Идиллия свидания под клëном

      В столь спокойный вечер парни расположились на острове Рито, неподалеку от статуи семи архонтов, прямо под деревом с тихо шуршащими на ветру алыми листьями. Их контрастирующие волосы и тонкие ткани одежды приподнимались потоками ветра, создавая идеальную атмосферу тайному свиданию. Скарамуш, отложив свой головной убор в сторону, открыл чужим взорам тëмные волосы, сел у самых корней и откинулся на толстый ствол кленового дерева, вытягивая свои тонкие ножки. Однако он даже подумать не мог, что его возлюбленный спутник изъявит желание прилечь рядом, кладя свою голову на колени предвестника. Когда Казуха с интересом рассматривал малиновый закат, Скарамуш проявлял излишнее внимание к его волосам, не зная, куда деть собственные руки, чтобы не потревожить мечника. Так парни долго сохраняли тишину, и пока один впадал в лёгкую дрëму, другой заметно нервничал.       Неожиданно Каэдэхара вернулся в положение сидя, чуть поворачивая голову и переводя взгляд в чужие глаза. Свои руки он завел за голову, аккуратными движениями снял резинку и распустил мягкие блондинистые волосы. Пока Скарамуш с нескрываемым восторгом наблюдал за его действиями, мечник взял того за руку, нежно прикасаясь к кончикам пальцев левой руки. На следующих действиях Казуха поместил резинку на запястье темноволосого, а после вернулся на колени в нынешнее положение, только теперь он лежал на спине, а не на боку, и от пристального взгляда щеки Скарамуша приобретали пунцовый оттенок.       — Так будет удобнее лежать на твоих коленях. Также я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты позволил мне расположиться на них, — негромко и очень ласково произнес ронин.       На самом деле темноволосый никогда не был слабохарактерным или сентиментальным человеком, однако встреча с Казухой изменила его взгляды не только на любовь, но и на жизнь. Если раньше предвестник находил романтические чувства забавным проявлением слабости, то сейчас, погрузившись с головой, он готов был пойти на многое ради объекта его симпатии и хорошо проникся чувствами других людей, которые мог наблюдать со стороны.       — Сей вечер прекрасен, ты так не думаешь? А еще солнце на закате позволяет мне детально рассмотреть выразительные черты твоего лица. Они так же прекрасны, как и кленовые листья.       А еще Скарамуш смущался от сладких и хорошо поставленных речей Казухи, особенно когда последний делал комплименты сравнительным с чем-то по-настоящему прекрасным. Его красноречие впечатляло предвестника, вводило в ступор и активизировало мыслительные процессы, пытаясь придумать что-то похожее и непостыдное.       — А ты не думаешь, что это я, черт возьми, должен делать тебе комплименты? — раздраженно произнес темноволосый и застыл, слыша тихий смех внизу.       Волосы юноши были небрежно разбросаны на коленях предвестника, среди однотонного блонда выглядывали алые локоны. Такие же яркие, как и опадающие кленовые листья. Красные выразительные глаза почему-то не навеевали мысли о крови, как это было с другими. Эти глаза напоминали тëмноволосому о сочности поспевших яблок или о тех же самых кленовых листьях. Порой парню казалось, что Казуха был рожден по дизайну этих чудесных деревьев, которые сейчас окружают их. Даже не так. Деревья были созданы по его подобию.       Казуха проигнорировал вопрос и обратил внимание на руку Скарамуша, которую тот не мог никуда деть. Наконец взяв её, парень смело положил её к себе на грудь, оставляя свою ладонь поверх чужой, а на собственном лице легкую улыбку. Однако такой жест только раззадорил владельца, в особенности из-за того, что теперь тот ощущал частое биение сердца блондина и это вселяло такие внеземные, приятные чувства, что тот не знал, как реагировать, сталкиваясь с подобным впервые в своей жизни. Его собственное сердце билось так же быстро.       — Я.. Под впечатлением. — произнес предвестник, отводя взгляд, — Извини, что я такой дерьмовый.       — Я всего лишь хочу, чтобы ты ощутил себя более расслабленно, но ты, кажется, начинаешь нервничать только сильнее, — заметил мечник, глупо и широко улыбнувшись.       В этот момент их приятная нега растворилась в негромком хохоте: словно по ментальной связи, парни осознали смущение данной ситуации. Смущение это было настолько нелепым, что даже смешным. Парням не нужно было слов, чтобы предвидеть последующие действия или угадать собственные желания. Казалось, они были настолько поглощены чувствами, что растворялись в них, позволяя себе чуточку больше, чем следовало. Все-таки, это было их второе тайное свидание. Таким образом, вновь поднимаясь с места, Кадзуха устроился между ног Скарамуша, присаживаясь совсем близко и кладя голову на плечо предвестника. Теперь щеки горели у обоих, а тела находились в лёгкой дрожи от интимности момента. В какой-то момент темноволосый даже отвернулся, пытаясь скрыть смущение и ощущая тёплое дыхание на своей шее. Его словно подменили, ведь такой реакции от себя даже он не ожидал.       — Прости, я.. Тебе не нравится? — заметив это, блондин хотел было покинуть удобное положение и увеличить дистанцию, но предвестник резко переместил свою ладонь на талию Казухи, тем самым обнимая рукой и надавливая, оставляя на своём теле.       — Нет же.. Блять.. Просто продолжай. Делай, что захочешь, — с этими словами он ослабил хватку, но спокойнее не становилось, ведь блондин оставил невидимый след от короткого поцелуя на линии его челюсти.       Скарамуш потерялся в ощущениях, когда ощутил чужие губы на своей шее. В какой-то момент он даже не заметил, как Каэдэхара оказался на его бедрах, оставил свои ладони на плечах и собственноручно подставлял оголенные участки тела предвестника под свои тëплые, мягкие губы. Таким образом, со временем, наверное вся шея Скарамуша покрылась невидимыми следами, что вызывало сильное смущение. От того дыхание и вовсе сбилось.       Сфокусировать свой взгляд удалось только тогда, когда Казуха оказался совсем рядом к лицу, поглаживал большими пальчиками его щеки и старался не показывать своего смущения от рук предвестника, покоящихся на его талии. В этот момент мечник приблизился, крайне нежно касаясь губами пылающей от смущения щеки. Скарамуш от такого действия тяжело выдохнул, так ещё и слишком громко, что, казалось, словно он издал тихий стон. Встретившись взглядами, оба застыли в удивлении.       — Неужели настолько нравится? Я же почти ничего не делаю.       — Это только тебе здесь так кажется, — немного раздраженно произнес предвестник, поддаваясь вперёд и заключая блондина в свои тëплые объятия.       Парни ощущали сильное тепло, исходящее друг от друга. Было бы даже забавно сравнить этот дуэт с деревом и огоньком, создающий вместе настоящий костëр. Наверняка Скарамуш свернул бы шею шутнику. Всë-таки, почему-то, только Казухе удалось изменить его до неузнаваемости. И если дело не связано с блондином, то предвестник предстоял перед любыми обстоятельствами грубоватым, смелым, наглым. Вот только всë это улетучивалось рядом с Каэдэхарой. Здесь бы даже сама Царица удивилась.       Скарамушу очень нравилось быть столь близко с мечником, ощущать тепло его тела, дыхание, руки на своём теле, биение его сердца. Казуха испытывал такие же чувства, в его животе словно летали бабочки. По неожиданному стечению обстоятельств их влюбленность была взаимной. В компании друг друга юноши становились уязвимыми, излишне осторожными, даже немного неуклюжими.       — С тобой так чертовски тепло и спокойно, что хочется уснуть, — тихо произнес предвестник.       Казуха отстранился, но рук не убрал. Его чёрные реснички дернулись, а красные глаза вновь пронзительно смотрели в чужие.       — Это ты меня сейчас скучным назвал? — теперь вздрогнул Скарамуш.       — Вовсе нет, я имел ввиду, что, — Казуха тихо посмеялся, вновь накрыл чужие щеки своими ладонями и значительно сократил расстояние, — ты правда очень интересный, но я выразился так.. — он нервно то отводил, то возвращал взгляд в глаза Кадзухи и даже не раздражился, когда тот покачал головой и резко его перебил.       — Могу я поцеловать тебя в губы?       — Да.       Получив разрешение, блондин приблизился, накрывая губы предвестника собственными. Никто не торопился и не развивал "разгоряченную" атмосферу. Молодые люди с крайней осторожностью сминали губы друг друга, нередко прерываясь и вдыхая полной грудью, чтобы затем продолжить их небольшую шалость. Их первый поцелуй получился очень нежным, медленным и тёплым. Он был наполнен их искренними и невинными чувствами. И, казалось, этот поцелуй был таким правильным, необходимым и завершающим лучшее впечатление о сегодняшнем вечере. Никого не волновало, что это было их второе свидание.       Смущение уже не было таким сильным, пусть и их сердца бились так часто и громко. Как только юноши отстранились, Казуха не спешил увеличивать расстояние, перемещая свои руки на чужие плечи и обнимая своего возлюбленного за шею, медленно зацеловывая уголок губ и щеку. Скарамуш же не спешил открывать глаза, заметив, что так чувства обострялись.       Казуха и правда выглядел очень мило с растрепанными волосами и румяными щеками. Да он и всегда выглядел мило, но интимность моментов заставляла по-новому воспринимать эти безобидные действия. Образ блондина затмевал даже столь яркий и красивый закат сегодняшним вечером. Впрочем, никто уже и не обращал внимание на природные красоты: они сполна довольствовались друг другом.       Когда предвестник ответил полной взаимностью и начал самостоятельно покрывать щеки возлюбленного поцелуями, мечник тихо хихикнул на ухо своему возлюбленному, чмокая того в висок, а затем тихо произнес:       — Со стороны ты всегда выглядишь угрожающе, но почему-то сейчас, тая в моих объятиях, ты выглядишь самым милым и безобидным человеком в Тейвате.