По высшему разряду (Best Laid Etc.)

Джон не шевелится ещё несколько секунд: просто смакует ощущение, как его тело собирается заново из хаотического состояния в слитное. Он кончился – два оргазма за три четверти часа, это значит реально выдохнуться, – но что он, среди прочего, любит в сексе с мужчиной, – это то, что неважно, закончил ли он, если второй – ещё нет. Он чувствует, как прогибается кровать, когда Шерлок садится и отодвигается. Джон широко улыбается и выдыхает в подогнутую руку. Как же ему нравится эта часть действа, когда его оргазм и даже возбуждение не имеют значения, подчинённые объедению чувственностью… праздному, снисходительному удовольствию отдачи собственного тела на радость другому мужчине. Он переворачивается на спину, проводя рукой по лицу и сквозь волосы. Всё ещё улыбаясь, он смотрит на Шерлока, который сидит на пятках у джоновых ног и вертит тюбик лубриканта в длинных тонких пальцах. Джон переводит взгляд выше, на матово-бледные радужки его глаз. Сквозь посткоитальное пушистое сияние пытается пробиться мысль: возможно, это не лучший момент передать управление другому парню и позволить ему пуститься во все тяжкие. - Могу утверждать с высокой вероятностью, что уж ты-то не отказывался от члена в заднице последние пятнадцать лет, – говорит Шерлок, осознанными глазами изучая джонову кожу. - Гм, да, скажу честно – не отказывался. Шерлок открывает гель, выдавливает толику, защёлкивает и роняет тюбик. - А сколько у тебя было мужчин, Джон? – спрашивает он вкрадчиво. - Н-несколько, немного, – отвечает Джон, пытаясь хоть чуть-чуть отвлечься от зрелища Шерлока, обхватившего свой член рукой, умащивая ствол до основания. – Это важно? Я так не считаю. - Просто… рассчитываю собственные ожидания, – рассуждает Шерлок, снова подбирает тюбик и покрывает смазкой пальцы. – Когда-то мне очень даже нравилось трахать, при условии, что партнёр был в состоянии столько принять. Джон таращится, как шерлоковы пальцы влажно скрещиваются, размазывая гель. На миг он задумывается, не рассказать ли Шерлоку про сержанта из спецподразделения «Дельта», что провёл три месяца в провинции Кандагар одиноким охотником на беглого полевого командира и отметил свой успех трёхдневным постоем в кабульском отеле, в течение которого пытался выяснить, что такое для Джона «слишком много секса». «Невозможно выиграть все битвы», – сказал ему Джон на прощание, когда пришла пора двигаться дальше на юг. - Я… уверен, со мной всё будет в порядке, – говорит он вслух. Взгляд Джона возвращается к паху Шерлока, к его эпической, монументальной эрекции. Джон, несомненно, только что ознакомился с ней самым интимным образом, но знал, что перспектива немного меняется в зависимости от того, трахаешь ты или трахают тебя. То, что несколько минут назад роскошно наполняло рот или кулак, сейчас… просто… крупное, толстое и длинное, в пропорции с тяжёлыми костями и размашистыми габаритами Шерлока, а никак не со скудостью плоти, наращённой на них. - На четвереньки, – тихо командует Шерлок. Джон перекатывается на карачки. Лёгкое напряжение в плечах и бёдрах бодрит, как если бы более расслабленная поза на спине предполагала меньше безопасности в данном контексте. Шерлок прикасается одним пальцем, который ввинчивается в джонов анус с ловкостью, не оставляющей его телу шансов на сопротивление. Проникает глубже, выскальзывает с коварным подворотом, и ныряет обратно. - Едрёный боже, – Джон хватает воздух и роняет голову между руками. В отсутствие любого иного контакта, молниеносное трение шерлокова пальца – внутрь, наружу – отдаётся в нервах Джона острой, вибрирующей вспышкой. - Всё хорошо? – бесцветно спрашивает Шерлок. - Да, да, норм. - Ещё? - Да. Шерлок вынимает палец и вворачивает два, не промедлив ни секунды. Тот же глубокий толчок, выход с вывертом и новое проникновение. Джон мягко выдыхает, округляя спину в медленном сопротивлении снующим в нём пальцам. От скоростного ритма Шерлока ощущения накапливаются быстрее, чем разнеженное послеоргазменное тело Джона успевает их рассеять. - А так? - Да, да. - Ещё? - Да, господи, ещё. Два пальца на выход – три на вход, без пауз и так сильно, что исторгают резкий выдох сквозь оскаленные зубы Джона. Выход с подворотом заставляет его вцепиться в простыни, сжимая кулаки. Свободная рука Шерлока внедряется между ногами Джона, подхватывая мягкую плоть гениталий. Джон закрывает глаза, запираясь наедине с молниями ощущений, прорезающими тёплый, тяжёлый туман в его голове. Шерлок овладевает членом Джона и ритмически потягивает его. Что-то лениво, низко перекатывается во внутренностях Джона. - Боже, это… это… - Предположительно, оно самое, – самодовольно изрекает Шерлок. Джон изворачивается взглянуть через плечо. Он в жизни не видывал ничего порнографичнее, чем быстрые, механистические колебания правого плеча и бицепса Шерлока… если бы не мертвецкое спокойствие у того в глазах. Левая рука Шерлока уходит с джонова члена на его спину, нажимает между лопаток. - Вниз, – повелевает Шерлок. Джон снова свешивает голову между руками. - Ниже, – настаивает Шерлок, продвигаясь кончиками пальцев к шее Джона. Локти Джона благодарно поддаются, и он опускается на предплечья. Смещение массы грудной клетки делает его дыхание более затруднённым; тело раскрывается сильнее, но за пальцами Шерлока, горячим поршнем накачивающими его изнутри, растяжение почти что незаметно. Вторая шерлокова рука скользит обратно к пояснице Джона. - Ещё? - Да. Пальцы толкаются так глубоко и проворачиваются так резко, что Джон задыхается. Следом к его анусу прикасается член Шерлока. Надавливает постепенно, на секунду отступает, и опять вминается так деликатно, что головка всё ещё прижата к отверстию снаружи. Сознание Джона уплывает по мере того, как его нервы силятся перестроиться на шёлковое, мягкое, волнующе недоступное. - Боже, это… - Ещё? - Да. Шерлок чуть усиливает свои короткие клевки, так что его головка лишь обмакивается в анус Джона, не раскрывая его по-настоящему. Джон поднимает голову, прогибает спину и толкается назад, пытаясь заполучить больше, но Шерлок прочитывает намерение по мышцам спины под рукой и отстраняется. - Извращенец, – ругается Джон, дёргая тазом от отчаяния. - Вот теперь к твоим услугам, – отвечает Шерлок. Джон опускает голову, посмеиваясь: - Хорошо, веди. Шерлок берёт его за бок и придвигает ближе, отчего по бёдрам Джона пробегает сладостное натяжение. Одна рука исчезает – Джон снова чувствует тычок шерлокова члена – и возвращается, смачно обхватывая подвздошную кость. Шерлок возобновляет ритм, сводя с ума мелкими, недостаточными проникновениями, которые перемежаются чуть углублёнными толчками, от которых головка целиком заныривает внутрь, выскакивая раньше, чем тело Джона успевает как-то усвоить ощущение. - Ох, хорошо… чудесно, – шепчет Джон, дыхания не хватает, нервы прерывисто трепещут удовольствием. - Ещё? - О, боже, да. Шерлок раскачивается, быстро, гладко, злостно менее широко, чем Джону хочется, но общая тенденция ведёт вглубь, и вот уже по крайней мере некоторые толчки проскальзывают в Джона на полчлена. Шерлок поигрывает головкой из стороны в сторону, отчего полость джонова таза простреливает дрожью. - Ох, это… это… - …нижние подчревные сплетения, правое и левое, – разъясняет Шерлок. -…хорошо, – договаривает Джон. – Вот это хорошо. - Ещё? - Определённо. Джон уже смирился было с продолжением дразняще медленного погружения, но вместо этого он получает плавное, щедрое вторжение, которое заполняет его и растягивает до стона, когда живот Шерлока вмещает тыл Джона. - Боожее… - Хорошо? - Да, да, очень – определённо хорошо. Движения Шерлока – деликатная раскачка, еле-еле-выходы, долгие извлечения и редкие, сладкие проскальзывания во всю глубь, но без какого-либо ритма или очерёдности, за которые тело Джона могло бы уцепиться… только лишь прекрасные разрозненные осколки ощущений, медленно сливающиеся во что-то тяжёлое, горячее, невыразимо желанное в области малого таза. Он не может ответить; любая попытка подмахнуть обратит весь процесс в полный беспорядок, а то и вовсе расцепит их. Всё, что он может – это дышать и принимать. - Ради бога, продолжай, – сипит он. - Я и не планировал останавливаться. Очень постепенно Шерлок наращивает интенсивность. Покачивания и сдвиги его бёдер по-прежнему непредсказуемы и аритмичны, но сумма случайного делается глубже и сильнее. Жар и тяжесть в джоновом паху сгущаются. Он опирается на здоровое плечо, обхватывает себя и чувствует, как лениво наливается член. - Ох ты ж… у меня опять встаёт… это безумие. - Парасимпатическая стимуляция внутренностных нервов работает, даже когда простатическое сплетение пребывает в посторгазменной латентности, – чеканит Шерлок ровным голосом, на котором никак не сказываются фрикции. Джон промаргивается, в углу челюсти дёргается мышца. - Стоп, всё, хватит, – говорит он, срываясь с члена Шерлока. - Что? Почему? Я могу тебя довести – приём состоит в том, что… - Нет. Джон разворачивается на коленях лицом к Шерлоку. Какую-то секунду Шерлок выглядит воплощением нетерпения, затем что-то меняется в его глазах. - Ты передумал, – произносит он с безукоризненным самоконтролем, но тут же в голосе его рябит микронное колебание: – Напрасно, Джон. - Я не передумал. Просто… Шерлок ожидает, сдержанно и безмятежно, взгляд спокоен и холоден. Джон зависает взглядом на комке простыней под коленями Шерлока. - Сядь, – командует Джон и сгребает подушки в кучу у стены в изголовьи кровати. - Что? - Садись сюда, спиной к стене. - Это… - Это меня тут подкупают сексом, – перебивает Джон. – Это мне предложили всё, что я хочу и как хочу. Просто… садись. Пожалуйста. Шерлок принуждённо выдыхает, но выполняет джонову просьбу: распрямляет длинные конечности, вытягивается мимо Джона и складывается снова, спиной вальяжно опираясь о стену и полусогнув колени. Джон садится на него верхом. Уголки рта Шерлока подрагивают, а глаза мерцают. Джон нашаривает позади себя член Шерлока, водворяет на место, начинает насаживаться. Его тело расслаблено и открыто, но угол проникновения не такой щадящий, как раньше. По нервам Джона пробегает приглушённая боль, но когда он берётся за свой член и медленно его поглаживает, всё снова растворяется в блаженстве. Он откидывается на приподнятые бёдра Шерлока, даёт себе время под собственным весом нанизаться на кол до конца, и внизу живота его нарождается тёмный сдавленный трепет. - Чёрт… и ты до сих пор всерьёз гордишься размером долбаного интеллекта? – кряхтит Джон. - Больно? – тихо спрашивает Шерлок. - Нет, нет… хорошо. - Сделать больно? – продолжает Шерлок так же ласково, нежно вжимая полированные ногти в джоновы бока. - Эм, нет, так хорошо, спасибо, – Джон быстро моргает. - Ты не любишь боль. - Нет, точно не фанат, – напряжённо отвечает Джон. – И даже если б был… того ощущения, когда собственная лопатка разлетается сквозь грудь, мне, пожалуй, хватит на некоторое время. Веки Шерлока вздрагивают. - Может, хочешь… - Нет, не… просто – нет, – говорит Джон, так что Шерлок озадаченно нахмуривается. Свободной рукой Джон обнимает его загривок и склоняется навстречу, прижимаясь к Шерлоку грудью и животом, так что их лица разделяют считанные дюймы. - Просто… заткнись, хорошо? – мягко произносит Джон. И Шерлок кивает, и вовсе не с показательной чопорностью; его рот приоткрыт, брови чуть сведены. Джон тянется к нему и накрывает губы Шерлока своими. На мгновение они замирают в простом и абсолютном присутствии, а затем Джон начинает двигаться, раскачивая бёдрами, пропуская распирание от члена Шерлока по телу. Шерлок выдыхает – нежно, оставляя на джоновом лице отсвет тепла. Джон медленно наглаживает себя, его член отвердевает снова, почти до конца. Язык Шерлока приподнимается, задевает язык Джона, и ныряет в его рот. Спина Джона делается скользкой, бёдра вращаются и прижимаются. У Шерлока обмелевает и сбивается дыхание. Он проводит пальцами по подбородку Джона, по плечам, по рукам. Джон находит ритм, медленный, но уверенный. Рот Шерлока распахивается шире; его язык во рту Джона принимается имитировать гладкое скольжение его члена, внутрь – наружу, а тело подхватывает движение, вперёд – назад, навстречу Джону. Джон слегка отодвигается, только чтобы взглянуть на Шерлока. Глаза Шерлока потемнели, глубокие зрачки оставили от бледных радужек лишь тонкую кромку, взгляд беспокоен – но не тем угловатым, напряжённым беспокойством, которое Джон идентифицирует как мыслительный процесс, а скорей похоже на беспорядочный, чуть отчаянный поиск, когда Шерлок в замешательстве, когда кусочки паззла не укладываются в узор. Джон отклоняется ещё, натягивается с нажимом, и Шерлок закрывает глаза. - Боже… – выдыхает Шерлок. Джон всасывает свою нижнюю губу между зубами и закусывает, сильно. Удовольствие развёртывается спиралью, из живота вызмеивается вверх по позвоночнику, обвивается вокруг груди до тех пор, пока его дыхание не перехватывает и сердцебиение не спотыкается. Пальцы Шерлока впиваются в мускулы джоновых рук. - Боже, – глаза Шерлока распахиваются вновь. Он откидывает голову на стену, перекатывается по ней затылком. Джон трётся об него кругами. Шерлок взрыкивает, поднимает бёдра с силой, от которой джонова рука срывается с шеи Шерлока на плоскость стены, страхуя Джона, когда тот теряет опору. Вместо того, чтобы опуститься обратно на колени, он зависает в полуприседе над членом Шерлока. Шерлок сгибает ноги больше, упирает их в постель и взмахивает тазом вверх… сладкие, резонирующие толчки, от которых у Джона всё сводит внутри. - Сильнее, – голос Джона звереет. Шерлок вздёргивает подбородок, как от удара, дыхание со всхлипом вырывается из его открытого рта, и да – он принимается вколачиваться вверх безжалостно и быстро. Бисеринки пота скапливаются вдоль его грудины, на верхней губе и висках. Тело Джона сотрясается от столкновений, его вытянутая рука упруго фиксирует его позицию, а другая – на собственном стволе – качает так жёстко и часто, как член Шерлока в его заднем проходе. - Боже, Джон… - Кажется, я сейчас кончу ещё раз, – стонет Джон, потому что глубоко внутри, у корня его члена, зарождается вполне определённое обещание. Шерлок откидывает голову, заламывая шею так, что натягивается кожа на горле и обнажаются зубы. - Да… давай, – выдавливает он. Джон извивается, ёрзает, выбарывает ещё больше ощущений из того, что Шерлок ритмично вонзает в него. - Госсподи, мать твою, – резкие вспышки наслаждения сливаются в замедленной агонии. – Ты как? Продержишься? Шерлок трётся затылком о стену, вверх-вниз, из стороны в сторону: да, нет, не знаю… Джон перестаёт выдрачивать из себя оргазм, просто зажимает крайнюю плоть вокруг головки и сосредотачивается на том, как он остругивает член Шерлока, на этом быстром грязном трении, которое переполняет ощущениями нервы и заставляет мышцы бёдер протестующе вопить. Он достигает перевала уверенности, сумасшедшего спокойствия последней секунды перед оргазмом, когда всё тело беснуется, а мозг уже остановился наблюдать. Одной рукой Шерлок отпускает джоново плечо и со шлепком перекрывает свой разверстый рот, болезненно зажмуриваясь. Джон напружинивает спину и кончает, медленные сотрясения оргазма ощущаются размытее, за недостатком выброшенной жидкости, но тело стискивается и перекатывается на члене Шерлока. Затем спазмы редеют, затопляемые ровным валом жара и изнеможения. Сквозь ладонь Шерлок издаёт громкий бесстыдный звук, вибрации которого отдаются в теле Джона как эхо оргазма. Джон пошатывается, осознавая, что это от Шерлока его так унесло. - Господи Иисусе, – Джон силится протолкнуть хоть немного воздуха в грудь мимо грохочущего сердца. Шерлок отрывает ладонь от лица с утробным рёвом ярости и разочарования. Джон ошарашен. - Шерлок? - Не могу кончить, – огрызается Шерлок. – Думал, что смогу, когда ты кончишь на мне – и я был близок, но не смог. Он гневно пинает пяткой ком из простыней, сбившихся в ногах кровати. - Уф. Ну, это нормально, – выдыхает Джон. - В каком из смыслов это может быть нормально? – рычит Шерлок. - Просто… я уверен, это поправимо, – Джон поглаживает самый воздух над кожей Шерлока. Шерлок поворачивает голову так, будто его взгляд – это лезвие меча, погружённого в джонов мозг. Джон не уверен, что преувеличивает. - Ладно… у тебя ведь, надо полагать, не было оргазмов в последнее время? – Джон бухается задом на кровать у бёдер Шерлока. - Я не занимаюсь сексом и не мастурбирую, – цедит Шерлок. Джону еле удаётся не закатить глаза. - Ну так, – если ты не удосуживаешься использовать предмет по назна… - Джон. - Извини… извини. Ну… а во сне ты кончаешь? – спрашивает Джон, внутренне смеясь тому, как по-докторски звучит его голос, в то время как он сидит голый на простынях, орошённых его собственным семенем. - Больше нет. Джон сосредоточенно поджимает губы. - Сомневаюсь, чтобы что-то поломалось; просто заржавело, – вздыхает он. – Но понадобится форс-мажор, чтобы сдвинуть его с места. Уголок шерлокова рта шевелится: - Амилнитрит есть? - Увы, не припас, – отвечает Джон. – Не ожидал такого выходного. Он перелезает через шерлоковы голени, скатывается с кровати и отказывается принять неподчинение собственных ног. - Ты куда? – хмурится Шерлок. - Я сейчас вернусь, ты, главное, ничего – ничего не трогай, – Джон обводит жестом всю комнату. Когда Джон возвращается – две минуты в ванной, две на кухне, – Шерлок лежит на кровати воплощением невинного покоя. - Что бы ты ни выяснил, держи это при себе, не хочу слышать, – предупреждает Джон. - Оу… ладно. Что ты мне принёс? – насупливается Шерлок. - Мокрую ткань и примерно сорокапроцентный раствор кофеина, – рапортует Джон, вручая Шерлоку наскоро опустошённый и подвергнутый конверсии пузырёк соляного раствора от насморка. - Ты принимаешь таблетированный кофеин? – Шерлок озаряется улыбкой. - Я работаю в дневную смену и живу со скрипачом, страдающим бессонницей; естественно, я принимаю таблетированный кофеин. Давай, хорошенько втяни по два раза в каждую ноздрю, и ради всего святого, не налегай на никотиновые пластыри в течение ближайших часов, или устроишь себе сердечный приступ. Шерлок делает как велено, по два могучих всмаркивания джонова снадобья, и возвращает пузырёк. - А теперь что? – спрашивает Шерлок. - Теперь можешь почиститься и ждать, когда начнётся тряска. Шерлок выхватывает поданное полотенце, вытирается от живота до паха, поворачивается, чтобы протереть и между ног. У него всё ещё стоит, твёрдый член пружинит и качается от движений ткани по коже. Шерлок аккуратно складывает полотенце и передаёт обратно Джону. - Начинается, – говорит тот, прикасаясь к тыльной стороне шерлоковой кисти. Пальцы Шерлока потряхивает. Он поднимает бровь, явственно заинтригованный: - Быстро. - Это ещё медленно, – хмыкает Джон. – Кто-то иной, без твоей истории злоупотребления стимуляторами, от колотуна не смог бы даже поднести бутылочку ко второй ноздре. Пока Джон договаривает, Шерлока трясёт уже всерьёз, крупным заполошным тремором, от которого дрожат даже промоченные потом кончики волос на лбу. Он прикладывает основание ладони посреди груди и тихо расплывается в улыбке. Джон размётывает простыни, покуда не находит тюбик лубриканта, и машет Шерлоку, чтобы тот подвинулся. Шерлок повинуется. - О’кей, – голос Джона серьёзен. – Твоя задача – отсосать мне и постараться не кончить. - Обратная психология? – сомневается Шерлок. - Извратная психология. Ты не умеешь следовать инструкциям. - Хммм… и ты думаешь, что сосание твоего члена возбудит меня настолько, что заставит кончить от этого? – Шерлок вытягивается на боку, подперев голову. - Я думаю, что сосание моего члена заставит тебя помолчать. Шерлок презрительно морщится одной стороной носа. От детскости этого жеста сквозь псевдопрофессиональную мину Джона прорывается улыбка. Джон ложится рядом, валетом к Шерлоку. - Накатись немного, хочу, чтобы ты не удерживал свой вес, а… Джон выкладывает Шерлока руками: торс почти на боку, верхнее бедро подтянуто, оголяя раскол между ягодицами. Шерлоку приходится скруглить спину, чтобы приспособить расстояние от промежности до головы к меньшему росту Джона. Джон опирается на локоть, откидывает крышку тюбика и смачивает пальцы. - О’кей, поехали. Джон устраивается устойчивей, освобождает правую руку. Он просовывает кончики двух пальцев в анус Шерлока. Шерлок издаёт тихий горловой звук и поворачивается лицом к паху Джона. Первое прикосновение его рта к джонову члену – на грани выносимого, как лезвием по обнажённым нервам. Затем контакт крепнет, и всё в норме, хотя тело Джона проявляет не больше интереса, чем если бы Шерлок облизывал его коленку. Челюсть Шерлока дрожит, передавая плоти Джона нежную вибрацию зубов, и он искренне сожалеет, что не в кондиции сейчас оценить её по достоинству. Джон вталкивает пальцы чуть глубже. Кофеин делает своё дело: сопротивления мало, одна лишь облачно-шёлковая мягкость, такая изысканная, что джоновы подушечки почти болят от наслаждения. Джон подгибает пальцы, ласково надавливает. Шерлок порывается выгнуться навстречу прикосновению, затем сворачивается клубком вокруг него. Несмотря на кофеиновую лихорадку, его тело расслабляется. Джон выводит пальцами небольшие круги. Член Шерлока дёргается и снова каменеет. Руки Шерлока скользят вдоль задних поверхностей джоновых бёдер. Джон опускает голову, берёт Шерлока в рот. Пальцы Шерлока прослеживают ущелье джонова зада. Джон принимается сосать, короткими, прицельными и жёсткими рывками, сжимающими верхние дюймы члена Шерлока. Шерлок засасывает Джона глубже, щедро одаривая языком обмякшую плоть; пальцы пробираются между джоновых ягодиц. В каждый момент времени Джон понимает, что делает всё правильно, по тому, как шерлоковы мышцы напрягаются так туго, что даже кофеиновая тряска на секунду глохнет, – и абсолютно правильно, когда Шерлок откидывается в дрожащем расслаблении, поскольку помнит, что не должен кончить. Его босые пятки вонзаются в матрас, оскальзываются, снова ищут опоры. Шерлок втискивает пальцы в тело Джона; ощущение от них едва заметнее, чем низкий гул по нервам. Они оба вспотели – или, по крайней мере, вспотел Шерлок, – и мокро скользят грудью по животу, животом по груди, когда Шерлок пытается толкаться, пытается не толкаться. Его пальцы загибаются и разгибаются у Джона внутри так, что тот слышит собственное шумное гортанное дыхание. Своими пальцами Джон переключается на мелкие покачивания из стороны в сторону внутри Шерлока. Шерлок отрывает рот от члена Джона, чтобы пересечь его бедро дорожкой влажных бездыханных поцелуев. - Господи, – шепчет он охрипшим голосом. – Это невероятно. Его бёдра движутся, короткими скованными рывками, которые Джон без труда подхватывает ртом, поддерживая быстрый, монотонный, с ума сводящий ритм втяг, тяг, тягивания. Шерлок упирается лбом в джоново бедро. - Я… боже, я не могу. Джон сказал бы, что может, и кончит, если бы его рот не был столь жизненно важно занят. Он чувствует, как взвинчивается напряжение внутри Шерлока, даже когда тот отчаянно старается расслабиться, как отвердели и поджались к паху его яички. Пальцы Шерлока у Джона в анусе, дыхание Шерлока у Джона на бедре, содрогания шерлокова живота у Джона на груди пульсируют в едином ритме – том, который задаёт рот Джона члену Шерлока. Шерлок скручивается – таз, позвоночник, плечи, шея, – щека соскальзывает с джоновой ноги, бёдра широко расходятся. Джон вынужден перекатиться на живот, чтобы остаться с ним. - Я сейчас умру, – выдаёт Шерлок ясным светским тоном. – Я сейчас… Джон ощущает первый проблеск мышечных сокращений под пальцами. - О гос... – голос Шерлока смягчается и гаснет нежным выдохом. Джон продолжает, игнорируя судорогу в кисти и глухо ревущий дискомфорт в натянутом левом плече. Шерлок издаёт тихий вздох, затем ещё один, более резкий, а после отрывает голову и плечи от постели. Его лицо искажено гримасой, пальцы внутри Джона одеревенели. Его член пульсирует у Джона во рту, каждый спазм отчётливый и мощный, с выраженными интервалами – один, другой, намёк на третий, и всё. Семя Шерлока скудно и тёрпко, с привкусом аминов. Джон поскорее сглатывает его. Он отстраняется, высвобождает пальцы и поводит бёдрами, высвобождая шерлоковы. Шерлок откатывается лицом в подушки, так что видно только длинную линию хребта. Его колотит жутким тремором от плеч до босых стоп, каждый вдох и каждый выдох срывается, переламываясь на звук. Джон утирает губы тыльной стороной ладони. - Шерлок? Ты в порядке? Звуки делаются громче, приглушённые подушками, но слышные сквозь рёбра. Джон берёт его за плечо. Шерлок разворачивается на спину, роняя руки по бокам, его пальцы разжимаются. Он беззвучно смеётся с открытым ртом, глаза как звёзды. - Джон, это было – боже, моё сердце, – Шерлок задыхается, прижав ладонь к груди, как будто силой пытается утихомирить его бешеное биение внутри. - Как тебе? – смеётся Джон. - Кошмарно, абсолютно, самый бесполезный оргазм в моей жизни, – выскрипывает Шерлок, выгибаясь аркой от избытка экзальтации. – Спасибо. Джон отпускает себя и падает на Шерлока, грудью на его ляжки, и хохочет до боли в лёгких от недостатка воздуха. Смех Шерлока стихает до отдельных довольных пофыркиваний на фоне непрерывной тряски. - Будет легче, и лучше, – говорит Джон. – Только не жди ещё тринадцать лет до следующего раза, ладно? Шерлок брыкается, переворачивается, садится, одной рукой через Джона, и нависает над ним. Джон чуть втягивает подбородок, окидывая взглядом то глаза, то губы Шерлока. Шерлок щурится, мерцая чёрными кляксами из-под ресниц. Он касается Джона подушечками дрожащих пальцев, повторяя линию джоновой скулы до переносицы. - Это от тебя зависит, сколько я буду ждать, – его голос – сама тьма. – Ты закончил со мной на сегодня? Джон со свистом втягивает воздух; где-то глубоко на подкорке мелькает мысль о том, что уже час ночи, а в клинике ему надо быть в семь утра. Он кривится, уже сожалея о том состоянии, в каком пребудет к полудню понедельника. - Нет, – говорит он. – Не закончил, ещё нет.