Путь героя

На следующей неделе Слава не появился вовремя, и только когда Денис ему обзвонился, прислал лаконичное: «сорри 15 мин». — Слушайте, — сказал Мирон, — может, начнем без него? Мы уже минут двадцать тут скучаем. — Да ну блин, — вскинулся Светло. — Пятнадцать минут не решают. — А если он и через пятнадцать не придет? Это вообще-то свинство. — Мирон повернулся к Денису в поисках поддержки. — Да и ничего особого интересного он не пропустит. Денис задумчиво пожевал губу. — Если выпадет больше пятнадцати, начинаем, — сказал он и подбросил кубик. Тот прокатился по столу и упал Мирону под ноги. — Что там? — Двадцать, — с плохо сдерживаемым торжеством сказал Мирон. — Честное слово, можете сами посмотреть. — Ну что ж, — Денис слазил за кубиком, педантично протер его краем футболки и начал: — Ночь в заброшенном доме прошла спокойно. Вы просыпаетесь с первыми лучами солнца... Слава действительно позвонил в дверь через пятнадцать минут. Вид у него был умеренно виноватый. Он протянул Денису руку через стол, тот пожал ее и сразу деловито начал: — Твоя команда не стала тебя будить и отправилась в деревню. С тех пор прошло уже два часа. Чем ты занимался в это время? — Я полировал свой меч, — томно сказал Слава. Он сложил пальцы колечком и поводил вверх-вниз по воображаемому клинку, а потом поймал взгляд Мирона и подмигнул. Тот не смог сдержать улыбку, но Слава так же неожиданно отвернулся. — Хорошо, ты стоишь на пороге святилища с отполированным до блеска мечом и мозолями на ладошках. Перед тобой дорога, ведущая в деревню. От нее отходит малозаметная тропинка, ведущая к домику с садом на отшибе. Твои действия? — Я спешу в деревню! — не раздумывая, сказал Слава. — Хочу скорее увидеть своих друзей — Эдварда Фаллена, Опру и Оксикодона! Димедрол нагнал товарищей в деревне, где они пополняли запасы и пытались узнать у местных жителей что-нибудь о руинах друидского храма. Крестьяне охотно продавали им нехитрые продукты — хлеб, фрукты и вяленую рыбу, но, как только разговор заходил о руинах, меняли тему. — Они что-то знают, — сказал Оксимирон. — Почему молчат? Я уже проверил на следы магии, но они не заколдованы. Кто-то держит их в страхе. Или что-то. — Может быть, эти руины не такие уж заброшенные, как мы думали, — поддержал Фаллен. — Охра, нашел что-нибудь? — Ничего интересного, кроме мешка яблок. А что? Они тут просто на земле валяются. — Какая удача — путешествовать с мастером-вором, — благоговейно сказал Фаллен. Охра показал ему средний палец. Оксимирон, не обращая на них внимания, в задумчивости потер переносицу. — Я мог бы развязать им языки, но из-за... специфики моей работы пришлось бы сначала их убить. Как-то неэтично. Димедрол, до этого момента откровенно скучавший, вдруг захлопал в ладоши, как ребенок при виде пони. — Подождите! А что, если взять уже готовый труп? — Думаешь, они тут тоже на земле валяются? — скептически спросил Фаллен. — Думаю, они в избытке валяются под землей. Повисла пауза. Наконец, Оксимирон сказал: — Звучит, как невероятно. Плохая. Идея. — Ага. Но мне нравится! — оскалился Охра. — Надо бы дождаться сумерек. — Сейчас время уборки урожая, вся деревня в поле. Оксимирон предпринял еще одну попытку охладить пыл товарищей: — Для ритуала в любом случае нужны благовония, которых у меня нет. — Кажется, мы сейчас будем делать мой любимый квест — собирать травки, — Охра закатил глаза. — Я видел по дороге какой-то сад! — сказал Димедрол. — Не стал туда заглядывать, очень к вам стремился. — Может, это домик травницы? У нее должны быть благовония на продажу. Пойдем туда! — Вы просто решили проигнорировать, да, мои слова о том, что это очень плохая идея? — ...Вы выходите к стоящей на отшибе избушке, утопающей в цветущих яблонях. Перед домом ухоженный огород, на котором помидоры и редис растут рядом с кровьтравой и синим кривожабом. Здесь определенно живет травница. — Или травник, — строго сказал Слава. — Откуда эти гендерные стереотипы? — Или травник, — согласился Денис. — Со склонностью к переодеваниям. Вон, на веревке платье сушится. Фаллен размашисто постучал. Никто не ответил. Он крикнул: «Есть кто дома?» и на пробу толкнул дверь. Она со скрипом приоткрылась. Избушка была пуста. В еще теплой печке томился горшок с кашей, на столе стояла кружка с недопитым чаем. Все выглядело так, как будто хозяйка вышла ненадолго. — Подождем ее? Или пойдем искать? — У нас все равно денег нет, — весело сказал Охра. — Берем, что надо, и сматываемся. Оксимирон принялся перебирать висящие под потолком вязанки трав, ища подходящие для ритуала. Фаллен заглянул в буфет, сунул нос в пыльную банку и радостно сказал: — О! Бошки! Тетя-то не дура отдохнуть. Димедрол без лишних слов достал из кармана глиняную трубку, перетер комочек травы в пальцах и принялся забивать чашечку. — Господи, что же вы за паразиты, — сказал Оксимирон. Звучал он в этот момент не как мудрый четырехсотлетний эльф, а как очень усталый молодой отец. — Ну-ка дай сюда. — Какой он строгий у вас, — шепнул Димедрол Фаллену, пряча трубку в карман, а потом с любопытством спросил у мага: — Если я буду плохо себя вести, ты меня отшлепаешь? — Я тебя током ебну. Воспитательный эффект не в пример лучше. — А ты не собираешься к нам присоединиться? — спросил Фаллен, опираясь на лопату. Они с Охрой и Димедролом раскапывали могилу, которую выбрал Оксимирон, пока сам маг сидел и связывал сушеные травы в пучки, готовясь к ритуалу. — Есть два типа людей, — загадочно ответил тот. — Те, кто копает, и те, у кого пистолет заряжен. Охра открыл рот, чтобы сказать пару теплых слов, но тут его лопата глухо ударилась о крышку гроба. Они подняли грубо сколоченный гроб из могилы и открыли его. Внутри оказался немолодой мужчина в простой одежде. Кожа была уже тронута тлением. Оксимирон поджег связку травы, окурил труп дымом, наклонился и прошептал ему на ухо несколько слов. Несколько секунд ничего не происходило, а потом труп вздрогнул, как человек, которого резко разбудили, и открыл глаза. — Назови свое имя, — потребовал маг. — Райли, — воздух со свистом вырывался из потрескавшихся губ мертвеца. — Райли из Ясной пади. — В этой долине погребен старый друидский храм. Что ты о нем знаешь, Райли из Ясной пади? — Ничего, — прохрипел труп. — Отпусти меня, маг. — Я не хочу причинять тебе страданий, — мягкий голос Оксимирона не вязался с тем, как он сжал пальцы, заставляя тело крестьянина выгнуться дугой, как от боли. — Твои соседи отказались нам помочь. Может быть, кто-то запретил им говорить. Но тебе ведь уже нечего бояться, Райли. Кроме меня. Мертвец рассмеялся. Смех был сухим, как могильная пыль. — Сюда уже приходили такие, как вы. Искатели приключений. Давно, когда мой дед был молод, а меня еще не было на свете. Мы ничего не знали о древнем храме, но помогли им в поисках. Работали на них, как волы. И знаешь, чем они нам отплатили, маг? Оксимирон изобразил вежливый интерес. — Тем, что рассказали другим! И с тех пор вы все приезжаете и приезжаете! Бесполезные тунеядцы! Разворовываете наше святилище! Отцу Теодору пришлось поставить каменную статую, потому что деревянную вы сожгли! Топчете наши огороды! Портите наших девок! Герои растерянно переглянулись. «Я никого не портил», — одними губами сказал Охра. Мертвец набрал побольше воздуха и с силой, которой позавидовали бы и живые, заорал: — А теперь вы добрались и до наших могил! Но вам это не сойдет с рук! ПОМОГИТЕ! ХУЛИГАНЫ ЗРЕНИЯ ЛИШАЮТ! С этими словами труп рухнул на землю. Его призыв, однако, оказался услышан — со стороны жнивья к путешественникам приближались любопытные, как нельзя кстати экипированные факелами и вилами. — Вы успешно убежали от разъяренных крестьян, — бодро сказал Денис. — И стоите посреди поля. Солнце вот-вот зайдет за горизонт. — Охуенно. И что нам теперь делать? — мрачно спросил Мирон, выходя из роли эльфийского мага. — Слушайте, я для вас целый квест в деревне подготовил. С пропавшей травницей как раз, между прочим. В том, что вы вместо этого пошли жмуров откапывать, вините своего некрофила. Слава улыбнулся, словно Денис отвесил ему комплимент. Мирон метнул в него ледяной взгляд, ясно давая понять, что винил его во всем и так. — Ладно, — смилостивился Денис. — Попробуйте, что ли, поискать... всякие следы. — Кастую «Обнаружение магии». — О чудо, в паре метров от вас появляется светящийся круг на земле. Его опоясывает полустертая надпись на древнеэльфийском: «Сикра О Драгграу Шиэд». — Зиккурат Пролитых Слез, — благоговейно произнес Мирон. — Он не ушел под землю, это портал! Слава захихикал и тут же прикрыл рот рукой, делая вид, что просто чихнул. *** Пройдя через портал, герои оказались оказались в круглом каменном зале. Единственный выход закрывала решетка. В центре зала плиты, которыми был вымощен пол, выглядели темнее и рельефнее, чем по краям. Над дверью были выбиты в камне четыре удивительно подробных изображения — лошадь, заяц, ящерица и петух. Оксимирон внимательно рассмотрел их, потом изучил плиты и задумчиво сказал: — Плиты нажимные. Это какая-то головоломка. — Кто читает, тот петух, — с готовностью подсказал Димедрол. Это могло бы перерасти в интересную дискуссию, но тут Охра заметил, что на потолке изображено что-то, напоминающее карту звездного неба. В конце концов они догадались, что животные обозначают друидские созвездия, поэтому для того, чтобы открыть дверь, нужно нажать на плиты, расположенные под соответствующими звездами. При нажатии на неправильную плиту срабатывала ловушка, и из стены вырывалась струя пламени. То же самое происходило, если встать на правильную плиту, а потом от души на ней попрыгать, как выяснил любознательный Димедрол. Наконец, все заняли свои места, плиты зафиксировались и ворота со скрипом поползли вверх. Охра и Фаллен отправились разведывать открывшийся коридор, пока Оксимирон сквозь зубы отчитывал Димедрола за ловушку, которая зацепила и его тоже: — ...У тебя заболевание какое-то, что ли? Тебя током бьет, если ты пять минут не делаешь ничего тупого? — Да ладно тебе, магистр. Я просто познаю окружающий мир. — Обещаю, на следующей ярмарке я куплю тебе книжку с картинками. Там как раз написано, почему нельзя совать пальцы в огонь и пить из копытца. — Приятно поговорить с человеком, который разбирается в литературе, — восхитился Димедрол. Мирон явно собирался добавить что-то еще, но Денис внезапно откашлялся и сказал: — Оксимирон и Димедрол так долго препирались, стоя на одном месте, что действие механизма закончилось и решетка с оглушительным стуком упала. Теперь им придется искать обходной путь, чтобы нагнать Охру и Фаллена. — Дэн, так нечестно! — вскинулся Мирон. — Что нечестно? Что нельзя в подземелье просто стоять часами на одном месте? — Мы не стояли часами. — Ниче-ниче. Попутешествуете парами, будет у вас тимбилдинг, — утешил его Денис и принялся собирать фигурки с игрового поля. Ваня и Ваня хлопнули друг друга по ладоням, а Слава, хихикавший над румяным от злости Мироном, изменился в лице, когда понял, что застрял с ним вместе как минимум на всю следующую сессию. *** На следующей неделе Денис усадил их по разным сторонам стола — Вань с одной, Славу и Мирона с другой. По-хорошему, из-за того, что они разделились, им надо было бы сидеть в разных комнатах, но игрокам хотелось посмотреть друг на друга, а Денису было откровенно лень бегать туда-сюда. Пока команда Вань исследовала коридор, на противоположной стороне стола царило ледяное безмолвие. Наконец Денис оставил Охру и Фаллена совещаться по поводу очередной головоломки и обратился к Славе и Мирону: — Вы все еще в первом зале. Нажимные плиты снова активны, но вдвоем вы с ними не справитесь. К счастью, в этой комнате еще есть кое-что, что вы не нашли. Ваши действия? Мирон повернулся к Славе и деловым тоном сказал: — Прежде чем ты снова залезешь в какую-нибудь ловушку и умрешь — что доставило бы мне определенное удовольствие, но тем не менее... У меня к тебе предложение. Может, ты просто будешь ходить за мной и делать то, что я скажу, пока мы не выберемся? Все как по команде уставились на них. Светло толкнул Рудбоя в бок и одними губами сказал: «Открывай чипсы». Но Слава неожиданно пожал плечами и сказал: — Да похуй. Давай. — Серьезно? — переспросил Мирон, не веря своему счастью. — Ладно, ммм... Я осматриваю стены в поисках какой-нибудь потайной двери. — Я иду за Оксибутиратом, — покорно сказал Слава и уткнулся в телефон. — Я просто игрушка в руках судьбы. После чудовищно долгого похода по катакомбам (Димедрол внес свой вклад, сочинив балладу «Чудовищно долгий поход», преимущественно состоящую из слов «чудовищно долгий поход») Оксимирон и Димедрол наткнулись на узкий коридор, ведущий в крипту. В ней ничего не было, кроме саркофага из известняка. Он был лишен всяких украшений, если не считать надписи на древнеэльфийском: «Здесь лежит последнее слово Блодэйдд и будет лежать до того часа, когда свет померкнет, и языки умолкнут, и от одного станет половина». Сдвинув крышку, они обнаружили внутри каменную скрижаль, испещренную друидскими рунами. Оксимирон внимательно изучил ее, что-то шепча себе под нос, и наконец объявил: — Это оно, но здесь только половина текста, как будто скрижаль разделили надвое. Должно быть, чтобы защитить пророчество. Я думаю, надпись на крышке тоже об этом... Может быть, пророчество нельзя найти в одиночку? — Какое счастье, что это не про нас, — вяло сказал Димедрол. — Мы ее забираем? Оксимирон снисходительно усмехнулся. — Нет нужды. Камни сами по себе никакого интереса не представляют, важен только текст. Я просто перепишу его. Не сомневаюсь, что Охра и Фаллен, если найдут вторую часть пророчества, поступят также. — А. Тебе чем-нибудь помочь, белый господин? — Можешь посветить мне факелом, — разрешил Оксимирон. Очень быстро выяснилось, что у него нет бумаги и чернил, поэтому он принялся листать книгу заклинаний, вполголоса совещаясь сам с собой: «...сотворить копию скрижали, например, из дерева? Или иллюзию скрижали... но что делать, если она рассеется?». — О господи, — простонал Димедрол, закатал рукава и решительно схватился за скрижаль. — Димедрол пытается поднять скрижаль, но не проходит проверку на Телосложение. Она вырывается у него из рук и разбивается. На крышке саркофага загорается магическая печать. Она случайным образом накладывает проклятия... Денис дважды бросил кубик. Звук, с которым тут ударился о столешницу, в повисшей тишине прозвучал, как удар грома. — ...Димедрол получает проклятие Слепоты, а Оксимирон — Немоту. Проклятия невозможно снять, пока вы не покинете Зиккурат. А, еще у вас за спиной послышался страшный грохот. Камни завалили вход в зал, из которого вы попали в крипту. — Упс, — сказал Слава. Он повернулся к Мирону и неуверенно спросил: — Ну, какие планы? Мирон даже не взглянул на него. Он сидел, закрыв глаза и потирая переносицу, как будто у него внезапно заболела голова. — Никаких. Уже никаких. Мало того, что мы провалили квест, мы сейчас просто тупо умрем. У меня осталась одна ячейка заклинания, я бы потратил ее на то, чтобы застрелиться, но из-за немоты я даже этого не могу. — Да ладно тебе. Ребята что, не могут просто воскресить нас, если что? — Нет, — обманчиво спокойно ответил Мирон. — Нет, представь себе, не могут. Потому что нельзя просто бегать и делать то, что ты хочешь. Смысл игры в том, что ты соблюдаешь определенные правила. И по этим правилам мы с тобой сейчас умрем и ребята нас никогда не найдут, а если найдут, то мы уже разложимся, но даже если бы не разложились, воскресить нас они не смогли бы, потому что воскрешать может только жрец, а у нас его нет. Он помолчал немного и добавил: — А я, между прочим, играл за этого персонажа шесть лет. — С двенадцати? Это объясняет твое имя, — фыркнул Слава и обвел остальных глазами в поисках поддержки, но даже верный Ваня Светло ему не улыбнулся. — Господи, люди, это же просто игра. — Но ты же не хочешь играть по правилам, — сказал Мирон. — Ты хочешь только портить игру всем остальным. Поздравляю, ты своего добился. Я только надеюсь, что на этом ты успокоишься и пойдешь дальше играть в свои танчики, или дрочить на хентай, или чем ты там любишь заниматься в свободное время. С этими словами он окончательно ушел в себя и принялся грызть ноготь на большом пальце. — Дэн, — умоляюще сказал Слава. — Ну окей, ты показал мне, что я долбоеб. Тут человек сейчас из окна выбросится, давай мы как-то разрулим это. — Да при чем тут ты, — Денис сам не выглядел довольным. — Я этот данж даже не придумал, я его спиздил из интернета. Он посмотрел на Вань и с сомнением сказал: — В принципе, мы могли бы считать эту кампанию типа… в параллельной реальности? И следующую просто начать с того места, где... — Нет, — глухо прервал Мирон. — Либо мы играем по правилам, либо я не играю никак. — Тогда придется выбираться из данжа, — сказал Дэн. Все посмотрели на Славу. На лице у того был написан тяжелейший внутренний кризис. Наконец он с усилием сглотнул, зажмурился, вытянул вперед ладонь, как будто прося милостыню, и сказал: — Ну давай, Оксимирон из Дондона. Возьми меня за руку. Так началась вторая часть чудовищно долгого похода, показавшаяся Оксимирону еще дольше из-за того, что Димедрол постоянно пел: «Я держу тебя за руку и все расплывается, успокой меня заново, мне ужасно нравится, как ты выглядишь в этой нелепой шапочке». Когда они поднялись из крипты обратно в зал, оказалось, что магическая защита, лежавшая на скрижали, не только вызвала обвал, заблокировавший выход. В зале их встретили их же собственные копии — Оксимирон с магической печатью немоты, мрачно поигрывающий посохом, и Димедрол с гитарой и лентой из черного дыма на глазах. — Я думаю, мы сможем договориться! — оптимистично сказал настоящий Димедрол, но двойник, очевидно, не унаследовал его дружелюбный характер. Он ударил по струнам и попытался наложить на Оксимирона «Злую насмешку», но промахнулся. К тому же, после нескольких часов, проведенных рука об руку с оригиналом, Оксимирон приобрел к насмешкам определенный иммунитет. Сам он обошелся вовсе без заклинаний — использовал заблаговременно припасенное зелье скорости и с огромным удовлетворением выписал противнику несколько мощных подсрачников посохом. Настоящий Димедрол в это время нараспев накладывал «Диссонирующий шепот» — обманчиво простое заклинание барда, которое звучит, как нестройная мелодия, но причиняет противнику невыносимую боль и обращает его в бегство. Для того, чтобы его наложить, хватает и нескольких нот, но Димедрол ничего не делал наполовину, поэтому сочинил целую песню с припевом «Окси знает все, мама, мама». Покончив с двойниками, они обыскали зал и обнаружили брешь в стене. Она выглядела так, как будто кто-то прогрыз себе путь из подземелья на свободу, но другого выхода не было. Тоннель вел в пещеру, где они не успели сделать и двух шагов, как их ноги опутали мясистые лиловые стебли. Арсенал заклинаний барда был рассчитан на разумных противников, а стебли разумны не были, несмотря на кажущийся злой умысел и необычайную витальность. Поджечь их с помощью огнива тоже не удалось. Вдруг Димедрол сказал: «Я понял! Это как в Гарри Поттере. Нужно просто расслабиться!», после чего вытащил из кармана заблаговременно забитую трубку с коноплей, с невероятной для слепого ловкостью раскурил ее и запыхтел. Оксимирон, поколебавшись, присоединился. Когда они докурили, доели оставшиеся припасы и восстановили силы, оказалось, что лианы действительно больше их не держат. Правда, Оксимирон позже утверждал, что это не имело никакого отношения к расслаблению, а просто растения не выдержали вонючего дыма и сдохли. Тоннель незаметно уходил вверх, воздух становился все свежее. Оксимирон глазам своим не поверил, когда увидел впереди дневной свет. Он ускорил шаг, но под ногами у него что-то захрустело. Кости. Они оказались в огромной пещере, пол которой был усыпан костями всех форм и размеров. Хозяин пещеры — огромный совомед, покрытое перьями чудовище с совиным клювом и полуметровыми медвежьими когтями — спал в углу, набираясь сил перед ночной охотой. Битва с ним в их состоянии была бы самоубийством, поэтому Оксимирон решил не злоупотреблять гостеприимством совомеда и прокрасться к выходу из логова. Но на полпути оказалось, что от выхода их отделяет пропасть, слишком широкая для того, чтобы ее перепрыгнуть. Единственный путь лежал по краю пропасти мимо спящего чудовища. Разбойник вроде Охры прошел бы там без труда, но слепой бард и маг, лишенный способности творить магию... Оксимирон в задумчивости покрутил на пальце серебряное кольцо. Два украшавших его опала были тусклыми, а третий слегка светился. Чары, наложенные на кольцо, позволяли владельцу телепортироваться на небольшое расстояние, достаточно было потереть камень. Последний заряд он берег на крайний случай. Димедрол вздрогнул, когда он взял его за руку и надел кольцо на указательный палец. Он явно собирался пошутить, но Оксимирон принялся быстро чертить пальцем у него на ладони буквы: «Не двигайся пока не приду». Димедрол пошевелил губами, читая про себя, и кивнул. Тогда маг активировал заклинание. Из светящегося опала вырвалось облако серебристого дыма и окутало Димедрола. Спустя мгновение он уже стоял на другой стороне пропасти, растерянно вертя головой. Полдела сделано. Оксимирон перехватил посох поудобнее и пошел по краю пропасти, стараясь производить как можно меньше шума и при этом не наступить на совомеда. На середине пути он поскользнулся на костях. Ему удалось удержаться и не упасть, но он задел ногой череп какого-то крупного рогатого животного и тот с гулким стуком покатился в пропасть. Совомед заворчал, приоткрыл круглый желтый глаз и уставился прямо на Оксимирона. Тот застыл в надежде, что чудовище не сочтет его интересным и уснет снова, но тут Димедрол встревоженно позвал: — Окси? Совомед повернулся к источнику звука и издал громкий боевой клич. Оксимирона обдало запахом тухлого мяса. — Окси, держись! — заорал Димедрол, размахнулся и швырнул меч в совомеда. — Ебаный в рот, — сказал Мирон, закрывая лицо руками. Слава кинул кубик и все одновременно потянулись посмотреть, что выпало. — Двадцать, — прошептал Светло. — Ну, бля, что я могу сказать. Благодаря тонкому слуху и невероятной удаче, Димедрол попадает совомеду прямо в глаз. Совомед получает 4 урона, слепнет и пропускает ход из-за ошеломления. Мирон откинулся на спинку стула и расхохотался. Слава крикнул: «Ха!», вытянул средний палец и сделал им фехтовальный выпад в сторону Дениса. Тот, нисколько не обидевшись, парировал его и посоветовал: — Я бы на вашем месте съебывал оттуда. — Минутку, — вежливо попросил Слава. Он вскочил со стула и станцевал небольшой победный танец, недвусмысленно напоминающий половой акт. — Я много чего хотел тебе сказать за время нашего путешествия... — начал Оксимирон. Как только они с Димедролом выбрались из логова совомеда, тяготевшее над ними проклятие пало, и теперь они направлялись навстречу Фаллену и Охре. Те давно уже покинули подземелье, успешно скопировав свою часть пророчества, сразившись с драконом за сокровища и даже не потеряв ни одного меча, но почему-то испытывали к своим менее удачливым друзьям смутную зависть. — Могу представить. — ...но, наверное, скажу просто — спасибо. Должно быть, Димедрол истратил весь свой запас красноречия, потому что в ответ он только смущенно фыркнул и дружески ткнул своего напарника локтем в бок. *** — Магистр, — торжественно сказал Слава, — давайте сюда ваш кубок. Мирон протянул ему одноразовый стаканчик и Слава щедро плеснул туда кислого, пахнущего картонкой вина. После пережитых приключений всем захотелось праздника. Купили трехлитровый пакет «Души монаха», позвонили Андрею, сказали приходить с гитарой. Андрей тусил не дома, поэтому пришел порожняком, зато прихватил с собой Юру. За гитарой отправили Букера, тот позвал Витю, в итоге собралась целая компания и каждому пришедшему Слава с восторгом пересказывал их с Мироном приключения. — Когда он мне кольцо на пальчик надел, у меня прям даже... — Эрекция? — ехидно встрял Юра. — Холодок, как мефедрончиком под коленочку поставиться, — нашелся Слава, одним глотком допил вино и потребовал гитару. — Давай КИШа, — предложил Светло. — Да падажжи ты. Слава взял несколько пробных аккордов и ударил по струнам. — О, норм, — сказал Светло и затянул в унисон со Славой: — По гибельным пустыням и по снежным склонам гор идут, объединившись, файтер, клирик, маг и вор... — Господи, — засмеялся Мирон, когда они допели. — Почему я вообще ее помню. — Скажи? Мы ее еще в Хабаровске пели, когда с палками по лесам бегали. — В плащах из занавесок, я надеюсь? Какое у тебя было эльфийское имя? Я уверен, что у тебя было эльфийское имя, и это не «Димедрол». Слава поманил его пальцем, наклонился к уху и страшным шепотом сказал: — Элендил. Но если ты кому-нибудь скажешь, я тебя по-настоящему убью. — Никому не скажу. Мое было Айвендил, — тоже шепотом ответил Мирон.