God doesn’t love you...not like I do

Последние недели были тяжелыми для всех них. Постоянные допросы Майкла, подозрительные смерти то тут, то там, и вообще всем приходилось выслушивать хвастовство Эви. Заметные признаки депрессии, тревоги и стресса овладели ими всеми. Становится страшно от понимания, что эти чувства могут заставить тебя сделать. Такие вещи, как самоубийство, издевательства, даже убийство. Все, что для этого нужно, — это один маленький толчок. Все эти чувства достаточно сильны, чтобы свести с ума даже самых здравомыслящих людей. Страх был еще одним разрушительным чувством. Это та вещь, которая заложена в твоем сознании с юных лет. У всех страх проявляется по-разному, для некоторых это простая боязнь пауков, пока для других это чувство, что ты неудачник и что тебя ненавидят все вокруг. Страх был не тем чувством, что Галлант испытывал сейчас. Это было гораздо более неприятное чувство. Ненависть к себе. С каждым разом, когда это, до тошноты отвратительное, слово слетало с уст Эви, он начинал ненавидеть себя еще больше. Но это перестало ранить его чувства, после стольких лет, когда он слышал похожие слова от всех гомофобных белых людей в своей жизни. Их споры были коротки. Эви произносила свои неоригинальные унижения и вываливала все свои оскорбления, а Галлант называл ее сумасшедшей жадной сукой, вот и все. Галлант приучил себя не защищаться здесь. Здешние люди сделают все, чтобы обидеть тебя. Его комната была единственным местом, где он мог по-настоящему чувствовать себя хорошо. Спать было тяжелее, чем обычно, потому что когда ты привык спать с кем-то или чем-то рядом, быть одному становится трудней. Галлант наблюдал за тенями, отбрасываемыми пламенем свечей на потолке, казалось, уже несколько часов. Дверь в его комнату открылась и сразу же закрылась. — Я вижу, ты все еще не спишь, — заявил Майкл своим обычным мягким тоном. — Да, — со вздохом ответил Галлант. Майкл подошел и сел на кровать рядом с ним. Несколько минут они сидели молча. — Куколка, почему бы нам не пойти в мою комнату? — Спросил Майкл. — Я вижу, ты напряжен, — Галлант кивнул и последовал за Майклом в его комнату. — Итак, как проходят собеседования? — спросил Галлант, присаживаясь на мягкую кровать Майкла. — Любимый, если ты думаешь, что я брошу тебя в этом месте, то ты глубоко ошибаешься, — сказал Майкл, садясь рядом с Галлантом на кровать. — Ну нет, серьезно, как прошли собеседования? — хихикая, спросил Галлант. — Они прошли… нормально, я думаю. Но они занимают слишком много времени. — Майкл медленно ответил, снимая рубашку Галланта и бросая ее на пол. Он провел пальцами по бокам любовника. — Что насчет твоего дня, любимый? Галлант застонал. — Все так же, как и остальные другие дни. — Гал, ты такой совершенный, — Майкл ворковал, целуя Галланта в шею. Галлант закатил глаза и пробормотал: — Ты так говоришь, чтобы- Майкл раздраженно зарычал. — Если бы я не хотел это сказать, стал бы я это делать? — спросил Майкл, целуя и помечая бледную, слегка покрытую синяками грудь. Галлант вздохнул, по-видимому, невпечатленно. Майкл посмотрел на Галланта. — Гал… Что случилось? — Мне очень жаль, Майки… Я плохо спал… У меня стресс… Я просто не в настроении, — заскулил Галлант. — И почему же ты так напряжен, любовь моя? — обеспокоенно спросил Майкл. Он нежно погладил бок Галланта. Галлант оглядел комнату Майкла, казалось бы, избегая вопроса. — Милый, если ты не хочешь мне этого говорить, то ладно, но ты знаешь, что можешь рассказать мне все что угодно, — Майкл уверил его. — Я знаю… Мы можем просто обняться? — пробормотал Галлант, слегка покраснев. Майкл мягко улыбнулся: — Конечно, мы можем, милашка. — Мягко толкнув Галланта обратно на кровать, Майкл лег рядом с ним и накрыл их одеялом. Галлант положил свою голову на грудь Майкла. Майкл начал медленно пробегать пальцами по волосам Галланта. — Мы с Эви сильно поругались… — пробормотал Галлант. — И разве это любовь? — … и я не так часто видел тебя в последнее время, потому что мы оба так устали… и эта Венейбл… — Я знаю, детка, поверь мне, когда все это закончится, я уделю тебе все свое внимание, а что касается Венейбл, если она прикоснется к тебе, я распилю ее задницу пополам. — Майкл поцеловал Галланта в макушку, — просто подожди, любимый, скоро тебе не придется иметь дело ни с кем из них. Мы просто будем вдвоем, только ты и я, и любой, кто осмелится причинить тебе вред, будет страдать в его собственном аду. Отдохни сейчас, недосып может свести человека с ума, — прошептал Майкл. — Я буду здесь, когда ты проснешься, я обещаю. Независимо от того, насколько безопасно он чувствует себя в объятиях Майкла, кошмары все еще мучают его. Ненависть, крики, боль, желание спрятаться. Ты не должен бояться быть счастливым. Ты должен бояться плохих вещей, быть счастливым — это не плохо, разве Бог возненавидит кого-то за то, что он счастлив? Ответа не последовало… потому что Бога не существует. Он чувствовал, как на его бледной коже образуются темные синяки. Красные пятна, образующиеся на его лице. Слишком знакомый звук бьющегося стекла. Ноющая боль в ногах. Галлант открыл глаза. Ледяные серые стены. Полы из коричневого дерева мокко. Это была его комната. Его старая комната. Мягкий голос его матери. «О, маленькие глазки, будьте осторожны с тем, что вы видите. О, маленькие глазки, будьте осторожны с тем, что вы видите. Отец сверху смотрит вниз на нас с любовью. Так что будьте осторожны, маленькие глазки, с тем, что вы видите» Бог не мог спасти его, как говорили ему родители и бабушка. Его кожа корчилась и извивалась. Он ненавидел свое собственное тело. Болезненный крик заполнил его уши. «О, будьте осторожны, маленькие ушки, с тем, что вы слышите. О, будьте осторожны, маленькие ушки, с тем, что вы слышите. Отец сверху смотрит вниз на нас с любовью. Так что будьте осторожны, маленькие ушки, с тем, что вы слышите» Она любила его. Она заботилась о нем. Защищала его. Ванильно-блондинистые волосы, яркие карие глаза, нежная ангельская кожа, сверкающая приветливая улыбка. Идеальная добродетельная женщина. Еретичка в глазах его отца. «Не волнуйся, я никогда тебя не отпущу» «ПОШЕЛ ТЫ И ПОШЕЛ ТВОЙ БОГ!» Это был первый раз, когда она прокляла имя Бога. «О, будь осторожен, маленький язычок, с тем, что ты говоришь. О, будь осторожен, маленький язычок, с тем, что ты говоришь. Отец сверху смотрит вниз с любовью. Так что будь осторожен, маленький язычок, с тем, что ты говоришь» Ее крик отразился от стен комнаты. От звука ее плача у него по спине пробежали мурашки. Ее ванильные волосы в беспорядке, карие глаза теперь потускнели и покраснели от слез, нежная ангельская кожа покрыта малиновыми, лиловыми и темно-синими синяками, ее яркая улыбка исчезла. Он сделал то, что она не смогла. Он сопротивлялся, даже если это значило, что ему надерут задницу, — пока матери не причиняли боль, это не имело значения. Галлант схватил его за плечо и оттолкнул от себя отца. «ТЫ ПЕДИК! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ НОРМАЛЬНЫМ». Тогда он еще не привык к этому ужасному слову. Но он сделал это для нее. Глаза у него были серые и бездушные, волосы скупого каштанового цвета, в глазах — отвращение. И целая душа, полная ненависти. «О, будьте осторожны, маленькие ручки, с тем, что вы делаете. О, будьте осторожны, маленькие ручки, с тем, что вы делаете. Отец сверху смотрит вниз с любовью. Так что будьте осторожны, маленькие ручки, с тем, что вы делаете» Звук ее плача продолжался, даже несмотря на то, что она ушла. Он забрал ее у него. «Не волнуйся… Я никогда тебя не отпущу» Несчастный случай — сказали они. Они были на совершенно открытой дороге в ясный день. Это не могло быть случайностью! Ее тело было выцветшего бледно-серого цвета, все еще покрытое синяками. Ему было наплевать, как выглядел его отец. Он убил ее! «О, осторожнее, маленькие ножки, с тем, куда вы идете. О, осторожнее, маленькие ножки, с тем, куда вы идете. Отец сверху смотрит вниз с любовью. Так что будьте осторожны, маленькие ножки, с тем, куда вы идете» Любовь, которую он испытывал к ней, была такой же любовью, какую он испытывал к Майклу. Чистой. Что бы Майкл ни делал, он любил его. Он ощущал потерянность без него. Безнадежную потерянность. Кем бы ни был Майкл, он любил его, и Майкл любил его в ответ. «О, будь осторожно, маленькое сердечко, с тем, кому ты доверяешь. О, будь осторожно, маленькое сердечко, с тем, кому ты доверяешь. Отец сверху смотрит вниз с любовью. Так что будь осторожно, маленькое сердечко, с тем, кому ты доверяешь». Все, кого он любил, или ненавидели его, или покинули его. Галлант начал царапать свою кожу. «Остановитесь, пожалуйста!» — взмолился он. Он еще глубже вонзил палец в кожу. Потекла алая кровь. «Майкл, останови это, пожалуйста!» — закричал он. «О, будь осторожным, маленький разум, с тем, что ты думаешь. О, будь осторожным, маленький разум, с тем, что ты думаешь. Отец сверху смотрит вниз с любовью. Так что будь осторожен, маленький разум, с тем, о чем ты думаешь» «бога нет!» Галлант проснулся, вздрогнув, отчего Майкл вздрогнул рядом с ним. — Любовь моя, что случилось? — спросил Майкл, обеспокоенно глядя на Галланта. Он остался, как и обещал. — Майкл? — Да, Гал? — Ты любишь меня? — Даже твой несуществующий бог не любит тебя так, как люблю тебя я.