С чего начинается любовь?

      С чего начинается дружба? С мимолётного взгляда, с улыбки или добрых слов? С чувства общности, которое трудно передать словами но, в то же время невозможно спутать с чем-то другим? Или, может быть с той искры, что проскакивая порой между двумя людьми, рождая пламя? Пожалуй, каждый может по-своему ответить на этот вопрос, и у каждого этот ответ будет немного отличаться от тех, что были даны другими людьми. Ведь дружба – понятие сугубо личное и складывается из чувств и эмоций, которые, подчас, попросту нельзя передать словами. У всех она своя, а потому и ответов – с чего она начинается, существует великое множество.       Кто-то может сказать, что дружба начинается со знакомства, а развивается постепенно, благодаря взаимной симпатии. Общности интересов, которые заставляют людей снова и снова искать компании друг друга, постепенно превращая простое общение в нечто большее. Кто-то возразит, что дружба может возникать и спонтанно, а порой основой для неё может стать простая случайность, сталкивающая двух абсолютно разных людей в лифте, на парковке или улице. Третьи же и вовсе заявят, что дружба может начаться даже с неприятных событий, в ходе которых чужаки начинают помогать друг другу, постепенно становясь товарищами и друзьями.       Если так подумать, то дружба действительно может начаться с чего угодно, однако основой для неё всегда становятся такие чувства, как искренность, поддержка и взаимное уважение. Ощущение внутреннего, глубинного сходства с другим человеком. Размышляя об этом, за чтением найденных на помойке книг, Клео Казо не могла не сравнивать людей с армией своих пушистых друзей. При чём первые неизменно проигрывали последним. Ведь крысы, несмотря на кажущуюся примитивность, уже обладали тем, чему людям ещё только предстояло научиться – способностью действовать сообщая. В то время, как представителям человеческого рода приходилось искать друг в друге схожие черты, все члены крысиной колонии с рождения чувствовали эту дружескую общность.       По идее, это должно было обесценить человеческую дружбу в глазах Клео, но на самом деле девушка лишь начала считать это чувство ещё более драгоценным. Не велика заслуга – родиться с ощущением духовного родства, и совершенно другое – развить это чувство с кем-либо в течении жизни. Выстроить отношения, основанные на полном взаимопонимании и доверии, уровень которого граничит с безумием. Чтобы смотреть на другого человека и знать – он сделает ради тебя нечто такое, на что другие никогда и ни за что не пойдут. К сожалению, до её заключения в «Belle Reve», Судьба так и не предоставила Клео шанса обзавестись таким другом.       Это произошло уже после семи месяцев отсидки и последующего её включения в печально известный Отряд Самовыпилов. И дружба эта, как и следовало предполагать, началась с попытки убить друг друга. Нанауэ захотел отобедать ею. Впрочем, едва у здоровяка был злой умысел. Он просто хотел есть. Акулы ведь всегда голодны и кусают всё, что попадётся им на пути. Это инстинкт.       Забавно, но Клео почти не злилась на товарища за попытку оттяпать ей голову. По правде сказать, она даже не успела по-настоящему испугаться, так как само нападение (если его можно было так назвать) происходило во сне. А сон у Крысолова всегда был крепкий. Настолько, что она могла умереть так и не проснувшись, однако девушку мало это заботило. Как говорится оne way or another*, так что – какая разница? Их не просто так назвали самоубийцами, а смерть от акульих зубов была не худшей из возможных.       К тому же злиться, таить обиду и лелеять планы мести, было совершенно не в духе Клео Казо. Выросшая на улице она не привыкла предаваться столь нерациональным чувствам, предпочитая сосредоточиться на том, как выжить. Поэтому, оправившись от потрясения, девушка почти сразу попыталась установить контакт с Нанауэ. Спросить, почему он сделал то, что сделал и объяснить, что нельзя есть друзей. Ответ человека-акулы, пророкотавшего короткое «Я... нет... друзей» растрогал Клео до глубины души и она, всё ещё колеблясь внутренне протянула ему руку, совершенно внезапно осознав, что дружба начинается или со смелости предложить её и смелости принять чужое предложение. Нанауэ было так же нелегко, как и ей, и всё же, после довольно продолжительного колебания он протянул ей когтистую, четырёхпалую лапищу, в которой её ладонь чуть ли не утонула. Вот где пугающее несовпадение размеров.       За этим последовало довольно напряжённое рукопожатие, во время которого человек акула изо всех сил старался выразить радость от обретения долгожданной подруги, не сломав её руку при этом. Непростая задача, учитывая насколько силён и неуклюж был этот здоровяк. Он тряс её руку на полминуты дольше, чем следовало, после чего резко отпустил, с улыбкой обронив короткое:       — Друзья, – ей не осталось ничего другого, кроме как скованно улыбнуться Нанауэ, и незаметно подвигать пальцами, проверяя – в порядке ли они. В тот момент ей было достаточно и того, что у товарища пропало желание есть её. Не так -о легко работать в команде, зная что человек (ладно пусть не совсем человек) прикрывающий твою спину может в любой момент повернуться против тебя потому, что у него заурчало в животе. Выросшая на улице Клео, конечно и сама не по-наслышке знала, что такое голод, но не опускалась до каннибализма. Как и крысы, с которых она брала пример, между. Потому девушка рада, что акулёнок не ест друзей.       Однако этого было недостаточно, и она твёрдо решила отучить его есть людей в принципе. Не важно – друзья они или враги.       Не для того, чтобы обезопасить себя, а чтобы помочь новому другу понять общество в котором и сама чувствовала себя чужой. Большую часть жизни Клео провела в компании крыс и с трудом воспринимала человеческие нормы. Однако у неё был отец, благодаря которому она сумела сохранить связь с миром людей. У Нанауэ не было даже этого. Он едва мог связывать слова в предложения, а его интеллект был ненамного более развит, чем у животного. В то, что человек-акула может читать девушка не поверила ни на секунду. Он держал книгу вверх ногами, а значит не знал – с какой стороны за неё браться и был безграмотен.       Однако всё это не оттолкнуло её, а напротив вызвало сочувствие и желание помочь. Никогда прежде Клео не встречала кого-то, кто был бы ещё более потерян, чем она сама. Это заставило её ощутить родство с Нанауэ. В тот момент они и стали друзья. Как в какой-нибудь старой книжке, герои которой знают друг друга всего ничего, а потом что-то происходит и между ними как будто проскакивает искра, и оба понимают, что стали настоящими друзьями, каких Судьба дарит не часто. Так было и у них с акулёнком.       И пусть Клео едва могла осмыслить возникшую между ними связь, не говоря уже о том, чтобы облечь её словами, а Нанауэ всё равно не понял бы и половины из сказанного ею это не имело значения. Слова были не нужны. Главное, что они нашли друг друга в непроглядной тьме своих жизней. И даже если бы после миссии солдаты Уоллер увезли бы Нанауэ на край света, Клео всё равно знала бы, что не одна в этом мире. Что где-то там у неё есть друг, с которыми они обязательно встретятся. Не смотря ни на что.       К другим членам отряда подобных чувств у девушку не возникло. Они были другими и свысока смотрели на девчонку, которая возится с бесполезными, на их взгляд, крысами. Даже Дюбуа, казавшийся ей самым нормальным из всех, относился к ней покровительственно, что на корню убивало саму возможность развития нормальных, дружеских отношений. Потому что дружить можно лишь с равным себе, но никак не с тем, кто смотрит на тебя сверху вниз, и уверен в собственном превосходстве. Бладспорт всё ещё оставался нормальным парнем, и Клео была благодарна ему за спасение из пасти Нанауэ, но чувства, которые она испытывала к нему, были скорее товарищескими и были замешаны на соперничестве. Ей хотелось превзойти именитого киллера. Показать ему, что она тоже чего-то стоит, а желательно ещё и выручить. Спасти, как и обещала, показав, что он нуждается в ней и её способностях.       Возможно, она перекладывала на Дюбуа часть нереализованных чувств к отцу, со смертью которого так до сих пор и не смирилась, но это точно была не дружба в привычном понимании. Скорее нечто более сложное и запутанное во всех отношениях.       С Нанауэ всё было по-другому. Они просто находились на одной волне. То ли благодаря тесной связи с животными, которую унаследовали от родителей, то ли потому, что оба были подростками и мечтали о сходных вещах. Друзья, веселье, танцы, выпивка. Клео не знала, предусматривает ли акулья физиология состояние алкогольного опьянения, но когда они всем отрядом отправились в ночной клуб, чтобы захватить Мыслителя, Нанауэ тоже хотел пойти. Возможно, его просто привлекло мерцание разноцветных огней внутри и громкая музыка, а вовсе не возможность оторваться на танц-поле под зажигательную латинскую музыку, это не имело значения. Главное, что он хотел пойти. Хотел, но не мог. Из-за особенностей внешности, делавших его антропоморфической акулой.       Выпускать его из фургона было никак нельзя – жители Корто Мальтезе наверняка подняли бы панику, увидев монстра, разгуливающего по улицам ух любого города, а это наверняка сорвало бы всю операцию. Клео ничего не могла сделать для друга, а потому решила оторваться за них двоих. Зажечь по полной, а потом поделиться радостью с новым другом. В отличие большинства членов Отряда,Казо была милой, чуткой и очаровательной молодой женщиной. Да, в прошлом она совершала преступления и даже становилась причиной смерти других людей, но не успела стать закоренелой злодейкой. И не утратила способности сопереживать.       Поэтому она сочувствовала акулёнку, и пыталась развеселить его, пока они ждали воз вращения остальных членов отряда и караулили пойманного Мыслителя. И, надо сказать, ей не составило труда вызвать улыбку на его акульей физиономии. Нанауэ здорово умел улыбаться. У кого-то от этого зрелища мороз бы продрал по коже, но незамутнённый взор Клео видел Истину – это была улыбка свободного человека, который не трясется над всякими пустякам и, не вгрызается в жизнь, пытаясь силой отобрать то, что ему, как он считает, положено, а просто живет. Радуется каждому шагу по этой земле. Прежде она не встречала подобных ему.       Впрочем, эта открытая жизнерадостность никак не сказывалась на боевых качествах Нанауэ. Во время проникновения в «Йотунхейм» он дрался, как зверь, разрывая охранников на части голыми руками и откусывая им головы одним небрежным движением челюстей. Сама Клео, в опасной ситуации легко впадавшая в панику и всеми силами стремившаяся не участвовать в кровопролитии, могла лишь восхищаться его боевой мощью. Акулёнок пёр напролом словно маленький осадный танк и даже пули, выпущенные из десятков стволов самого разного калибра не могли остановить его. Благодаря его напору они сумели прорваться.       Битва при «Йотунхейме» ещё больше укрепила их дружбу, и пусть Нанауэ не участвовал в разборках с Миротворцем, когда пришло время финальной битвы против Старро Завоевателем, он без колебаний последовал за ней и Дюбуа. И не потому, что ему было хоть какое-то дело до людей, которых они пытались защитить от порабощения гигантским инопланетным организмом, похожим по форме на гигантскую морскую звезду, а потому, что заботился о друзьях. О ней. Эта мысль придала Клео сил, натолкнув на мысль призвать крыс со всего города и заставить войти в глаз космического монстра и съесть его органы, тем самым, убив его. Акулёнок подал ей идею и вдохновил на подвиг, позволив, в конечном итоге превзойти всех, кроме Харли, бросившейся с копьём на Старро.       После победы над захватчиком последние остатки недоверия между ними исчезли, а потому на обратном пути Клео и без задней мысли задремала на плече у Нанауэ. Дружбу можно считать состоявшейся, когда ты засыпаешь на плече у человека акулы, не боясь что он покалечит тебя. А проснувшись и обнаружив в десятке сантиметров от своего лица жуткую треугольную морду, растянутую в сатанинской улыбке, не орёшь от ужаса, а улыбаешься, отвечая на дружеское объятье. Последнее, впрочем, далось ей не без труда.       Что греха таить – Нанауэ выглядел весьма грозно. Не столько даже из-за акульей морды с маленькими глазами и большим ртом, полном острейших зубов, сколько благодаря размерам и мощному сложению. Его рост превышал два метра, и каждый квадратный сантиметр его тела, покрытого абразивной чешуёй тёмного серого цвета, бугрился мускулами. При этом по комплекции, человек-акула совершенно не походил на перекачанную в тренажёрном зале гору мышц и напоминал скорее коренастого уроженца Гавайских островов. У него были широкие плечи и «пивной живот», придававший бедняге ещё более странный вид. В сочетании короткими ногами, и непропорцинально-длинными, мускулистыми руками со здоровенными лапищами, зрелище получалась устрашающее.       Впрочем, за те несколько дней, что они провели на Корто Мальтезе, Клео достаточно привыкла к нему, чтобы не бояться его внешности... и скучать, когда их вновь вернули в камеры. Конечно,они всё ещё могли встречаться во время ежедневных прогулок, которые Дюбуа выбил для них в качестве послабления условий содержания, но... теперь этого было недостаточно. Клео хотелось проводить со своим новым другом больше времени и обучать его всему, что она знала сама. Девушка чувствовала, что с её помощью акулёном сможет подняться над своим нынешним, полу-животным состоянием и стать полноценной личностью – сильной и гордой.       В виду ограничений по времени начать она решила с чтения. Ведь если бы ей удалось научить Нанауэ читать, а не просто пялиться в перевёрнутую вверх ногами книгу, попутно раздуваясь от гордости, он смог бы узнавать что-то самостоятельно. И пусть выбор в тюремной библиотеке был ограничен, она всё равно могла стать подспорьем в постижении окружающего мира. Сейчас акулёнок, не смотря на внешнее дружелюбие и кажущуюся невинность, всё ещё оставался весьма опасным созданием, и проголодавшись мог напасть на любого, кроме неё. Но хорошая книга могла подтолкнуть его к развитию. Помочь обуздать инстинкты.       Загоревшись идеей, Клео подошла к Нанауэ во время очередной прогулки и ловко выхватила книгу из его неуклюжих пальцев:       — Давай, я почитаю тебе, – улыбнулась она, доверчиво прижимаясь к шершавому боку зверя, к которому охранники даже подойти боялись. Все они уставились на неё как на сумасшедшую. Наверное думали, что акулёнок сейчас разорвёт её на части, как он периодически разрывал их товарищей, но тот лишь одарил подругу понимающе улыбкой и кивнул с невероятно довольным видом.       — Читай. Клео – умная, – девушка кивнула в ответ, наслаждаясь произведённым эффектом, и открыла отнятую у друга книгу.       Да так и замерла с приоткрытым ртом. Текст был озаглавлен как «Легенда о Нанауэ», а в нём самом рассказывалась прелюбопытнейшая история о прекрасной девушке по имени Калеи, которая жила когда-то на Большом острове в долине Вайпио.       Каждую ночь она покидал родную деревню и спускалась вниз по течению реки, достигая огромного пляжа с черным песком и купалась в море. В одну из таких ночей её и увидел Чхондракхи**, покинувший свою подводную пещеру, чтобы поплавать в прохладных водах близ устья реки. В сияющем лунном свете он видел, как молодая женщина раздевается и забегает в море, поднимая брызги. Акулий Бог, был очарован её красотой и умением плавать и с первого взгляда понял, что не сможет жить без нее.       Он мог бы похитить её и привести в свою пещеру, но он не хотел напугать Калеи. Кроме того, он был мудр и понимал, что человеческая женщина не будет счастлива, живя под в одой, как акула. Поэтому он воспользовался способностью изменять форму, которой обладали все боги. С её помощью он неоднократно обманывал рыбаков, приотворяясь одним из них, или взмывал ввысь в виде альбатроса или буревестника, чтобы увидеть сверху косяки рыб. В ту ночь Чхондракхи принял человеческий облик и поднял большую волну, которая обрушилась на Калеи. Не смотря на свою ловкость и скорость девушка не смогла избежать удара стихии.       А когда волна отступила, унося её, ошеломлённую, в море, Чхондракхи появился перед ней в образе красивого мужчины и взял ее на руки. В благодарность за спасение девушка пригласила его отужинать в своей хижине, и Акулий Бог принял её приглашение.       В течение следующих нескольких ночей, он приходил к ней, и рассказывал о море которое она так любила. Слушая рассказы Чхондракхи, Калеи, постепенно, тоже влюбилась в него. Вскоре они поженились и начали жить вместе. И всё было хорошо,но постепенно девушка начала замечать одну странность – её супруг приходил в хижину ночью, а днём загадочным образом исчезал.       Спустя какое-то время она забеременела и Чхондракхи раскрыл возлюбленной свою личность, объяснив, что теперь ему нужно вернуться в море. Но перед тем, как уйти, он предупредил жену, что у неё родится сын и она может растить и обучать его, как захочет. Единственное, за чем ей следовало следить, это за его диетой и не позволять есть мясо животных. Никогда и ни за что.       После этого Чхондракхи покинул Калеи, которую так сильно любил и вернулся в океан. И больше влюбленные уже не увиделись.       — Это так грустно, – прокомментировала Клео, смахнув выступившие на глазах слёзы. Она была умной девушкой и сразу поняла, что Нанауэ не просто так не расставался с этой книга. Как бы невероятно это ни звучало, но она была о его родителях. Да, описываемая на её страницах история произошла, должно быть, сотни лет назад, но... сюжет её в точности повторял те сведения, которые им сообщила Уоллер. Гавайцы считали её друга сыном акульего бога с непроизносимым именем. И хотя большинство здесь считали Нанауэ всего лишь очередным мутантом, Клео сразу засомневалась в этом. Все мутанты, по сути, оставались людьми, в то время как человек-акула была чем-то совершенно другим. Чистым созданием, несущим на себе печать божественного совершенства.       — Читать дальше, – поторопил Нанауэ,глядя на неё своими тёмными, безжизненными глазами и Клео подчинилась их взгляду.       Дальше легенда рассказывала уже о сыне Акульего Бога. Уходя, Чхондракхи поручил жене рожать в одиночестве, а потому, когда пришёл срок, она отправилась на пляж в устье реки, где когда-то и произошла их встреча. Ночь была тёмной и ветра, налетавшие с моря, неслись над долиной, завывая от ярости. Вот так, под их песнь прекрасная Калеи и родила сына Акульего Бога.       Всё ещё опечаленная уходом мужа она расстроилась ещё сильнее, увидев на шее новорождённого прорези, похожие на жабры. Понимая, что если кто-нибудь из соседей заметит их, они сообщат об увиденном вождю, который может счесть отметины плохим предзнаменованием и прикажет избавиться от ребёнка. Поэтому она обернула его куском ткани, который оторвала от своего платья.       Мальчик, которого Калеи назвала Нанауэ, был так же красив, как и его отец, но из-за необходимости скрывать свою тревожную аномалию, он не играл с другими детьми. Опасался, что ткань, которой мать закрывала его шею, сместится или упадет от резкого движения, и жабры станут видны. Плавать в одиночку ему приходилось по той же причине. Гавайцы всегда любили купаться вместе, но Нанауэ не мог себе этого позволить, так как тогда его тайна стала бы очевидной. Каждую ночь, Калеи отводила сына купаться к устью реки, где он превращался в акулу и играл в воде, охотясь на рыбок. А она наблюдала за ним со смесью восхищения и ужаса.       Пока Нанауэ взрослел, мать держал его подальше от мяса, как и просил Чхондракхи, но она не могла защищать сына вечно. Обычаи того времени не позволяли мужчинам и женщинам есть вместе. Это было табу, и когда Нанауэ достиг совершеннолетия, дед повел его есть с мужчинами. Там сын акульего бога впервые попробовал мясо, к которому сразу же развил ненасытный аппетит. Вскоре он возрос настолько, что юноша начал нападать на людей, которые купались в одиночестве, и есть их. Он приближался к ним в человеческом облике, говорил с ними, заручался доверием, а затем набрасывался и утаскивал на дно, где не спеша пожирал.       Поначалу никто не подозревал его. Даже родная мать была уверена, что сын ухаживает за садом, а не слоняется без дела по пляжу. Но время шло, жертв становилось всё больше, а вместе с этим акульи черты всё отчётливее проступали в лице Нанауэ. Его глаза сделались чёрными, словно блестящие камешки а во рту вырастали всё новые зубы. Ряд за рядом. И всё труднее ему становилось оставаться человеком при свете дня. Вскоре юноша и вовсе утратил над собой контроль, превратившись в гигантскую акулу прямо на глазах у изумлённых соплеменников. Вот тогда-то они и поняли, кто был причиной всех смертей и исчезновений.       В ярости жители деревни решили схватить и убить его, но Нанауэ почувствовал опасность и под покровом ночи покинул родные берега и поплыл к острову Мауи, где принял форму красивого мужчины и быстро прославился своими рыболовными способностями. Он собирал столько же морепродуктов, сколько и десять рыбаков. Вождь племени оказался так впечатлён талантами чужеземца, что позволил ему жениться на своей сестре, в которую Нанауэ влюбился. Жизнь его снова начала налаживать, вот только сын Акульего Бога больше не мог контролировать жажду человеческой плоти и продолжил нападать на людей, запустив, новую цепочку смертей.       Жертвами его становились доверчивые рыбаки, которыми он обещал раскрыть свои секреты и беспечные пловцы, даже не подозревавшие, какое чудовище стоит рядом с ними. Как только представлялась возможность, Нанауэ набрасывался на несчастны и пожирал. С каждым днём число жертв росло и пришло время, когда ни один житель острова не решился войти в море, даже на мелководье. Меж тем, голод несчастного не утихал и одной лунной ночью он не выдержал и набросился на свою жену, когда они гуляли по пляжу. Несколько рыбаков видели это, но не стали поднимать тревогу, боясь что Нанауэ сбежит уже на остров Молокаи.       Вся деревня собралась на совет, чтобы придумать, как поймать Короля Акулу. Люди подождали, пока он примет человеческий облик, и накинули на него сеть. Самую прочную, какую только смогли нашли. И пока Нанауэ боролся, щёлкая челюстями, словно акула, несколько отважных воинов набросились на него. Они вонзали копья в его тело до тех пор, пока весь пляж не оказался залит его кровью. И даже тогда они не прекратили бить. Когда же Нанауэ, наконец, умер, его решили сжечь, опасаясь, что из его тела родится еще одна акула. Вот так, сын Акульего Бог Чхондракхи и прекрасной островитянки Калеи, встретил свой конец на костре.       — Это... правда? – с трудом сдерживая эмоции спросила Клео, на что Нанауэ кивнул, к как её показалось, даже с достоинством.       — Огонь меня не сжигать. Вода и кровь, тушить его. Они собираться рубить меня на мелкие кусочки, но я сбегать... скитаться и забывать об этом... – девушка во все глаза уставилась на своего приятеля, представшего перед ней в совершенно ином свете. Прежде Крысолов хотя и видела хорошее в нём, но всё же не считала полностью невинным. Нанауэ просто был для неё чуть менее циничным и озлобленным, чем остальные члены Отряда. Теперь она видела разницу. Бедняга стал таким не по своей воле, а потому что люди, которым он доверял, заставили его нарушить завет, данный отцом, чем превратили невинного во всех смыслах юношу в чудовище, от зубов и когтей которого сами же в итоге и пострадали. Классический сюжет, где люди страдают, нарушив запрет бога.       Однако в отличие от большинства других подобных историй главной жертвой тут был сам «злодей». Несчастный сын Акульего Бога, брошенный отцом ещё до своего рождения и вынужденный скрывать собственную природу от соплеменников, из страха быть убитым ими. Это было так... по-человечески в худшем смысле слова. Жизнь, в которой с тобой обращаются как с чудовищем, кого угодно заставила бы озлобиться. Не удивительно, что в конце концов бедняга скатился до уровня животного. Деградировал умственно и физически, утратив способность менять форму. Не акула, но и не человек, а чудовище, застряв между морем и сушей.       Да, Нанауэ был виновен в том, что охотился на людей и ел их, однако за всё содеянное он давно уже расплатился сполна, проведя, должно быть, сотни лет в столь жалком состоянии. Задаваясь вопросом о том, насколько стара была легенда о сыне Бога Акул, Клео не могла не понимать, что её друг, скорее всего старше не только её самой, но и Уоллер и Дюбуа вместе взятых. Это сбивало с толку, вызывая у неё когнитивный диссонанс. Существо со столь инфантильным поведением жило на этом свете задолго до того, как она ил и даже её отец появились на свет... и, скорее, всего, будет жить после того, как она умрёт. Впрочем, последнее было ещё под большим вопросом. Они оба запросто могли погибнуть на очередной миссии для суицидников, от Аманды Уоллер.       Поэтому Клео решила не заморачиваться по поводу возраста своего друга, и сконцентрироваться на более важных вещах. Ведь после прочтения легенды она, наконец, поняла насколько акуленок в действительности нуждался в друзьях. Нет, она и прежде видела, что он очень одинок, однако и не представить себе не могла, что он десятки лет был один до знакомства с ней и остальными.       Пиратов и бандитов, которые периодически пользовались его «услугами» в личных целях, Клео принципиально не считала сколь либо подходящей для Нанауэ компанией. Все эти люди наверняка боялись и ненавидели его, сотрудничая лишь до тех пор, пока им это было выгодно и предавая, когда переставали нуждаться. К тому же из-за связи с ними акуленок, в конце-концов, и попал в сети «A.R.G.U.S.». Нет они о определённо не были друзьями Нанауэ и о них не стоило даже говорить. Несчастный, по всей видимости, и сам считал так же, поэтому и преисполнился радостью, когда Крысолов предложила так необходимую ему дружбу и взаимоотношения.       Все эти мысли вихрем проносились в смятенном разуме Клер, и слезы наворачивались на её глаза, пока она постигала ту бездну боли и одиночества Нанауэ, которая была даже глубже, чем Мировой океан! Не в силах произнести даже слова девушка прижалась к мощному предплечью Нанауэ и плакала до тех пор, пока охранники силой не оторвали её от него, заявив, что свидание окончено.       После того случая их с неделю не подпускали друг другу. Видимо Уоллер доложили об инциденте, и она решила подстраховаться, почуяв неладное. Надо сказать, эта неделя была самой длинной в жизни Клео. Девушка очень тяжело переживала разлуку с Нанауэ и каждую минуту мучилась от мысли, что акуленок нуждается в её поддержке, которую она не может ему оказать из-за проклятых стен и решеток, которыми их разделили. Беспокойство, рождённое подобными мыслями, было так глубоко, что Клео даже начала страдать бессонницей. Прежде она могла заснуть на голых камнях, а теперь ворочалась с боку на бок в тёплой кровати.       Маясь от безделья после отбоя, она подолгу размышляло о том, почему же так сильно беспокоится о Нанауэ, и не замешаны ли тут чувства, более глубокие, чем дружеские? Бредятина, казалось бы, однако ни за кого она больше так не переживала, как за него.       Была ли это любовь? Она понятия не имела! Да и вообще, люди веками пытались найти ответ на вопрос что такое любовь, но так и не преуспели в этом. Откуда ей, полуголодной и малообразованной девчонке, которая выросла на улице в компании полубезумного отца и стаи крыс, которую он приручил, было знать об этом. Во всех книгах, которые она прочитала, был а только какая-то романтическая дребеднь, авторы которой явно не разбирались в том, о чём пытались писать. А отец не говорил с ней о любви. Крысы тоже едва ли могли дать Клео какой-то пример. То есть они все, конечно, любили друг друга, но в основном в дружеском смысле.       Именно крысы дали ей чёткое осознание того, какой должна быть настоящая дружба и научили ценить её. Не относиться к друзьям легкомысленно и не разбрасываться ими. Ведь настоящий друг – это счастье, в котором нуждаются многие. Это человек, с которым можно разделить горе и радость, которому можно рассказать о сокровенном зная, что он никогда и ни за что не предаст.       Была ли дружба схожа с любовью? По всему видно, что так. Ведь начиналась с того же того же взгляда, улыбки и прикосновения... только в последнем случае ко всему этому примешивалось ещё и романтическое влечение. Чувствовала ли она влечение к Нанауэ? До прочтения легенды – нет. А вот после... история любви Акульего Бога и смертной женщины не шла у из головы Казо. А созвучие имени главной героини истории с её собственным (Клео и Калеи) наталкивало на определённые мысли.       Девушка пыталась гнать их прочь, но они всё равно возвращались, подкрадываясь к ней на мягких лапах и проникая в спутанные, беспокойные сны. В них Крысолов видела себя в образе островитянки. Она стояла на берегу моря и его волны катились по чёрному, словно угольная крошка, песку лаская её босые стопы. Лёгкий ночной бриз развевал её ничем не забранные волосы, украшенные венком из ярких цветов, и игриво теребил подол короткой юбочки хулу. Однако Клео даже не замечала подобных шалостей – всё её внимание было приковано к Нанауэ, выходившему из волн с протянутыми к ней руками и дружелюбным оскалом.       Чаще всего он являлся ей в своём естественном облике, но иногда Крысолов видела его и в образе юноши своего возраста. Он был высок, смугл и темноволос. Его загорелую кож у покрывали узоры племенных татуировок, а на губах играла красивая улыбка.       И в каждом сне Клео кидалась в его объятья и обвив шею руками, целовала прямо в раскрывшуюся перед ней акулью пасть. Нанауэ отвечал ей – немного неуклюже, как можно было ожидать, но искренне. С заботой и нежностью, не допускавшей даже мысли о том, что его острые зубы могут повредить её. У самой девушка, по крайней мере, таких мыслей не возникало. В своих снах она полностью доверяла явившемуся из волн человеку-акуле и всегда принимала его объятья и поцелуи с пребольшим удовольствием.       Но одними поцелуями всё не ограничивалось. О нет, в процессе Нанауэ либо брал её на руки и клал на песок, либо она сама опускалась на спину, утягивая его за собой. В итоге он всегда оказывался поверх неё, нависая всей своей неуклюжей тушей, масса которой запросто могла её раздавить. Но Клео не боялась этого, преданно глядя на заслонившую лунный свет акулью голову. Её руки скользили по его морде, касаясь грубой, как наждак, акульей чешуи. Эти телесные исследования были самой запоминающейся частью снов. Ведь во время них девушка давала волю своим рукам, старательно изучая каждый сантиметр мускулистого тела Нанауэ.       Больше всего её, почему-то, привлекали диспропорциональные руки, на которые человек-акула опирался, стоя над ней на песке. В такой позе все мышцы на них были напряжены, а предплечья выглядели так, словно были высечены из гранита. Клео даже не пыталась противиться отчаянному желанию провести по ним ладонями, наслаждаясь рельефом жесткой чешуи. Грудь и живот Нанауэ тоже подвергались тщательному исследованию с её стороны, но стоило девушке потянуться к резинке гавайских шортов, которые акулёнок неизменно носил в её снах, как сон сразу заканчивался. Казо просыпалась на скомканных простынях, вздыхая от разочарования. Ей ведь и правда очень хотелось узнать – что скрывается внутри его непомерно-больших шортов? Плавник, или же..?       Подобный интерес свидетельствовал о том, что Нанауэ был интересен ей не только, как друг. Всегда был интересен. Книга, на которую Клео кивала, поначалу, имела ко всему этому лишь косвенное отношение. Не написанное в ней заронило в разум девушки мысль о влюблённости в человека-акула. Эти чувства уже были там, а строчки старинной легенды лишь вытащили её на поверхность. Признаться в подобном даже самой себе было непросто, но семи дней разлуки оказалось вполне достаточно, чтобы справиться даже с такой задачей. Крысолов влюбилась в Короля Акулу – узнай об этом остальные, были бы в шоке. А Дюбуа и вовсе удар бы хватил.       Ну а Уоллер... что же, Уоллер было не впервой манипулировать своими подчинёнными используя их чувства друг к другу, как способ давления и манипуляции. Чётко понимавшая это Клео не могла не могла не понимать и того, что начинать отношения сейчас, пока они находятся в заключении – опасная глупость, которая только усугубит их положение, но... ей было плевать. Клео Казо обладала открытой душой, а потому считала, что поддаваться порывам чувств нужно сейчас, пока они молоды и полны энтузиазма.       К тому же, если бы она умерла, поставив на любовь, это была бы не худшая смерть. Не так ли? И пусть Клео не знала, ни что такое любовь, ни с чего она начинается, интуиция подсказывала ей, что Нанауэ поможет отыскать ответ на этот сакральный вопрос.       Набравшись храбрости, Клео подошла к пялившемуся всё в ту же книгу Нанауэ во время следующей прогулки и тихо сказала:       — Нанауэ, мне нужна твоя помощь, – памятуя о судьбе его предыдущей возлюбленной погибшей от акульих клыков, она решила действовать осторожнее и, поначалу, прощупать почву. Он хоть и говорил, что не ест друзей, сведения полученные из легенды, говорили об обратно. Может за годы скитаний Нанауэ и научился сдерживать жажду человеческой плоти, но проверять его выдержку ценой собственной шкуры Клео как-то не хотелось. Поэтому она была осторожно, опасаясь, что эмоции подстегнут аппетит Нанауэ.       — Как думаешь, с чего начинается любовь? – спросила девушка, когда он повернулся и посмотрел на неё долгим взглядом.       — Любовь? – Король Акула, глубокомысленно поскрёб голову когтем и дал, наверное лучший ответ из возможных. – С дружбы!