Всë, что ты делаешь, не напрасно

Каждый житель Мондштадта уже видел, наверное, четвëртый сон, покоясь в своей тëплой кровати в обнимку с подушкой. Время близилось к утру, и вот-вот станет рассветать, но пока птицы потихоньку пробуждались ото сна и начинали своë мелодичное пение. На смену тьме поднималось солнце, окрашивая небо в жëлто-оранжевые краски. Это время суток объясняло, почему влюблëнным парочкам так нравится встречать рассвет где-нибудь на высокой горе. Пока все мирно спали, бывший рыцарь Ордо Фавониус уставшим взглядом водил по местности, усевшись на сырой, после дождя, траве и прислонившись спиной к большому дереву. Впервые за долгое время он смог остаться наедине с собой, сон всë равно не располагал к себе, а в комнате возле камина уже надоело сидеть. Хотелось подышать свежим воздухом, а не пылью от залежавшихся на столе писем и документов. День выдался морально тяжëлым, учитывая, что Кэйа в таверне стал появляться гораздо чаще. Оправдывается он тем, что просто соскучился по хорошей выпивке в Мондштадте, но Дилюк легко мог различить правду от лжи, в особенности со сводным братом. Рагнвиндр не глуп и понимал, что Кэйа просто искал очередной повод поглумиться, пытаясь вывести вечно спокойного бармена на эмоции. Но, видимо, старался плохо, потому что выходило всë тщетно. Прошло два дня с того момента, когда путешественница помогла скрыть личность Полуночного Героя. Дилюк остался у неë в долгу, пусть даже Кэйа и стал свидетелем всего, но еë вины здесь нет. Люмин никогда не просила помощи, действовала в одиночку... В этом он видел себя. Рагнвиндр не знает, хорошо это или плохо, но ему всегда хотелось помочь ей, однако всë не было возможности. Сердце неприятно щемило от своего же бездействия. Она путешествует по миру в поисках своего брата-близнеца, сама решает, как свои, так и чужие проблемы. Люмин может одна расправиться с толпой хиличурлов, это не составит никакого труда. Дилюк бы отправился с ней в путешествие, но, чëрт возьми, он не мог оставить таверну и винокурню. Но это ещë мелочи, Полуночной Герой, — дурацкое прозвище, — просто не мог оставить город. Он должен его охранять. Люмин хочется защищать, скрыть от злого внешнего мира и никогда не давать в обиду. И, честное слово, Дилюк не знал причины своего рвения помочь, но он чувствовал, что если не сделает, то пожалеет. Сейчас она реже бывает в Мондштадте, отчего кошки на душе скребутся. Дилюк продолжал отрицать чувства, вызванные путешественницей. Не характерно это для эмоционально холодного и отдалëнного Короля Мондштадта. Лëгкая улыбка иногда проскакивала в разговорах с Люмин, но Рагнвиндр отворачивался, мол, отвлëкся на что-то. И он даже не догадывался, что светловолосая девушка замечала это, поджимая губы и подавляя в себе улыбку. Дилюк выдыхает, прикрывая глаза и желая забыться. Вытянув одну ногу вперëд, а другую поджав к себе, он укладывает руку на колено и откидывает голову назад. Никаких мыслей, просто хочется отдохнуть. Стоит запихнуть свои чувства куда подальше, это последнее, что сейчас нужно путешественнице. О какой любви идëт речь, если они всегда будут на расстоянии? Вокруг всë замирает, — казалось, даже птичья мелодия прекратилась, — когда до слуха Рагнвиндра доходит такое ласковое, приятное для ушей пение. Оно исходило недалеко, совсем близко, где-то позади него. Пение переливалась так плавно, красиво, будто бы залечивало раны на душе. Дилюк, переосилив себя, открыл глаза, стараясь тихо, чтобы не спугнуть, выглянуть из-за дерева. От представшей перед ним картины он замер. Король Мондштадта готов был покляться, что всë это не наяву, но он своими глазами видел путешественницу, напевающую себе под нос знакомую мелодию и собирающую цветы на поляне.

Видишь, солнце светит за твоим окном, Детский смех, и всё хорошо каждый день.

И Рагнвиндр не знал: то ли сказать что-то, то ли промолчать, не смущая девушку и наслаждаясь пением и дальше. Ему так нравилось слышать еë спокойный голосок, слегка, на удивление, дрожжащий и усталый. В глазах еë сейчас не было видно искр, они были... пустыми. Что-то случилось? — У тебя красиво получается, — дождавшись конца чужого пения, подал голос бывший рыцарь. — Мастер Дилюк?.. — Люмин изумлëнно подняла глаза, его голос она узнает из тысячи. — Извини, не хотел беспокоить, — Рагнвиндр развернулся уже всем корпусом, не отрывая взгляд от неë. — Ты так хорошо звучала, что я побоялся тебя спугнуть. — Ты слышал... — немного замялась путешественница, стараясь не встречаться с чужими глазами. — Я не хотел тебя смутить, — выдохнул Дилюк, отворачиваясь. — Извини. Люмин нервно поджала губы в одну тонкую полоску. Обычно никто не слышал еë пение, кроме брата. Она напевала ненавязчивую мелодию, когда еë что-то беспокоило, это помогало ей отвлечься от гнетущих мыслей, но сейчас Король Мондштадта услышал, как она поëт. И больше Люмин расстроило, что еë увидели такой, какой не должны. Она всегда производила впечатление независимой, сильной и умной девушки, а сейчас еë увидели беспомощной, слабой и усталой от всего происходящего. Путешественница, набравшись сил, аккуратно двинулась к Дилюку, садясь рядом и прижимая колени к груди. Уложив голову на ноги и повернувшись лицом к нему, Люмин неотрывно смотрела на Рагнвиндра. Он, в свою очередь, отвëл взгляд, смотря куда-то вдаль.

Я пообещала всё рассказать потом, Но даже солнца лучики отбрасывают тень.

Кажется, она не собиралась ничего говорить, как и всегда, а просто ждала, когда начнëт разговор сам Дилюк. Тишина затягивалась, и это начинало напрягать, совсем не улучшая ситуацию. Красноволосый парень фыркнул, хмуря брови, а после перевëл взгляд на Люмин. Смотрит в упор и молчит. О чëм она думает? — Почему не спишь? — на удивление, всë-таки первая заговорила светловолосая девушка. — Кажется, это я должен у тебя спросить, — хмыкнул Рагнвиндр. — Просто не спится. — И мне, — пожала плечами путешественница, отворачивая голову и смотря перед собой. — Тебя что-то тревожит? — на вопросительный взгляд владелец винокурни пояснил. — Ты выглядела обеспокоенной, когда пела. Вот я и подумал, что у тебя что-то случилось, нужна помощь? Люмин усмехнулась, отрицательно мотая головой. Никто ей уже не поможет, кроме неë самой. Вера в чудо стала немного угасать, вместо неë приходила безнадëжность. Сможет ли она уже отыскать и спасти брата? Не будет ли поздно? Конечно, руки она не опускает, но время так быстро идëт, каждый раз посещают разные мысли. Она помогает всем, но не получает помощи в поисках брата взамен. Однако Паймон всегда рядом, путешественница ей за это очень благодарна. Если бы не она, то Люмин просто не знает, как долго бы длилось еë путешествие. Дилюк, будто бы читая мысли, произнëс вслух: — Где же твоя подружка? — Рагнвиндр решил сменить тему разговора, не желая давить на собеседницу. — Она устала, — ответила Люмин. — Пусть отдохнëт перед тяжëлым днëм. — Вот как... Путешественница заботится о других больше, чем о самой себе. Некоторые, к сожалению, пользуются этим в своих корыстных целях. Еë особо не интересует, кому и зачем нужна помощь, но, если надо будет, она постоит за себя. Дилюка даже поражает еë сила и стойкость, не каждый продержится так долго, некоторые бы уже просто сдались и смирились с исчезновением близкого человека. Люмин всегда так спокойна, будто бы лишена всех чувств и эмоций, но где-то в душе ещë остались частички той боли и надежды на лучшее. Опустив голову, Дилюк стал легонько водить рукой по мокрой траве, после чего ткань перчатки местами стала влажной. Природа после дождя казалась такой приятной, очищëнной от всего зла этого мира и плохих людей. Если бы только дождь мог стереть с лица Земли все источники проблем и очистить душу... Нет, Тейват — не сказка. Однако капли дождя, падающие прямо на лицо, освежают и даже как-то расслабляют, как считал Полуночной Герой. От него не хотелось сбегать и прятаться под укрытием, лишь бы не промокнуть. Это просто природное явление, ничего страшного в этом нет. Чужой всхлип заставил красноволосого парня сразу же прийти в себя, переводя взгляд на Люмин. Путешественница, обнимая колени и утыкаясь в них носом, прикусывала нижнюю губу, стараясь заглушить издаваемые звуки. Нет, она не может вот так заплакать. Еë не поймут, будут считать морально слабой, от неë отрекутся. Люмин не может показать обратную сторону монеты, а иначе почëтного рыцаря ожидает клеймо «нытик» и тогда весь образ храброй девушки распадëтся на мелкие частички. Плечи предательски подрагивали, то и дело, к несчастью Люмин, выдавая еë нахлынувшие эмоции. — Прости... Я... Путешественница дëрнулась, когда еë слегка приобняли за плечи, и прервала свои объяснения. Такое действие было неожиданно со стороны Рагнвиндра. Совсем не похоже на него.

В городе, где нет нас или есть не мы, Каждый раз заходят звезды на восток.

— Люмин, не надо, — прижимая сильнее к себе, проговорил Дилюк. — Если тебе не хочется, то не рассказывай. Где-то под рëбрами было щекочущее чувство, из-за чего хотелось разодрать грудную клетку. Было приятно осознавать, что Рагнвиндр не из тех людей, которые будут настаивать на разговоре, давать ложные обещания, что всë нормализуется, и говорить о том, как мир прекрасен, а еë проблемы — это сущие пустяки. Люмин любила эту черту характера владельца винокурни, он отличался этим от других. — Знаешь, Дилюк, — путешественнице хотелось выговориться. — Мне иногда кажется, — делая паузы в своей речи, светловолосая продолжила. — Что я никогда не найду своего брата... Если и найду, то не верну. Мне как-то снился сон, где Итэр, которого я так долго искала по всему Тейвату... Он сказал мне, что я опоздала, и бросил меня. Я боюсь, что так и случится, я не успею... Может, все мои усилия будут напрасны? — Люмин, — подозвав путешественницу, Рагнвиндр приподнял еë голову за подбородок, встречаясь глазами. — Всë, что ты делаешь, не напрасно. Светловолосая девушка замерла после слов, сказанных Дилюком, смотря в красные, словно кровью облитые, глаза. Неужели это всë наяву, а не сон? Сложно поверить. Дилюк и сам сейчас не в ответе за свои действия, им управляют чувства, но никак не разум. Он просто хочет прикоснуться, поддержать единственного близкого человека. Есть непреодолимое желание прильнуть к чужим губам, но всë в рамках дозволенного. Не может Рагнвиндр это сделать, он просто не имеет права перейти личные границы. Больше всего ему не хотелось ставить путешественницу в неловкое положение. Может быть, всë это не взаимно?.. Плевать, Дилюк желает помочь тому, кто дорог. — Не могу, — Люмин вздохнула. — Ты такая красивая, когда погасла, — чужие руки в перчатках убрали светлые пряди, падающие прямо на глаза, за ухо. — Ты такая красивая, когда несчастная, Люмин. — Я устала. — Тебе просто нужно отдохнуть, — спокойно ответил Дилюк. — Может, ты и прав, мастер Дилюк, — Люмин, освобождаясь от держащих рук, утыкается носом в чужое плечо. От него исходило тепло, благодаря его Глазу Бога, и путешественнице хотелось вечно прижиматься к этому самому огоньку, чтобы никогда не мëрзнуть. Как иронично, что снаружи холодный человек является представителем огненных, — Пиро. Однако, стоит отметить, его волосы и глаза отлично сочетаются с его способностью. Люмин расслабилась, улыбнувшись, чувствуя, как еë аккуратно обнимают, сильнее прижимая к себе. Она не сопротивлялась, ей было хорошо. Никого не было рядом, когда путешественнице было плохо, у всех вдруг появлялись неотложенные дела. Но Рагнвиндру Люмин была не безразлична. Это первый человек, который заставил его окаменевшее сердце биться вновь, давая то самое тепло, которое он мечтал получить ещë с тех самых пор.

А я снова падаю в объятия зимы, Но я буду вечно помнить твой каждый вздох.