Исцеление

      — Просто ты самая красивая. Если бы выбирали королеву — ею явно стала бы ты. Но это слишком клишировано для бала. — Мик улыбнулся, мягко поглаживая Эрин по голове. Он прижался к ее уху, начиная шептать: — Да и мы та еще клишированная парочка. Неприлично богатый парень влюбляется в обычную девчонку. Злобная бывшая и качественный секс. Хотя, все обернулось даже лучше, чем могло бы. Не представляю тебя рядом с Джейме.       Отстранившись на время, Эрин чуть запрокинула голову, чтобы в случае, если не вышло бы сдержать слезы, они не испортили макияж, и глубоко вдохнула. Только после этого короткого успокоения она взглянула на Аккермана и провела ладонью по его волосам, оставляя после ладонь на его шее. Взгляд Йегер чуть растерянно блуждал по его лицу, и она сглотнула, улыбнувшись.       — Я ни с кем себя не представляю, кроме тебя. И, если не заметил, ни на кого даже не смотрю. Мне нет дела до Джейме, потому что все мое доверие только у тебя. Да и сомневаюсь, что он нашел бы ко мне подход. Вообще не могу ни о ком другом думать, и ты это знаешь, Микаэль, как никто другой. — Ухмылка почти сразу превратилась в мягкую улыбку, а на щеке Аккермана отпечатался поцелуй. — И вообще, у нас еще нет ни одной совместной официальной фотографии. Это не дело. Надо ведь пользоваться моментом, пока я выгляжу, как королева бала, по твоим словам.       — Ну, хорошо. Пойдем. — Он вывел ее на балкон, продолжая обнимать. Мик ухмыльнулся. — Действуй. Можешь даже видео, как в прошлый раз.       — Я то видео просматривала столько… — Эрин кашлянула, беззвучно посмеявшись. Не время для таких признаний. Поэтому она, освежив помаду, ловко переняла его смартфон и, немного повозившись с установкой его надежнее, не сразу, но установила таймер для видео. — Камера лучше.       Быстрое пояснение, и Йегер прижалась спиной к Мику. Ее рука легла на его бедро, а вторая нежно коснулась щеки, чтобы утянуть его в поцелуй. Он мягко ответил и сразу же отстранился, сжимая ее талию.       — Давай потанцуем? — Мик уткнулся носом в ее шею, начиная медленно вести в танце.       Кивнув, Эрин подстроилась под его темп, двигаясь плавно, неторопливо, но даже не думая скрывать довольную улыбку, когда он касался ее. Повернувшись к нему лицом, она элегантно приняла его руку, двигаясь так, словно уже наперед знала то, как нужно себя вести, что сделает он в следующую секунду.       Она прикусила губу, замечая, как слабый блеск подсветки отражался в его глазах, как блуждал в волосах. Она засмотрелась на его улыбку, ощущая, как по спине жаром прошлись разряды, сразу разливаясь волнами по всему телу.       — Никогда не устану влюбляться в тебя заново, Аккерман. — Она прижалась плотнее, чтобы в следующую секунду отдалиться, крепко держа его за руку.       — Ну, вот. Прости, но я занят. У меня есть девушка, которую я люблю, и у нас будет малыш. — Мик засмеялся, кружа ее на месте и резко прижимая к себе спиной. — Эрин такая ревнивая.       — Неужели прям никто не сравнится с ней и не получит даже маленького шанса, чтобы завоевать тебя? — Ухмыляясь, Йегер подняла руки, обхватывая Аккермана за шею, прижимаясь ягодицами, продолжая движения бедрами. — Никогда не видела вас вместе. Да и, говорят, что она привередливая, вредная, вспыльчивая… А еще очень долгое время думает только о тебе.       — Абсолютно никто. — Мик провел по ее оголённым плечам. — Она не такая. Добрая, нежная и ласковая. А еще очень красивая, когда спит.       — Скоро сможешь наслаждаться этим зрелищем довольно часто, ведь спать — любимое занятие из-за вечной сонливости. — Эрин рассмеялась, чуть дернув плечом и втягивая в себя свежий вечерний воздух. Несколько касаний губ оставили следы на его щеке и возле уголка рта, вызвав тут же короткий смешок.       Остановив запись, Йегер убрала смартфон Мика ему в карман, приложив ладонь, и тут же быстро достала свой. Направив Аккермана к стене под тусклый фонарь, она тщательно выбирала лучший ракурс, но в итоге сама засмеялась и быстро щелкнула камерой.       — Я замучила тебя, но подожди, — прозвучало немного виновато.       Обвив оголившейся ногой его ногу так, чтобы было видно сверкающую туфлю, Эрин сделала кадр, довольно улыбаясь.       — Ну, нельзя же выглядеть настолько шикарно нам обоим и обойтись без фотографий. Я бы потом жалела, что не сделала этого. — Она провела пальцем, стирая свою же помаду с его лица. — Обещаю больше не донимать подобным.       — Все в порядке. — Мик вжал ее в стену, с жадностью целуя. Отстранившись спустя некоторое время, он улыбнулся. — Пойдем. Ты не устала?       — Если только немного. Но зато ты устроил чудесный вечер, да и я особо не скучала. К тому же, наверняка и для тебя все прошло продуктивно, хоть и пришлось проторчать в нудной компании большую часть времени. Ты был весь такой серьезный… Вообще, ни разу не удивляюсь, что все внимание спонсоров было направлено на тебя. Но… Поехали домой, пока Крис не прилетела убивать меня или тащить тебя обратно, потому что у нее что-то не получается. — Эрин обхватила двумя руками руку Мика, прижавшись.       — Поехали. — Мик кивнул одному из организаторов, заходя внутрь. Тот тяжело вздохнул и исчез в толпе. — Если честно я ужасно устал.       — Если ты захочешь, я заварю тебе чай с апельсином, примем ванну, а после… Устрою сеанс массажа, чтобы завалиться потом спать. Как думаешь, поможет снять усталость хоть немного?       — Звучит заманчиво. — Мик ухмыльнулся, открывая перед ней дверь машины. — Особенно массаж.       — Значит, будет массаж. Я не мастер, конечно, но постараюсь. — Едва пристегнувшись, она скинула туфли и устроила ноги на панели, начиная вбивать запрос видео. — Столько вариантов эротического… Соблазняет, конечно, но мы же устали. Надо какой-нибудь обычный, а то ночнушки соответствующей нет в этот раз.       — Делать массаж голой ты не рассматриваешь? — Мик снял ее ноги с панели и поправил ремень безопасности. — Ты вещи собрала?       — Кто-то говорил, что ужасно устал. — Эрин сощурилась, пристально смотря на Аккермана, и поправила платье. — Нет, я-то могу и голой. Так даже удобнее в какой-то степени, думаю. — Она вернулась к видео, где начали подробно рассказывать о том, как нужно правильно двигаться, какие зоны затрагивать… Полуобнаженная девушка изящно двигалась на парне, касалась его, пока тот явно наслаждался своим положением. Но, покачав головой, она переключила вскоре на классический. — Мои вещи собраны почти все. Частью я все еще пользовалась, но их скинуть в сумку не составит труда. Но не думай, что я откажусь от твоей футболки. Они такие мягкие…       — Да, я устал. Но не против получить массаж и при этом эстетическое удовольствие. — Мик внимательно следил за дорогой, медленно постукивая по рулю. — Я не запрещаю, можешь хоть все забрать.       — Да через несколько месяцев, думаю, придется точно присвоить у тебя несколько вещей. Просто это так удобно, так приятно пахнут… — Эрин расслабленно выдохнула. — А может, и не буду. Я сама не знаю сейчас, чего ожидать. Но очень надеюсь, что не буду похожа на всех этих странных беременных, которые отправляют парня среди ночи за тушенкой или мороженым со вкусом соленого сыра. Представляешь, многих еще тошнит постоянно и хочется мел есть, бетон нюхать. И животы огромные. А еще бывает, что… — Она замолчала, убирая смартфон в клатч. — Ладно. Если сообразишь, как снять с меня это платье, то будет тебе эстетическое удовольствие.       — Отлично. — Мик улыбнулся. — Мне не сложно поехать за чем-нибудь. Серьезно.       На лице Йегер возникла та самая спокойная улыбка, которой, казалось, и вовсе никогда не появлялось. Наверное, именно так и выглядело ее полнейшее доверие, когда не приходится думать, что что-то может пойти не так, потому что она находилась рядом с тем самым мужчиной, который совершенно точно был готов для нее на все. Мик дарил ей уверенность, и этого более чем хватало.       Пока они добрались до его квартиры, Эрин успела выложить несколько фотографий в сеть, предчувствуя, как будет сладко икаться, когда они дойдут и до Кристы.       Бережно поставив туфли, как некую драгоценность, Йегер оставила клатч на вешалке и прошла на кухню, сразу включая чайник. Как же ей хотелось выпить хоть чего-нибудь теплого и сладкого. Заняв удобно стул, она откинулась на спинку.       — Балы — это, конечно, прекрасно, но снять каблуки… Настоящее блаженство.       Склонившись, она провела ладонью по ноге, выдыхая.       — Хочешь продолжить сидеть в этом платье? — Мик провел по ее шее вниз, останавливаясь между лопаток. — Пойдем, помогу тебе его снять, принцесса.       — Будешь так меня касаться, я забуду, что устала, — шутливо ответила Эрин, заметно напрягаясь, но все же поднялась и, быстро пройдясь пальцами по его руке до плеча, потянула его в спальню. — Но ты прав. Платье хоть и шикарное, но душ в нем не примешь.       Становясь позади, Мик снял заколку с ее волос и стал медленно массировать кожу головы. После чего мягко провел по ее плечам и с трудом, но расстегнул платье, и оно упало к ее ногам. Повесив его на вешалку, Аккерман стал отклеивать камни, которые Падма прикрепила к ее груди, чтобы обеспечить плавный переход.       — Не думал, что ты в чулках.       Короткий смешок, и Эрин отстранила от себя руки Мика, когда последний камень был снят. Она обещала самой себе не переходить границу, как бы тяжело это сейчас ни было.       — Просто зимой не особо походишь так, а в офисе ты должен был видеть. Я знаю, что ты тогда смотрел. Но старалась не думать об этом. — Прижавшись к Аккерману, она обхватила его лицо двумя руками, встав на цыпочки, продолжая говорить уже ему в губы: — Если нравится, то могу обрадовать: их у меня не мало.       Мик кашлянул, продолжая улыбаться. Стянув с себя пиджак и рубашку, Аккерман сел на кровать, внимательно проходясь взглядом по ее телу.       — Я был бы не против.       — Тогда сможешь оценить каждую пару. — Эрин усмехнулась, неторопливо стягивая с себя чулки, сразу складывая их. — Не скучай без меня, я пока в душ.       Прихватив из уже знакомого шкафа футболку, Йегер подмигнула Мику. Только, едва она настроила воду и залезла в душевую, как услышала звук своего мобильного из прихожей. Пришлось открыть дверь, чтобы выкрикнуть:       — Мик, глянь, пожалуйста, кто звонит, ответь, если что! Вдруг Саша или мама. Чтобы они не волновались.       Тяжело вздохнув, Аккерман снял трубку и стал выслушивать словесный поток Браус, не имея возможности ее остановить. Вдруг он заметил смятый конверт. Конечно, Мик помнил о том, что брать чужие вещи — плохо. Но здесь его любопытство было слишком сильно. Аккуратно развернув мятую бумагу, он сразу же напрягся. Быстро распрощавшись с Сашей, он отложил телефон Эрин и сел на стул, ожидая ее.       — Слушай, может, ты поторопишься? — Он нетерпеливо постукивал по столу, сжимая и разжимая руку.       — И что за срочность? Я же не настолько долго. — Поправляя волосы, влажные на кончиках, Йегер зашла на кухню, сразу доставая чашку и наливая в нее воду, уже забыв про свое же желании выпить чай. Прижавшись к столешнице, она пристально взглянула на Мика, чуть склонив голову, подмечая явные изменения в его взгляде, движениях. — И… Что же произошло за это время, что ты выглядишь, будто мне лучше отойти подальше и не нарушать твоих границ?       Она нахмурилась, нервно отпивая воду и отставляя стакан.       — Это я хочу спросить у тебя. — Мик кивнул на смятый конверт, чувствуя, как внутри него назревает негодование. Конечно же, кто мог писать ей безымянные письма, кроме рыжего ублюдка? — Может, прочитаем вместе?       — Слушай, я понимаю, как это может выглядеть, но давай просто оставим все это на завтра. — Йегер старалась сохранять спокойствие, и отчасти это получалось, но, глядя на то, как явно злился Мик, она все же хмыкнула, напрягаясь. — А вообще, читай. Давай.       Поджав губы, Эрин сложила руки на груди, не сдвинувшись с места. Даже если будет тяжело, видимо, ей необходимо было столкнуться со всем этим еще раз, чтобы полностью в итоге освободиться.       — Замечательно. — С явным раздражением он раскрыл письмо и начал читать вслух:       «Дорогая моя Эрин.       К сожалению, не имею возможности озвучить тебе лично свои мысли, но это временно. Уверяю. Однако пока что я хочу, чтобы ты знала, насколько очаровательна и прекрасна была в суде. В тот день я окончательно понял, насколько сильно ненавижу тебя. Ненавижу до дрожи в руках. Ненавижу настолько, что ты бы наверняка была рада этому. Ты — безупречная. Когда ты рассказывала о нашей небольшой шалости, я представлял все это. Я видел, насколько тебе это нравилось. Сколько раз ты рассказывала о нашей близости? Три раза? Четыре? Приятно осознавать, что ты до сих пор помнишь каждую деталь того вечера. Мне это греет душу. Задушить бы тебя за каждое слово, что вылетало из твоего рта. Ему точно найдется другое применение, если понимаешь. Хотя, откуда тебе знать? Но не бойся, я научу тебя всему.       Не плачь только, что меня не будет рядом какое-то время. А лучше наоборот — плачь. Плачь так, чтобы потом не осталось ни одной слезы, когда я буду целовать тебя. Ты проклянешь тот день, когда решила выступить против меня. Ты испортила мою жизнь, я сделаю то же самое с твоей. Но мы оба получим от этого наслаждение. Твои крики запомнит весь университет. Я специально не закрою дверь в аудиторию. Или хочешь, чтобы трахнул тебя прямо во время лекции? Даже договорюсь ради такого, чтобы пустили меня к тебе. Будешь слушать внимательно, пока мои пальцы будут внутри тебя. И не смей проронить и звука — накажу.       Я ведь знаю, как ты полюбила учебу. Умничка. Знаю, что ради меня. Но ты такая мерзкая сука. Для чего нужно было столько отнекиваться, что хотела меня? Я видел это по твоему взгляду. Яростный, но столько страха… Ты боялась, что я исчезну из твоей жизни? Нет, красавица моя, никогда. Я никогда не оставлю тебя, всегда буду рядом. Как я могу бросить тебя после того, что было между нами? Эта близость свела меня с ума. Она свела и тебя с ума, я знаю. Настолько, что думать ни о ком больше не можешь, кроме меня. Ты будешь чувствовать мой взгляд на себе постоянно. Представляешь ведь сейчас меня, когда в душе. Перед сном. Ты постоянно думаешь обо мне. Потому что я никуда не исчезну из твоей головы. Никто не сможет затмить меня, ты будешь думать обо мне всю свою жизнь, и я всегда в твоей голове. Всегда буду. Ты не сотрешь меня, только если лишишься памяти. Даже если ты решишь поразвлекаться с другим или другой, то всегда перед тобой буду я. Та наша ночь. Навсегда. Видишь, как крепка наша связь?       А когда выйду… Выйду я скоро, поверь. И твой адвокат, которого ты чудом приволокла в суд, ничего не сделает. Признайся, ты с ним расплатилась каким образом? Но я уверен, что тебе не очень понравилось. Главное, дождись меня, никуда не исчезай. Я завершу то, что мы начали той ночью. Тебе ведь так нравилось лежать обездвиженной, нравилось видеть меня каждый день. Как ты противна мне после всего этого. Но не волнуйся, я найду тебя везде. Найду, чтобы показать, насколько ты мне омерзительна, насколько ты бездарна. Дождись, и мы все повторим, когда будем вместе. Больше не придется воссоздавать мой образ. Я приду за тобой. Увезу. Мы будет вдвоем, и не станем медлить. Эрин. Я ведь до сих пор отчетливо слышу каждый твой стон, каждый всхлип. Чувствую то, насколько ты гладкая, узкая, горячая. Я пройдусь языком по твоей дурацкой татуировке, которая только портит тебя. Хочешь, я вырежу ее с твоего тела прямо во время секса? Тебе нравилось, я видел это по тебе. Лгунья. Ты смогла обмануть всех в суде, но я же видел, как ты смотрела на меня. Ты молила о том, чтобы я поскорее вставил тебе. Ни с чем не спутать тот твой просящий взгляд. Повела себя как настоящая сучка. И первым делом ты дашь мне связать тебя. Так, чтобы не шевелилась. Я буду грубым и безжалостным, пока буду вбивать тебя в… Кровать, думаешь? Нет. Слишком просто и банально. Для слабаков. Тебя — только на полу, столе, у стены. По всему моему дому. Хочу, чтобы ты была полностью сухая, чтобы порвать тебя полностью. Чтобы ты ощутила всю боль, которую я могу тебе доставить.       Ты будешь нужна только мне. Только мне одному, хоть я и ненавижу тебя за твою слабость. Я дам тебе ровно то, что ты заслужила. За все твои усмешки в мой адрес, за всю вызывающую одежду, за все фотографии, которые ты выкладывала. За все это. За то, что ты — это ты. Жалкая и никчемная девчонка, которая повелась на член и деньги. Но я прощаю тебя. Прощаю даже за то, что ты не сказала на суде. Это останется между нами. Думала о другом в самом начале. Надеюсь, сейчас ты понимаешь, что я был прав. Ты никогда не будешь ему нужна, только мне. Конечно, если пожелаешь, то обязательно вытрахаю тебя перед ним. О, каким же взглядом он на тебя посмотрит! Возбудишься от этого? Знаю, что так и будет, от тебя другого и ждать не следует. Или хочешь, чтобы мы вдвоем тебя трахнули? Интересно, твоя попка такая же узкая, как и вагина? А, хотя. Мы можем порвать тебя вместе так, что вставим оба сразу в вагину и будем трахать, пока не сдохнешь. Но, подумал я… Нет. Я не подпущу тебя к нему. Он не достоин. Ты будешь только моей личной игрушкой. Сладкой, хрупкой, пошлой. И только моей. Главное — дождись меня. Думай обо мне. Вспоминай.       Искренне твой любимый мужчина. Я останусь навсегда тем, кто стал твоим первым, останусь единственным».       — Эрин, какого хера? Что я сейчас прочитал? — Он скомкал лист и откинул его в сторону, начиная ходить по комнате. — Скажи мне, что это первое, блять, письмо. И мы закроем эту тему. Я разберусь с этим, и тебя никто не побеспокоит.       Вцепившись пальцами в столешницу, не подав ни одного звука за все это время, Эрин тяжело задышала, когда вся эта дрянь закончилась, но даже так она заставила себя пропустить мимо ушей большую часть всей грязи, старательно думая о чем угодно, только не о тексте. Голова кружилась, а в ушах звенело. Ярость? Негодование? Злоба? Обида? Было просто мерзко от услышанного, и Йегер пришлось сделать несколько вдохов и выдохов, прежде чем, хмурясь, дергано ответить, пусть и с хрипотой:       — Конечно! Это же я вынудила его написать! Вот такого хера. Жила и ждала, когда он еще мне напишет! Или мне нужно было, находясь в доме родителей, вызванивать тебя, когда он выстрочил в первый раз подобный шедевр? Я даже читать не стала — сожгла. И не жалею! Я бы сказала тебе об этом. — Она вскинула голову, хотя саму прошибало изнутри негодованием вместе с тревогой. — И вот только попробуй сказать, что это я виновата, Аккерман.       — Что ты, блять, несешь?! — Он тут же взглянул на нее, чувствуя, как начинает закипать. — Эрин, какого хера? Да, ты должна была взять и позвонить мне. Взять и сказать, что он пишет. Потому что я, блять, беспокоюсь. Это нихрена не шутки! Он ебаный псих, а ты берешь и замалчиваешь это?! Или ты думаешь, что я пустое место и нихера не смогу? Блять.       Он вскинул руки, отворачиваясь от нее и проводя по своему лицу ладонью.       — Сколько было писем?       — Какая сейчас разница? — Ее голос взвился, начиная звучать громче. — Какая нахер разница сейчас? Я не читала ни одного! Понятно? — Скрестив руки на груди, Эрин впилась в кожу ногтями, лишь бы не позволить себе дрожать от накатывающего панического состояния. — Ты хоть понимаешь, что я их получала до тебя? Это письмо — единственное недавнее. Я бы его не стала скрывать! Совсем меня не слышишь, Мик?! Но, о чудо! Зато теперь знаю, как он хочет меня до сих пор. Мечтала услышать именно это! Еще раз: похер, сколько их было!       Выплескивая собственное волнение через агрессию, Йегер попыталась взять стакан, но в итоге не рассчитала и уронила его в раковину. Стекло звякнуло, но осталось целым. Эрин отбросила волосы назад, попытавшись сглотнуть горький ком.       — Хватит тебе уже беситься.       — Я спросил у тебя, сколько было гребаных писем? — Он тут же повысил голос, а пустой стакан угодил в стену. — Насрать мне, когда это было. Ты должна была сказать мне, следствию. Да кому хочешь, блять! Хватит беситься? Хватит, блять, беситься?! Ты не подумала, что было бы, если бы его не посадили? А вот я только что это прочитал. И знаешь что? Этот ублюдок не шутил. У него с башкой беды. Но нет. Ей похер. Мы будем забивать хер на все, потому что можем, а потом еще и агрессировать в ответ, еще больше подначивая.       Мик вышел из кухни и, зайдя в спальню, натянул на себя футболку.       — Ты даже не хочешь пытаться понять то, что я говорю, — начала Эрин, но после длительного вдоха и выдоха продолжила уже спокойнее, почти вцепившись в руку Аккермана ледяными пальцами, и тут же отступила назад. — От того, что я бы показала тебе письмо завтра, а не сегодня, ничего бы не произошло. Откуда мне было знать, что он хотел от меня, если мне было элементарно страшно читать все это? Да, я поступила тогда эмоционально и глупо. Но пойми мое состояние на тот момент. И бумажка из принтера не сыграла бы никакой роли в суде. Боже, Мик, я не собираюсь от тебя ничего скрывать. Слышишь меня?       Наверное, только чудом ни один осколок не вонзился ей в ногу, хотя куда-то в область груди — точно, потому что кололо очень неприятно. Особенно от необходимости признавать свою вину, хоть и отчасти. Собравшись, Эрин, уже всхлипывая, сжала все же его ладонь, все еще пытаясь не начать плакать.       — Слушай, Эрин. Мне нужно выпустить пар. Когда я вернусь, мы обязательно все обсудим спокойно. — Он посадил ее на кровать, глубоко вздыхая. — И не говори сейчас ничего, я взорвусь к чертовой матери. А этого я не хочу. Просто прими успокоительное и спи.       Он нервно чмокнул ее в щеку и вышел в коридор, сразу же накидывая пальто, обуваясь, и моментально скрылся за дверью.       Час бесцельного избиения груши ничего не дал, из-за чего Аккерман начинал только сильнее злиться, вспоминая все подробности этого проклятого письма.       Ближе к трем ночи он решил, что просто обязан поехать к отцу. Мик знал: у него бессонница. Поэтому сейчас Кай явно бодрствовал. Однако, когда он зашел в дом, к нему вышла лишь одна горничная, которая всеми силами пыталась отговорить Мика от того, чтобы заходить к отцу. И не зря. Открыв на эмоциях дверь, он застыл, наблюдая за тем, как его мать прикрывалась одеялом, а отец нервно натягивал штаны.       Вздрогнув, Мик тут же вышел и спустился вниз, пытаясь переварить то, что сейчас увидел.       — Слушай, Мик. То, что сейчас произошло… — Кай попытался объяснить, но Мик тут же прервал его.       — Не нужно. Разбирайтесь сами. Я пришел за другим. — Аккерман младший провел ладонью по лицу и вздохнул. — Форстер совсем с ума сошел. Оказывается, он все это время писал ей письма. Могу ли я получить встречу с ним?       — Ты же понимаешь, что можешь сорваться? — Кай нервно постукивал по столу. — Но, думаю, ты можешь. Неужели там все так плохо?       — Угрожает повторить изнасилование, но уже с летальным исходом. Просто хочу объяснить ему, что не стоит больше так делать. Иначе та самая часть бизнеса, которую поддерживала наша семья, когда они почти оказались на мели, неожиданно обанкротится. Как и должна была.       — Не слишком ли самоуверенный ход? — Кай нахмурился. — Ты даже не обсудил это со мной.       — Они приносят убытки. Нет смысла держать умирающее производство. Людей перераспределим по своим фабрикам и офисам. Вот и решен вопрос недостатка кадров.       — Припугнуть его этим ты можешь, но я еще не до конца обдумал это. Имей ввиду.       — Передавай маме привет, — кинул мрачно Мик, сразу же выходя на улицу.       Купив огромный букет белых орхидей, Мик вернулся домой, стараясь как можно тише закрыть дверь. Эрин спала, но явно не там, где ему хотелось. Периодически тихо всхлипывая во сне, она, видимо, пыталась дождаться его, но так и отключилась, сидя за столом, уткнувшись щекой в протянутую руку.       Скинув с себя обувь, он прошел на кухню и, быстро поставив букет в вазу, аккуратно перенес Йегер на кровать. Раздевшись, Аккерман прижал ее к себе, сразу же засыпая.