В лабиринтах сознания

      Иногда судьба кидает нас на вилы и не всегда нам удаётся увернуться без повреждений. После них мы не получаем иммунитет к новым... Но иногда судьба бросает нас на вилы ради того, чтобы уберечь от ещё худшей участи...       С этой мыслью в голове я пыталась оправдать действия Клыка. Как странно, он в одну секунду перечеркнул всё и выставил меня с борта вместе с пацаном. Не думаю, что поступил он так, опираясь лишь на мои твёрдые слова. Была какая-то причина поступить именно так, и я в глуби души верила, что через некоторое время пиратский борт возвратится, чтобы меня забрать. Не верится мне, что парень, не чаявший во мне души, вот так легко мог принять подобное решение... И казалось бы, из-за чего! Из-за сыр-бора, приключившегося на почве моего любопытства. Ну, подумаешь, андроиды разбежались. Не из-за меня же они это сделали! В судно попал снаряд, раздербанил вентиляцию, резервуары разгерметизировались и вуаля. Минус инженеры, зато была хоть какая-то движуха, охрана проявила себя и размяла бренные кости, пусть и железные.       Да, признаю́, Клык мог переживать, что я вновь полезу в какую-нибудь ж... опасную шахту и помру там ни за что ни про что. Но я ведь могу сделать это и на планете, по которой мы сейчас перемещались с Пронырой. Мы оба запросто можем провалиться тут куда-нибудь и нас засыплет с концами. Кто знает, что за опасности таит в себе ландшафт в местных краях. Почему же Клык не поволнуется насчёт этого? Не о чем волноваться? Он знает эту планету? Тогда для чего её сканировали, раз о ней и так всё известно? Значит, о ней ничегошеньки не известно, вот что я хочу сказать, и Клык в самом деле просто психанул и выкинул меня за борт.       К горлу подкатил ком досады... Хотелось плакать и кричать на всю округу... Хотелось кричать и плакать от вранья. Пираты брали пленных... Для чего? И ещё больший вопрос – почему они обычно не оставляли свидетелей своего визита? Они дерзкие космические налётчики, убийцы... Это страшно. Да, я, конечно, понимала, когда садилась на борт к Клыку, что вступаю в опасную секту, но почему-то слишком глобально я тогда не мыслила и не учла, что мне будет непросто существовать в атмосфере, генерируемой из свода пиратского устава. А какая ещё, мать её, атмосфера может царить в анклаве десептиконов? Принадлежность свою они оправдывали всецело, порабощая и придавливая к ногтю жертв налётов. В основном, слабозащищённых автоботов! Впрочем, я уже обдумывала эту мысль и пора было прекращать проигрывать в голове одну и ту же пластинку.       – Странно, – голос Проныры привёл меня в чувства. Я удивлённо посмотрела на него. – Здесь слишком тихо.       Мы шли по мелкому гравию, перемешанному с землёй, в кромешной ночи, лишь издалека виднелся свет прожекторов человеческой базы. Над нами возвышался защитный купол, поддерживающий кислородный баланс. Вокруг было крайне тихо, только наши шаги разрушали эту тишину.       Мы шли вдоль колеи, образованной крупными машинами. Возможно, здесь время от времени каталась землеройная техника, погрузчики, самосвалы и прочая, о чём свидетельствовали характерные следы шин, запечатлённые на подмёрзшей земле. Прожекторы города приближались, дышать становилось труднее и труднее из-за того, что становилось холоднее и холоднее. Казалось, чем ближе городок, тем сильнее холодало, но это не так. Здесь было просто очень холодно, вне зависимости от месторасположения. Вокруг нас простиралось огромное поле, упирающееся в небольшие холмы, возможно, земляные, либо тоже гравийные. Сложно было судить о структуре, глаз улавливал только ближайшие пару метров, всё остальное уходило во тьму и туман, легонько застилающий эти земли.       – Может, ускорим шаг? – Предложила я.       Мы зашагали быстрее и от этого стало чуточку теплее.       – Ещё немного осталось, – подбодрила я Проныру. Он ничего не ответил.       Мы прибыли к границе, которую "сторожило" несколько ярких прожекторов, чей свет слегка рассеивался в лёгкой дымке тумана. База представляла собой большую по протяжённости станцию в десяток одно-, двухэтажных домов, изредка виднелись здания повыше, остальное уходило во мрак. Похоже, здесь были проблемы с электричеством.       – Эй?! – Прокричала я, в надежде быть услышанной обитателями станции. В ответ прошелестело лишь эхо, отозвавшееся откуда-то уж слишком издали.       – Крис, давай потише, – попросил полушепотом Проныра. – Мне тут не нравится. Как-то тихо, вообще ни души. Может, все сдохли. Может, у них тут пандемия или сгнили в своих домах с дырками во лбах.       От его слов стало не по себе. Дома́ чёрными силуэтами возвышались по левую от нас сторону. По правую, в ста метрах от домов, возвышался трёхметровый решётчатый забор с вышками через каждые семь метров по периметру, однако вышки пустовали, по крайней мере те, что были в поле видимости. За домами по левую сторону находился высокий холм, оснащённый на верхушке несколькими такими же пустующими вышками и ограждённый забором. Мы стояли на виду и пока не двигались, осматривая местность вокруг себя. Одно я понимала точно – Проныра был прав. Вести себя следовало потише и не вопить на всю улицу, предварительно не убедившись в безопасности.       У самого ближнего к нам дома была отворена механическая дверь. Из-за отсутствия света внутри помещения, выглядывающий из дебрей дверного проёма мрак напоминал дно вырытой могилы на полночном погосте. Разглядеть что-либо не предоставлялось возможным. Заходить внутрь не хотелось. И дело было вовсе не в страхе, коего сейчас не было, а в чувстве самосохранения, которое вдруг вонзило в душу свои когти и начало её трясти, дабы та опомнилась и не начинала творить необдуманные действия.       – Куда пойдём дальше? – Спросила я у Проныры тихим голосом.       – Я бы оставался здесь, – сообщил мне он, цепляя меня под предплечье замёрзшей рукой.       – Надо пробраться в какой-нибудь дом, иначе околеем. Не может быть, чтобы тут совсем никого не было, – сказала я. – Все в каком-то из зданий. Похоже, тут тупо накрылась электроподстанция.       Эти слова немного утешили паренька.       – Ты права, – кивнул он.       – А твоя камера? – Вдруг вспомнила я. – Ты транслировал всё кому-то или просто прикалывался и записывал происходящее для себя?       Он как-то неодобрительно на меня глянул и буркнул.       – Может, потом это обсудим, а?       – Нет-нет, я просто хотела сказать, что если она всё ещё работает, ты мог бы попросить помощи у своих подписчиков.       Он усмехнулся.       – Пошли вон к тому большому зданию, – сказал он мне и потянул меня за руку.       Надо заметить, что он обладал прекрасной силищей и спокойно сдвинул меня с места. Я подалась за ним, он довольно ловко перехватил кисть моей руки, крепко удерживая её, и я за ним потопала, как "малыш за папочкой", но потом ускорила шаг и мы поравнялись. У Проныры было недовольное лицо. Скорее всего из-за его скрытой камеры, "размазанной" по пальцу начальника охраны пиратской команды. Понимаю...       Скорее всего, я не очень красиво повела себя, с лёгкостью подставив его там, на корабле, под удар. Да, он вёл трансляцию... но, что, если бы мальца убили за подобные выходки.       Я на миг отвернулась от Проныры, скользя глазами по туманной мгле. Мы поспешным шагом подходили к самому крупному зданию, и паренёк продолжал держать меня за руку, словно бы на всякий случай.       У крупного здания дверь оказалась плотно закрыта, и когда мы к ней приблизились, теплодатчик не сработал. Дверь оставалась в закрытом положении. Проныра встал возле неё, вслушиваясь в недра происходящего за ней. Вряд ли материал двери пропускал хоть какие-то звуки. Я стояла рядом и смотрела на него во все глаза. Какой же он всё-так молодец. Сохранял хладнокровие в экстренной ситуации. Он уловил мой взор.       – Ты чего? – Спросил он. – Не отвлекайся.       Он огляделся, пристально поглядывая в то место, откуда мы пришли. Я последовала его примеру и взглянула назад. Прожектора светили вверх, их мощный свет таял в лёгком тумане, за ними простиралась тьма. Неподвижная, пустая и холодная. Однако моего спутника явно что-то смущало. Он продолжал туда глядеть ещё какое-то время, а потом повернулся ко мне.       – Попробуем пролезть внутрь через крышу, – сообщил он.       Я удивилась. Он вновь взял меня за руку и повёл за собой вдоль стены за угол. Спустя время мы обошли здание с его обратной стороны. Нашему взору предстало несколько следующих зданий, которые слишком плотно застилал туман. Проныра сжал мою ладонь крепче. У здания, которое мы обходили, не было ни единой лазейки, в которую можно было бы пролезть, чтобы оказаться внутри интересующего нас объекта, но зато здесь, возле этого самого здания, когда-то была "пожарная" лесенка, ведущая на вышку. Теперь нижняя часть лестницы была отломана и забраться на вышку можно было только исключительно по уступам на холме.       – Давай вверх, – сказал достаточно настойчиво Проныра.       Мы стали взбираться. Он отпустил мою ладонь и по нагретой коже тут же побежал холодок. Едва я ухватилась за выступающие булыжники и начала карабкаться наверх, Проныра тоже начал взбираться. Вокруг всё также стояла гробовая тишина, были едва слышны исключительно наши действия. От поверхности холма неприятно пахло сыростью и гнилостностью. В какой-то момент я добралась до начала лестницы, и заметила, что её низ был явно срезан лазером. На структуре опалённого среза ступени и бортиков отчётливо виднелись "расплавленные следы" и судя по всему, совсем свежие. Лестницу испортили на днях. Я ухватила перекладины лесенки и потянулась вверх, ползя по металлическим ступеням. Наконец, удалось достигнуть вышки, с которой стало возможным спрыгнуть на крышу здания, что я и сделала. Шлепок ступней о её поверхность эхом разнёсся по округе и я машинально присела, как бы таясь. Через некоторое время ко мне спрыгнул и Проныра.       – Не шуми, – напомнил он едва слышно. – Даже, когда попадём внутрь, не выдавай себя.       – Почему? – Лишь спросила я. Он показал мне пальцами, чтобы я замолчала и поманил за собой. Я пошла.       Мы перемещались по крыше в полуприсядь. От холода ноги едва слушались. Даже разминка на холме, пока мы карабкались, исправила ситуацию ненадолго. На крыше Проныра уже не держал меня за руку, но периодически поглядывал в мою сторону как бы проверяя, и в какой-то момент это стало бесить.       Наконец, мы очутились возле решётки на крыше, через которую можно было попасть на чердак, где присутствовало слабое освещение. Проныра умеючи ухватился за решётку и с лёгкостью её снял с креплений. Отложив её в сторону, он повернулся ко мне и очень тихо напомнил.       – Ни звука.       К этому моменту мне уже хотелось шарахнуть по нему чем-нибудь тяжёлым. Еле сдерживалась. Он пропустил меня вперёд, я пролезла в проём и осторожно по балкам спустилась на бетонный пол чердака. Приятное тепло охватило кожу, я довольно выпрямилась и вдохнула комнатный воздух, в котором присутствовали ноты выпечки и свежеприготовленного какао. "Кажется, мы в раю", – промелькнула мысль.       Тем не менее, помещение освещалось фонарём, достаточно старомодным, висящим на стене в дальнем углу чердака, а лампочки висели в выключенном состоянии. Похоже, на этой базе в самом деле что-то приключилось с электроподстанцией. Радует, что хотя бы прожектора на улице были в норме... Без них мы бы с Пронырой даже не увидели очертаний городка.       На чердаке стоял серый диван с плюшевой обивкой – прямо возле двери, тоже в дальнем углу помещения. На диване страницами вниз лежала раскрытая книга в красочном твёрдом переплёте. Удивительно видеть книги здесь. Обычно все читали электронные. Возле дивана располагался небольшой округлый деревянный столик. Вот на нём остывало чьё-то какао в фарфоровой кружке и стояло блюдце с булочками. До того аппетитными, что в животе предательски заурчало.       Проныра спустился ко мне. Та часть чердака, где располагались мы, была захламлена фрагментами старой мебели, аппаратурой, которая, скорее всего, отработала своё, ящиками, и была погружена в темень. Проныра потянул меня к стене, за груду хлама, и я поддалась. Мы встали там и притихли, прислушиваясь.       Этажом ниже были люди. Они тихонько общались, изредка доносился смех, но тоже тихий. Как будто бы они старались не шуметь. Сложно судить, сколько там находилось народу, но внезапно в стороне двери послышались приближающиеся шаги. Возможно, за ней располагалась бетонная лестница. Как странно, что на продвинутой базе в космосе были какие-то обычные строения из бетона. Вскоре дверь отворилась, скрипнув петлями, – вполне себе обычная человеческая дверь, а не крутая космическая, как подобает быть на космической станции на неизведанной простыми смертными планете.       На чердак вошёл полный парень с ещё одним блюдом в руках. Почти сразу же до ноздрей долетели ароматы свежеиспечённых булочек. Куда ему такая дозировка – история умалчивала. Парень поставил миску на стол, а сам плюхнулся на диван, поднимая с него ворох пыли. Он схватил книжку, и, поправляя за спиной большую и безобразную подушку, улёгся поудобнее и принялся за чтение. Нас толстяк не замечал. Он переворачивал странички, уплетал выпечку и запивал какао. На поясе у него болтался пистолет.       Возможно, всё это продолжалось бы до бесконечности, но в какой-то миг он вдруг поднял глаза. В тот же момент за стенами дома послышался едва уловимый шум. Такой, словно на улице кто-то осторожно перемещался. Толстяк замер и вслушивался в звуки. Едва они стихли, раздался оглушительный рык. Рык или рёв какой-то машины. Звуковая волна эхом пронеслась по округе, заставляя стены гудеть. Что это было? Толстяк вскочил с дивана, машинально роняя книгу на пол.       – Да ну нахрен! – Раздосадовано воскликнул он и вдруг замер в ужасе, косясь в нашу сторону. Неужели заметил?       Проныра крепко держал меня за руку, я не шевелилась, неотрывно глядя прямо в глаза полному бедолаге, волосы которого, скорее всего, седели с невероятной скоростью.       – А-а-а-а! – Вдруг заорал толстяк в ужасе, но тут же заткнул сам себе рот и упал на пол.       Понятное дело, что он понял, что на чердаке не один, но принял нас за нечто такое, чего следует бояться. В темноте мы были похожи на что-то ужасное, судя по его реакции. С той стороны двери послышалась туча приближающихся шагов и через миг в помещение вбежало трое вооружённых пистолетами людей. Судя по символике, это были автоботы. Ну слава Богу! Они тут же подняли парня, и он начал указывать в нашу сторону.       – Не стреляйте! – Взмолилась я, откидывая в сторону Пронырину руку.       Я вышла из тени, держа свои руки на виду. Проныра предпочёл остаться в тени. Люди без раздумий нацелили в мою сторону стволы пистолетов. Лица всех присутствующих были полны серьёзности и некоторого волнения. Толстяк стоял за их спинами. Теперь кусок в горло ему явно не лез. Пистолет на его поясе болтался лишь для вида. Создалось впечатление, что пользоваться им он не умел. И хорошо. Кто знает, что бы он учудил с такой-то нервной системой. Всё происходило быстро, но казалось как на замедленной плёнке. Вооружённые люди представляли собой мужчин лет 35-40 на вид. Наконец, один из них слегка опустил ствол и спросил.       – Ты откуда взялась?       Вроде бы выглядел он очень статно и привлекательно, но и отталкивал при этом. И что-то подсказывало в глубине души держаться от него подальше и сильно о своей личности не распространяться.       – Я... – начала я, ощущая, что сейчас просто упаду от волнения. Странное чувство. Где же вся моя бравада? – Я из команды Оптимуса Прайма, – солгала я. – Наш корабль совершил аварийную посадку на планете. Я... – И что дальше говорить? Они же проверят каждое слово. Я зажмурилась и выпалила всё остальное на одном духу. – На нас напал какой-то корабль... мне удалось убежать... остальных, вместе с нашим кораблём, похитили какие-то типы, вооружённые до зубов.       Вдруг я ощутила сильное головокружение и с жутким грохотом завалилась у ног мужика, который задал мне вопрос. Его начищенные ботинки оказались у меня перед лицом. "Надо же, какой чистюля, мать его", пробежало на уме. Надеюсь, он не начнёт меня пинать... Сознание поплыло, тело била дрожь то ли озноба, то ли криза. Дальше меня подхватили с двух сторон и потащили с чердака через дверь, за которой оказалась довольно крутая лестница с хорошими стальными перилами. Меня чуток приподняли, чтобы я не отбила себе туловище о ступени, и спустили на этаж, получается второй. Я видела только то, что под моими ногами и немного того, что было по сторонам.       Когда мы спустились, меня уложили на диван. В глазах всё ходило ходуном. К губам поднесли стакан.       – Пей, – раздался голос. Не удалось разобрать даже, мужчине он принадлежал или женщине.       Я отхлебнула, хотя не хотела. По гортани потекло спиртное. Что это? Коньяк? Напоминало именно его. Огненная жидкость вмиг согрела мне грудь и принялась отогревать тело в районе белой линии живота. К щекам прилило тепло. Мне стало значительно лучше и в голове посветлело, но перед глазами всё по прежнему двоилось.       – Вы кто такие? – Задалась я вопросом у людей, облики которых начала различать. Да и комната, похожая на гостиную, но не являющаяся таковой, тоже стала намного чётче.       Я лишь заметила, что окна были прочно зашторены лентами жалюзи, у одной из стен стояли компьютеры и какие-то непонятные мне приборы, в остальном комната была обставлена диванами, креслами, шкафами. На потолке горело несколько современных ламп. Из "гостиной" вело несколько дверей и лестница вниз. Возле неё сидел внушительного вида детина в броне и с пушкой, плавно намекающей, что она не оставит ни малейшего шанса на спасение, если её хозяин начнёт палить. Меня окружило человек пять, но в комнате было больше. По лесенке с чердака на этот этаж начал спускаться толстяк, что перепугался нашего с Пронырой присутствия на чердаке. Хорошо, что они не заметили Проныру...       – Значит, ты с команды Джинрая? – Задал вопрос всё тот же мужчина в начищенных ботинках. Теперь я рассмотрела его получше. У него на лице был плохо сросшийся шрам от левого уголка рта до внешнего края правой брови. Вот это его приложило когда-то...       Он говорил, а я машинально кивала, лишь бы они оставили меня в покое. Вот так люди и вляпываются в истории. Тоже кивают, либо подписывают юридически значимые бумаги, не глядя и кивая, и остаются потом должны всем, кому только можно, либо оказываются ввергнутыми в какие-нибудь махинации... Мне стало значительно легче – не от этих мыслей, конечно же, а физически. Зрение нормализовалось, предобморочное состояние отошло прочь.       – Мы проверим эту информацию, – сообщил этот человек. – Насчёт захвата корабля... сомнительно, но тоже проверим, как только рассветёт.       Ага, значит, сюда всё же добиралось солнышко.       – Это глупо, командор, – подала голос женщина в форме из числа окружавших меня людей. Она была очень красивой и высокой брюнеткой лет тридцати. – Очевидно, мы имеем...       – Я сам разберусь, что глупо, а что нет, – напомнил ей мужчина.       – Ни один человек не сможет преодолеть то, что за этими стенами, и добраться до нас, а в частности влезть в дом, – напирала красотка.       – Да вообще без труда, если честно, – уверила я её. – Единственное, было очень холодно.       – Почему она влезла именно в наш дом? – Не унималась женщина.       Мы с Пронырой легко сюда пробрались. Хотя... что-то ведь насторожило Проныру, пока мы следовали по территории станции. Да и кусок лестницы был обрезан интересным образом. На вышках ни единого постового, электричество отсутствовало на улицах да и в домах, лишь прожекторы на воротах светили. Удивительно, что на этом этаже оно присутствовало.       Да и что-то рычало за стенами здания. Люди были явно чем-то издёрганы и напуганы. Нервы работали на пределе. Что-то непонятное определённо случилось на этой станции. Да ещё и электричество работало не везде. Сделав неуклюжую попытку подняться с дивана, я ощутила очередное головокружение и решила остаться в положении лёжа.       – Что у вас произошло? – Я посмотрела в лицо командора.       – Не твоё дело, – ответила женщина в форме.       Я промолчала в ответ. Да и что тут скажешь...       – Что же, – подал голос командор, – до утра мы ничего не сможем проверить, и оставить тебя здесь мы не можем. Самым гуманным будет отвести тебя на нижний этаж.       Эти слова очень порадовали женщину в форме. На мгновение мне пришла на ум идея познакомить её и начальника охраны пиратского корабля. Невзирая на то, что она человек, а он трансформер, из них вышла бы прекрасная пара, по крайней мере, отморозков. Уверена, она стала бы первым в мире человеком, которого полюбил бы всем сердцем тот противный тип.       – Я себя неважно чувствую, – напомнила я.       – Мы все неважно себя чувствуем! – Отозвалась женщина.       – Как тебя зовут? – Спросил у меня командор.       – Крис...       – Странное имя, – опять заговорила неугомонная дамочка. – Вообще не женское.       – Это сокращение от Кристины.       – Ясно. Что ж, каждая минута на счету, – сообщил командор. – Пока не выясним обстоятельства твоего попадания сюда, доверия не будет. Однако мы также не можем подвергнуть тебя опасности и заключить в тюрьму...       – Можем! И обязаны сделать это! – Вставила свои пять копеек кровожадная дама.       – Карина! – Рыкнул ещё один человек из числа тех, что не окружали диван, а оставались поодаль. – Не лезь, твою налево.       Его было не видно из-за спины командора, который поглядывал на меня неодобрительным взглядом и на его лице помимо шрама прорисовывалась схема морщин, выражающая неодобрение.       – Лично у меня нет никакого желания выходить наружу. А у тебя? – Жёстко спросил он у Карины. Она не нашлась, что ответить. – Первый этаж и точка. Ла́зерус, проводи девочку вниз. Не задерживайся там.       Лазерусом оказался один из его вооружённых компаньонов. Он приподнял бровь, глядя на меня, как на что-то несовершенное и бесполезное, и показал движением ствола винтовки, чтоб я встала с дивана. Я встала, хотя всё ещё чувствовала недомогание. Он ухватил меня под руку и повёл к лестнице, ведущей вниз к стальной двери со смотровым окошечком, закрытым толстыми прутьями решётки. Когда мы спустились, Лазерус отпер эту дверь ключами, связка которых располагалась у него на ремне на цепи. Он приоткрыл дверь, пропуская меня внутрь. Я вошла.       – Располагайся, и смотри без глупостей, а то всю обойму на тебя спущу, – пообещал мне добрый человек, толкая в спину дулом винтовки.       Под давлением в спину я вбежала внутрь помещения первого этажа, а стальная дверь за спиной захлопнулась и было слышно, как Лазерус запер её на засов. Какие же душевные люди обитали на станции.       Первый этаж представлял собой огромное помещение с несколькими дверями, ведущими в другие комнаты, но все двери были заварены. Ещё тут была обычная выходная дверь, кажущаяся лишь заблокированной изнутри на специфический магнитный замок, который можно открыть только специальной картой. Пол по щиколотку был усыпан песком. Странно. Создалось впечатление, что я на пляжном песке, а пола, как такового, на этом этаже нет, и под слоем песка земля. Возможно, именно так и было, потому что от пола тянуло холодом. В помещении прямо возле двери, ведущей на лестницу, стояла железная скамья с мягкими сидушками. Я присела...