Мы в ответе за тех...

      В клинике нас встречает молодая девушка администратор и провожает в отдельную лабораторию. Я вижу, что она то и дело хочет что-то спросить у Илона, но сдерживается, чтобы не нарушить служебный протокол.       — Вы можете подождать доктора здесь. Я могу предложить вам чай, кофе или воду? — она приглашает нас в небольшую приемную с бежевыми стенами. У входа стоит угловой диван. Около него кофейный столик на котором разбросаны журналы и рекламные буклеты.       — Нет, ничего не нужно, — натянуто улыбаюсь я и администратор оставляет нас одних. Илон садится на диван и осматривается по сторонам. Кроме той двери, через которую мы вошли, из помещения ведет еще одна, думаю, что в саму лабораторию или кабинет.       Я смутно представляла как делается тест на установление отцовства, хотя во всех тупых передачах, что крутили по тв, всегда брали слюну в качестве биоматериала, или проводили специальном палочкой по внутренней стороне щеки. Надеюсь, что не придется сдавать кровь, так как я не любила подобных манипуляций. Да и пока мои руки плотно закрыты рукавами, я чувствую себя в безопасности.       Кинув рюкзак на диван, где сидел отец, я отошла к окну. Хотелось сбежать. Забыть все эти сутки, как дурной сон и просто сделать вид, что ничего не было, но я понимаю, что это хреновая идея. Нельзя всегда сбегать от себя и своей жизни. Я же взрослый человек, который сам принимает решения.       — Добрый день, — через минут десять появляется бородатый мужчина, лет сорока пяти. Он без каких-либо лишних эмоций смотрит на нас, пожимает Илону руку, — я должен уточнить несколько моментов.       — Да, конечно, — отзывается отец, пока доктор что-то листает в своем планшете.       — Вы указали, что тес нужен очень срочный, — мы оба киваем, — мы можем сделать его в течении нескольких часов, но тогда будет необходимо взять кровь в качестве биоматериала.       — А если брать слюну? — интересуюсь я.       — Тогда тестирование будет занимать до трех дней, — пояснил врач и я поняла, что такой вариант нам не подходит. У Илона сто процентов куча дел и он хочет вернуться домой, как можно скорее.       — Кровь, так кровь, — неуверенно пожимаю плечами я. — Тогда прошу, — врач кивает в сторону кабинета, — вещи можете оставить здесь.       Я соглашаюсь оставить рюкзак и вслед за врачом прохожу в кабинет одна часть которого оборудована для забора разных анализов. Тут стоят специальные контейнеры с растворами для дезинфекции и столики с инструментами.       Ладно, я не боюсь самого процесса забора крови, скорее вопросов, которые мне могут задать, когда увидят мои руки. Я часто оставляла порезы канцелярским ножом или бритвой, так что оставались шрамы. Не хочу после всего этого пойти еще и к психиатру.       Я стою около стола врача и жду, пока он закончит брать кровь у Илона. Тот совершенно спокоен. У меня же уже начинается приступ паники и я снова борюсь с желанием не сбежать отсюда нафиг.       — Все в порядке? — спрашивает Маск, поправляя рукав рубашки. Я предложила ему остановиться у меня до конца поездки, так что его водитель привез из отеля все его вещи.       — Да, просто тут немного душно, — ответила я, садясь на стул и ожидая, пока врач приготовит пробирки и систему для забора крови.       — Вам нужно закатать рукав, — просит он, но мне кажется, что я его не слышу.       — А можно взять кровь из вены на запястье? — интересуюсь я.       — Да, но рукав все равно придется закатать, чтобы не запачкать, — спокойным тоном просит врач. Думаю, что в государственной больнице меня бы послали нахрен с такими просьбами.       Я неуверенно закатываю рукав примерно до середины предплечья и даже так все равно видно несколько относительно свежих порезов на моей руке. Я отвожу взгляд в сторону и смотрю на окно, пока врач возиться с веной и перетягивает руку жгутом.       — Вы можете оставить электронную почту и как только результат будет готов, мы тут же пришлем его вам. Тогда вам не будет нужно снова приходить в клинику, — сообщает врач, сняв перчатки и Илон отходит к столу, чтобы оставить нужные данные. Я же резко одергиваю рукав, пока Маск ничего не заметил. Еще не хватало, чтобы он счел меня сумасшедшей.       Мы покидаем клинику и идем к черной Ауди, припаркованной за воротами центра. Ну да, Тесла и Омск несовместимы. Кажется, у нас даже нет зарядок для этих машин.       — Хочешь пообедать? Если у тебя конечно нет других дел, — интересуется он, когда мы садимся в авто. И хотя мне следовало искать новую подработку, чтобы хоть что-то заработать, я решаю отложить это дело и коротко киваю, — Аркадий, отвези нас в нормальный ресторан.       — Да, конечно, мистер Маск, — отзывается молодой парень. Он русский, но у него уверенный английский. Думаю, что он прилетел с Маском или же тот нанял его через какое-то агентство.       Всю дорогу до ресторана мы молчим. Илон снова погружен в свой смартфон, как впрочем и я. Пока что никаких подходящих предложений с посменной оплатой я не нашла, возможно, стоит написать Крис и узнать у нее, может она предложит что-то.       — Мы на месте, сэр, — сообщает Аркадий, когда паркуется в центре города. Ресторан, в который он нас привез в самом деле неплохой. Я была тут около полугода назад — на дне рождении мамы.       — Спасибо. Ты можешь пока что быть свободен. На ближайшие пару часов, — Илон покидает салон и я следую его примеру.       Пока менеджер зала провожает нас к дальнему столику, где не так много посетителей, я снова думаю о том, сколько человек могли сфотографировать нас вместе и начать обсуждать кто я и почему со мной таскается Илон Маск. Не думаю, что версия о том, что я его дочь самая популярная. Будет стремно читать о том, что меня считают его девушкой или что-то в этом роде.       Заведение разбито на несколько залов и тот, который предложила нам выполнен в темно-зеленых тонах. На полу ламинат, а на стенах множество картин с видами города. Окна выходят на реку, не самый лучший пейзаж, так как Иртыш нельзя назвать чистым и прекрасным водоемом.       — Ты филолог, — говорит он, когда мы садимся и официант приносит наши блюда и напитки, — теперь понятно, почему ты решила написать книгу. Но тема космоса. Я готов поклясться, что в школе ты любила физику?       — Терпеть не могла, — усмехаюсь я, — у нас был не лучший учитель по этому предмету и уроки были унылыми и мало информативными.       — Тогда кто привил тебе любовь к космосу? — а он настойчив в своем желании узнать обо мне больше. Хотя это весьма понятно и даже честно, ведь я читала его биографию и еще смотрела разные интервью не только с самим Илоном, но и с его мамой.       Вообще, Мэй Маск вызывала у меня не меньшее восхищение, чем ее старший сын. Она пример мужества и стойкости, того, что человек может достичь многого, если будет работать над собой и четко идти к своей цели несмотря ни на что.       — Я… я не знаю, — правда. Это слишком сложный вопрос, — в детстве я читала много книг, — мне дарили книги, и почти не дарили игрушки. Думаю, что это сильно отразилось на мне. Сейчас я тоже много денег трачу на разную литературу, — и там были книги про космос, ну и все такое. И еще я смотрела разные передачи. Короче, это все затянуло меня и я подумала, что стоит написать книгу про Марс… Я же не с самого начала училась на филолога, — сообщаю я, усмехаясь. Я не люблю говорить об этом, так как не считаю эту историю каким-то успехом или достижением, — я сменила четыре специальности.       — Ого! — Маск удивлен. Я вздрагиваю, так как обычно после такого признания начинается осуждение. Помню, как знакомые моей бабушки говорили о том, что если я столько раз переводилась, то значит у меня не все в порядке с психикой или же я тупая, — эй, я не хочу тебя осуждать, — с улыбкой сообщает он, — каждый имеет право делать выбор и не всегда мы с первого раза делаем его правильно. Людям свойственно ошибаться. И где ты училась раньше?       Серьезно? Он так спокойно говорит обо всем этом, что мне становится не по себе. Думаю, что Маск был одним из тех, от кого я ожидала услышать некое осуждение или пренебрежение, но все выходит совершенно иначе.       — Ну сначала я поступила в медицинский колледж, но потом поступила в университет. Факультет физики, потом факультет компьютерных наук, ну и филология, — неуверенно перечисляю я.       — Ты изучала физику и программирование? — Илон делает пару глотков из своего бокала.       — Да, по году то и другое, — добавляю я, — но у меня не особо задалось с этим всем. Тогда я поняла, что гуманитарий, — я смеюсь. Нервно, даже самой становится не по себе.       Учиться на физике было крайне сложно, даже сложнее чем в медицинском колледже. Порой я тратила несколько дней на то, чтобы изучить и разобрать одну тему, а их было огромное количество. Да, мне относительно хорошо давалась механика, но вот с молекулярной физикой у меня начались серьезные проблемы.       — В любом случае, это круто, — отметил он, — ты делала попытки и из каждой получала определенный опыт и делала выводы. Это лучше, чем просто тратить время впустую. И знаешь, я понимаю, что тебе сложно доверять мне, и я не прошу делать этого, просто знай, что я не желаю тебе зла. Я просто хочу узнать тебя лучше, понять, как ты живешь. И поверь, резать себя не лучший способ решения проблем.