И без ужина оставит. И… Дверь заскрипела, открываясь. На пороге стоял Зик — растрёпанный, в порванной куртке и с синяком под глазом. Сумки с чаем при нём видно не было. — Какого хуя? — спросил Леви, скрестив руки на груди и уставившись на сопляка. Тот немедленно сжался и завёл свою пластинку: — Простите, я не хотел, я правда старался не отдавать деньги! Они просто знали, как именно я пойду и подстерегли меня всей толпой. Взрослые, с оружием! Они говорили, что меня убьют. Пожалуйста-пожалуйста, Леви, я всё отработаю, только не выгоняйте. Он не плакал, но синие глаза блестели подозрительно. А ещё в них читался самый настоящий страх. Удивление невольно пробралось на лицо Леви. Зик что, думал, что они вот так его возьмут и выкинут на улицу? Из-за чая? Нет, Леви сразу дал понять, что благотворительностью тут никто не занимается, но… Стоя в полутемной тесной прихожей, он вдруг осознал, что Зик был одним из них. Стал одним из них за эти три месяца, вместе со своей потерянной памятью, проклятыми шахматами, любовью к чтению и закидонами из прошлой жизни. Леви сам ведь не так давно думал о том, что через пол годика где-то придётся раздобыть щенку нормальную кровать, верно? Чутьё просто орало, что об этом надо немедленно рассказать самому Зику, вот только проблема была в том, что Леви понятия не имел, как. — Эй, сопляк. Как думаешь, я бы Фарлана выгнал, если бы он так облажался? Зик нахмурился, сбитый с толку. — Фарлан тут живёт, вы не можете его выгнать. — Ну вот ты тоже тут живёшь. Прекращай. — Леви неохотно расцепил руки и придержал Зика за плечо. — Никто тебя на улицу не вышвырнет. Ты там просто сдохнешь, и какой смысл был твою жопу из дерьма вытаскивать? Зик почти расслабился, но потом какая-то явно мрачная мысль пришла в его светлую голову, которую он так любил забивать всякой чушью. — А когда вы будете знать, что я не сдохну? — едва слышно прошептал он, отводя взгляд. — Когда я совсем всему научусь? Леви усилием воли пришлось подавлять дрожь и желание отшатнуться от сопляка, как от призрака. «Не вздумай, — приказал он себе. — Не время, не место. Оставь прошлое прошлому». Отбросив секундную слабость, он изобразил привычное равнодушное лицо. — Ну тогда ты точно сможешь сам решать, оставаться или валить на все четыре стороны. Хватит нюни разводить. Иди вымойся и садись зашивать одежду. Кто-кто, а свиньи тут точно жить не будут. Он сказал это как можно более сурово, но Зик заулыбался и, заметно прихрамывая, поковылял в ванную. — Эй, — окликнул его Леви. — Ты хотя бы видел, кто тебя отделал? — А? Точно, совсем забыл сказать. Ребята Яна. Тот здоровый, его лысый брат, ну и остальные. Но самого Яна там вроде как не было, и его одноглазого дружка тоже, — Зик запнулся. — Я плохо рассмотрел, я убегал. — Ян, значит, — протянул Леви. — Понятно. Их весьма холодное соперничество тянулось уже несколько лет, практически с тех пор, как Леви сошёлся с Фарланом. Но до настолько наглого ограбления дело ещё не доходило. Что же… Леви не собирался оставлять это без ответа.