Алый закат, окружённый тёмной пеленой летних сумерек, ярко горел над окрестностями Штормового Предела, создавая уютную атмосферу томного вечера. Самое время гулять под садящимся солнцем со своей любовью, не думая ни о прошлом, ни о будущем, ни о настоящем, а лишь наслаждаться присутствием друг друга.
Но не у всех было тёплое настроение в такое располагающее к романтике время. Роннал вальяжно развалился на кресле, в своей опочивальне, закинув ноги на письменный стол и медленно потягивал арборское из золотого кубка, сжатого в руке так сильно, что костяшки его пальцев заметно побелели.
Почему любовь делает так больно? Баратеон уже не боялся этого слова. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного, это чувство появилось из ниоткуда и поразило его душу, мгновенно, насквозь, как поражает валирийская сталь. Теперь юноша уже не видел жизни без девушки, которая заняла его мысли и сердце. Только вот на рассвете его золотая львица должна уехать домой в Ланниспорт, а оттуда в Пайк, где её поджидает вонючий ублюдок Грейджой со свадебным плащом.
Хотя какие плащи у этих животных?
Роннал опустил веки и почувствовал, как отвращение холодной дрожью пронизывает каждую клеточку его тела. Распахнув глаза, он посмотрел расфокусированным взглядом в окно и представил, как паршивый кракен трогает Лану везде, где только можно. Как грязные щупальца тянутся к ее тонким изгибам, золотым локонам, мраморной коже, алым губам… Не-е-ет! Не может быть все так ужасно! Парню хотелось вырвать себе сердце, чтобы не чувствовать эту давящую боль в груди. Безысходность и отчаяние адским дуэтом рвали душу на части так, что от жгучей досады хотелось лезть на стену.
Юноша одном глотком опустошил кубок и попытавшись убрать ноги со стола, смахнул ими стоящий на краю кувшин с вином. Это разозлило Баратеона ещё больше, выругавшись, он швырнул кубок в лужу с осколками, которые ещё каких-то несколько секунд назад были хрустальным сосудом и, приподнявшись на локтях, встал с места.
Хмель уже ударил Ронналу в голову, и его сильно шатнуло в сторону.
— Сколько я уже сегодня выпил? — пробормотал он, делая глубокий выдох. — Не имеет значения…
Направившись к окну, парень почувствовал, как его босая стопа очутилась в разлитом на полу напитке, который продолжал растекаться по всей комнате. «Сегодня явно не мой день… — подумал он и устремил взор на собственную ногу, оказавшуюся в дюйме от осколка, — а может и мой».
Преодолев препятствие, Баратеон широко открыл окно и подставил лицо под слабые потоки уже прохладного ветра. Помещение мгновенно наполнилось свежим вечерним воздухом, вытесняя прочь пьяную духоту. Прохладив комнату, Роннал почувствовал себя немного лучше, но только физически.
— Скоро мне придётся жениться на рыбёхе Талли. Видеть её каждый день, ложиться с ней в постель…
В последние несколько дней ночные разговоры с самим собой под крепкие напитки стали для штормового наследника нормой. Он чувствовал себя самым одиноким человеком на свете, которого никто не в состоянии понять. Милдрет и Тарта пока так и не нашли, отчего отец сильно бесился, хоть и пытался это скрыть. Просить его о чем-либо Роннал так и не решился. Обиженка-Ланнистер покинул Штормовой Предел ещё быстрее, чем обещал, поэтому лорд-десница тоже засобирался домой. Вместе с Ланой… А дед и вовсе, как только пришёл в себя, заявил, что не переживёт очередной пакости от внуков.
Так что же делать? Смириться? Несколько дней назад решительности в парне было куда больше.
— Поговаривают о том, что у всех девиц Талли кожа холодная и скользкая, как чешуя форели с их герба, — от собственных раздумий Роннал нервно захохотал. — Если это так, я даже не смогу представить на её месте Лану, — прошептал он, вспоминая тёплые прикосновения бархатной кожи любимой. — Неужели моя золотая львица и вправду достанется паршивому кракену?
Эти мысли выбивали почву из-под ног, создавая ощущение полной безысходности и обречённости.
А всего пару дней назад ты был куда решительнее, Баратеон. Роннал видел невесту раз в жизни, но она уже его невыносимо раздражала. Да, конечно, Бетани Талли была довольно умна, скромна, красива, хорошо воспитана… но она не Лана. В этом, пожалуй, и вся проблема.
Штормовой наследник уже не знал, кого ненавидел больше: сестру, которая опозорила их род и окончательно испортила отношения Ланнистеров и Баратеонов? Тириона, который отдаёт свою дочь отморозку-Грейджою? Деда, который сосватал ему ненавистную Талли? Отца, при молчаливом согласии которого все это произошло? А может, нелюбимую невесту, с которой он будет несчастен всю жизнь?
Всех.
Вдруг парень услышал тихий шорох за спиной. Первая мысль, проскочившая в голове, была о том, что вернулся его сквайр.
— Идиот! Сколько раз тебе надо сказать, чтобы ты понял: я хочу побыть один! Не надо сюда входить, тем более без стука! — хриплым голосом прорычал Баратеон и, обернувшись, посмотрел вперёд затуманенным взглядом…
Он не верил собственным глазам — перед ним стояла она, его золотая львица. От шока парень не мог сделать и шагу. Лана сверкнула изумрудными глазами и медленно, кошачьей походкой подошла к возлюбленному.
Сердце бешено колотилось, выпрыгивая из груди. Осознание того, что она — самая любимая, самая желанная на свете девушка, сама пришла к нему, отрывало Баратеона от земли. Что это? Пьяное видение или прекрасный сон, который рассеется утром? Если это так, то ему не хотелось просыпаться. Никогда.
Роннала и его любовь разделял только один шаг, который ощущался как тысяча лиг. Но Баратеону все равно казалось, что он чувствует Лану каждой своей клеточкой так, будто бы она прижималась к нему всем своим телом. Знала ли львица, какую власть имеет над возлюбленным? Определённо нет, иначе бы не пыталась спрятать собственные страхи за надменной каменной маской.
Лана знала, зачем пришла, но при этом действительно очень боялась, только сама не понимала, чего больше. Его? Себя? Своего решения? Последствий? А может того, что станет слабой рядом с ним и после всего, что сегодня произойдёт, уже не сможет вернуться назад и исполнить свой долг?
— Прошу прощения, леди Ланнистер, сегодня мне вас нечем угостить, — усмехнулся Баратеон, отводя взгляд на винную лужу.
Лана, сохраняя молчание, сделала несколько шагов вперёд. Приблизившись почти вплотную, она взяла возлюбленного за руку. Одного лёгкого, невинного прикосновения её горячей руки хватило для того, чтобы тело юноши покрылось крупными мурашками. Никогда ещё женщина не будила в нем таких эмоций.
Ланнистер подняла вторую руку и невесомо прикоснулась тонкими пальцами к щеке возлюбленного. Баратеон уже понял, что пропал, после того, как почувствовал её кожей. Он буквально таял под шелковыми касаниями нежных девичьих рук. Лёгким, порхающим движением Лана провела на лице парня линию от щеки до шеи, уводя пальцы за воротник. Это было контрольной точкой. Переломным моментом.
Не справившись с эмоциями, Роннал обнял девушку за талию и вплотную прижал к себе, зарываясь лицом в распущенные золотые локоны, которые дурманно пахли сиренью. Штормовой наследник никогда не забудет этот вечер. Тонкий ненавязчивый цветочный запах. Дрожь, которую он чувствовал даже сквозь плотную ткань одеяния. И глаза возлюбленной.
Подняв руки, львица обхватила лицо возлюбленного своими ладонями, и, сверкнув изумрудными глазами, накрыла его губы лёгким невесомым поцелуем. Мягкие девичьи уста со сладким запахом садовых ягод сводили Баратеона с ума, абсолютно лишая его контроля над ситуацией. Руки сами, инстинктивно начали бессовестно блуждать по тонкому силуэту девушки, а разгоряченные губы все норовили углубить поцелуй. Поначалу Лана очень стеснялась, но ласки Баратеона постепенно её раскрепостили и она уже не боялась отвечать на них, вкладывая весь свой огонь, что пылал внутри.
Одним движением крепкая мужская рука приспустила правый рукав платья, оголяя мраморно-белое плечо девушки. Губы мгновенно оторвались от поцелуя и сразу же припали к тонкой длинной шее, безжалостно впиваясь в бледную кожу. От контраста новых ощущений Лана прикрыла глаза и громко задышала через рот.
Не разрывая контакта, Баратеон сделал несколько шагов вперёд, направляя возлюбленную в сторону кровати, как вдруг впереди послышался грохот хлопнувшей двери. Испугавшись, Лана оттолкнула любимого и отвернулась, одной рукой натягивая спущенный рукав, а другой прикрывая распухшие от поцелуев губы.
— Я, наверное, не вовремя… — ехидно усмехнулся стоящий у двери Нед.
Бастард негодующе сдвинул брови и перевёл взгляд с брата на его гостью, кривя губы в едкой улыбке. От стыда Лана густо покраснела и опустила глаза вниз, Роннал тоже, не отрываясь, смотрел в пол, пытаясь подавить приступ ярости, чтобы не выплеснуть на брата все, что накатило.
— В-всё хорошо, — заикаясь, пропищала девушка. — просто я… я-а-а…
— Вы, леди Ланнистер, вероятно ошиблись апартаментами? Понимаю. Я тоже не сразу освоился здесь. Доброй ночи Вам.
— Да-а, именно так, доброй ночи.
Лана коротко кивнула и поспешила покинуть покои. Пережитое потрясение дезориентировало её в пространстве и девушка, выходя из комнаты, едва не вписалась в стену. Когда дверь за ней закрылась, Роннал сорвался с места и подскочил к брату, хватая его за верхи одежды.
— Ты специально это сделал? — сквозь зубы прорычал Баратеон. — Ты видел, что она пошла сюда? Отец тебе велел?
Сейчас он ненавидел Неда каждой частичкой своего существования, так что был готов разукрасить его физиономию прямо здесь и сейчас.
— Остынь, Рон! — сосредоточено-холодным голосом ответил бастард. — Да, отец попросил за тобой присмотреть. Он тоже заметил, твоё «странное поведение» на свадебном пиру.
Кипящая внутри злость начала сменяться возмущением, которое тянуло за собой былое отчаяние. Досадно щемящее чувство захлестнуло парня с головой, он уже не мог с ним бороться. Разжав кулаки, Баратеон грубо отпихнул брата и схватился за голову, больно сминая пальцами короткие угольно-черные пряди. Куча выпитого вина снова дала о себе знать, отчего ноги начали подкашиваться. Устав с этим бороться, парень обессиленно опустился на отодвинутый стул и, не разжимая пальцев, оперся на локти.
— Заметил? Неужели он вообще что-то замечает вокруг себя? В последнее время он только и делает, что трахает свою молодую жену, а в перерывах читает морали.
Сноу неторопливо подошёл к столу и присел напротив брата.
— Вели принести ещё вина, вечер длинный, а выпить нам больше нечего. — сглатывая окончания, пробубнил Роннал, продолжая разговор.
— Какое вино? — постепенно наращивая тон, возмутился Нед. — У тебя после завтрака прогулка с невестой! Ты можешь хотя бы один раз не быть свиньёй? Проспись! Завтра тяжёлый день!
Несмотря на то, что Эддард был бастардом, а его брат и сестры законными детьми, они всегда общались на равных, между ними не было границ, излишней скованности и снобизма. Для них стало абсолютной нормой говорить друг другу в глаза все, что думаешь. Однако на публике все же приходилось соблюдать правила и иерархию.
— Бе-е-е-етани Та-а-а-а-алли… — пропел Роннал, как можно сильнее растягивая имя нареченной. — Алмаз из речных земель. А на деле породистая сука, которую дедуля привёл мне на случку, чтобы подчистить нашу грязную кровь.
— Закрой пасть! — голос бастарда звучал и холодно, и звонко одновременно, как звук бьющегося стекла. Бездонный лазурный взгляд, до боли похожий на его собственный, начал заметно темнеть, а угольно-черные брови хмуро сошлись в одну линию.
— Понравилась, да? Я видел, как ты на неё смотрел, — с нахальной улыбкой промурчал Роннал. — Братец, честное слово, я бы тебе её даром отда…
Баратеон резко качнулся от добротного удара в челюсть, который и заткнул ему рот. Толчок был не слишком сильным, но выпитое вино сделало свое дело. Потеряв равновесие, парень с грохотом повалился на пол. Первым звуком, который он услышал после падения, был громкий дверной хлопок.
— Взбесился. Ещё бы, не по рыцарю доспех, — прошипел Баратеон, потирая ноющую от удара челюсть.
Кое-как он приподнялся на локтях и встал с пола, но только для того, чтобы пройти несколько шагов до кровати и провалиться в глубокий сон.
***
Мягкое приятное утро опустило на землю новый день, оставляя позади долгую прохладную ночь. Яркие солнечные лучи уже пробивались через разноцветные витражи огромных окон опочивальни лорда Штормового Предела, но Джендри Баратеон пробудился совсем не от этого. Ощутив сквозь сон растущую россыпь мелких бархатных поцелуев на своих щеках, он лениво открыл глаза, на которые свисали крупные золотые кудри.
За что Боги сотворили для него такое чудо? Мужчина сам не понимал. Он не считал себя святым. Порой ему приходилось грешить, поступать так, как не велит совесть. Тогда почему Боги благосклонны к нему?
— Мой лорд. Доброго вам утра, — сладко промурлыкала девушка, медленно направляя нить из поцелуев от щёк к шее. Она сильнее вжалась в крепкий мужской стан, одну руку запустила в слегка отросшую густую иссиня-черную шевелюру, которую лорд обычно коротко подстригал, а другую под одеяло, плавно проводя ладонью от груди до низа живота. Баратеон удовлетворённо прикрыл глаза, наслаждаясь этой лаской. В последние дни он все свое свободное время проводил рядом с супругой.
Неприятности разом навалились на его голову. Нервы сдавали все чаще и чаще. А остальные были так заняты своими проблемами, что ничего не замечали вокруг себя. Тиана единственная, кто почувствовал его, кто понял, поддержал. От этой девушки веяло теплом и уютом, несмотря на то, что другие видели в ней только холодную, чопорную куклу. Джендри ощущал её импульсы каждой частичкой своего тела. Она могла совсем ничего не делать и ничего не говорить. Но мужчина понимал все. И порой у него вызывало короткие приступы резко накатывающей боли от того, что он не может разделить её чувств.
Возможно это и было его наказанием, обратной стороной счастья. Жить рядом с человеком и мучиться от того, что ты не в состоянии дать ему всего, что он заслуживает. Наплыв мрачных мыслей полностью разрушил утренний романтический настрой Баратеона, он резко распахнул глаза и приподнялся на локтях, чтобы встать с постели. Удивленная резкой переменой в настроении супруга, Тиана испуганно отпрянула в сторону и тихо прошептала:
— Я что-то сделала не так?
— Что ты, мой ангел, все хорошо, просто меня ждут дела, — мягко ответил Баратеон и наклонился, чтобы поцеловать жену в затылок.
— Ты помнишь, что сегодня мы идём навестить лорда Грандисона? Он уже пару дней, как пришёл в себя.
Джендри устало закатил глаза, застегивая верхнюю пуговицу дублета. Даже будучи больным, тесть умудрялся давить на него. Мейстер сообщил, что это был сердечный приступ, но без должного лечения за ним может последовать удар. Поэтому было решено на какое-то время оставить старого лорда в Штормовом Пределе.
— Это обязательно? — уныло спросил Баратеон, хмурая гримаса проложила на лбу пару неглубоких морщин, а брови, как у сыновей, сошлись в одну тёмную линию.
Тиана бойко встала с постели и накинула полупрозрачный шёлковый халат, который в ярком утреннем сиянии сильно просвечивал и не скрывал ни единой детали прекрасного тела молодой леди. Баратеон снова залюбовался.
До чего она прекрасна. Девушка не спеша подошла к мужчине и принялась поправлять воротник его дублета.
— Нельзя пренебрегать этикетом, Джендри! Это будет дурным тоном, если мы так и не навестим его.
— Я постараюсь, — пробурчал под нос Баратеон и одарил жену коротким поцелуем в губы.
Лорд уже собирался покинуть покои, как вдруг услышал стук в дверь.
— Надеюсь, это не лорд Грандисон, — с улыбкой промолвила Тиана, натягивая второй, чуть более плотный халат из переливающегося жёлтого атласа с чёрными вставками по краям. — Хотя обычно он врывается без стука.
Убедившись, что супруга прикрылась, Баратеон позволил побеспокоившему их человеку войти в покои. Это был парень из его личной гвардии. Бастард одного из штормовых лордов. Высокий, коренастый, как и сам Джендри в юности, он выглядел старше своих лет и, на первый взгляд, немного устрашающе.
— Прошу прощения, м’лорд, прибыл начальник поискового отряда. Он хотел с Вами побеседовать.
— Направь его в кабинет! И не забудь позвать моих сыновей, я сейчас буду.
Паренек спешно удалился, а Джендри ещё раз заглянул в зеркало, одернул низы дублета и, убедившись, что выглядит достаточно солидно, в третий раз за утро поцеловал Тиану на прощание, а затем направился к выходу, заранее настраиваясь на тяжёлый и нервозный день.
***
Роннал измученно плелся по коридорам родного замка. Голова после вчерашней попойки была настолько тяжелой, что он едва помнил себя. От вина совсем не стало легче, напротив, душевная боль лишь подпитывалась физической. Ещё и отец со своим глупым собранием. Судьба сестры парня теперь мало интересовала после того, что она сотворила с их жизнями. Хотя ещё пару дней назад он вдохновлялся её решением. От чувства несправедливости сдавливало грудь. Чем он все это заслужил?
Неожиданно из-за угла появился знакомый силуэт, торопливо семенящий навстречу. Заметив Баратеона, Лана устремила взор вперёд и, не глядя на него, прошла мимо.
— От чего вы так неприветливы со мной, леди Ланнистер? — едко спросил парень, не скрывая лёгкой обиды за такую реакцию.
— Нам не нужно встречаться! Это неправильно! — строго отчеканила девушка, продолжая избегать взгляда Баратеона. Она будто бы боялась смотреть ему в глаза. Боялась снова стать пленницей его чар.
— Мы ещё можем все из…
— Не можем, — перебила возлюбленного Лана. — Сегодня вечером мы с отцом уезжаем. Я только поэтому пришла к тебе вчера. Захотела хотя бы раз в жизни насладиться любовью, — ее глаза ярко заблестели от нахлынувших слез. Но голос оставался чётким и невозмутимым. — Сейчас я понимаю, что могла совершить ошибку, оставшись с тобой той ночью. Но Боги отвели нас от этого глупого шага, и теперь мы оба можем вернуться к своему долгу перед нашими семьями. Прости меня. Прости и прощай.
Чувствительная девичья натура взяла верх над Ланой, и на последних словах её голос сильно задрожал. Баратеон дернулся с места и потянулся к любимой, но та мягко оттолкнула его и, стерев с лица слезы тыльной стороной ладони, продолжила свой путь, разбив при это сразу два сердца, свое и того парня, что стоял позади, обречённо провожая взглядом свою мечту.
Он не помнил, как добрался до кабинета отца и с чего началась беседа. Все его мысли были заняты только лишь Ланой. В это время командир поискового отряда сообщил всем присутствующим, что нашёл свидетелей, которые видели, как юноша, по описанию похожий на Итана Тарта, садился на корабль с какой-то девушкой. Нед сохранял абсолютное спокойствие, а Джендри нервно стучал пальцами по столешнице, пытаясь подавить нарастающую бурю внутри.
— Я напишу письмо на Тарт. Больше им некуда податься. Сообщу о своём согласии на их брак.
Эти слова выдернули Роннала из его транса, душевные страдания мгновенно сменились огромной волной возмущения, парень молнией подскочил к родителю и, не скрывая негодования, выпалил:
— Что происходит, отец?! Эта шлюха позорит нас, а ты её поощряешь? Она ведь этого и добивалась!
— Успокойся и не смей больше никогда оскорблять свою сестру, тем более в такое тяжёлое время! Для этого у нас есть враги! — строго отрезал Джендри и сделал паузу, чтобы налить себе воды из графина. — Сейчас наш единственный шанс избежать позора — это свадьба. И мне плевать, что на этот счёт думает ваш дед!
Тембр Баратеона повышался на тон с каждым новым сказанным словом. Спокойно реагировать на происходящее уже не получалось. Неужели его бывший тесть был прав и Джендри действительно доигрался в «доброго папочку»? От этих мыслей было ещё досаднее.
Промочив пересохшее горло водой, мужчина почувствовал, что немного остыл и продолжил нравоучения уже более мирным тоном:
— Теперь идите по своим делам! А ты, Роннал, приведи себя в порядок! У тебя сегодня прогулка с невестой. Если уж дал согласие на свадьбу, будь добр — не позорь ни себя, ни наш род… И да, когда корабли Ланнистеров будут отходить в Королевскую Гавань, чтобы в порту я тебя не видел! Имей мужество поступать, как взрослый мужчина, а не как мальчик!
***
В это время Тиана неторопливо направлялась в покои лорда Грандисона. Она уже перестала надеяться на то, что супруг составит ей компанию и решила навестить его одна. Свернув в нужный коридор, девушка увидела, что дверь в комнату старого лорда слегка приоткрыта и немного ускорила шаг.
Чем ближе Баратеон подходила к покоям, тем отчётливее слышала разговоры за дверью. Ей не нужно было долго вникать в беседу, чтобы понять, о чем речь:
— Лорд Десмонд, вы должны перестать тайком пить вино, если не хотите, чтобы Ваш секрет раскрылся. — неприятно-скрипучим голосом прокряхтел старый мейстер.
— Перестань нудить, Левис, мои внуки не видят дальше собственного носа, а зятек и вовсе не жалует своим вниманием.
Молодая леди мгновенно отскочила от двери и пулей бросилась в обратную сторону. Десмонду Грандисону вовсе не обязательно было знать о том, что она раскрыла его секрет.
Душа девушки ликовала. Она была безумно довольна собой. Теперь у неё появилась возможность помочь мужу в решении многих проблем. Осталось только придумать, как грамотно подать информацию, чтобы все вокруг не назвали её наглой бесстыжей дрянью, посмевшей оболгать старого больного человека. Ведь Грандисон не дурак и у него наверняка припасён запасной план.
Куча новой пищи для размышлений лишь вдохновляла Тиану. Теперь она окончательно решила для себя, что в следующий раз пойдет навещать старика только с мужем. Может, Джендри и сам все поймёт.
Сейчас её главной задачей было придумать надёжный план по аккуратному раскрытию правды и не остаться при этом виноватой.
