~
Настойчивое кряканье вынудило строптивую волшебницу в испуге разлепить глаза. Осторожно приподняться с места, ладонями уперевшись в сложенный плащ, след пуговицы которого так некстати отпечатался на щеке. Яркое солнце уже как полчаса скрылось за хмурыми облаками, позволив осеннему ветру проникнуть под тонкий женский джемпер. От очередного дуновения Дженни неконтролируемо съёжилась, а затем, без спроса, закуталась в лежащую подле неё верхнюю одежду. «Вообще-то, могли бы и укрыть». Строптивая волшебница недоверчиво оглядела округу, обнаружив себя посреди широкоизвестного cеульского заповедника, на скамье рядом с каменной балюстрадой. Поодаль, вдоль выстеленной гравием дорожки, неспешным шагом прогуливалась кузина с навязанным английским женихом — и если Джису выглядела не особо счастливой, то по невозмутимому Сокджину нельзя было судить наверняка. Кря. Кря. — Щибаль, — выругалась Дженни, перепугавшись неожиданной вибрации в кармане, и прислонила руку к сердцу. — Только зазнайка Ким могла поставить на уведомление подобную безвкусицу, — следом прыснула строптивая волшебница, лениво потянувшись за чужим телефоном. Дженни, вообще-то, не планировала подсматривать. Намеревалась всего лишь отключить противный звук, расшатывающий неверную систему, когда «отправитель», высветившийся на главном экране, заставил неприятно обомлеть.Тэ-Тэ <3
Щёки вмиг покраснели от воспоминаний о красочном сне; строптивая волшебница отрицательно замотала головой, в попытке прогнать загадочное наваждение. А затем уверенно сняла блокировку с телефона Джису, благо сделать это оказалось легче легкого. У волшебницы стоял графический пароль в виде буквы «Т». «До чего предсказуемо». — И не такой уж ты и симпатичный, — вслух пробормотала Дженни, стоило ей нажать на фотографию улыбчивого Тэхёна, облокотившегося на перила набережной реки Ханган. В его глазах, с отблесками уличных фонарей, читалось столько любви и обожания, что строптивая волшебница невольно почувствовала отвращение. — Смазливый до ужаса. Чего тебе неймётся, зачем в мои сны лезешь, а? Дженни угрожающе рыкнула, но сделала это весьма тихо, дабы не привлекать лишнего внимания. Строжко потянула за шторку уведомлений, наткнувшись на шквал чужих сообщений; строптивая волшебница обычно не пересекала личных границ, однако сейчас не могла унять вспыхнувшее любопытство. Ей было жизненно необходимо прочесть содержимое сокровенной переписки между двумя возлюбленными.Мы с Чонгуком сегодня устраиваем вечер курочки.
Хочешь присоединиться? Обещаю, все ножки достанутся тебе.
Как экскурсия?
До сих пор блуждаете по дворцам?
Или ты пропустила эту скучную часть и повела родственников в Гангам?
У тебя всё хорошо?
Чонгук сказал, что я — курица-наседка, но, эй, я вообще-то беспокоюсь!
Не подумай, что я пытаюсь тебя контролировать или что-то в этом роде.
Просто ты уже шесть часов мне не отвечаешь…
Этот мем — я в ожидании твоего сообщения.
Ладно, веселись.
Просто не забудь позвонить перед сном, иначе я Чонгука посажу на поводок, и мы пойдём искать тебя по улицам Сеула. <3
— Я бы дорого заплатила, чтобы увидеть последнее, — ернически хмыкнула Дженни, собираясь заблокировать мобильное устройство. Как вдруг в её голову пришла поистине гениальная мысль! — Минуточку… «Почему бы мне, на всякий случай, не записать его номер? Буду слать пугающие смс-ки, если придурок решит кому-нибудь растрепать про волшебный мир», — дальновидно заключила строптивая волшебница, заходя во вкладку «контакты» и копируя в собственную записную книжку девятизначный телефон абонента, — «в любом случае, так связываться намного удобнее, нежели с нетерпением выжидать его у магического зеркала». Дженни тут же одёрнула себя. Она не выжидала. И уж тем более не с нетерпением. Интересовалась Тэхёном исключительно из-за фолианта; по крайней мере, строптивая волшебница надеялась на это. Верила, что проявляла излишнее беспокойство только из-за ценной книги заклинаний, и поэтому же размышляла о возлюбленном кузины чаще положенного. Дженни знала, что никогда бы не опустилась до того, чтобы влюбиться в полумага. Её репутация в семье до сих пор оставляла желать лучшего, а выбор Тэхёна, в качестве спутника жизни, окончательно сотворил бы из строптивой волшебницы изгоя. «Надо просто забрать фолиант и покончить с этим». Поскольку то, как странно тело Дженни реагировало на происходящее, ещё чуть-чуть и взволновало бы её не на шутку.~
Джису замедлила шаг у каменного изваяния, светлый мрамор которого превосходно вписывался в пейзаж отцветающего лета. Несмотря на то, что осень захватывала Сеул постепенно, большинство огненных листьев уже опали на землю. — Интересно наблюдать римского Бога среди экзотики, — заключил Сокджин, с присущим его аристократическому происхождению снобизмом. К волшебнице он подобрался практически вплотную. — Под «экзотикой» ты подразумеваешь…? — Азиатскую культуру, — честно признался будущий глава клана, оставив на губах едва уловимую ухмылку, — впрочем, это весьма иронично, учитывая мою внешность и корни. Но, по правде говоря, я не чувствую никакого единения с этим местом. Бесспорно, у нашей нации богатая история и красивая архитектура, но, увы, меня не трогает. — Тогда зачем тебе на мне жениться? До того, как отец передаст бразды правления, ты будешь заперт в Южной Корее. Сомневаюсь, что раньше шестидесяти ты вступишь в статус «главы клана». А значит, всё это время придётся жить среди неприятной тебе культуры и с подслащённым лимоном без молочника. Джису с вызовом вскинула подбородок, перекрестив руки на груди. Предвзятость волшебницы читалась в позе, во взгляде и даже в силе заточённого в ней существа; враждебный настрой потенциальной невесты лишь сильнее раззадоривал огненного дракона Сокджина. Что не на шутку озадачивало, ведь последний раз внутренняя энергия просыпалась три года назад, и ничем хорошим это не закончилось. — Ну, принцу Альберту поначалу тоже не нравилась Англия… Однако, если есть должный уровень интеллекта и таланта, то применить их можно в любом месте. — Весьма самонадеянно, — придирчиво хмыкнула волшебница, отходя от рельефной статуи, подаренной сеульскому заповеднику одним итальянским маэстро. Она бросила спасительный взгляд в сторону кузины, вот только та фотографировала забавных белочек на память, не обращая внимания на нуждающуюся в ней родственницу. «Вот же… Западня». — Если ты ожидаешь, что я стану твоей Викторией, то ты глубоко ошибаешься, — гневно прошипела Джису, развернувшись к англичанину лицом и смерив его грозным взором. — И можно говорить откровенно? Не думаю, что такому либералу как ты вообще есть место в нашей стране. В нашем клане. Ты чужак, расхаживающий в миланском шике, с проблемным произношением на гласной «а» и дифтонге «я». То, что твой отец и ты, в каком-то смысле, огненные властители Европы, не даёт вам никакого права врываться в чужие жизни и рушить их! Волшебница внутри горела. Горела от заточения в золотой клетке, от страха за будущее и от невысказанной несправедливости, из-за которой она сейчас находилась с маниакальной до власти кузиной и напыщенным мистером Бином. Вместо того, чтобы проводить ламповый вечер в компании горячо любимого человека и вечно кривляющегося друга. Джису понимала, что срываться на Сокджине было крайне неправильно, но поделать уже ничего не могла. — Ты беспокоишься о будущем своего народа или о своём? — непробиваемо уточнил англичанин, будто оказался готов к подобного рода признанию. Он показательно размял плечи, демонстрируя, что данный диалог его не столько взбудоражил, сколько утомил. — Если ты ожидаешь, что я отзову предложение лишь потому, что ты сказала, что я не подхожу по стандартам, или потому, что ты меня никогда не полюбишь, то вынужден тебя огорчить. Браки существуют не только по любви, милая, — взять хотя бы твоих родителей. У них превосходные межличностные взаимоотношения, не смотря на то, что твой отец до сих пор любит мать Дженни. Губы Джису разлепились от удивления, издав приглушённый вздох. Она торопливо захлопала ресницами и в руках сжала кромку кофты, пытаясь переварить услышанное. Ком встрял в горле, вместе с полнейшим отрицанием ситуации. — О ч-чём ты? — непонимающе уточнила волшебница, чувствуя, словно весь её мир перевернулся с ног на голову. Рухнул. На мгновение, в лице Сокджина проступил оттенок сожаления. — Так ты не знаешь? — искренне изумился англичанин, поправив солнечные очки, сползшие при ходьбе ближе к макушке, — они ведь даже не пробовали этого скрывать. По крайней мере, полгода назад в Лондоне точно… Джису была взрослой девочкой, для которой слово «измена» не казалось новшеством или неизвестностью. Вот только она никогда не ожидала, что кто-то из её родителей решится на подобное — при ней они всегда играли идеальную пару, превосходную, крепкую семью. Образцовую. В глазах неприятно защипало; волшебница спешно заморгала и отвернулась, в надежде, что Содкжин не заметил проступившие слёзы и окончательно испорченное настроение. — Я не верю тебе, — хмуро отвесила она, ощутив заботливое прикосновение к предплечью. — Ты врёшь. Англичанин не стал разворачивать Джису к себе, тем самым не смущая её сильнее и не подпитывая взыгравшую растерянность. Однако бесцельно отпустить девушку, которую довёл до слёз неконтролируемой прямотой и циничностью, Сокджин тоже не смог — его впервые за долгое время одолел удушающий стыд. — Но мне незачем тебе врать, Су-я, — смягчив тон до максимума, проговорил будущий глава клана, поддерживающе проходясь ладонью вдоль позвонков. — Я прошу прощения за мою излишнюю резкость. И мне безумно жаль, что тебе пришлось узнать об этом вот так. Наверняка, твои родители сумели построить чудесный брак. Просто он был не по любви. Джису ловко стёрла скатившуюся слезу, мечтая сохранить хладнокровное равнодушие. «Это ведь ложь, верно? Но почему тогда на сердце внезапно стало пасмурно?».~
Тэхён, в угрюмом расположении духа, откинулся на подушки и прикрыл глаза, ощутив накатившую на него волну бесполезности. Сеульский экспресс-тур волшебницы закончился весьма плачевно, из-за чего она попросила не тревожить её сегодняшним вечером и дать немного времени на осознание происходящего. Завтра, как только Джису отошла бы от первичного шока, она бы обязательно поведала обо всём Тэхёну. Однако для начала ей следовало переварить ситуацию самостоятельно. Ким полноценно уважал позицию своей девушки, ценил её желание дистанцироваться, однако заплаканный голос, который Джису, несомненно, пыталась скрыть за обранёнными шутками, ножом проходился по сердцу. Боль волшебницы — его боль; их эмоции и переживания плотно переплелись за те месяца, которые они проверили вместе. Точно невидимая красная нить связала их друг с другом, разделив одно целое на две половинки. Это пугало, но в то же время чертовски укрепляло чувства. Казалось, столь прочная связь возвышалась над всем мирским, выходила за пределы земного. И если бы Тэхён славился излишней сентиментальностью, то подумал бы, что они с Джису настоящие соулмейты, преодолевшие века, дабы вновь воссоединиться. Вибрация телефона вырвала Кима из личностных переживаний, заставив наспех потянуться к оному. Перевернуться на живот и торопливо разблокировать экран. Тэхён глубоко внутри лелеял надежду на то, что это была его девушка, давшая весточку о своём самочувствии. Однако, вместо искомого «любимая», он с разочарованием наткнулся на незнакомый номер в графе адресата.Поболтаем?
— Чего? Тэхён внимательно всмотрелся в присланное вместе с сообщением изображение — на нём присутствовала уже знакомая ему чертовка, сфотографировавшаяся в отражении с сексуально прикушенным длинным ноготком. Ким рефлекторно кинул взгляд на обвешанное буддистскими знаками зеркало и обомлел; с другой стороны на него глядела Дженни, нагло потягивающая японский напиток через тонкую ветвистую трубочку. — Кукусики, — весело прощебетала строптивая волшебница, отставив вниз опустевшую картонную коробочку, и ухмыльнулась для пущего эффекта. — Кажется, вчера нас некрасиво прервали…