Отчайся и спаси

Куча потёртых хаори были нелепо закинуты на туго натянутую верёвку, а с некоторых и вовсе стекали мелкие капли краски, преимущественно белой. Яркое солнце упрямо подсушивало одежду, но расписывали чёрные мальчишеские хаори, кажется, самой обычной гуашью, потому та настойчиво пыталась слинять подальше от ткани. И надежд на сохранность рисунка особо не оставалось. Хотя стоило признать, что погодка была та ещё. Как этакий прилипчивый человек, который постоянно лезет не в своё дело, не забывая исправлять даже ошибки незнакомцев — стояла такая же невыносимая духота в сочетании с ужасной жарой. Хотелось открыть форточку, включить все кондиционеры в префектуре, а ещё настойчиво выпрашивать у японских бань, вежливо согнувшись в три погибели, бочонок или хотя бы тазик, надеясь заполнить их ледяной водой и окунуться за освежающим ощущением. Если не всем телом, то хотя бы всей головой. И чтобы окружающие не подумали, будто над ним издеваются. Сброд детей вокруг вполне мог сойти за незатейливых хулиганов. — Ками-сама, — шёпотом пробормотал Кэтсу уже привычное упоминание божества, выражая так своё удивление, — Не все слова стоит воспринимать так буквально. — Глава-а, — непонимающе тянет мальчик в округлых очках, испачканный краской, — О чём вы? — Чи, — измученно обращается Накамура, практикуя на языке недавно выученное имя, — Мы ведь разговаривали об этом. Последнее слово он особенно чётко выделяет среди остальных, обводя усталым взглядом небрежно висящие вещи на верёвке. В самом деле, он и не предполагал, что эти детишки будут вызывать столько головной боли. Знал, конечно, что они его не раз попытаются вытащить из привычной зоны комфорта, но даже после, казалось бы, плодотворного разговора после школы, всего за несколько дней эти разгильдяи успели стать причиной стольких событий! Кэтсу, по правде, даже малость завидовал такой оживлённости. — Да! И мы поняли Ваш тонкий, как и вы сам, намёк, — отзывается мальчишка, подмигивая своим глазом, который сквозь толстую линзу казался маленькой чёрточкой. — Какой намёк.., — Накамура тоже почти подмигивает, только у него уже просто близится нервный тик. После школы он доходчиво им всё объяснил. Не то, чтобы обошлось без лжи, но тут она лишь во благо — в ином случае впечатлённые детишки просто-напросто бы сочли аргументы недостаточно весомыми. Но он даже постарался говорить максимально прямо и просто, чтобы школьники не нашли двойной подтекст. Хотя, видимо, сделал Кэтсу ровно наоборот. — Хе-хе, — горделиво смеётся уже знакомый мальчик-рыбка, которого, кажется, зовут Рюу, — Мы сразу поняли, какой у нас мозговитый глава. Мы ведь были в школе! Где везде, ну, эти... ну..! — Уши... и глаза.., — неуверенно помогает светловолосый мальчик. Метис, наверное, — Я предположил, что Вы не сможете... я хочу сказать, что... то есть... — За нами слежка-а, — авторитетно протягивает другой, странно одетый японец, причудливо расставляя руки в стороны и при этом активно шевеля пальцами, — Кругом таится зло-о. Эти четверо такое... дурачьё. Даже не разозлишься на них толком. Один — самопровозглашенный лидер этой компашки, теперь считающий себя правой рукой Накамуры лишь из-за того, что второй неосторожно отдал ему порцию еду из-за отсутствия аппетита. А ещё слишком агрессивный. Другой же мальчишка носит забавные чёрные очки для своей близорукости, но при этом настолько взбалмошный, что накинется на любого "плохиша" с кулаками и неуклюжими ударами, потому что зрение у него и впрямь плохое. А ещё он постоянно забавно поправляет свои очки, иногда выдавая какую-то несуразицу за умный поток мыслей. Третий был зашуганным светловолосым пареньком, которого, похоже, к его тринадцати успели хорошенько запугать сверстники и постарше из-за цвета волос. Японцы... не очень хорошо относились к метисам. Национализм тут был совсем уж хорошо развит. Наверное, из-за этого мальчика просто-напросто застигла врасплох остальная троица, а не получив вразумительного ответа — затащила в свою банду. Зато он тихий и спокойный, как успел заприметить Кэтсу, потому к светлой макушке относился отлично. Четвёртый был просто чудиком. Этот ребёнок постоянно носил необычные прикиды, даже в школе! И это несмотря на особо требовательные правила японских школ касательно внешнего вида. Накамура в первый же день стал невольным свидетелем того, как Коу, — кажется, так звали этого сорванца, — здорово так отчитали аж несколько старших: начиная от классного руководителя и заканчивая администрацией. Но после этого он лишь жаловался Кэтсу о том, что его героическую личность пытаются задавить эти глупые букашки. Наряд он сделал только более броским, поэтому его родителей уже и вызвать в школу пришлось, но за подробностями Накамура не лез. Ему и своих забот хватает, некогда голову забивать ещё и мелкой бестолочью, которая перечитала супергеройских манг. Но в этой по-настоящему дурацкой компании Кэтсу чувствовал беззаботность во всей её красе. Иногда даже мог тихонько посмеяться, даже если это было истерически. — И вы решили воспринять мои слова, как полностью противоположные? — устало улыбнувшись, спросил Накамура, чуть прикрывая глаза. — Так точно! — восклицает Чи, приставляя руку к голове на манер военных, незаметно сверкнув глазами, скрытыми за линзами. — Эй, после главы слова произношу я. Мы, блин, договаривались же, — обиженно сопит Рюу, который у Кэтсу теперь прочно ассоциируется с рыбой. — Лучше блюдо зелени, и при нём любовь, нежели откормленный бык, и при нём ненависть, — твёрдо чеканит Чи Огава, поправляя чёрную оправу очков. — Чего-о? Ты хоть понял, что сейчас сболтнул, четырёхглазый? — агрессивно прошипел в ответ Рюу Бакуго, голос которого ещё не сломался и из-за чего выглядел он больше забавно, чем угрожающе. Накамура подумал, будто попал в самую клишированную сёнэн мангу, а перед ним разворачивается бой главного героя и какого-то задиравшего его персонажа. — Так и быть, хулиган, что подвергает мир угрозе... я сражусь с тобой, Огава-кун и исполню твою мечту! — накалённый воздух возле готовых к драке мальчишек вмиг разбавился из-за появившегося чудика, который сейчас встал в нелепую позу и блестящими от слёз глазами уверенно взглянул на школьника в очках, кивая. — Э-э, — недоумённо запинается Чи, поражённо хлопнув глазами, — Какую мечту? — Не стоит скромничать перед последним вздохом, Огава-кун. Я знаю, как важен для тебя этот момент, ведь мы всю жизнь были заклятыми врагами. Но теперь мы сможем испытать себя в нашей последней схватке! — прокричал мальчик, уже вовсю рыдая, не забыв хлопнуть себя по грудной клетке. — Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться и время умирать… время разрушать, и время строить… время разбрасывать камни, и время собирать камни... время обнимать, и время уклоняться от объятий… время любить, и время ненавидеть... время войне, и время миру, — подобно то ли зачитыванию священного писания, то ли даванию клятвы, то ли просто зачитке факта из энциклопедии, проговорил Чи, — Но, если честно... кхм, — нервно кашлянул школьник, — Я не знаю, кто ты. — Что!? — уже обиженно и удивлённо крикнул мальчишка, — Я же с вами с первого дня тусуюсь... я даже написал ваши имена в своём дневнике, который веду... ну, чтобы потом люди прочли мои великие дела... то есть, в смысле ты меня не знаешь!? — Да ты как-то таскался где-то рядом, я даже не понял, что ты в нашей банде, — неловко пробормотал Огава. — Вы ведь сами меня позвали! — обвиняще тыкает пальцем чудик на Рюу. — Бакуго-кун? — насмешливо обращается к пареньку Накамура, наблюдая за самым настоящим ситкомом. — Не надо на меня так смотреть! — выпаливает Рюу, то ли злясь, то ли нервничая, — Ну, я просто услышал его крутецкие истории, где он всех одной левой уделывал, вот и позвал. — А я не врал! Так что я тут заслуженно, поняли!? — Ками-сама, дай мне сил, — шепчет Кэтсу, прикрыв рукой глаза, — Так, слушаем меня. — Так точно, глава! — энергично закивал головой Чи так, что чёрные очки сползли с носа. — Ага.., — едва слышно роняет светловолосый. — Есть! — опомнившись, быстро поддакивает Рюу. — Хаори быстро снять с верёвок и отмыть, — невыразительно раздаёт приказы Накамура, указывая взглядом на каждого поочерёдно, — Всё трижды переговаривать со мной. Мои слова воспринимать без домыслов. Что я говорю, то и хочу сказать. И не преследовать меня в свободное время — ваш глава занятой человек. Последнее Кэтсу добавил, потому что очутился он на заднем дворе одного из этих мальчишек путём преследования своей незадачливой туши. Последние дни, стоило ему выйти на прогулку, где-то рядом неизменно оказывались эти малолетние мальчуганы. И во время расслабляющего разговора с Лайтом, ну очень мешал полностью отдохнуть от тягучих мыслей уже знакомый силуэт в кустах. Не выдержав такой настойчивости от неудавшегося сталкера, Накамура, малость беспокоясь за Ягами, кивнул в сторону куста и прошептал просьбу, чтобы сосед его подождал. Тот нахмурился, сказал что-то о том, что должен выполнить свой долг и уже было направился в сторону куста, пока Кэтсу не перехватил его руку. Ничуть не подозрительно пошептавшись между собой, Накамура упрямыми шагами направился в сторону преследователя, в то время как Лайт напряжённо выдохнул, не понимая, как мог не заметить настолько очевидную слежку. И конечно, оказалось, что незадачливым сталкером был их одноклассник из новоявленной банды Кэтсу. Видя сжавшегося метиса, который больше напоминал собой выброшенного котёнка, Накамура решил расспросить уже остальных ребят на месте. Поэтому, беззвучно сказав губами, что это срочно и он позже всё объяснит, поспешил за светлой макушкой, которая едва ли не слёзно вымаливала пойти следом. Что же, эта нелепая сцена уже подходила к концу, а значит, стоило продумать, какую убедительную лапшу можно навешать Ягами на уши. — У-у, а как же форма банды, — разочарованно тянет Чи, медленно подходя к запачканной гуашью одежде, — Мы ведь должны отразить наш дух воинов... — Я этим займусь, — вздохнул Кэтсу, оглядывая весь двор. Маленький домик и совсем небольшой участок, на котором разве что и были несколько натянутых верёвок для сушки вещей и песочница, которая, по сути, являлась просто горкой высыпанного песка на траву. Дом семьи Огава. Дружной семьи из энергичного отца с таким же плохим зрением, как и у сына, весёлой матерью, которая пусть и не работала, но имела множество хобби, которыми увлечённо занималась, и сам Чи, который... просто Чи. Его... приятель. Пока не друг, но уже не знакомый. Проводить время с этими ребятами было приятно. Это не был развитый не по годам Лайт, являющийся тем сам гением, которым суждено рождаться раз в сотню лет. Это не был... по правде, у Накамуры больше и не было друзей. Он и не то, чтобы нуждался, ему, так-то, головной боли в виде соседа хватало с лихвой. Просто с этой четвёркой было упорное впечатление, будто он самый обычный тринадцатилетний мальчишка из строгой семьи. Не было ни прошлого, ни травм, ни угрюмых мыслей. Всё было так, как и должно быть. — Мне пора, — ещё не готовый к новым открытиям в себе и своей жизни, Кэтсу поспешил обратно, — Увидимся. Позади раздавались громкие голоса, в мыслях настойчиво билось внезапное откровение о том, что он, по правде, всё ещё остаётся этим самым Кэтсу, носящим фамилию Накамура. Он просто-напросто мальчик, который познал то, что не должен был. И мечта его вовсе не в прекращении этой жизни, от чего останавливает его лишь вина перед людьми прошлого, — хотя это, определённо, остаётся скрытым желанием где-то на подкорке, — он просто ребёнок, который хочет жизни, как у каждого обычного мальчика его возраста. И, к счастью, мир этот совсем обыкновенный, без всяких странных штучек. Никаких тебе монстров, — ну, может, только те лица, управляющие странами, — ни пугающей магии, ни чего-либо особенного. Простой, полный бытовухи, мир. И вокруг нет ничего странного. Лишь четверо наивных одноклассников да Ягами, который, не обращая внимания на его исключительный интеллект, тоже просто мальчик. Мальчик, который так и стремится показать свою важность, местами высокомерный, слишком гиперфиксированный на преступниках, мечтающий стать самой большой гордостью родителей и просто идеализирующий мир, деля его на чёрное и белое, не видя серых цветов... и он лишь тринадцатилетний паренёк, который каждой частичкой своей души восхищается отцом. Кэтсу нет причин переживать. В этом мире, он уверен, ничего не случится. Нужно продолжать жить и может... может всё наладится. По лицу хлестает воздух из-за быстрого темпа, а в глазах у него подозрительно щиплет, когда он стучит в дверь соседнего от своего дома. Открывает ему, почему-то, не ставшая родной Сатико. На пороге, нахмурившись, стоит Лайт. И когда Накамура ловит вопросительный взгляд карих глаз, он, вместо задолженных объяснений, из-за чего-то испытывает острое желание обнять соседа. Хотелось поделиться нахлынувшими чувствами с самым близким человеком в этом мире. И, не решившись очередной раз запрещать себе чувствовать, Кэтсу стиснул пока ещё миниатюрного Ягами. — Спасибо, — в плечо шепчет Накамура, вздохнув. Даже если он никогда не сможет рассказать Лайту всего, он просто рад, что у него есть такой друг. Подпускать к себе кого-то было трудно, но, наверное, теперь он и впрямь готов. Ягами достоин доверия и Кэтсу отныне всегда будет на его стороне. Может, ему это и аукнется. Но Лайт по-настоящему отличный мальчик. А Накамура эгоистично хочет иметь в этом мире опору. Да и может ли такой справедливый человек навредить? — Кэтсу? — тихо зовёт Ягами, дёрнув рукой, — Ты... в порядке? — Нет, — искренне отвечает Накамура дрогнувшим голосом, — Завтра... завтра выходной и мы обязаны провести его вместе. — Чт-, — удивляется резкой смене темы Лайт, но почувствовав от друга лёгкую дрожь, решил не допытываться. Не сейчас, во всяком случае, — Конечно. И поговорить. Кэтсу особенно рад, что теперь может показывать Ягами свои слабые стороны. Теперь он не один. Вроде как. Накамура правда надеется, что это нечто большее, нежели минутный порыв.