Ещё одна из рода Харуно

      В то утро Магнолия проснулась одна, и на следующее, и следующее за этим. Засыпала она считай тоже в одиночку. Когда она возвращалась в комнату — та была пуста. Девушка куталась от сквозняка и раскладывала подушки как в первую ночь, время шло, а муж всё никак не приходил, и Магнолия засыпала. Пару раз она специально задерживалась на прогулке в саду, дабы подловить его, но, когда она приходила за полночь, Итачи уже спал опять на самом краю кровати. Нет, он не избегал её. Они вместе ходили к родителям на обед или ужин, шутили и смеялись о чём-то своём, день через день тайно встречались у конюшни, оттачивая навыки «слепого видения». Но каждый раз, как разговор заходил о совместной ночи, Итачи менял тему. Вообще казалось, что их покои — это самое тихое место в доме. За всё время там не было произнесено ни одно слово, да и никто не слышал от туда и звука, отчего девушка время от времени ловила на себе косые взгляды со стороны слуг или ещё кого из домашних. Именно эту проблему пыталась решить Магнолия. Они вызывали подозрения и с этим нужно было что-то делать. Но Итачи будто было плевать, он наслаждался моментом: у него свои дела, у Магнолии — свои.       День за днём он с отцом, братом и с кем-то ещё из новоиспечённых мужей пропадал из усадьбы от зари до заката, а возвращались они грязные, потные, голодные и уставшие. Микото в такие моменты пропадала на кухне, не забывая затащить вместе с собой кого-то из девушек, теперь уже носивших гордую фамилию Учиха. Однажды она пригласила с собой Магнолию, но та не смогла самостоятельно пожарить картофель и только мешалась. К сожалению, у девушки не было навыков к хозяйству. И взглядом, полным сочувствия Микото отправила Магнолию обратно в комнату. Было и ещё одно дело, из-за которого девушка не вписалась в закрытое общество жён — игра на музыкальных инструментах. Магнолия не умела — НИ-ЧЕ-ГО! Все девушки собирались по утрам в стеклянной оранжерее вместе с учителем и играли оркестром: кокю, сякухати, хитирики, сямисэн, цудзуми, бива, кото — кто во что горазд. Ввиду того, что Магнолия не просто не держала ничего из этого в руках, а даже в глаза не видела ни разу, её садили в самый дальний угол и давали что попроще (но проще не было ничего!). Лучше отношения складывались с цудзуми — стучишь себе и стучишь, главное вовремя и в такт. Конечно, другие девушки над ней открыто посмеивались и не скупились на колкие комментарии, но отвечать было бессмысленно.       Так бы и продолжалось, пока терпение Магнолии не лопнуло и после ухода учителя она с вызовом поинтересовалось у ехидной Фукецу, косо глядящей в её сторону несколько дней:       — Хочешь что-то сказать? Так будь добра, перестань сплетничать по углам со своей свитой и скажи мне что думаешь в лицо. Не беспокойся, я выдержу.       Фукецу и её подружки громко захохотали, скоро переглядываясь удивлёнными взглядами. Они прятали покрасневшие щёки в длинных рукавах и скалили белоснежные зубы.       — Тише, девочки! Давайте попробуем проявить хоть капельку уважения и понимания. — всё ещё посмеиваясь, спокойно произнесла Фукецу.       — Чёрт, да она даже не догадывается, что уже все об этом знают! — нарочито громко прошептала одна из девушек.       Закатив глаза, Магнолия встала с плетёного стула, желая поскорее покинуть оранжерею.       — Брак — липа! — взвизгнула Фукецу, привлекая внимание остальных девушек. — Я видела, я видела! В ночь перед свадьбой ты не ночевала в комнате! Удобно, конечно, мы все жили в общей комнате, где за нами глаз да глаз, а ты жила без призора! Ходи куда хочешь и с кем хочешь. Я слышала, что ты не пришла в баню по приказу госпожи Микото! Ты поэтому её ослушалась? Кувыркалась где-то с кем-то? А муж твой что? С кем приятнее: с ним или тем незнакомцем? А! Погоди! В вашей спальне мёртвая тишина, словно кошку зарезали! — Фукецу загоготала, тряся в такт смеху колокольчиками на заколке, держащей её высокую причёску.       Ошарашенная Магнолия застыла возле выхода. Она не в том положении, чтобы спорить. Все эти девушки могут выступить против неё, стоит только Фукецу произнести слово. Хоть она и замужем за Учихой из побочной ветки клана, она всё ещё дочь знатного человека, имеющего влияние во многих бандитских группировках.       — Выйдем? — процедила Магнолия.       Фукецу вальяжно поднялась со стула, поправляя кимоно, расшитое подсолнухами. Неспеша она огибала цветущие растения, будто стараясь полюбоваться каждым из них. Девушка сложила руки на груди и прошептала сопернице:       — Учти, у меня здесь много свидетелей.       На свежем воздухе думалось, конечно, легче, но делать это не хотелось абсолютно. Хотелось бить лица. Фукецу разговор начинать даже не собиралась, она прогуливалась вдоль клумб и заинтересованно рассматривала белые цветы. Закатав рукава, Магнолия сложила руки на груди с вызовом ожидая словесных нападок, но всё же уступила, начав разговор.       — Так чего ты хочешь?       — М? — рассеяно уточнила наглая девушка, срывая нераскрывшийся бутон.       — Ты ведь не просто так сказала при всех о «липовой свадьбе»?       — Просто так. — хмыкнула Фукецу. — Не хотелось скрывать от сестричек новости. Раз уж знает одна, то пусть и другие тоже будут в курсе. Ты так не думаешь, Магнолия?       — Если ты пытаешься подорвать мою репутацию, то это бесполезно. Ты даже не представляешь, что связывает нас с мужем.       — Прошлое. — Фукецу постепенно обрывала лепетски несчастного сереющего цветка. — Я-то своего увидела только в день помолвки. Этот идиот даже отказался ехать за мной в Песок. Меня просто доставили сюда тайным караваном, скрывая лицо какой-то старой тряпкой.       — Не очень-то и лестно ты отзываешься о своём муже.       — Ну что с них взять — с Учих. Это ты стоишь на верхушке пищевой цепи. Смотри, как бы не было больно падать.       — К чему эти угрозы?       — Это сегодня ты жена молодого Господина, а завтра — уже я.       Прищурив взгляд и так и не найдя слов, Магнолия возмущённо хмыкнула.       — Ты угрожала моему сну, а я буду угрожать твоей мирной жизни. Ты не то что спать будешь бояться, ты ходить по этому дому при дневном свете с оглядкой!       — Откуда такая уверенность, Фукецу?       — Если Учихам будет нужен сильный лидер, я воспитаю такового из своего мужа, усекла?       Напряжение не уходило, но ситуация начинала смешить Магнолию (честно признаться забава так себе — нервная).       — Да и… Знаешь сколько людей погибает от несчастного случая? Двое, к примеру? Ох что же делать их несчастным вдове и вдовцу!       — Это отец научил тебя так говорить?       Фукецу моментально изменилась в лице. Магнолия попала по больному месту. В момент озлобленная девушка сократила расстояние и грозно зашептала на ухо сопернице, болезненно сдавливая той локоть:       — Ты и представить себе не можешь, что мы пережили в те голодные годы. И если в произошедшем виновата действительно ты, считай это дело личное. И именно я отомщу тебе за папу.       — Если бы твой отец был честным человеком…       — ЗАДУШУ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ, СКОЛЬЗКАЯ ЗМЕЯ! — срываясь на истеричный крик взвизгнула Фукецу, привлекая внимание покинувших оранжерею девушек.       Высвобождаясь из цепкой и холодной хватки, Магнолия спешно отпрыгнула от красной пыхтящей девушки. Тут как тук подоспели личные служанки, поднося своим хозяйкам веера. Ситуация — чистый сюр. Но новоиспечённые жёны уже запустили цепочку сплетен, главным объектом которой, увы, стала не истеричная Фукецу, а неверная в их глазах Магнолия, которую упрекнула в бесчестном отношении к приютившему их роду благородная Фукецу. Магнолия задыхалась от несправедливости.       — Любимая жёнушка!       Хватаясь будто за соломинку, Магнолия обернулась на спасительный зов — это Итачи в полной боевой готовности махал ей рукой с другого конца мощённой тропинки.       Поднимая полы расстилающегося кимоно, Магнолия засеменила ножками в неудобных туфлях прочь не оглядываясь.       — Твою горбатую спину украшает герб Учиха. Так носи его с честью. — эти слова принадлежали явно одной из темноволосых девушек из побочной ветки клана.       Они имели право на эти слова, слова, которые были истиной в первой инстанции.       — Улыбайся шире! — наконец отдышавшись процедила Магнолия. — Они всё знают! — девушка цепко взяла мужа под руку, уводя его прочь, и заливисто расхохоталась.       — Головой что ль ударилась?       — Эта сука Фукецу видела меня тем утром!       — Какие слова ты знаешь! Право, я удивлён.       — Ты меня вообще слушаешь? Она поняла, что я не ночевала перед свадьбой в своей комнате, это можно трактовать как угодно!       — Если хочешь мы можем вернуться, и я скажу ей, что мы славно провели ночь?       — Нет, конечно!       — Ну да, ты права. Секс до свадьбы в любом случае грех.       — У нас его и после свадьбы не было!       На это Итачи уже ничего не ответил, сворачивая в сторону конюшни.       — Можешь переодеться в это. — Итачи протянул свёрток одежды. — Сегодня жарко, так что я выбрал что покороче.       — А я не могу ВСЕГДА ходить в этом?       — Если хочешь умереть от руки моей матери…       Прячась в стойле, Магнолия наконец-то избавилась от тяжёлого и душного платья и бросила его отвернувшемуся Итачи на протянутую руку. На секунду она застыла, поражаясь его благородству. Старый Итачи вместе с парнями из отряда анбу мог подшутить над девушками во время миссии, в особенности, когда те ходили в общую баню. Но то были детские шалости, теперь всё серьёзно. Шаровары и рубаха из лёгкой ткани были усладой в день, когда пекло решило отомстить человечеству, а лёгкая косынка, которая к тому же крепко держала волосы, бальзамом на душу. Тренировки тренировками, но здоровье превыше всего. В отличии от своего вечно убегающего брата Итачи охотно поддавался медицинскому осмотру. К прискорбному сожалению, выяснилось, что у него ослабли косые мышцы левого глаза, но Магнолия поспешила успокоить своего ненаглядного, что хирургическое вмешательство не то, что будет затруднительным, оно им и вовсе не понадобится и мышцы можно подтянуть регулярной гимнастикой глаза, но и техника мистической ладони лишней не будет.       Иногда Фугаку приглашал Магнолию в местный лазарет в тайне от Итачи оказать кому-то из ниндзя клана Учиха медицинскую помощь. Кажется, парень не видел полной картины, несмотря на то что выходил на разведку вместе с отцом. Видимо они просто прочёсывали местность, тогда как под покровом ночи солдаты вели свою войну с невидимым врагом. Буквально «невидимым». Разведчики вслепую бросали кунаи, иглы, палили огнём, но каждый раз получали изящные и тонкие удары под дых. Прислушавшись к словам девушки, Фугаку запретил своим подчинённым продвигаться вглубь леса — с тех пор жертв не было. Но каждый из осведомлённых чувствовал, как сжимается это невидимое узкое кольцо.       — Ты стала хуже спать. — стягивая с глаз мокрую от пота повязку просипел Итачи.       Магнолия лишь дёрнула плечами и зачерпнула огромным ковшом из рядом стоящей бочки свежей воды, которая не успела нагреться.       — Если это не моё дело, то извини, но создаётся впечатление, что будь то ночь после бани или после свадьбы — тебе снится одно и то же до сих пор.       Снова набрав воды, Магнолия дала пить и Итачи.       — Да нет, это дело касается тебя напрямую. — она села в тенёк и, последовав примеру Итачи, облокотилась на стену конюшни. — Когда я вернулась домой, мне вспомнилось не только то хорошее, что я испытала здесь, но и та боль, которую мне принесла любимая деревня, за которую я была готова костьми лечь.       Итачи потупил взгляд, убирая волосы, дающие лишнее тепло, в высокий пучок. Разглядывая свои почерневшие пятки, Магнолия продолжила:       — Мы были незримой защитой для них, выполняли всю грязную работу. Никто никогда не говорил нам спасибо, но стоило совершить оплошность, так уже одного из нас ведут на голгофу на главную площадь. — она до крови прикусила нижнюю губу, скривив лицо в гримасе отчаяния. — Я тогда думала, что ты меня поддержишь, но твоя родня решила иначе. — выдохнув дрожащими губами, девушка снова глотнула воды. — Все шишки мне.       — Я правда тогда ничего не знал. Моё имя просто стёрли из истории, вписав тебя в каждой графе. Мне жаль, Маги. — Итачи попытался коснуться плеча Магнолии, но та как-то неестественно дёрнулась, словно это был нервный тик. — Что тогда, по-твоему, произошло?       — Нас подставили.       — Маги, если тебе это снится, то из нас двоих ты лучше запечатлела в памяти эти события. Ввиду того, что происходит сейчас, не думаю, что будет лишним разобраться с одним вопросом из прошлого. Хочешь восстановить картину событий… вместе? Я предлагаю потому, что должен знать.       — Это будет тяжело, но хорошо, — вытянувшись по струнке, Магнолия села по-турецки и наконец-то посмотрела глубоко в чёрные глаза Итачи, — я расскажу. Когда… когда мы все оказались в лесу, мы с тобой немного отстали. Ты помнишь, что экипировку все тогда надевали в спешке. Когда мы нагнали остальных, я услышала, как валится дерево. Вот тут-то всё и началось. Блёклый словно мутное молоко дым заполонил всё вокруг — ни вкуса, ни запаха. Тогда я почувствовала себя абсолютно слепой. По ощущению дерево упало прямо между нами, нас отрезало друг от друга. Я слышала твой голос где-то вдалеке — ты использовал технику огня, но я чувствовала этот жар кожей. В тот момент, я последний раз видела живую Урагири. Она что-то кричала про гендзюцу, но я её не слышала — в ушах сидел какой-то назойливый звон, а она продолжала что-то говорить и крепко цепляться за мои плечи. Потом упало второе дерево. Урагири отскочила куда-то в сторону, но мне показалось, что тебя придавило… — ожидая поддержки Магнолия вскинула бровь.       — Нет. Дерево меня не задело, но я правда применил технику — на меня напали люди в плащах и масках… Масках анбу.       — Я никого не видела. — пробубнила Магнолия. — Почему ты не сказал об этом на моём суде?       — Слушался папочку. — хмыкнул Итачи, с сожалением прикладывая ладонь к глазам.       Как бы проявляя сочувствие, Магнолия нежно коснулась его пальцев, требуя сосредоточить внимание на настоящем, вместо бичевания по прошлому. Она продолжила:       — Что-то, напоминающее верёвку, схватило меня за щиколотку и вытащило из этого тумана. Мне казалось, что это спасение, но ад только начинался. — Магнолия крепко сжала обеими руками ладонь Итачи, которую отказывалась отпускать в столь тяжёлый момент. — Как отряд бравых ребят, прекрасно чувствовавших себя с утра, превратился в груду гниющих тел, отдающих смрадом? — она широко раскрыла глаза и, не моргая, вымаливала неизвестный никому ответ. — Мы выдели, как они все стали ходячими трупами с зелёной кожей и торчащими наружу костями из разных мест. Это не было гензюцу, потому что тела нашли в таком состоянии. Они были в сознании, они вопили о помощи и тянули ко мне свои длинные руки, а я ничего не могла сделать в тот момент! Это была ужасающая и явно запрещённая техника, если это вообще была она. Пятеро парней и девушек находились в таком состоянии и корчились в агонии. Словно куклы на ниточках они двинулись в мою сторону, готовые задушить всем своим весом…       — И тогда я сделал это. — в ответ Итачи накрыл второй рукой дрожащие ладошки Магнолии. — Я сжёг их заживо.       — Ты пытался защитить меня. Урагири клацнула чёрными зубами прямо перед моим носом. — неловко высвобождая руки, Магнолия добавила. — Всё-таки, у нас обоих не было выбора. Закопала их я своей техникой. Мне тогда не дали ознакомиться с результатами вскрытия, но я слышала, как переговаривались в коридорах медики. Лёгкие каждого были до отказа забиты землёй. Им можно было помочь, а я позволила им задохнуться.       — Хочешь сходить к ним на могилу?       — Думаю, я ещё не готова. — Магнолия стыдливо опустила голову. — Знаешь, на свадьбе мне даже казалось, что я видела Урагири где-то в толпе.       — Мне тоже так показалось… — Итачи нагнулся вперёд, потянулся к Магнолии и, ловко накручивая на указательный палец высвободившуюся розовую прядь, заправил ту за слегка оттопыренное ухо девушки. — Мне вообще кажется, что они всегда рядом с нами.       — То, что происходит сейчас на границе столь же опасно, как и наша миссия. Если бы ты поговорил с отцом, я могла бы помогать вам…       — Мой отец каждый день нашей встречи намекает на внуков, как, по-твоему, я могу говорить с ним о чём-то ещё?       Поднимаясь, Магнолия отстранённо хмыкнула. Она протянула руку Итачи, отводя взгляд.       — Не хочу снова надевать его. — насупившись девушка по-детски указала рукой на сложенное платье. — Мне жарко, я вспотела и воняю, словно лягушка. — она глянула на Итачи, наслаждаясь тем, что смогла вызвать на его лице улыбку.       — Есть идея.       Убедившись, что свидетелей всё ещё нет, Итачи поставил Магнолию за стену конюшни, а сам встал с другой стороны.       — Раздевайся.       — Ч-чего?       — Доверься мне.       — Не очень-то хочется доверять человеку, который просит тебя раздеться.       Итачи многозначительно указал на всё ещё полную бочку. Наконец поняв, что он затеял, Магнолия неуверенно кивнула. Такая забава была в детстве, ну а сейчас… Чем чёрт не шутит? Магнолия распустила волосы и прикрыла руками грудь, стоя в неведении. Итачи же дотащил бочку без проблем и даже встал на лавку. Он уверенно окатил девушку водой. Магнолия завизжала, радостно подпрыгивая. Розовая копна сразу же облепила кожу, которую теперь ласкал лёгкий бриз, заставляя забыть о жаре. Магнолия надела платье прямо на мокрое тело, а волосы, отжав, уложила в высокую причёску, держащуюся на острой заколке и честном слове. Выйдя из конюшни, она продолжала хохотать, Магнолия смотрела на Итачи и прикрывала рот ладонью, не позволяя вырваться грубому смеху, вот-вот готовому превратиться чуть ли не на хрюканье. Итачи это прекрасно понимал и потому, отвернулся, дабы не засмеяться самому.       Они так бы и продолжали дурачиться, но на публике необходимо было держать лицо. Спрятав в длинных рукавах руки, Магнолия опустила голову и шла мимо трудящихся слуг опустив голову, поскольку чуть впереди вышагивал её муж, здоровавшийся с каждым. Итачи уважали, все ему кланялись и благодарили и за то, что для них нашлось место и работа, позволяющая зарабатывать на хлеб, в этом доме, и за то, что он как хозяин защищает их от захватчиков. Но сегодня с ним была она, поэтому ни один мужчина не смел бросить на неё долгого взгляда. Всё ещё влажное лицо Магнолии блестело на солнце, и женщины тихо перешёптывались, хваля Богов, что наградили такую боевую девушку ещё и красотой.       — Добрый день, молодой господин! — какой-то мужчина нёс в амбар плуг, он скоро помахал издалека рукой и тут же завёл её за спину.       Итачи мгновенно переменился в лице. Забыв про свою спутницу, он ринулся к несчастному готовый вот-вот набить ему синяков.       — Покажи руку, сейчас же!       Мужчина растерялся. Он завертел головой, не понимая, к нему ли это обращение. Пятясь, он начал бормотать что-то несвязное. Позабыв о приличиях, Магнолия ринулась вслед за ошалевшим в одно мгновение Итачи.       — ПОКАЖИ. СВОЮ. ПРАВУЮ. РУКУ! — чеканя каждое слово, подлетел Итачи.       — Да что на тебя нашло? Жара в голову ударила? — прокричала запутавшаяся в полах платья Магнолия.       Итачи её даже не слышал, он рывком вытянул руку мужчины, ставя того на колени, и, давя на кисть, заставил растопырить пальцы.       — Итачи! — наконец добежавшая Магнолия крепко ухватилась за напряжённое плечо мужа, она впилась ногтями, заставляя его ослабить хватку.       — Простите-простите, молодые господа. — лепетал мужчина. — Я не знаю, в чём я провинился, но прошу простить…       — Пожалуйста, вставайте. Это вы нас простите! — отпихивая трясущегося от злости Итачи, Магнолия помогла мужчине подняться. — Болит? — концентрируя в кончиках пальцев чакру, она провела вдоль покрасневшей от хватки руки.       — Нет-нет, молодая госпожа, вам не о чем беспокоиться! — мужчина снова был готов упасть на колени, благодаря свою спасительницу.       — Вы можете идти. Если вдруг будут боли, пожалуйста, обратитесь лично ко мне, я вам обязательно помогу! — Магнолия поджала губы. — Он это не со зла, правда. Он, конечно, психованный, но вообще он правда добрый. — она попыталась разрядить обстановку.       Когда перепуганный мужчина сбежал, сверкая пятками, Магнолия набросилась с кулаками на тяжело дышавшего Итачи, изо рта которого, казалось, исходил пар.       — Ты чего творишь, окаянный?!       — Я должен был проверить! — крикнул Итачи.       — Проверить что? Это обычный рабочий, что он тебе сделал?       — Не мне, а ТЕБЕ!       Магнолия от удивления открыла рот.       — Тот гад безнаказанно где-то ходит и не исключено, что по нашей земле, а на твоём теле всё ещё остались эти отвратительные отметины от ЕГО рук!       — Так вот ты из-за чего… — Магнолия свела брови к переносице и прижала руки к губам, ошарашенная она осматривала Итачи с ног до головы, видя перед собой абсолютно другого человека.       — Он причинил тебе боль и посягнул на твою честь… Так или иначе, ты — моя жена и никто… никто не смеет касаться тебя, к-кр… — Итачи заикнулся. — Ты ведь и из-за этого не можешь нормально спать?!       — Погоди, а откуда ты знаешь, ЧТО на моём ТЕЛЕ?! — Магнолия отпрянула, настороженно выводя вперёд руки.       — Я… в смысле!       — Погоди-погоди… Чёрт, да ты же не был пьян в ту ночь! Ты притворялся! Ах, ты… — Магнолия гневно толкнула Итачи в грудь. — Ах, вот ты как! Ты подглядывал за мной! И как я не догадалась. Создал видимость, что хлестал сакэ весь вечер, а на деле и капли в рот не взял! От тебя даже не пахло спиртом. Обдурил! — она толкнула ещё раз и ещё.       — Маги, я не думаю, что сейчас это первостепенная проблема.       — Не смей меня перебивать! — крича, девушка замахала руками. — Я каждый день пытаюсь поговорить о том… о том… о том, что меня волнует, а ты уходишь от разговора!       — Я пытаюсь защитить тебя, Маги.       — Это не защита! Это… это пытка какая-то! — она попыталась сглотнуть слюну, но пересушенное горло не позволило. — Тот мужчина не первый на кого ты так нападаешь, налюбовавшись моим обнажённым телом, а? Возомнил меня своей собственностью? Красивой статуэткой, которую нельзя трогать — лишь любоваться?       — Маги, пожалуйста…       Но Магнолия твёрдо топнула ногой, разламывая с необузданной силой сухую землю на куски.       — Не подходи ко мне! — куноичи пригрозила пальцем. — Так не честно! НЕ ЧЕСТНО! — она приложила ладони к пылающим щекам. — Ты принимаешь у себя в голове какие-то решения, которые касаются нас двоих, оставляя меня в неведении. Ты следуешь СВОЕМУ намеченному плану, а потом смотришь на то, как я непонимающе хлопаю глазами, словно рыба, вытащенная на берег. Это заставляет меня чувствовать себя откровенной дурой! Ты даже не пытаешься решать проблемы! Хоть ты их и проговариваешь, ты всё равно их игнорируешь, но я так не могу! Ты лишаешь меня возможности сказать о том, о чём я хочу. Ты закрываешь мне рот, позволяя говорить то, что выгодно тебе. Сейчас, когда за долгое время у меня появилась возможность говорить о том, что беспокоит МЕНЯ, когда у меня появился какой-никакой собеседник, ты лишаешь меня её! Ты слушаешь только то, что ТЫ хочешь слышать! — обдумав произнесённое, куноичи хмыкнула с осознанием. — Ты спросил меня про ребят не потому, что тебе были важны мои чувства, это беспокоило ТЕБЯ, и ты просто хотел удостовериться, что страдаешь не один. — стараясь задеть Итачи ещё сильнее, Магнолия выпалила. — Поверь, тебе очень далеко до своего отца. Каким бы суровым он не был, он думает об окружающих, в отличие от тебя и твоего братца. Вы одинаковые.       — Маги!       — Больше никогда, слышишь, никогда не зови меня так! — уходя, в порыве ярости бросила девушка. — Я тебе запрещаю.       Итачи замолчал. Он остановился, крепко прижимая одной рукой другую к телу. Он сдерживался и стиснув зубы смотрел Магнолии вслед. Была ли она права? Кто знает… Не воспринимать её всерьез было главной ошибкой, которую он повторил снова. Когда-то давно именно Урагири — их общая подруга указала ему на это. Итачи не помнил, но однажды он доверил этой девушке одну тайну, которую та унесла в могилу. Но сейчас нужно было что-то сделать.       Слишком много воды утекло, но некоторые узы неразрывны, сколько бы не растягивались ниточки, связывающие людей. Что-то такое философское Итачи сказал его сокомандник, прочитав это в книге сомнительного содержания. Кто бы мог подумать, что человек с нелёгкой судьбой, переживший смерть единственного родителя и потерявший всех товарищей, заинтересуется подобной литературой, да и к тому же станет преподавать. У каждого свой способ убежать от реальности, забыться и тем самым не позволить тьме захватить разум. Так, небезызвестный в Конохе Какаши-сенсей нашёл свой.       Уважение Магнолии нужно было вернуть, а может, и нечто большее. Для задуманной авантюры Итачи нужна была поддержка «сверху», ибо негоже Учихам идти с просьбами к Хокагэ. Нужно изворачиваться. Готовясь к серьёзному разговору, Итачи нарочито оголил тату анбу. Найти старого друга не составило особого труда. Какаши сидел на тренировочной площадке. Его ученики уже давно ушли, а он поленился сдвинуться с места и поэтому продолжил чтение. Итачи долго просил его об услуге, но убедили его слова о Магнолии. Ещё никогда Какаши не видел своего младшего товарища таким воодушевлённым и вовлечённым.

***

      Магнолия готовилась ко сну. Она смело сбросила все лишние подушки с кровати и сейчас взволнованно сидела у окна, расчёсывая волосы. Время от времени усталый взгляд цеплялся за лук, висевший на стене. Он откровенно мозолил глаза. На самом деле, Магнолия считала своей собственной вещью в этой комнате, которую она воспринимала лишь как место для ночлега, только подаренный Итачи лук. Всё остальное: платья, духи, веера — это не её. Не столько потому, что их ей дали как должное, но и потому, что вести столь «стерильный» стиль жизни уже не для неё. Правду говорят, что солдатам мягче спится на земле, а не на пуховом матрасе.       На улице раздался шорох. Магнолия моментально подскочила, складывая ладони для призыва оружия. Опасения оказались напрасными. Какаши буквально вынырнул из темноты, опираясь крепкими руками о подоконник. На нём была одета старая форма анбу, что вызвало у Магнолии тёплую улыбку.       — Твою же… — девушка расхохоталась, падая на кровать. — Ты знаешь, что нельзя так врываться к замужним девушкам?       — Ты так переживаешь о том, что подумает о тебе муж?       — Ни в коем случае. Была бы возможность, я бы с удовольствием позволила тебе похитить меня. — Магнолия раскрыла ставни пошире, позволяя Какаши сесть на подоконник. — Почему не пришёл на мою свадьбу?       — Я был на вашей свадьбе. Передал в подарок массажные тапочки и ушёл. Не люблю скопление людей.       — Массажные тапочки? Ничего лучше придумать не мог?       — Наверное, я должен извиниться и за то, что не встретил тебя, но я вернулся в деревню, когда ты уже поселилась здесь в качестве невесты. Неожиданно.       — Для меня тоже…       — Я ведь не просто так пришёл. — Какаши протянул свёрток с такой же как у него формой анбу. — Я не прошу помощи, потому что я — твоя помощь.       Магнолия вопросительно подняла бровь, решительно забрасывая одежду за ширму.       — Как насчёт посетить архив в резиденции хокагэ? — с этими словами Какаши наклонился в сторону.       За его спиной Магнолия увидела Итачи. Она насупилась, хватаясь за ставни.       — Он тебя о чём-то подговорил? Лучше уводи этого недоалкаша от сюда!       Итачи недовольно хмыкнул, продолжая пинать ногой камушки.       — А вот и первые супружеские ссоры.       Магнолия недовольно цокнула языком всё ещё ожидая объяснений, но выставила ладонь вперёд, как только Какаши решил заговорить. Она ждала ответ от другого человека. Итачи настырно молчал. Тогда Магнолия снова потянулась к ставням, желая захлопнуть окна наглухо, но Итачи сдался и подошёл ближе.       — Хочу посмотреть отчёт о нашей операции. Понимаю, может тебе это и не нужно. Но мне нужно. Поэтому я попросил Какаши присоединиться. Как он и сказал — он здесь помощь. А уже кому он будет помогать, зависит от тебя. Потому что без тебя я не пойду. — Итачи неосознанно скорчил столь милую и жалобную мордаху, сведя брови к переносице и поджав и без того тонкие губы, отчего Магнолия спешно поднесла длинный рукав халата, прикрывая несдержанную улыбку.       Его волосы по привычке были заплетены в тугой низкий хвост, будто молодящий его на несколько лет. Да и форма анбу добавляла такой эффект.       Магнолия коротко кивнула и спряталась за ширмой, откуда высоко подлетела ночная рубашка. Итачи, заметив тени, отбрасываемые из-за лампы, ухватился за плечо Какаши, нетерпеливо разворачивая неторопливого друга спиной от окна. Девушка не заставила себя долго ждать. Потушив свет, она вышла на улицу, двигая руками и ногами в целях некоторой разминки. Старая ткань на теле затрещала, приятно растягиваясь и подстраиваясь под фигуру. Финальным штрихом стала кошачья маска с рисунком активированного бякуго в центре лба. Троица старых друзей двинулась в путь, они словно блики на воде незаметно передвигались по улицам. Встреча с патрульными им была ни к чему.       Подхватываемая при каждом прыжке потоками воздуха, Магнолия широко улыбалась, зная, что маска скроет её искреннюю, детскую и, возможно, глупую радость. Тело отзывалось забытыми ощущениями, отчего приятно заныли мышцы. С каждым шагом движения становились мягче и плавнее, и коноичи будто сливалась с крышами. Какаши шёл впереди, давая указания, куда двигаться. А Итачи, завороженно следил за изменившейся Магнолией, словно за диковинной танцовщицей. В день, когда она напала на него, он был готов сравнить её с горной львицей, которой на шею пытались накинуть верёвку, пропитанную ослабляющим ядом, но сегодня при лунном свете ему виделась вырвавшаяся из клетки чёрная птица, что исполняла печальную песнь при каждом взмахе крыльев, предвещая свою скорую кончину. Она не нуждается в его защите, даже несмотря на недостаточную силу. Что-то больно кольнуло в груди. Итачи вспомнил, как когда-то давно Магнолия сказала ему: «Глаза — зеркало души». И отчего-то ему прямо сейчас захотелось схватить её за руку, остановить, спасти от возможного падения в пропасть терзаний и заглянуть глубоко-глубоко в её чайные глаза.       Когда они приблизились к резиденции Хокагэ, Магнолия обернулась, одарив Итачи печальным взглядом. После стольких лет одиночества, наконец почувствовать себя живой… с ним?       Глупо было молчать. Но что уж поделать, если оба — гордецы.       В здании было тихо. Казалось, если сейчас громко вскрикнуть, эхо затрясёт стены и заставит их рушится, словно песчаные замки. Особая обувь как атрибут специальной экипировки анбу гарантировала бесшумность. Троица решила двигаться по потолку на случай, если кто-то ещё остался внутри и вдруг решит пройти по коридорам. Магнолия придерживала рукой слабо затянутый пучок, но это не помогло, и тонкая резиночка соскользнула, высвобождая розовые волосы. И, как назло, в подтверждение опасениям рядовой чунин вышел из тёмной комнаты, придерживая в руках стопку бумаг. Словно молния, не создавая ветерка, Итачи метнулся над головой паренька, перехватывая резинку. Испуганная Магнолия в это время уже потянулась за пузырьком с сонной жидкостью, что успела захватить с собой. Оказавшись перед ней, Итачи молча протянул резинку. Магнолия опустила взгляд и, едва касаясь его холодных тонких пальцев, забрала её, на выдохе прошептав «спасибо».       Архив встретил гостей спёртым душным воздухом, в котором витал приятный запах старой бумаги и спирта. Недолго думая, Какаши указал пальцем на нужный им отдел, что лишь означало, что старый друг не подвёл и основательно подготовился к миссии. Несдержанный Итачи поспешил в указанном направлении, Магнолия последовала его примеру, но была остановлена за плечо. Какаши спросил:       — Он переживёт, но твоё ментальное состояние…       Магнолия тяжело задышала, порываясь к бумагам.       — Цунаде поделилась со мной вашей перепиской. Ты больше не можешь нормально убивать. Цунаде более чем понимает тебя. Ты не должна заставлять себя открывать глаза, если не готова. Ещё не поздно вернуться назад.       Магнолия глянула на Итачи, который судорожно перебирал папки, пытаясь найти нужную. Она печально улыбнулась, прильнув к Какаши в тёплых объятиях и, отстранившись, произнесла:       — Я повязала себя с ним. Нет, не на свадьбе. Ещё давно. Хватит бежать. Хватит секретов, недомолвок. Мы оба завязли во всём этом.       Девушка двинулась на зов Итачи, который трясущейся рукой прикрывал рот и протягивал ей нужную папку. Какаши подошёл ближе, интересуясь состоянием друга, но тот лишь отмахнулся, не отрывая взгляда от читающей Магнолии. При пробивающемся сквозь узкие оконца, расположенные под самым потолком архива, Итачи показалось, что его невеста слилась цветом с серой каменной стеной.       — Х-ха… — высоко вздымая грудь, выдохнула Магнолия. — Я их не убивала! — она всхлипеула. — Они уже были мертвы. — наконец, эмоции пришли в норму и Магнолия, разрыдавшись, рухнула на колени.       Она прижала голову к земле, заглушая рыдания, пока Итачи не сел рядом с ней и не коснулся её мягких розовых волос рукой.       — Земля попала в лёгкие под давлением! Они не вдыхали её.       Растерянный Итачи протянул руки к Магнолии. Она, не в силах больше сдерживать накопившуюся боль, крепко сжала его ладони. Итачи смотрел в её глаза, понимая, что осколки поломанной судьбы начинали собираться воедино. Он несдержанно рванул Магнолию на себя и крепко обнял. Окончательно потерявшая силы девушка обмякла и, вытянув ноги, спрятала краснеющее лицо на груди у Итачи, который нежно гладил её трясущуюся спину, не переставая одними губами шептать «Прости-прости-прости…».       — Забери меня домой, Итачи. — успокаиваясь произнесла Магнолия. — Домой…       Он улыбнулся, перехватывая ладонями лицо девушки и заставляя смотреть ему в глаза. Магнолия охотно повиновалась, придвигаясь ближе.       Дом.       Пока эта странная парочка переломанных судьбой и стоящих друг друга миловались, Какаши подобрал брошенную папку и наскоро пролистал. Сквозь эластичную чёрную маску он чесал подбородок, будто подмечая какие-то несостыковки. Когда Итачи и Магнолия наконец встали с пола, Какаши положил папку на место — точь-в-точь как раньше. Он внимательно рассматривал Магнолию. А после серьёзно спросил:       — Маги, твоя фамилия в документах несколько раз перечёркнута, но в конечном итоге написано «Харуно». Но я разглядел, что писали в первый раз. — Какаши приподнял маску, прикрывающую глаз, украшенный шрамом. — Почему рядом с твоим именем указана фамилия «Узумаки»?