DarkMoon

      Холодный дождь барабанил по крыше небольшого семейного храма. Шум дождя забивал собой любые другие звуки, неважно, какими они были: одинаково беспомощно тонули в нём и крик редкой птицы, и шелест листьев, и даже собственные мысли. Су поняла это, когда уже больше часа провела на коленях перед алтарём предков, но так и не смогла ни о чём подумать.       В воздухе витал слабый аромат благовоний. Странно — он должен был успокаивать, давать надежду и вселять уверенность, но на деле не вызывал ничего, кроме тоски. Су знала причину этому: на могиле родителей иначе быть не может. И всё же, это был едва ли не единственный ответ, которым она располагала.       Почему всё случилось именно так? За что? Сейчас она смотрела на две красные таблички с золотыми иероглифами и не могла поверить в это. Отца она не помнила, даже не знала, кем именно он был при жизни — мать всегда называла его просто "вельможа". Впрочем, раз ему хватило денег и влияния на то, чтобы построить отдельный поминальный храм для себя и своей земли, его положение было небедным. Кроме того, разве каждый отец в Китае может выхлопотать своим дочерям место при императорском дворе? Баловень судьбы? Возможно. Но почему он так рано умер? Умер и оставил семью наедине с бездушной дощечкой? Су всегда задавалась этим вопросом и никогда не находила никакого ответа.       Любила ли она отца? Настолько, насколько человека может любить тот, кто кроме имени и нескольких историй из жизни о нём ничего не знает. Она относилась к нему с почтением, уважала его память, каждый год приезжала на годовщину смерти, но то была скорее форма благодарности за то, что он смог заработать для своей семьи место под солнцем. Как жаль, что его вскоре закрыли тучи...       Мать умерла не так давно — каких-то полгода назад. Что значат полгода, прошедшие со дня самой страшной потери в жизни? Су не плакала — все слёзы она выплакала у смертного одра. За что судьба забрала и её? Молодая, умная, заботливая, любящая, а ушла так рано, оставив после смерти лишь пустоту в сердцах.       Переводя взгляд на имя матери, Су закрыла глаза и тут же вспомнила её. Перед её взором было самое любимое воспоминание из детства. Она с сестрой бежала по бесконечному полю близ Пекина, держа в руке самодельный букет цветов. Они бежали, что есть сил, потому что по-детски искренне верили, что цветы вот-вот завянут. Казалось, поле было бесконечным, но силы бежать придавал вид маленького домика вдали. На крыльце его стоял кто-то, казавшийся отсюда сплошной фиолетовой фигурой.       "Мама!" — забыв, что перед ней лишь картина из прошлого, прокричала с закрытыми глазами Су, наверняка напугав слугу, стоявшего у входа в храм с фонарём в руках.       И вот, увидев своих девочек, она тоже побежала навстречу. Как она была прекрасна! Пурпурно-чёрное платье развевалось на ветру, подвески били её по щекам. Пачкая драгоценный шёлк об утреннюю траву, она хотела поскорее обнять дочерей. И вот, они наконец встретились: сёстры протягивают ей мятые полевые цветы, чувствуя странную вину за вид цветов; матушка улыбается и вплетает этот чахлый букет в свои чёрные волосы.       "Что это? Слезы? Неужели, снова появились?" — подумала Су, открыв глаза и вместо улыбки матери увидев поминальный алтарь.       Вдруг дождь усилился, стал чаще стучать по черепице — пора возвращаться в Пекин, пока вода окончательно не размыла грунтовые дороги. Кроме того, уже скоро начнутся сумерки, а ни один бандит не побрезгует экипажем, идущим в столицу.       Она вышла на крыльцо, взяла у слуги плащ и побежала к карете, стараясь перепрыгивать через лужи и грязь.       — Природа тоже скорбит о вашей матушке, — обронил лишь услужливый кучер, помогая Су сесть в карету.