***
Я проснулся от звона будильника, на этот раз он звенел справа от меня и довольно близко. Я потянулся, чтобы отключить его. Нащупав будильник, я отключил его. Я сел на кровать, протирая сонные глаза. — Ты уже встал? — спросила женщина довольно грубым тоном. Это была Мария? Она на меня обиделась? За что? — Давай пошевелевайся, — после она открыла ключом дверь и ушла, спукаясь вниз. Стоп, но наша же спальня на первом этаже, и мы никогда не запираем дверь на замок, и… Откуда на ней вообще замок? Мои глаза наконец проснулись, и я огляделся. Стены были противного горчичного цвета. Возле кровати стоял стол, на котором и был будильник. По правой стене возле окна стоял книжный шкаф, в котором от силы находилось двадцать книжек, может даже меньше. Возле этого шкафа был ящик. Я был шокирован, увидев это. Но добил меня вид из окна, в котором виделись одинаковые частные дома. Это была Тисовая улица. Я подскочил с кровати, ещë раз огляделся. Всë было также. Нет-нет-нет, этого не может быть. Я не здесь. Не должен быть здесь. Это всë должно быть сном. Я упал на колени, ошеломлëнно смотря на всë это. Я не хотел снова оказаться здесь. Я думал, что это всë мой сон. Но нет. Элизабет умерла, Кэсси тоже. Но как же те дни? Я столько раз мог проснутся, но я только возвращался назад. Почему? Неужели это был только сон? Сон, в котором я хочу жить? Нет! Это не может быть всего лишь сон! Не может… По щекам потекли горячие слëзы. Но мне пришлось их, как я прятал всю свою боль. Хотя... У меня уже не было сил выплёскивать свою боль наружу. Я, переодев пижаму, пошёл умываться. Позавтракал вместе с Дурслями. И меня заставили выполнять работу по дому: помой посуду, подстриги кусты, принеси-подай - я это делал беспрекословно лишь потому, что я был морально опустошён, и мне нужно отвлечься. А после обеда Петунья принялась готовить пудинг, а я мыть посуду. Вернон и Дадли уехали в город смотреть себе костюмы. С чего такой переполох? Сегодня вечером Вернон хочет с кем-то заключить выгодную для себя сделку. Когда пудинг был готов, а посуда помыта до блеска — Петунья заставила меня пять раз еë перемыть, Вернон и Дадли вернулись с новыми смокингами. Петунья надела своë, как она выразилась, лучшие платье, а Вернон и Дадли — костюмы, а я должен был сидеть в комнате. Ну хотя бы у меня будет хоть один свободный вечер. — Давайте отрепетируем сегодняшний вечер. Петунья, что ты будешь делать? — поинтересовался Вернон, чтобы проверить, как она запомнила, что ей делать. — Я буду стоять в холле, чтобы гостеприимно пригласить их в дом. — Прекрасно, а ты, Дадлик? — Я распахну перед ними дверь, — заявил Дадли, сделав вежливый вид — не думал, что у него получиться. — А ты? — вся семья грозно посмотрела на меня. — Буду в своей комнате, сидеть тихо, будто меня и нет. — И чтоб не единого звука, — они вернулись к проигрованию сценария этого вечера. — Я приглашу их в гостиную, представлю Петунье и предложу что-нибудь выпить, — вот Вернон удивиться, что от полной бутылки осталось только половина. Но я не алкоголик. — В восемь пятнадцать… — Я приглашу их к ужину, — продолжила Петунья фразу мужа. — А ты, Дадли? — спокойно спросил сына Вернон. — Скажу: «Мистер и миссис Мейсон, позвольте пригласить вас в столовую.» — Отлично. А ты? — Вернон снова обратился ко мне, грозно приподняв бровь. — Сижу тихо в своей комнате, будто меня и нет, — процедивал я. — Правильно. Прорепетировав сценарий, мы пошли на свои позиции. Я, взяв маленькую тарелку с заварными колечками, пошëл на второй этаж запираться в свою комнату. Я услышал, как звякнул домовой звонок, когда я уже поднялся на второй этаж. Я, открыв дверь в комнату и зайдя, увидел маленького человечка с очень большими ушами, как у летучий мыши. Он был в белой рваной наволочки. Этот незваный гость сидел на кровати, смотря на меня своими зелëными глазами. Я, от удивления и неожиданность, что его увидел, хотя мне стоит уже привыкнуть к тами вот существам, уронил блюдце. Оно разбилось, и, конечно, Дурсли это услышали. — Уильям Поттер! — воскликнул человечек, вскочив на кровать. — Называй меня Уильям, — ненавижу, когда меня Поттером называют. — Как скажете, сэр. — Кто ты такой? — Добби, сэр, Добби, домовой эльф. — Домовой эльф? - переспросил я, приподняв бровь. — Да, домовой эльф. Добби, сэр, служит одной семье вечно, пока хозяева не освободят его. — Понятно. Может присядешь? — Сесть? — глаза размером с теннисный мяч заполнились слезами. — Добби… — я знал, к чему это ведёт, и хотел остановить домовика прежде, чем он разрыдается, но эльф зарыдал в свою старую наволочку. — Добби, хватит. — Добби никогда не предлагал сесть волшебник. - Хватит, сядь уже, - я был на взводе. Если этот домовик вытворит что-нибудь ещё, я выкину его в окно. — Сэр, Добби слышал о вашем величии, но он не знал о вашей доброте. - Просто сядь, - процедировал я сквозь зубы. - Да, сэр, - эльф (наконец-то!) сел на кровать. — Ладно, просто скажи, зачем ты пришëл, и уходи отсюда. — Да-да. Добби хотел предупредить… Предупредить об опасности. — Опасности? — слегка насмешливо переспросил я, подняв бровь. — Да, в Хогвартс не безопасно. Там заговор. — Какой? — Добби ахнул, прикрыв рот руками. — Добби не должен был говорить! — после он внезапно спрыгнул и стал биться головой об тумбу. — Плохой, Добби, плохой! Я схватил эльфа за шкирку, пытаясь угомонить его. — Отпустите! Добби должен наказать себя! — он пытался выбраться из моей схватки, но он не учëл одного: я не ребëнок. — Добби, успокойся! Услышав шаги, которые быстро топали к моей комнате, я, держа Добби, открыл дверцу гардероба и кинул туда домового. Захлопнув дверцу, я съехал по ней, спокойно выдохнув, но в туже секунду вошëл Вернон. — Какого дьявола ты здесь шумишь?! — шепотом упрекнул он. — Простите, — только сказал я, поднявшись. — Ещë один звук, и ты пожалеешь, что родился на свет, — он собирался уйти, но-таки наступил на разбитую тарелку. Он посмотрел на неë с вопросом: «что это?» — Убери, — рявкнул Вернон и ушëл, закрыв дверь. Я вытащил эльфа из шкафа и усадил на стул. — Понял? Будешь говорить, когда я скажу. И не кричи. — Да, сэр. — Ты не можешь говорить, что за опасность, ладно, не говори. Но мне плевать, что за опасность. — Но, сэр, Добби не позволит Уильяму рисковать жизнью. В Хогвартс опасно возвращаться. — И что? — Но, сэр… — И тем более в Хогвартсе вся моя жизнь, — я, конечно, преувеличиваю, но в Хогвартсе больше шансов сбежать, чем здесь. Но так бы ответил ребёнок, что живёт, как прислуга? — Но Уильям не должен возвращаться в Хогвартс. — Ага, щас, — я скрестил руки на груди. — Я вернусь в Хогвартс, и ты меня не остановишь. — Поймите, в Хогвартс опасно. — Мне все равно. — И Вам всë равно, что Ваши друзья Вам не писали. — Ну… — задумался я. Я хотел уже ответить «да», но притормозил. — Стой, а откуда ты знаешь, что они мне не писали? — Добби сделал виноватое и напуганное лицо. У него в руках появились около двадцати писем. — Уильям не должен злиться на Добби, — не злиться?! О, хорошо, я не злюсь. — Добби подумал, что если друзья Уильяму не будут писать, то он не захочет возвращается в Хогвартс. — Верни мои письма, — я чуть не схватил его за шкирку, но он увернулся и убежал, открыв дверь. Почему я еë не закрыл? Я побежал за эльфом, намереваясь отнять письма. Спрыгнув с середины лестницы, я хотел перегородить ему путь, но когда его схватил, оказалось, что схватил воздух. А Добби появился за мной и побежал дальше. Я, развернувшись, рванул за ним. Добби резко остановился в дверном проëме в столовую, и я чуть не налетел на него. В столовой, естественно, находились Дурсли и Мейсоны. Добби щëлкнул пальцами, и пудинг, который так старательно готовила Петунья, взлетел. — Добби, даже не вздумай. — Добби должен это сделать, сэр. Это для Вашей безопасности. — Добби, опусти пирог на тарелку, живо, — оттачивая каждое слово, приказал я. — Тогда Вы должны пообещать, что не вернëтесь в Хогвартс. — Агрх, Ладно, — изобразив, что мне не легко далось принять такое решение, ответил я. Конечно же, это была ложь. Добби опустил пудинг на место. После я схватил его за шкирку и поволок его в свою комнату. Я усадил его на стул. — Теперь отдай письма и убирайся, если не хочешь вылететь в окно, — рявкнул я. Добби послушно отдал письма. После эльф растворился у меня на глазах, а я перевëл свой взгляд на письма. Мне не очень-то было важно, что писали Рон и Гермиона. Я думал найти среди всех этих писем одно от Генри или Майка. Я сел на кровать и стал переберать письма, ища то, что даст мне надежду. Через несколько минут прилетела бурая сова с письмом. Я взял письмо, и сова улетела, не дожидаясь ответа. Я развернул письмо и быстренько пробежался по тексту. После скомкал его и отправил в корзину. Я перебрал все остальные письма, но, к сожалению, ни одно из этих писем не было от них. В отчаянии я отложил письма и облокотился о стену.***
Вернон вошëл в мою комнату, когда я читал книгу, чтобы хоть чем-то занять себя. Он так резко распахнул дверь, что я подскочил на кровати. Я отложил книгу и посмотрел на Вернона, даже не вставая в знак уважения. — Что ты тут шумел?! — Простите. — К твоему счастью, всë прошло гладко. Теперь иди убирать, — он ушëл. Я пошёл убираться в столовой. После ушёл в комнату и завалился спать. К счастью, у меня не было сновидений, и я спокойно поспал. Следующий день прошёл, как всё остальные. До того дня всё прошло, как всегда. А ночью в «мой День рождения» произошло кое-что необычное. Я плохо спал этой ночью, и поэтому я услышал двигатель автомобильного мотора. Автомобильного?! Но я же на втором этаже. Я подошëл к окну и увидел в темноте ночи свет, что приближался к дому Дурслей. Я разглядел в нëм автомобиль. И он летел… Ненавижу, магию!!! Форд подлетел к моему окну. У меня не было слов. — Здравствуй, Уилл, — улыбнулся Рон. — Давай, собирай вещи и пошли, — сказал Фред. Быстро выбрав из того, чтобы прожить с Дурслями остаток лета, или улететь отсюда нафиг, я пошëл открывать дверь, сказав Уизли, что мои вещи в чулане. Открыв дверной замок, я уже хотел идти за вещами, но Джордж вызвался сам принести чемодан. Но я тогда соберу все вещи в комнате. Я их сбагрил в потрëпанный рюкзак Дадли, что пылился в шкафу. Джордж доставил вещи, но сказал, что кто-то проснулся и идёт сюда. Мы с ним запихали мои вещи в багажник. Но к тому времени в дверном проëме появился Вернон. Он хотел остановить меня от побега, но я оказался быстрее. Схватив письмо, я прыгнул в машину, но Вернон схватил меня за ногу. Я выдернул ногу из схватки Вернона, после быстро спрятал ноги в машину и закрыл дверцу. — Кстати, с Днëм Рождения, Уильям.***
К рассвету мы долетели до дома семьи Уизли. Приземлившись возле сарая, мы вышли из машины. — Так, Джордж, Рон, мы по-тихому заберëмся в свои комнаты, и Уилл… — Где вы были? — гневно спросил чей-то голос позади нас. Мы повернулись в сторону голоса, и братья сделали виноватые лица, опустив головы. По их поведению я понял, что женщина, идущая к нам, была их матерью. Эту догадку подчëркивало то, что у неë были такие же рыжие волосы, как у еë сыновей. Она была крайне рассерженна. — Записки нет, постели пусты! И ещë взяли машину отца! Тебя я, конечно, не виню, Уильям, — обратившись ко мне, дружелюбно сказала она. — Вы могли погибнуть! Вас могли увидеть, — она снова отчитала сыновей. — Милости просим, дорогой Уильям, сейчас будем завтракать. Мы вошли в дом семьи Уизли, и… Он был довольно необычный. На кухне посуда сама себя мыла, над креслом спицы сами вязали — удобно. Я, конечно, не очень отношусь к магии, но иногда она довольно сильно облегчает жизнь. Я сел за обеденный стол возле Рона, и его мать положила Фреду, Джорджу, Рону и мне яичницу с сосисками. Надо ли говорить, что мне не ловко, в смысле, я для матери Рона вообще никто, но она ведëт себя так, будто я еë сын, да я вообще не ребёнок… Ладно, закрыли тему. Но я всë же хочу есть. Через несколько минут пришëл отец семейства — это просто логично. Он сразу же заметил меня, не буду предполагать, как. — О господи, ты же Уильям Поттер, — ну вообще-то Афтон… А, ну да. — Рон столько рассказывал о тебе. — Здравствуйте, сэр. После завтрака Рону и близнецам поручили выдворять садовых гномов в наказание, что они взяли машину без просу, а я… Я сказал Рону, что очень хочу спать, ведь в последние время я очень плохо спал. Постоянно возвращался в тот сон, ставший кошмаром. А ведь он был таким сладким, но я понимал, что это не правда. И каждый раз вскакивал в холодном поту и слезах. Рон отвëл меня в свою комнату. Сказал, что я могу здесь располагаться, а сам ушëл в сад. Я лёг на кровать Рона и попытался заснуть.