Болезнь и беседка(старый фанфик)

Раннее утро. Солнце давно встало и поднялось над всей столицей. Слуги никак не могли разобраться со всякими тканями, привезёнными специально для юной столицы Александра. Завтра он должен явиться на приём к Михаилу. Пётр был в одушевлении от прекрасного сына, который, стоя на маленьком стульчике, крутился около большого зеркала и любовался. Но Александра волной окутало несколькими лоскутками тканей. Портной никак не мог подобрать подходящий цвет для костюма к лицу юноши, как будто ему только на плечи садят самое трудное. — Не могу понять, как. — пробормотал он, прошёлся вокруг Александра и оглядывал всё его тело. Сейчас Александр просто не понимал, продолжая разглядывать себя и весело смеясь. Пётр всё-таки подошёл к портному и шепнул что-то на ушко. Лицо портного воодушевилось вдохновением. Портной быстро разогнал от стола с тканями остальных слуг, начиная искать под ними подходящие лоскутки серебра и синего с голубым ткани. Александр недоумённо посмотрел на него, пытаясь не сдвинуться с места и не смеяться, но от этого процесса, правда, смешно. Так долго ломал голову, как тут император сразу помог. А раньше не мог? Александру казалось, что его отец просто любил мучить людей. Вскоре портной, рассчитав с размерами, начал всё это записывать себе на бумажку. Это хоть Александра облегчило, на что он наконец-то слез со стула и пошел переодеваться, чтобы погулять по родному саду. — Хех, пусть гуляет. *** Запах недавно прошедшего ночного дождя пробудил в Александре ощущение свежести и свободы. Романов кружился, словно в вальсе, и ощущал босыми ногами росу. Каждый шаг давался с такой лёгкостью, позволив маленькой столице просто летать над землёй. Даже волосы на ветру начали прикрывать лицо, этим мешая что-то разглядеть. Романов подскользнулся и распахнул глаза в страхе. Оказавшись на мокрой земле, он ощутил невыносимую боль во всём теле. Хотелось плакать, но надо держать слёзы на замок, ведь Александр - мальчик. Мальчики не плачут. Но он не выдержал и выпустил слёзы на волю, покрывая ими румяные щёки. Вдали слышались чьи-то тяжёлые шаги, которые всё ближе и ближе приближались к лежащему и плачущему Александру, который уже прикрыл лицо мокрыми руками. Но его удивило то, что чья-то тёплая рука коснулась его макушки. Проходясь по ней, она уже успела убрать с лица мальчишки одну из рук, вытирая с лица слёзы. Александр не спешил открывать глаза, боясь показать боль в глаза тому, кто это делает. Но всё-таки он открыл левый глаз, оглядев высокого юношу с очень яркими пшеничными волосами, которые нелепо полезли на лицо незнакомца. Красный камзол опрятно подходил к его строгому лицу. А те глаза, что облиты голубым морем, завораживали Александра, заставив привстать с мокрой травы. — Ты не ушибся, мальчик? — начал спрашивать его незнакомец, вглядываясь в бездонные глаза Александра, которые пока дрожали. Александр не спешил отвечать, ибо ему с незнакомцами нельзя было разговаривать, но от такого взгляда ему хотелось что-то вытаить из себя хоть милый голосок. Вскоре к ним подошла взволнованная няня. Увидев их в саду, она поспешила за Сашей. — Ох, Александр Петрович, как вы? Незнакомец поднял брови в недоумении и приоткрыл рот. Неужели перед ним оказалась второпрестольная столица? Александр пытался встать с земли, до сих пор ощущая боль во всём теле. Няня решила предложить незнакомцу помочь отнести Александра, но на это он только с позволением ушёл и не вымолвил ни слова. Как странно. Александр еле дошёл до покоев, разлегся с облегчением на кровать. Няня позвала лекаря и Петра, чтобы посмотрел на состояние столицы. Честно, для императора это было шоком и большой болью. Александр ещё ребёнок, но он должен хранить свои силы на большее благо. Александр еле открыл уставшие веки и вглядывался через размытую пелену ещё не высохших слёз на отца. Пётр с сожалением подошел к нему и мягко взял в руки его маленькую ладонь. Александр только на этот знак опустил взгляд на ладонь, которую бережно гладил отец. — Сын, пожалуйста, береги себя, — прошептал Пётр, — Я не могу смотреть на то, как ты страдаешь от боли. Александр ответил ему только кивком, всё-таки подняв взгляд на него. — Я хочу, чтобы ты не плакал, сын мой. Я не могу потерять ещё одно творение, особенно тебя. И поэтому, — Пётр приблизился губами к его холодному лбу, — Давай отдыхай. *** На следующий день Александр не мог никак встать с ног, постоянно впадая в обмороки. Слуги начали волноваться, а Пётр не мог смотреть на столицу с болью. Александр постоянно говорил слугам, что с ним всё в порядке, но они даже по лицу видели, что не так уж и хорошо. Надо идти на приём. Москва не ждёт гостей. Александр еле надевал новый костюм, который полностью теснил его тело. Получилось слишком тугим, но надо терпеть, идти и не замечать никаких помехов. Волновало Сашу то, что вдруг он упадёт во время этого мероприятия на пол? Что же будет? Александр стоял прямо перед закрытыми дверями, которые вели прямо в кабинет к этому господину. «Как Москва интересно выглядит?» Наверное, если о нём говорят, что сделал большое благо, то что сможет Александр на благо стране? Открыв всё-таки двери, Романов сперва оглядывал любопытным и воодушевлённым взглядом сам кабинет. Он отливался ярким солнечным светом, отчего Александр зажмурился. Но это не помешало разглядеть стоящего к нему спиной Москву. Высокий и довольно хорошего телосложения. По плечи волосы отливались золотом, заставляя Александра всё-таки выйти из-за дверей. — Здравствуй, второпрестольная столица. От знакомого голоса Александр встал в ступор, замерев на месте. Это удивило Москву. — Простите, что не представился ранее, – Москва медленно повернулся лицом к Саше. Он спокойно подошёл к нему, подав руку для приветствия. — Меня звать Михаилом Юрьевичем Московским. Александр еле пожал тому руку, дрожа на месте. Михаил начал осматривать его состояние и заподозревал о его здоровье. — С вами всё в порядке? Александр пытался не отвечать, ибо его проступивший пот полностью пропитывался в костюм, отчего на спине уже появилось мокрое пятно. Тело горело, дышать становилось трудно, на что Александр приложил ладонь к лбу, ощущая духоту. Он уже не держал себя, устало поддаваясь боли и сну, и прикрыл серые глаза. Тело расслабилось, притяжение позволило ему отдаться, но руки Михаила быстро подхватили тело. Он не ожидал, что так произойдёт, и начал кричать во весь голос. *** Лекари каждый день начали обследовать состояние Александра. Уже неделю никак не могла спасть температура и усталость. Александр, как мертвец, еле шевелил руками, даже на ноги не решился встать, но всё равно продолжал твердить, что с ним всё в порядке. Опять, наверное, у него бред. Пётр уже не мог этого видеть, представляя ещё в своём кабинете, как больной Саша мучался от боли и слабости. За окном вскоре наступила ночь, в которой Саша никак не мог найти успокоения. До сих пор ломили кости, мышцы мучались от напряжения, руки уже не могли за что ухватиться и так в немом состоянии пролежали на груди мальчишки. Дыхание рваное, никак Александр не мог нормально вдохнуть воздуха. Нос заложился, отчего Саше приходилось поднять голову, но не получалось от невыносимой усталости. Тут его встревожили чьи-то тяжёлые шаги, которые, очевидно, приближались к нему. Александр зажмурился. Двери открылись, и оказался прямо перед ним стоящий в взволнованном виде Михаил, сжимая руки в замок. — Как вы? — тихо спросил он, вглядываясь на состояние Александра. Романов не хотел отвечать, уткнулся в подушку и скрутился калачиком. Это Михаила заставило подойти к мальчишке и присесть рядом, на что получил невинный взгляд мальчишки. Такой потускневший от всех этих страданий и боли. — Ответь, второпрестольная столица. Александр отрицательно покачал головой, прикрывая половину лица одеялом, только вглядывался серебряными глазами на Михаила. Рука Михаила мягко коснулась его макушки, начиная гладить и касаясь большим пальцем лоб, щёку и подбородок мальчика. Александр вздрогнул, не отрывая взгляда с первопрестольной столицы. — Ай лю люли, люли. Налетели гули, налетели гули. Александр не ожидал, насколько Михаил красив в пении, отчего он прижался крепко к его груди, как ребёнок. Голос старшей столицы только украсил эту тишину, или точнее, отогнал её, успокаивая Сашу. Михаил продолжал напевать колыбельную и смотрел на Сашу. Вроде бы он ничего. Такой мелкий и любопытный, но с ранимой душой. Как сам Михаил в детстве. Рука Михаила уже никак не могла отстать от маленького чуда, продолжая касаться не только макушки, но и спины ребёнка. Саша поднял на него взгляд, поморгав несколько раз пышными ресницами. Его руки еле сжимали красный камзол Михаила, отчего остались некоторые помятины. — Миша, — неожиданно для Михаила назвал его Александр этим именем, дёргая слабо за воротник камзола, — у вас голос... ангела. И я уже чувствую какую-то энергию, которая меня наполняет приятной негой. Михаил, конечно, от этого ответа искренно улыбнулся. Александр уже зазевал во весь рот, прикрыв усталые глаза, и уснул на груди Михаила, улыбнувшись сквозь собственный сон. Михаил аккуратно пытался уложить ребёнка в постель. *** Утро. Погода довольно подпортилась, но это не позволило Саше радоваться. Наконец-то он выздоровел к сроку, прыгал по лужам вместе с Мишей, который пока не мог разобраться в его состоянии. «Вроде бы всё хорошо, но а вдруг такое повторится?» Александр почти добежал до белой беседки, поглядывая сзади себя на Михаила. — Давайте быстрее, Михаил Юрьевич! Вы прям, как черепаха! – звонкий голос мальчишки никак не мог уступить месту обычных криков от прочих людей. Московский взглянул на осветлённое яркой улыбкой лицо Александра. Крепко сжав в руках зонт, он торопливо подошёл к нему и быстро оказался с ним под зонтиком. — Будьте аккуратны в такую погоду. — улыбнулся он, касаясь свободной рукой лица мальчишки. Александр, конечно, кивнул ему и быстро сел в беседку. Полностью беседка уже заросла лозами винограда, этим украшая это место и дополняя к этому запах спелого винограда и дождя. Михаил тоже сел с Сашей в беседку, пытаясь разобраться с этим промокшим зонтом. За этим процессом Саша сидел смирно, но иногда поглядывал, как Михаил с гневом пытался сложить зонт. Он не выдержал смеха и от всего этого просто, как впервые в жизни, засмеялся. Даже радуясь погоде, он никак не мог и не любоваться над стараниями Михаила, которому всё-таки удалось сделать так, как стоило. Полностью вспотевший Михаил начал искать в кармане камзола платок. Тут Саша быстро слез с скамейки, поднося ему под нос белый вышитый платок с его гербом. Это выглядело так мило и заботливо, на что Михаил принял без запинки этот подарок, вытирая со лба пот. Александр же следил за его движениями и мотивами, моргая серебряными глазками и опуская голову в бок. — Вот. Берите, Александр Петрович. — Михаил уже никак не мог сдерживать себя, дав в достойные руки Александра платок. Но тот почему-то отстранил руки Михаила, приложив их к его груди. — Оставьте себе, — тихо ответил Саша, кивая во время своего разговора, — Пусть это будет моим подарком. Только благодаря ему вы вспомните меня, как маленького мальчика, который всегда был предан вам. Михаил не ожидал такой яркой, но очень тихой речи Александра, на что он кивнул ему и положил платок в карман. Дождь уже прекратил капать, и Московский аккуратно взял руку Романова, начиная выводить из беседки, но вместо этого Александр начал просить его о том, чтобы он донёс его на руках. Михаил опять был в полном предвкушении удивления, но что же делать? Михаил подхватил мальца на руки, а сам Саша ухватился руками за его шею. Он, как маленький ребёнок, во время пути указывал пальцем на всех проходящих людей, которые махали им. Михаил, конечно, отвечал на все его интересующие мальчика вопросы. Но, возможно, в ближайшем будущем, их отношения станут более крепкими.