Исцеление

      — Аккерман, если ты хочешь услышать, что он ко мне чувствует, я не отвечу, потому что только ты один решился признаться мне. Зачем мне кто-то другой? — Упершись пятками в матрас, она остановилась, водя пальцем по шторке, и хитро улыбнулась. — Нет, я, конечно, могу рассказать, что он как-то пытался подглядывать за мной в школьной душевой… И частенько. Но так ни разу и не разглядел ничего.       — Он делает сейчас это из своего окна. — Раздвинув штору, Мик бросил взгляд на соседний дом, из окна которого торчала голова Джейме. — Может, преподать ему урок о том, что не следует заглядывать в чужие окна?       — И что же ты предлагаешь? Как будешь спасать меня от влюбленного мальчишки, мой учитель? — Эрин подошла ближе, но оставалась под «защитой» стены, из-за чего Джейме не мог ее видеть. Она расстегнула единственную пуговицу на рубашке, но не спешила снимать ее. От произнесенного «мой» у нее самой зашлось сердце, и румянец выступил на щеках.       Медленно скользнув взглядом по ее шее, он откинул рубашку, сразу сжимая грудь и толкая Йегер на импровизированную кровать. Мик ухмыльнулся, снимая прилипшую из-за мороси водолазку, а затем вытянул из петель ремень. Аккерман снова бросил взгляд на соседнее окно, где Джейме до сих пор стоял, глядя на них. Но уже более шокировано и раздосадовано. Подмигнув ему, Мик одним движением опустил жалюзи.       — Бедняга не будет спать всю ночь.       — Демонстрация власти? Ты сломал его, Аккерман. — Эрин усмехнулась, отодвигаясь, пока не прижалась спиной к стене, согнув одну ногу в колене, наблюдая с нескрываемым интересом за каждым движением Аккермана, сминая губы. — Можно еще и на камеру заснять. — В ее глазах вспыхнула хитрая искра, и Йегер намеренно притянула к себе подушку, прижимая к себе. — Только не разнеси мне комнату, ты же вон какой большой.       — Да. Я демонстрирую свою власть. А тебя так возбудил тот поцелуй? — Он выгнул бровь, нависая над ней. — С координацией у меня все отлично. Даже тогда, когда я пьяный в хлам. Тебя же как-то донес до кровати.       — Скажи, что не заметил этого, и я тебя укушу, — прошипела Эрин, смотря ему в глаза. От воспоминаний о той ночи, казалось, что она сгорит на месте от обилия чувств. Они учащали дыхание, не позволяя то сделать вдох, то наоборот выдохнуть.       — Заметил. Всегда замечал, а вот ты за собой многое не замечала. — Он выдернул подушку и отложил ее в сторону, садясь на Йегер и прижимая ее руки к кровати. Мик провел большим пальцем по ореолу на аккуратной груди, которая всегда так сильно его привлекала, и слегка сжал его.       — Так расскажи, чего я не замечала, что так тебе запомнилось. Хочу знать абсолютно все. — Голос стал тихим после короткого слабого стона, а в то, что Мик находился настолько близко, даже верилось с трудом. Еще утром она задумывалась о том, чтобы в очередной раз позволить себе взглянуть то их видео. Их видео. И Эрин почти задохнулась, когда в груди затрепетало от разыгравшегося воображения.       — В машине, например. — Он провел рукой по смуглой коже ее живота, медленно опуская ее ниже. — Иногда в офисе.       Забросив одну ногу ему за спину, Эрин попыталась притянуть Мика ближе к себе.       — Ты даже не представляешь, насколько было сложно с тобой в одной машине, чертов Аккерман. И все эти твои разговорчики на ухо. Мне казалось, что ты обзавелся целью убить меня. Я со стыда и смущения чуть не сгорала, — вываливала она, заметно нервничая, начиная пытаться освободить руки.       Пальцы медленно массировали клитор сквозь ткань трусов. Аккерман отпустил ее руки и, прислонившись к ее уху, начал шептать:       — Неужели мое присутствие так сильно влияет на тебя? Хотя, знаешь, я точно такой же.       Доносящаяся с первого этажа неторопливая музыка уносила сознание, порядком затуманенное действиями Мика. Его запах сводил с ума во всех смыслах, а от голоса пробивало тело от самой макушки до кончиков пальцев, и Эрин, не отдавая себе отчета, прикусила кожу на его шее довольно ощутимо.       — Не издевайся, прошу. Я хочу… попробовать это. Сейчас. — Голос стал тише, начиная весьма соблазнительно хрипеть. Казалось, что она не выдержит больше ни одного слова, ни одного мгновения без близости, и всхлипы периодически вырывались из ее груди.       Хитро улыбнувшись, Мик стянул с нее трусы. Выпрямившись, он раздвинул ее ноги и притянул поближе, закидывая их себе за спину, проводя слегка грубой ладонью по мягкой коже вверх, чтобы снова сжать грудь.       — Будь послушной девочкой, имей немного терпения, — прохрипел он, скользнув пальцем внутрь, после чего аккуратно добавляя второй, и начал снова медленно водить по клитору, зажимая другой рукой затвердевший от возбуждения сосок.       — Хватит с меня послушания, — почти проскулила Эрин, невольно сжимаясь, делая глубокий вдох. Не сразу, но получилось немного расслабиться. Эти ощущения уже были отчасти знакомы, но даже сейчас она опустила руки на плечи Аккермана, впиваясь ногтями, намеренно оставляя царапины. — Ну, пожалуйста.       От медленных движений внутри словно вспыхивал пожар, который Эрин не понимала, как можно унять, зная только, что хотелось быстрее двинуться дальше. Нервно облизывая губы, она взглянула на Мика, умоляя больше не мучить, хоть это и приносило неимоверное удовольствие.       — Если поспешить, будет не очень приятно, Эрин. Я хочу, чтобы тебе понравилось.       Он продолжил работать пальцами, утягивая ее в поцелуй. Только бы не слышать ее просьб и сдержаться. Хотя бы на время.       Спустя некоторое время, решив, что она в принципе готова, он стянул с себя джинсы, предварительно вытащив из кармана презерватив. В сотый раз благодаря себя за предусмотрительность.       На удивление, натянув его с первого раза (видимо его мотивировало то, что попытка одна), Мик начал медленно входить в нее, внимательно наблюдая за реакцией.       На ее лице эмоции сменяли одна другую. От облегчения из-за прекратившихся сладких пыток до неопределенного страха, что могло что-то пойти не так. Она зажмурилась, ожидая чего-то до ужаса неприятного и болезненного, веря в рассказы одноклассниц и сокурсниц, едва не попытавшись сжать плотно бедра. Но от этого действия ей самой стало не особо приятно, и, издав приглушенный, сдавленный всхлип, она потянулась к его лицу, нервно покрывая его поцелуями, не особо разбирая, куда попадали ее губы.       От давящего и странного непонятного ощущения, распирающего изнутри, Йегер прогнулась, цепляясь ногтями за спину Аккермана, всхлипнув и зажмурившись вновь. Невольно отстраняясь, она втянула воздух носом, прикусывая с силой губу, стараясь не выдать обрушившегося волнения. А если и впрямь будет только больнее и ничего не получится? Следовало наверняка выпить больше вина, чтобы настолько не нервничать. Если до этого момента храбрости было достаточно, то сейчас Эрин вспоминала точные фразы подруг, о том, что придется терпеть, хотя с другой стороны…       — Все же… хорошо будет, да? — Впервые Йегер выдала свою растерянность и небольшое сомнение, позволив другим эмоциям взять верх.       — Все будет отлично. Я никогда тебя не обижу. И другим не позволю, — на выдохе сказал он, нежно целуя ее шею, подбородок и щеки, прижимаясь к ее уху. — Ты самая красивая, самая нежная, милая девушка на свете. Все, что я хочу сейчас — это твой комфорт. Пожалуйста, расслабься.       Йегер легла удобнее, глубоко вдохнув, и также выдохнув. Все казалось необычным, но приносило удовлетворение. Пряча лицо, уткнувшись в шею Мика, Эрин вздрагивала при каждом его движении.       Уткнувшись лбом в простыню, Аккерман с силой сжал бедра Йегер. Войдя на всю возможную глубину, он застыл, вслушиваясь в ее резкий вдох. Быстро отцепив ее руки от своих плеч, Мик навис над ней, вжимая их в матрас и начиная совершать более смелые толчки. Выходя почти полностью, а затем снова входя на всю длину.       Эрин пыталась вырвать руки из плена, даже не понимая, зачем ей это было нужно. Совершенно пустая голова наполнялась осознанием происходящего, дополняясь переживанием, что сама могла в чем-то ошибиться, но оно растворялось в восходящем пламени внутри, от которого пересохло во рту. Рваные всхлипы и что-то, походившее на скулеж, постепенно начали сменяться осторожными постанываниями. Она выдыхала, стоило Мику покинуть ее, и протяжно вбирала воздух, когда он входил снова. Постепенно подстраиваясь под его движения, она поддавала бедрами ему навстречу, сжимаясь, когда редкие болезненные ощущения повторялись.       — А сильнее, — осипшим, едва ли своим голосом произнесла она, не задумываясь о смысле собственных слов, — Микаэль?       — Не сейчас. — Он поджал губы, прикрывая глаза.       — Аккерман, «не сейчас» я слышала от того, кто наслаждается тишиной в соседнем доме. — Эрин говорила, чередуя слова с частым дыханием. — Он ведь так хотел сегодня оказаться здесь… На твоем месте. Неужели не хочешь, чтобы громче?       Он рвано выдохнул, выходя из нее, и тут же, грубо переворачивая на живот, предварительно подкладывая подушку под него и сдвинув ее ноги, вошел сразу же на всю длину. Заведя ее руки за спину, Мик одной рукой вжал ее в матрас, а другой звонко шлепнул ее по ягодице, от чего та сразу же покраснела.       — Послушные девочки не лезут на рожон, знаешь об этом? — прошептал он, наклонившись к ее уху и начиная ускорять движения.       — Заткнись, — она взвизгнула от очередного толчка, повторяя фразу, когда-то сказанную ей самой. Отстраняя иногда бедра, инстинктивно пытаясь избежать того, о чем и просила, Эрин казалось, что она периодически отключалась, не понимая, что происходило с ней в данный момент. — Я не обещала слушаться, — удалось все-таки сформулировать фразу.       — Ты же сама хотела грубее, так что теперь отстраняешься? — отпуская руки Эрин, он снова прошелся по ее ягодице. Выпрямившись, сжал их, чуть раздвигая и сразу же заставляя ее поднять их и прогнуться, словно кошку. Мик снова сменил темп. Он вышел полностью, но только чтобы войти на несколько сантиметров и продолжать так, не входя глубже. — Так мне заткнуться?       — Нет! — вскрикнула она, утыкаясь лицом в матрас, начиная всхлипывать, закусывая палец, чтобы не кричать громче, Йегер сжала второй рукой одеяло, мысленно радуясь, что выбор пал не на простынь. Рвать ее совсем не хотелось. — Не останавливайся. Не молчи. Ну же, глубже! — почти взмолилась она.       Эрин в прямом смысле совершенно не понимала, чего именно хотела получить сейчас от Мика, но его действия приносили специфичное удовольствие. Ее мысли метались от одной к другой, а сконцентрироваться даже на собственных ощущениях не получалось. Она действовала на полнейших инстинктах и, резко двинув бедра назад, насаживаясь в полном понимании этого слова, выругалась, опадая, тяжело дыша.       Глухо простонав, он выполнил ее просьбу. Снова и снова. Выдержка Аккермана оказалась не такой прочной, и сейчас он буквально шел по лезвию, пытаясь протянуть хоть еще немного.       — Полегче, иначе меня надолго не хватит.       — Прости, — получилось протяжно, с дрожью в голосе. Тело уже совсем не принадлежало Йегер, и она держалась разве что благодаря рукам Аккермана.       Попытка приподняться на руках не заимела успеха в виду дрожи во всем теле, перегруженном физически. Совершив еще несколько движений, Эрин чувствовала, как напрягся Мик, как менялся его темп, и довольно улыбнулась, пытаясь подловить момент, чтобы он вошел как можно глубже, и сжать бедра, простонав при этом его полное имя, замечая, какую реакцию это вызывало.       Не ожидав такого, он простонал в ее шею, теряя контроль. Дрожь прошлась по его телу, с силой сжимая сердце, и с каждым финальным толчком он ощущал все острее. Приведя дыхание в норму, Аккерман отстранился от ее шеи, оглядывая сверху, как это все выглядело. Довольно ухмыльнувшись, он медленно вышел из нее, не сдержав тяжелого выдоха. Быстро связав презерватив, он выкинул его в мусорку около стола и лег рядом, накинув на них сверху одеяло.       — Ну, ты и сучка, Йегер. Может, я нежный парень, а ты берешь и вытягиваешь из меня мою самую ужасную сторону.       — Как грубо выражаешься, Аккерман, — не сразу ответила Эрин, кутаясь в одеяло, будто это помогло бы унять дрожь во всем теле и расслабить напрягающиеся самопроизвольно мышцы. — Я в хлам. — Она нервно усмехнулась, накрывая глаза ладонью. — Что это было вообще? — Наблюдая за мерцанием лампочек, Йегер никак не могла заставить сознание вернуться в норму.       — Секс. — Мик стряхнул со лба налипшие волнистые волосы, приводя дыхание в норму. — А ты что думала, в нарды играли? Как ты вообще представляла себе это?       — Да ты мне таким даже не снился. — Прижавшись к нему, она ткнулась носом в его щеку, нежно целуя, забрасывая при этом ногу. Все тело полыхало огнем, а внизу живота не прекращалась пульсация, будто пытали огнем — не меньше. Но даже, несмотря на это, некая эйфория никак не спадала. — Мне говорили, что это ужасно. И очень больно. Боже, не говори, если я что не так делала, потому что мне лично было хорошо. Или говори, но потом. — Не удержавшись, Эрин слизнула капельки пота рядом с его губой, ухмыляясь.       — Это я у тебя вообще-то должен спрашивать, что не так, а что так… — пробурчал Мик. — Сама ты бы как прокомментировала?       — Шутишь? Я встать не могу и думать. Меня трясет, как наркоманку в ломку, когда хочется. Просто хочется. Я чуть имя свое не забыла. Блять, Мик. — Йегер навалилась на него, кладя обе ладони ему на щеки, смотря в глаза. — Слушай. У кого из нас был опыт? Я просто боюсь, что что-то не так делаю, что тебе не нравится. Может как-то не так себя веду, но я не могу себя контролировать с тобой. А ты… Знаешь, я ведь смотрю на тебя сверху. Снова. — Она усмехнулась и тут же спрятала лицо у него на шее. — Я… Я могу умереть от твоего поцелуя, а ты спрашиваешь про секс. Сам ведь уже знаешь мою реакцию на тебя. Может, я не огрызалась бы на всех, встреть тебя раньше. А вообще, нет. Одной я точно до сих пор мечтаю второй раз вылить кофе на голову.       — Детка, все так. — Он накрутил выбившуюся из косички прядь на палец, ухмыляясь. Руки прошлись по ягодицам вверх, сжимая талию.       — Все так, — передразнила она и высунула язык. — Вот и не спрашивай тогда, чтобы я потом не смущалась. А сейчас я вообще не соображаю. — Она приподнялась, опираясь на руки по обе стороны от его головы, но лишь на короткое время, успев только бросить на него огненный взгляд, и вновь положить голову ему на грудь. Так было гораздо теплее. Обхватив его тело ногами по обе стороны бедер, она фыркнула, вспоминая невольно одну деталь. — Только вот прости, но теперь к тебе даже близко ту блондинистую выгоревшую голову не подпущу. И мне плевать, какие там у нее в крови гены намешаны. Все равно знаю, что я лучше. — Она обернулась, когда по обнажившейся спине прошел небольшой холод из приоткрытой двери, и поежилась, напрягаясь вновь всем телом. — И тебя ей не отдам.       — Как скажете, мэм. — Мик поднял руки, якобы сдаваясь. — Она сама ко мне больше никогда не подойдет. Я повел себя, как полный мудак, и вряд ли она будет настолько унижаться.       — Могла бы осудить, но не буду. Слишком она меня бесит. — Повторяя ногтем линии татуировки на его плече, Эрин задумалась, утыкаясь сразу носом в его шею, едва касаясь губами. Она могла пытаться говорить серьезно, но походила больше на замерзшего котенка, которого наконец взяли на руки. — Мик, и оставь уже Джейме. Мне он не нужен. Незачем настолько меня ревновать. — Она ухмыльнулась. — И без того он наверняка позвонил моим родителям, сообщая все, что видел. До мельчайшей подробности.       — Ты серьезно думаешь, что я буду ревновать к Джейме? Хорошо. Я признаю, что ревную. Ничего удивительного здесь нет. — Он прикрыл глаза, массируя ее кожу головы, из-за чего Эрин едва ли не мурчала. — Ну, а твои родители рано или поздно все равно бы узнали о том, что их дочь не слишком святая.       — Благодаря тебе, думаю, весь район об этом знать будет, — хихикнула она, вытягиваясь на нем. — Ну и пусть все завидуют молча. А еще у тебя ноги не помещаются. Какой ты все-таки высокий… — Поцеловав его в губы, Эрин вылезла из-под одеяла, отползая к противоположному краю кровати, стараясь не потерять равновесие даже на четвереньках. Прижавшись к стене спиной, она протяжно выдохнула, блаженно улыбаясь. — Я чувствую себя не всю.       Прикрыв машинально ноги Мика одеялом, она потянулась к рюкзаку, что стоял чуть дальше от кровати, и достала из него бутылку с соком. Жадно припав к горлу, Йегер быстро поглощала содержимое. Выпив половину, она махнула бутылкой Аккерману, предлагая поделиться. Он сел, подкладывая под спину подушку и открывая жалюзи.       — Первое время будет неприятно.       — Ты же останешься у меня? — зачем-то спросила Йегер и не смогла отпустить его ладонь. — В смысле, я не против. Мне все нравится, но… — Эрин нахмурилась, всматриваясь в окно, из которого в комнату попадал теплый свет фонарей. Только от этого сейчас стало не очень уютно, и она опустила голову на плечо Аккермана, обхватывая его руку, даже на время забывая о неудобстве собственной позы. — Не хочу, чтобы в один день тебя забрали. Это было бы совсем нечестно. — Она шмыгнула носом и, повернувшись, поправила его волосы.       — Им стало трудно на меня давить из-за судебных разбирательств, так что… — Мик задумчиво глянул на уличный фонарь. — Никто не в курсе, где я. Кроме моей матери, а она отцу не скажет даже под угрозой смертной казни. Уж слишком он ее бесит.       — А потом? Ну, я серьезно. Что потом будем делать? Я в этот раз не знала, куда деваться. А сейчас? Нельзя же прятаться долго. Да и при подаче заявления я выдержала, потому что злая была на всех. И на себя. — Замолкая, она выдохнула, прикрывая глаза. — Мне просто страшно остаться снова без тебя. — Признание сорвалось само, и Эрин спешно притянула Мика, перебираясь к нему, целуя так, словно их действительно могли разлучить в эту самую минуту.       — Флок сядет — это факт. Как только он сядет, нужда в избегании отца исчерпает себя. И все станет как обычно. — Отстранившись, он прикрыл глаза, успокаивая вдруг нарастающее возбуждение. — Или ты хочешь, чтобы как Бонни и Клайд?       — Я хочу, чтобы мы могли спокойно прогуляться. Даже вот завтра. Такая банальщина. Но я хотела сходить бы с тобой до одного ларька, где продают офигенские пончики. Или в кафе. Не задумываясь над тем, как ты сказал, что заберет большой джип и отвезет… Не важно.       Она попыталась устроиться удобнее, чтобы мышцы ног не так сильно напрягались. Была бы возможность залезть сейчас в ванну со льдом, именно это Йегер и сделала бы, плюнув на все.       — А еще хочу не думать, что твой отец… — Она устроила руки на его плечах. Отвлекаясь на свежие кровоточащие царапины, изменившись в лице, выразила всем своим видом просьбу извинить за эту несдержанность и осторожно провела подушечками пальцев по коже. — Не хочу думать, что твой отец… — повторила она, задумываясь. — Как бы можно выразиться, чтобы было не слишком грубо, но отразило всю суть? Весьма специфичный он. Не хотела бы с ним пересекаться. Можно, я не буду поздравлять его с праздниками? Но не суть. Я бы больше всего хотела, наверное, просто нормально жить. С тобой. Я бы не выпускала тебя из постели, клянусь. — Усмехнувшись, она вновь спрятала свое смущение в его шее, понимая, что у нее развязался язык, и она начала озвучивать почти все свои мысли. К такому общению еще стоило немного привыкнуть.       — Тебе насколько понравилось? — Вдруг его пробило на смех. — В этой глуши я смогу прогуляться, не переживай. А так… С моим отцом тяжело общаться. Он требовательный.       — Мне действительно отвечать на твой вопрос, или все же ты сам догадаешься? И вот ничего смешного в моих желаниях. — Целуя в самый кончик носа, она придвинулась, удерживаясь за его плечи, перемещаясь на живот, откидывая почти расплетшиеся косички за спину. — А моим ты точно понравишься. Разве ты вообще можешь не нравиться?       — Могу, — вдруг даже слишком серьезно заявил он, потянув ее за косичку. — Сейчас я выгляжу, скорее, как бомж.       Подавшись следом, Эрин обхватила губами его нижнюю губу и, отпуская, чуть прикусила.       — Сейчас ты голый в моей комнате. В моей личной комнате. — Она усмехнулась, подавшись назад бедрами. — И больше похож на того, кто ради меня пошел на какой-то безумный поступок. Смотри.       Прижав плотнее ноги к его телу, прикладывая немало усилий, чтобы получилось, она чуть изогнулась и, дернув за провод, приглушила гирлянду, погрузив комнату в мирный сумрак. Только тусклые шарики, похожие на отголоски лондонских рождественских огней, скользили по стенам, прятались в мягком ковре на полу и путались в волосах Йегер.       — Не дергайся. — Аккерман поджал губы, вглядываясь в тусклый свет гирлянды. — Просто не дергайся.       — Серьезно? — Она провела ногтями по его рукам, татуировки на которых уже знала наизусть. — Я думала, тебе нравится, — с некой досадой произнесла она, прекрасно понимая, какой эффект производили ее действия, но играть с выдержкой Мика было слишком интересно. Как и ощущать его реакцию, отодвинувшись, чуть приподнимаясь, едва касаясь. Упершись ладонями в его грудь, она склонила голову набок, смотря в его потемневшие глаза.       — Эрин. — Он предупреждающе глянул в ее глаза. — Лучше не издевайся. У меня нет больше презервативов.       Он почти невесомо прошелся кончиками пальцев по ее ребрам.       — Кто еще издевается, — едва слышно произнесла она, замирая от его прикосновений, перемещая его руки себе на грудь. О чем он вообще, если ей сейчас было так приятно, так хорошо?.. Ее ладонь прошлась по его торсу, спустилась ниже. Одним пальцем Йегер провела по его члену, не сдержавшись, закусывая губу, чтобы спрятать улыбку. — Я могу перестать, если тебе не хочется.       — Думаешь, не хочется? — Аккерман глубоко вдохнул, полностью ложась. — Отдаю свое тело тебе на эксперименты, маньячка.       Эрин фыркнула, чуть хмурясь от небольшой растерянности и слишком очевидно краснея, но вскоре вновь вернула прежнее состояние.       — Ты приехал в дом, когда девушка, до слез влюбившаяся в тебя, осталась одна. — Облизнув губы, она прошлась поцелуями от его губ к шее, обвела языком татуировку на плече. — Пошел против требования отца. — Ее губы плавились, едва она касалась его кожи, а сердце трепетало так, словно она оказалась на очередной пересдаче. Но она продолжила продвигаться поцелуями ниже, и, чуть помедлив, оставив влажный след на его бедре, посмотрела в глаза Аккерману. — Ты опроверг жуткие рассказы подруг про секс и думаешь, что я как-то иначе себя должна вести? — Выгнув бровь, она немного несмело спросила, медленно моргнув, облизывая губы: — Можно?       — Тебе все можно, — прохрипел он, ощущая, как жар постепенно распалялся и расходился по всему его телу. Резким движением снова закрыв жалюзи, он скинул с ее тела одеяло, оглядывая ее всю.       — Но не трогай, — на полном серьезе заявила Йегер, отстраняясь. Волнение застряло где-то в груди, но его удалось усмирить. — Ради меня. Послушайся теперь ты.       Вернувшись в удобное положение, она откинула волосы в сторону, совершенно не представляя, с чего начинать. Но любопытство и желание сделать что-то приятное пересиливали переживания. Легко поцеловав, Эрин обвела языком головку, неторопливо погружая в рот, постепенно увлажняя. Старательно избегая касаться зубами, она заводила член за щеку, помогая языком. Она подняла на Мика взгляд, пытаясь уловить, получалось ли у нее хоть что-то.       Вздрогнув, он поддал бедрами вперед, слегка надавливая на ее затылок. Губы пересохли, от чего он прошелся по ним языком и, подцепив косички, стянул с них резинки. Шоколадного цвета волосы тут же растрепались, но он умело собрал их одним движением в кулак.       — Ты была непослушной. Теперь моя очередь.       Член проник глубже, вызвав спазм, который Эрин умудрилась сглотнуть, а схватить воздух получилось, только когда она, кашлянув, выпустила член изо рта. Обхватив его пальцами, упершись второй ладонью в бедро Мика, Йегер вобрала в себя воздух, и вновь приняла в рот, обхватывая плотнее губами. Только щипание в глазах сдержать не получалось, как бы она ни жмурилась. Дрожащие влажные ресницы, неравномерное дыхание и распаляющееся с каждым движением желание внизу живота.       Сжав волосы на ее затылке, он простонал, контролируя глубину погружения. С каждым разом чуть увеличивая ее и чувствуя, как по телу проходят спазмы.       Когда от очередного толчка из глаз Эрин брызнули слезы, а сердце вместо груди начало биться где-то в животе, она, хоть и могла бы попытаться быть послушной, но это было бы слишком просто. Да и не в ее характере. Вцепившись ногтями в его бедра, она, несмотря на болезненные ощущения от резкого натяжения волос, подняла голову, отрываясь.       — Видимо, одинаковые в плане послушания, — с долей ехидства произнесла Йегер, садясь на Мика. — Еще скажи, что таких наказывают. — Ее губы дрожали, а голос звучал настолько хрипло, что, казалось, и через день не восстановится. Смахнув все еще текущие по щекам слезы, она уже не в силах была терпеть то, насколько внутри горело и распирало от одного-единственного желания: вновь ощутить эту наполненность, от которой дыхание перехватывало. — Точно укушу тебя сильно когда-нибудь.       Приподняв бедра, помогая себе рукой, она достаточно быстро опустилась на его член, сразу откидывая назад голову, громко выдыхая. Ощущения все еще были не из самых приятных, но уже намного лучше, чем в первый раз. Начиная медленно двигаться, Эрин уткнулась лбом в грудь Аккермана, переводя дыхание.       — Не боишься забеременеть? Черт, — чуть ли не прорычал Мик. Он резко сел и потянул ее волосы назад так, чтобы она взглянула в его лицо. Сжав другой рукой ягодицу, Аккерман слегка ускорил ее движения. — Наказывают.       Громко и даже жалобно всхлипнув, Йегер вздрогнула, напрягаясь, сжимая Мика внутри себя, обхватывая ногами плотнее. Она машинально схватилась за его руку, держащую ее за волосы, замедляясь.       — Только попробуй, — прошипела Эрин с достаточным вызовом, чтобы понять, к какой его фразе это относилось. — Я слишком милая для наказаний. Не посмеешь.       Дернувшись, она только клацнула зубами, едва не попав по руке, которую и намеревалась укусить. Лишь сильное натяжение волос не позволило это сделать. В ее взгляде, устремленном к Аккерману, читалось абсолютно все, о чем она сейчас думала. И главным образом ей хотелось огрызнуться, довести его, узнать предел для себя.       Усмехнувшись, он скользнул взглядом по ее телу и лег обратно, закидывая правую руку за голову, а второй продолжая сжимать ее бедро и ягодицу.       — Хорошо, леди. Я не стану. Как Вы желаете.       Нервно ухмыльнувшись, Эрин хлопнула Мика по руке, отстраняя от себя, начиная свои намеренно мучительно медленные движения. Опираясь на его грудь одной рукой, она провела языком по припухшим губам, второй же поправила волосы, удобно перебрасывая их на одну сторону уже привычным жестом, как и всегда. Опускаясь полностью, Эрин шумно выдыхала, замирая, чтобы подняться и повторить все снова, уже тихо постанывая.       Все действия Аккермана были настолько верными, отточенными, что невольно вкрадывалось в голову «сколько же было у него до…». Йегер стиснула зубы, пытаясь не думать об этом, отгоняя сравнения. И почему он все же пошел именно к Тайре? А если она была лучше? Перед глазами всплыли возможные сцены, как это было с другими, как под ее Миком стонали другие. И ведь наверняка они знали больше, умели лучше… Тряхнув головой, сбиваясь с ритма, опустившись резче, чем было нужно, случайно прикусив болезненно щеку изнутри, она склонила голову, всматриваясь в лицо Мика. Замедляясь, сжав мышцы, она подобралась к его уху, мягко касаясь губами, прошептав:       — Скажи, — коснулась кончиком языка мочки, — как это было с Тайрой?       — Ты хочешь, чтобы я сейчас думал о другой девушке? — Он сжал ее ягодицы, начиная двигаться быстрее. — Это было скучно.       — Только обо мне, — безапелляционно заявила Йегер. Однако ответ ее удовлетворил, поэтому она глухо выдохнула, упершись вновь в грудь Мика, сбила его темп, опустившись полностью, закрывая глаза, чуть поморщившись. — Потому что я ведь лучше. — Склонившись, она оставила поцелуй на его подбородке, сдерживая стоны, стараясь быть тише, плотно сжимая губы. Поддаваясь его напору, она накрыла его руки своими ладонями, слишком очевидно намекая, чего именно хотела. Ухмыляясь, она смотрела на него, не отводя больше взгляда. — Или мне всякий раз просить тебя, Аккерман?       Он резко вышел из нее, переворачивая на спину.       — Завтра ты пожалеешь о том, что хочешь грубее. — Он ухмыльнулся, сжимая руками ее грудь. У нее точно останутся синяки. Медленно войдя в нее, он шлепнул по ее груди и слегка сжал ее шею, прислоняясь к ее уху. — Может, стоило трахнуть тебя прямо в офисе на том гребаном столе? — Он стал двигаться размеренно, массируя другой рукой ее клитор. — А может, прямо в машине?       Эрин проглотила все слова, даже не сумев сформулировать ответ. Да и что она могла ответить? Только громкое «да», которое и разнеслось по комнате. Все это значило лишь одно: Аккерман хотел ее давно. Она давно ему нравилась. От этого становилось тепло и до ужаса приятно. Запутавшись в своих же ощущениях в первый раз, сейчас она прислушивалась к себе, к тому, как реагировала на действия Мика. Ей определенно нравилось, как перехватывало дыхание, как замирало сердце, подскакивающее до горла.       Обхватив его ногами, она прогибалась, когда он входил глубоко. Приходилось периодически облизывать пересыхающие губы из-за начавших срываться учащающихся стонов.       И в самом деле, для чего воротила нос и не предпринимала никаких действий раньше? Почему не проявляла симпатию, почему молчала? Ну точно дурочка. Удовольствие зарождалось в области сердца, стучало в горле и пронзало все внизу живота, чтобы начать концентрироваться лишь под его пальцем, проникая глубже, затуманивая все перед глазами.       — Я… Я умру так. Черт. — Она прошлась пальцами по коже Аккермана в области ребер, слегка царапнула плечи, но одернула руки, помня об уже имеющихся царапинах.       — Ты ведь только этого и ждешь. — Сбавляя темп пальцев, он ускорился, прикусывая ее нижнюю губу, и сразу же углубил поцелуй.       Отвечая ему, чувствуя ставшую привычной горечь табака, Йегер стонала ему в губы. Жар накатывал резко, стучал в ушах океаном, чтобы так же внезапно уступить место напряжению, с которым она не знала, что делать, сжимаясь сильнее. До дрожи в ногах. Двигаясь бедрами навстречу Аккерману, она обхватила его за шею, зарываясь пальцами в его волосы, не позволяя отстраниться. Вкладывая в поцелуй всю свою благодарность, она переместила руки ему на спину, выводя что-то непонятное ногтями.       — Пожалуйста, пожалуйста! — шептала она в губы, вновь утягивая его в поцелуй.       Прогнувшись, Эрин прижалась всем телом к Мику, глотая воздух в перерывах. Ее тело словно и вовсе перестало принадлежать ей. А от усилившейся пульсации, поднимающейся откуда-то из глубины, тело полыхало. Зажмурившись, ощущая только подступающие слезы, она громко вскрикнула, но все утонуло в губах Аккермана. Казалось, что сознание покинуло ее, что пронзившая дрожь, сопровождаемая спазмами под пальцами Мика, унесла с собой все имеющиеся мысли. Дыхание сорвалось, грудь быстро вздымалась, а перед глазами мелькали искры. Только после неестественно сильного напряжения пришло облегчение, и Эрин хныкнула, силясь улыбнуться, накрывая лицо ладонями.       Совершив финальные толчки, Мик глухо простонал, не сдержавшись, но сразу же вышел. Черные волосы противно липли к лицу, а тело покрылось испариной. Дрожащими пальцами он вытянул несколько влажных салфеток из удачно лежащей на столике упаковки и вытер все остатки с бедер Эрин, сразу же выкинув все в мусорку. Аккерман глубоко вздохнул и лег рядом, накрывая их одеялом. Когда он успел стать таким беспечным?       — Ты не умерла ведь там? — Он выгнул бровь, перевернувшись на живот и сжимая ее талию.       — Не уверена, — бросила Эрин едва слышно, все еще ощущая периодические наплывы судорожного сокращения мышц. В душ бы, освежиться. Но едва ли она могла встать сейчас. Она проваливалась в блаженную негу, шмыгая носом, всхлипывая, не переставая рассеянно улыбаться. — Кажется, что да.       Единственное, на что хватило сил, так это на то, чтобы свернуться калачиком, обхватив руку Аккермана, пряча лицо с румянцем, прижавшись к его плечу.