Шажками к пропасти. Падение

POV Крис

      Тиканье часов цепляло оголенные нервы. Воспаленные от слез глаза неотрывно наблюдали за недвижимой подругой, которая находится без сознания уже несколько часов. Красный от частого трения нос улавливал еле ощутимый запах ночной прохлады, прокравшейся через открытое окно. В голове бесконечно прокручивалась одна и та же жуткая картина: чёрный столб густого дыма выходит из тела Лизы через рот под чтение обряда на латыни, а затем подруга замертво падает на пол. Дин подсунул руку под ее голову и несильно хлопал по щекам, но она не реагировала, что заставило меня затрястись от страха. А вдруг демон что-то сделала с ней? Вдруг разрушила этот барьер, навредила сознанию Лизы? А далее все как в тумане: Винчестер берет подругу на руки и несёт на второй этаж, её длинные волосы, кое-где влажные, качаются из стороны в сторону, пока я бегу за ними, утирая на ходу горячие слезы, а Дилан кому-то звонит и проверяет целостность дорожек соли у дверей.       Никому нельзя входить в комнату, пока она не очнется. Я больше не позволю им обмануть нас. Негодование и обида смешались в агрессивном танце с привязанностью и любовью. Глаза больше не горят при виде их, а на языке разливается горечь предательства от одной только мысли о том, что они сделали. Я не хочу признавать свою ошибку, но мне придётся. Придётся смириться с тем, что оказалось неизбежным. Если бы я только знала…       И вдруг противное тиканье прекратилось, заставив меня поднять взгляд. Снова нарастал звон в ушах, а голова закружилась. От неприятных ощущений лицо моё скривилось, а мышцы окаменели и перестали слушаться. Сознание снова несло меня куда-то сквозь время и пространство. И в один момент выбросило в до боли знакомую комнату. Рисунки пестрили на стенах, приколотые кнопками; Кхалиси вылизывалась, лежа на персикового цвета пледе; вешалки с платьями смирно висели на дверце шкафа; гирлянда лилового цвета переливалась над столом, уставленном косметикой и канцелярией. Это моя комната в родительском доме. Я повернула голову и встретилась со своим отражением в зеркале. Но… мне на вид было лет шестнадцать от силы. Ещё длинные чёрные волосы были собраны в хвост, а на лице виднелось пару ссадин, как и на тыльной стороне ладоней. — Это слишком не для меня, — с печалью в глазах усмехнулась я, осматривая комнату. — Я убийца, а не модница. — Чем больше новая жизнь будет непохожа на твою прежнюю, тем лучше, — из тёмного угла вышел Кастиил.       Ангел подошёл ко мне и закатал рукава, готовясь к исполнению поставленной задачи. Я медленно подняла на него взгляд. — Мы встретимся снова, когда придет время. — Надеюсь, оно не придет, — оскалилась я.       Снова резкой вспышкой меня вернуло в реальность. Я в недоумении осмотрелась, нахмурившись. Осознав, что сейчас я увидела тот самый момент, навсегда изменивший мою жизнь, — разрыдалась. Да, это был Кас, он поставил этот проклятый барьер в моей голове и просто оставил в той комнате один на один с новой жизнью. Мой Кастиил, которого я люблю до сих пор, по которому скучаю, из-за которого похоронила себя живую. Как так вышло, что я отдала свое сердце тому, кто когда-то расколол мою жизнь на безнадежное до и иллюзорное после? Кто однажды помог лишить меня выбора. Только сейчас понимаю, что он действительно прощался со мной в нашу первую и последнюю ночь. Кас знал, что больше не вернётся, но промолчал, чтобы сберечь эту проклятую тайну. Но мне не нужен был герой — мне нужен был живой любимый человек рядом.       Сгорбившись, я сидела на кровати и не могла остановить накрывшую с головой истерику. Задыхаясь от слез, хватала ртом воздух, но не получалось сделать и глотка. Грудь сдавило так сильно, что стало страшно. Мне казалось, я не справлюсь снова с этой болью. Не представляю, как рассказать все Лизе, когда она очнется. Боюсь, её мир рухнет, ей будет ещё больнее, чем мне, ведь подруга… боже, любит всем сердцем человека, который врал нам в глаза каждый чертов день с первой встречи. А может быть, наша любовь — тоже иллюзия? Чему верить теперь? Манящий мираж в миг растворился, будто и не было его. Все наши мечты теперь — лишь мечты. Куда теперь нам идти, как доверять людям, где искать искренней поддержки? Ведь в этом доме я оставаться решительно не намерена, видеть Винчестеров — тем более. Я никогда не прощу их за ложь о гибели Каса. Никогда.       Закусив кулак, чтобы никто меня не услышал, я роняла слезы на кровать. Доносились диалоги на повышенных тонах внизу. Сэм с Джо примчались сию же секунду, когда мы изгнали демона и позвонили им. Конечно, Винчестер все сразу понял, когда Дин, сидя на коленях у кровати Лизы, сказал: «У нас больше нет тайн, Сэмми». Дилан теперь ни за что не оставит нас одних, поэтому тоже ждёт, когда она очнется. Поверить не могу… Мне предстоит узнать колоссальное количество информации о своей настоящей судьбе, о родных, о какой-то там войне. Только вот я не хочу. Ни в той, ни в этой реальности свободы у меня не было. И пара лет беззаботной школьной жизни с придуманной мамой не сыграли никакой роли, не сделали меня полноценной личностью. То недолгое, что делало меня по-настоящему счастливой, вырвали из груди новостью о гибели Кастиила. Я, будто феникс, мучительно сгорала и возрождалась. Поэтому хватит с меня. Я не знаю себя настоящую и навряд ли когда-нибудь узнаю. Я — призрак, которому нет места ни в одной из прожитых мною жизней. Вечный второй план.       В дверь постучали. Я вздрогнула и стала суетливо вытирать ладонями мокрые щеки. За спиной послышался скрип, пустивший в комнату полосу желтого света. — Я же сказала вам не приближаться, — процедила я, не оборачиваясь. — Это я, Крис, — послышался тихий голос Джо. — Можно? — Да, извини, — обернулась я, сменив гнев на милость.       Девушка закрыла за собой дверь и еле слышно подошла к нам, присев на край кровати. В её взгляде читались сожаление и растерянность. Видимо, мальчикам пришлось рассказать ей о нашем семейном бизнесе. Не знаю даже, что теперь будет, останется ли она с Сэмом. Джо — невероятно мягкая и светлая девушка, которая заслуживает счастья, а с Винчестерами оно будет недолгим. Мне ли не знать. — Тебе нужно отдохнуть, — аккуратно коснулась моего плеча девушка. — Давай я посижу с ней, все хорошо.       Я глубоко вздохнула, прикрыв веки. Мне действительно нужно немного придти в себя. Силы нам ещё понадобятся, да и следует подумать над тем, куда теперь податься. Уверена, что Лиза не захочет остаться здесь после того, как узнает всю правду. — Да, ты права, — вскинула я брови. — Зови если что.       Джо кивнула, с печалью взглянув на Лизу. Потирая устало переносицу, я направлялась вниз. Не хотелось лишний раз пересекаться с мальчиками, но это неизбежно. Когда я появилась на лестнице, три взгляда разных цветов и настроения врезались в меня. Карие глаза полны были переживаний и понимания, желто-зеленые — вины и надежды, темно-зеленые — сожаления и угнетения. Переполняемая бурей множества эмоций, я не знала, как вести себя и что говорить. Это тупик, за стенами которого, как звери, прячутся чувства, и здесь стоит выбрать, какому животному лучше отдать себя на растерзание: ярости, обиде, презрению или страху. И спровоцируют этот выбор сами мальчики. — Как она? Пришла в себя? — выпрямился в кресле Дин.       Я стиснула зубы, метнув в него острый взгляд. Винчестер поменялся в лице, даже плечи опустились. Дилан тяжело вздохнул, спрятав лицо в ладонях. Сэм опустил глаза уронив скрещенные на груди руки. Поздно пить боржоми, когда печень отказала. Нужно было волноваться раньше, до того, как случилось дерьмо. Хотя о чем это я… Их беспокоили лишь собственные желания.       Молча спустившись с лестницы, я подняла измотанный взгляд на Дилана. Парень хрустел костяшками, сгиная каждый палец поочерёдно. И этот звук навеял что-то очень родное, до боли знакомое. Кажется… да, эта вредная привычка всегда выдавала его волнение. — Я заберу вас, когда Лиза придёт в себя, — решительно сказал брюнет, глядя мне в глаза. — Мы уже обсуждали это, — подорвался с кресла Дин. — Не заберёшь, — его брови враждебно нахмурились.       Сэм напрягся, оторвав плечо от дверного косяка. Атмосфера в воздухе была настолько накаленной, что малейшая искра способна была спровоцировать эмоциональный взрыв. Каждый хотел сказать слово, но всеми силами сдерживал себя. Лишь я, морально изнеможенная, иссушенная, стояла молча на месте. — А кто мне помешает? — сделал шаг в сторону Дина Дилан. — Ты? Думаешь, Лиза, узнав всю правду, спасибо вам скажет? Да она рада будет свалить отсюда побыстрее. — Не слишком ли самоуверенно? — вскипал Винчестер. — Она тебя даже не знает. — Не помнит, — оскалился Дилан. — Благодаря вам, между прочим. И если бы не я, ты бы вообще здесь сейчас не стоял. Из-за вашего чертового эгоизма они чуть не погибли. Причём не один раз, как оказалось. — Мы хотели уберечь их от этой жизни! — глаза Дина вспыхнули. — То, на что обрек их орден, — ещё более жестоко, чем наш поступок. — Благими намерениями вымощена дорога в ад. Вы нихрена не справились с их защитой, поэтому не тебе говорить мне о самоуверенности, — вскинул брови Дилан. — Вы своими действиями настроили против них не только демонов, но и ангелов с оставшимися наследниками. В их глазах девочки — отступницы, твою мать! А ты знаешь, что делали в ордене с теми, кто пытался сбежать? — подходил все ближе Дилан к Винчестеру. — Я и сам думал, что это правда, пока всё-таки не нашёл их. Они тогда не узнали меня, и я, наконец, понял, откуда ноги растут. Подумать не мог, что Кастиил пойдёт против своих, ещё и Катину каким-то образом подбил на это. Вы ведь и мне не дали им помочь, в конце концов. Хотя я тоже не хотел той жизни, что их ждала. А теперь что? Доигрались, блять, герои?       Дин на эмоциях ринулся на Дилана, но Сэм вовремя успел придержать брата. Осознав серьёзность ситуации, я тоже очнулась и встала между парнями, частично перекрыв им обзор друг на друга. — Готов был в адское пекло бросить родную кровь? — прищурил глаз Дин. — Ты такой же ублюдок, как и те, кто обрек их на это! В просвещенных никогда не было ничего человеческого, я это понял ещё тогда, когда вы отказались помочь нам с отцом найти желтоглазого. Мы не сделали того, что должны были, потому что полюбили их, а они — нас. — О какой любви ты говоришь, когда на кону стоят миллионы жизней? — нахмурилась я. — Вы за нас сделали этот выбор. Не вам было решать нашу судьбу, потому что неизвестно, чего бы мы захотели после снятия барьера, — эмоции поступали к горлу. — Я матерью называла чужую мне женщину! Я рисковала жизнью на охоте! Я доверяла вам как никому! Я потеряла ту самую любовь, о которой ты говоришь, — моя челюсть сжалась так сильно, что заскрежетали зубы. — И ради чего? Пары лишних лет ненастоящей жизни, которая рано или поздно все равно закончилась бы? Ложь никогда не приводит к хэппи энду. И никакие чувства не оправдывают ваших поступков, особенно когда мир стоит на пороге Апокалипсиса. — Я не хотел терять вас, — тут же успокоился Дин, глядя на меня. — И поэтому не рассказал правду о смерти Каса? — мои покрасневшие глаза заблестели. — Ты каждый день наблюдал за тем, как я медленно умирала, виня себя в его гибели… И даже после моей попытки с ним воссоединиться ты все равно молчал! — сорвалась я, роняя слезы. — Мы спасли меньше жизней, чем их лишились из-за нас. Скажи мне, игра стоила свеч? Стоила она стольких невинных жертв?       Дину нечего было ответить, поэтому он просто опустил взгляд в пол. Сэм выглядел как никогда разбитым и мрачным. Глотая слезы, я внимательно рассматривала их и презрительно покачивала головой. Знаю, что не дождусь ответа на мой очевидный вопрос, как и на любые другие. Я готова была простить им все, что угодно, но не это. Смирилась бы даже через время с тем, что они решили все за меня, подвергли нас такой опасности, но не с, чёрт возьми, гибелью невинных. Ведь именно в погоне за нами сожжен был мотель в Линкольне, убита Катина, Наоми, растерзаны те люди в придорожном кафе… И ещё бог знает сколько жертв в этом проклятом шлейфе, который тянется за нами с самого начала.       Повисла неприятная пауза. Боль потихоньку съедала меня минута за минутой. Я смотрела на двух некогда самых близких и родных мне парней и медленно угасала внутри. Мои старшие братья, за которыми я и в огонь, и в воду шла, предали нашу связь. Мальчики, которым я полностью вверила себя когда-то, сломали меня с громким хрустом. Спасибо за превосходный жизненный урок. Вы помогли мне повзрослеть буквально за пару часов. — Прости, Крис, — вымолвил Сэм искренне.       Непроизвольно я скривилась, отвернув лицо. Не верю больше ни единому «прости». Тяжёлое напряжение прервали женские крики наверху. С лестницы чуть ли не кубырем летела Джо, хватаясь за перила. Мы все вчетвером ринулись в её сторону, испугавшись. — Лиза! — восклицала девушка обрывками. — Она пришла в себя! Она очнулась!       С души упала глыба весом в несколько тонн. Я тут же побежала на второй этаж, не видя перед собой никаких преград. Сердце колотилось со скоростью отбойного молотка. В два прыжка преодолев лестницу, я влетела в комнату подруги. Взволнованные ребята заглядывали в спальню из-за моих плеч. На краю кровати, спиной к нам, сидела Лиза, склонив голову. Микроскопические пылинки витали в воздухе, их отчетливо было видно в лучах светильника. Я широко улыбнулась и облегченно выдохнула, тело само повело меня к ней. Опустившись на колени рядом с подругой, я заглянула ей в лицо, убрав с него влажный локон русых волос. Она перевела на меня тусклый взгляд: на белке левого глаза лопнули несколько капилляров, отчего он приобрёл багровый цвет, обтекая край серой радужки. Солёная капля задрожала на моем подбородке. Лиза молчала, вцепившись в край матраса пальцами. Дин медленно подошёл к нам и опустился рядом со мной на пол, с тревогой разглядывая мою подругу. Она посмотрела на него, и в один миг ее глаза наполнились слезами. При этом ни одна мышца не дрогнула на чистом лице, ни единого слова никто не успел произнести. Барьер… Мэг что-то с ним сделала перед тем, как мы её изгнали. Осознав это, я закрыла рот рукой, плюхнувшись на бедро, и кинула испуганный взгляд на Дилана, который, в свою очередь, тоже догадался об этом, наблюдая за моей реакцией.       Комната молчала. И эта тишина, будто свинцовая, давила на плечи. Я опустила веки, продолжая чувствовать жжение в груди и не убирая ладони с сухих губ. Рассказывать ничего не придётся — она все помнит. Господи, она все чувствовала. Всё, что Мэг делала с ней, её руками, о чем думала и что замышляла. Не представляю каково ей сейчас. Это чёрное пятно, которое никогда не смоется. — Она убила моих родителей, — прошептала Лиза.       Нутро моё дрогнуло. Дилан покачал головой, зарывшись пальцами в волосы. Вся боль и правда, что вылились на нее, — ещё более жестоко. Я готова молиться кому угодно, чтобы она не сломалась, чтобы выдержала это. Иначе я эту падаль Мэг из-под земли достану, и ад покажется ей раем. — И Каса тоже. И Катину… — продолжала ошеломленная подруга. — И ещё сотни невинных душ.       Я рыдала, отрицательно качая головой. Слезы душили, лицо покраснело и заблестело. Все были настолько подавлены, что и слова вымолвить не могли. Страшно было слушать девушку, вспомнившую о той самой жизни. — Семь лет, Дин… — Лиза уронила слезу на колени. — Семь лет назад ты забрал моё сердце. Можешь представить, во что оно превратилось сегодня?       Она неотрывно смотрела Дину в глаза и молчала. Я впервые увидела, как плачет Винчестер. Клянусь, это не сравнить ни с чем. Слезы катились из его зеленых покрасневших глаз, прячась в щетине. Сэм не смог справиться с эмоциями и, не выдержав, вышел из комнаты. Это жестоко — наблюдать, как два без памяти любящих друг друга человека в одночасье становятся никем. Никогда не видела, чтобы люди так смотрели в некогда родные глаза. Раненая любовь и любовь ранящая. И, честно говоря, это об одном том же, если любовь искренняя.       Лиза прожигала Дина насквозь взглядом, полным разочарования. Мокрые ресницы Винчестера дрожали в полумраке комнаты. Джо слишком громко сглотнула, содрогнув горячую тишину. — Спасибо, Дилан, — вымолвила Лиза, лишив Дина ценного для него сейчас взгляда. Я вытерла мокрые щеки, встрепенувшись, когда подруга медленно встала, глядя куда-то перед собой. — Обещай, что не будешь пытаться вспомнить, — дрогнул её голос, обращенный ко мне. — Что вспомнить? — начала я подниматься с колен, хватаясь за углы мебели. — Правду, — умоляюще смотрела она мне в лицо, а затем снова опустила глаза на Дина. — Жаль, что наши чувства — это единственное, что вы не подделали.       Дин закрыл обреченно веки, уронив голову. Несмотря на свою злость мне было по-настоящему больно наблюдать за Винчестером. Мост, по которому он шёл к нормальной человеческой жизни, рухнул в тёмную сырую пропасть. То, как они любили друг друга, — поражало, заставляло улыбаться и верить в судьбу. Это вдохновляло. Потеряв Каса, я наблюдала за ними и видела нас, их союз был моей личной отдушиной. Но даже ради этого своего решения отменять не собираюсь. Теперь, наверное, я готова отпустить его, пора смириться, пришло время начать жить без мысли о том, как сильно скучаю. Глядя сейчас на Лизу и Дина, которые в одно мгновение отдалились друг от друга на несколько невидимых километров, отталкивала от себя изо всех сил память о Кастииле. И чем теперь заживить уродливый шрам, который закровоточил и заныл?       Меня поражало то, с какой смесью эмоций Лиза смотрела на Дина. И когда она коснулась своей серебряной подвески, я чётко увидела в её глазах нездоровую искру ярости от предательства. Такой, какую испытывала я, когда узнала правду о смерти Каса. — Откуда она была у тебя? — добивала она Винчестера холодным тоном. — Каким образом к тебе попала подвеска, которую для меня сделал отец?! — сорвалась, наконец, подруга. — Это единственная память о нем, которая мне досталась! — Я попросил передать её тебе, — неожиданно выдал Дилан. — Когда парни встретились со мной после нашего «знакомства» и тактично попросили не лезть в вашу жизнь, уверив, что все под контролем, я отдал подвеску. Ты попросила меня в последнюю ночь сохранить её до твоего, так сказать, возвращения. Подумал, что если не я, то эта вещь напомнит тебе о том, кто ты есть.       Лиза сглотнула, жалостливо сдвинув брови, а я кинула резкий взгляд на свое запястье, обмотанное четками. Дин хмыкнул, покачав головой, и встал с пола. Джо вся тряслась от непонимания и растерянности, безмолвно стоя у двери. Винчестер молча подошёл к своей кожаной куртке, висящей на спинке стула, и достал из внутреннего кармана какую-то маленькую бело-желтую пластинку, похожую на… Фотографию? Сначала осмотрел её сам, а затем протянул Лизе. Снимок дрожал в его пальцах. — Не единственная, — вскинул брови Дин, дернув фоткой.       Лиза протянула руку и взялась за край фотографии, после чего еще несколько секунд Винчестер не мог разжать пальцы, чтобы отпустить. И когда подруга взглянула на изображение ближе, слезы непроизвольно полились по её порозовевшим щекам. Она громко всхлипнула, запрокинув голову и зажмурившись. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть снимок, морально ударивший под дых Лизу. С потускневшего глянца на меня смотрела семья: девочка лет двенадцати обнимала со спины взрослого мужчину со светлыми волосами, сидящего за огромным столом, на котором лежал разобранный пистолет, а рядом с ними стояла женщина с кружкой в руке и, глядя на них, широко улыбалась. Я сразу узнала этот чертов стол и книжные полки на заднем фоне… Господи, как же Лиза похожа на своего отца, просто копия. Мне стало тревожно от этой фотографии, и я не могла больше смотреть. — И ты все время носил это у своей груди? — махнула снимком Лиза в сторону Дина. — Носил и продолжал врать?! Как ты мог так поступать со мной? — подруга опустила взгляд в пол, горько усмехнувшись. — Так вот чего вы «не знали» в первое время нашего знакомства. Вот о чем так упорно молчали. — Наш жизненный опыт не позволил нам поступить иначе, — пожал плечами Дин. — Я не простил бы себе, если бы снова превратил вас в пушечное мясо. — Ты мог убедить нас остаться, — мокрые ресницы Лизы дрожали. — Зная всю правду, помня этот ужас, эту боль… Я бы осталась. Трудно держаться вдали от человека, которого ты любишь треть своей жизни. Даже если большую часть этого времени он не чувствует к тебе ровным счётом ничего.       Дилан со злобой глядел на Винчестера, скрестив руки на груди. Лиза спрятала небольшую фотографию в задний карман своих джинс и посмотрела на меня. Я будто бы на себе почувствовала её боль и отчаяние. В глазах некогда самой весёлой и заводной девушки больше не летали яркие кометы, не распадались каскадом искорки — они транслировали кошмар, который она пережила несколько лет назад, адские испытания, которые приходилось преодолевать с детства. Теперь в них я видела охотничью реальность и никакого будущего. Как там говорят? Глаза — зеркало души? Если это так, то на меня глядит искалеченное существо без веры в справедливость. — Я все равно не отпущу тебя, — Винчестер, кажется, до сих пор не верил в происходящее. — А я не буду спрашивать, — сверкнула глазами Лиза и пошла на выход. — Ты сейчас серьёзно? — спохватился Дин, ринувшись за ней.       Я пришла в себя, провожая взглядом подругу. Она пулей вылетела из комнаты под возгласы ребят. Сэм обернулся на лестницу, стоя у входной двери, и изменился в лице. Дин спешно шёл за Лизой, пытаясь приводить аргументы почему она не может уйти. Сердце снова заколотилось, я побежала за всеми, потерянно разглядывая эту суматоху. Не слыша и не слушая, подруга в пару прыжков спустилась с лестницы и резко остановилась перед Сэмом. Волосы её качнулись, несколько прядей упали на лицо. Винчестер-младший смотрел на Лизу умоляюще-спокойно, преградив собой путь к выходу из дома. Мы все замерли в ожидании. Сейчас она — это либо топор, который разрубит путы, чтобы звери снова стали вольными, либо кубик льда, который расстает, чтобы напоить колибри. И в данной ситуации, если понадобится, я лично наточу этот самый топор. Ведь её выбор очевиден. — Отойди, — коротко и уверенно вымолвила Лиза. — Неужели ты даже не попытаешься понять? — стоял на своём Сэм. — Ты бы понял, будь на моем месте? — парировала Лиза. — У просвещенных цели всегда оправдывали средства, а вы настолько не хотели быть на них похожими, что я будто в зеркало сейчас смотрю, — вскинула брови подруга. — Наши семьи были тем самым исключением, поэтому вы выбрали именно нас. Воспитывая беспрекословных солдат, наши родители сохранили и привили совесть и сострадание. И это было ошибкой. Лучше бы я ничего не чувствовала, — дрогнул её голос.       Сэм неловко пробежал по мне взглядом, замявшись. Дилан тоже после слов Лизы украдкой посмотрел на меня, но тут же отвел глаза. Меня это насторожило, но не настолько, чтобы задать вопросы. — Это был выбор Каса, — сглотнул Сэм. — Он вас выбрал, потому что изначально нёс ответственность за Крис. Мы — лишнее звено в этой цепочке, но ввязались в эту историю потому, что знаем её от начала и до конца. И, поверь, ты вспомнила далеко не все. — Но достаточно для того, чтобы ни минуты больше не оставаться в этом доме, — стояла на своём Лиза. — Пока они снова не научатся делать то, что умели, позаботься о татуировках против вселения, — не в тему мрачным тоном сказал Дин, глядя на Дилана.       Винчестер выглядел как никогда смиренно. Лишь он один знает Лизу слишком хорошо, чтобы надеяться на иной исход ситуации. Он понимает, что она сейчас уйдёт, что её не остановят ни любовь, ни привязанность, ни жалость. Она — Просвещенная, наследница хранителей. А это значит, что мальчики заранее проиграли по всем фронтам: начиная от характера и заканчивая охотничьим рангом. Это как анаконда, которая глотает слишком огромный кусок, надеясь его переварить, но в итоге выплевывает. — Посторонись, Сэмми, — безэмоционально сказал Винчестер-старший, взглянув на брата ясно-печальными глазами.       Лиза, глотая слезы, не могла пересилить себя, чтобы посмотреть на Дина. Я рада, что у них осталась хоть капля уважения и они не стали держать нас. Сэм, стиснув зубы, сделал широкий шаг в сторону, открыв перед нами обзор на дверь. Я вытерла мокрые щеки ладонями, мои руки дрожали. Она не хотела уходить, видна была её невидимая борьба с самой собой, но это потрясение не смогла пересилить даже намертво обвившая сердце любовь. И Лиза сделала шаг. Она вышла из дома, распахнув дверь в прохладную летнюю ночь. Смотря ей в спину, Дин сжал кулаки. Я проводила взглядом Дилана, который молча пошёл вслед за Лизой, и, роняя слезы, неуверенно шагнула к выходу. — Тебе и правда лучше не вспоминать свое прошлое, — сдавленно вымолвил Сэм, заставив меня остановиться. — Ещё советы напоследок? — подняла я голову, наблюдая, как Лиза садится в белую машину. — Готовьтесь к войне, — коротко сказал Дин, протянув мне мой личный Кольт М191.       Я с ноткой испуга взглянула на охотника и взяла у него из рук пистолет. Понадобится. Не медля больше ни минуты, я вышла из дома, пропитанного столькими воспоминаниями. Часть меня осталась там, кусочек души навсегда поселится в родной комнате. Но я пообещала себе, что никогда больше не переступлю порог этого крыльца. Все пережитое сохранится лишь в памяти.       Открыв дверь машины, я обернулась. Над домом не горел больше воображаемый светлый нимб — его омрачила невидимая тёмная дымка. На крыльцо выбежал щенок, с глубокой тоской тявкнув пару раз. Я скривилась от нового прилива боли и заставила себя сесть в машину, которая снова увезет нас в неизвестность.