Семь моментов нашей любви

      Музыка громко играла, и все вокруг радостно танцевали. Учебный год подошёл к концу, экзамены были успешно сданы, и будущие студенты отрывались, словно в последний раз. Хотелось надолго запомнить этот день, чтобы в последующие с улыбкой предаваться воспоминаниям, сидя на своих первых парах в университетах.       Серёжа наполовину разделял всеобщую эйфорию и даже принял участие в нескольких идиотских конкурсах. Но постепенно желание веселиться пропало, и Разумовский отошёл к самому дальнему углу, из которого открывался хороший обзор на всё происходящее. С собой он утащил синеватый коктейль с интересным названием «Голубая лагуна», из-за которого Серёжа его и выбрал. Олег, присутствующий при этом, откровенно заржал и ловко увернулся от подзатыльника. Бил Разумовский легонько, это даже ударом толком назвать нельзя. Так, чисто в профилактических целях.       Серёжа усмехнулся, делая большой глоток. Всё чаще ему в голову приходили мысли о Волкове и о том, как здорово будет жить в совместной квартире. Им, как сиротам из детского дома, по наступлению совершеннолетия и отправления в «открытый мир» полагались две однушки. Не богато, но, главное — это крыша над головой. Олег с Серёжей ещё не видели свои хоромы, но напланировать успели: съехаться в одном месте, которое получше будет, а второе сдавать. Желающие найдутся быстро, с жильём в последнее время напряжёнка. Лишь бы приличные люди были и не испоганили квартиру — ремонт не на что делать. И это одна из самых главных проблем, которая мучила рыжую голову постоянно. Но решение было рядом.       Серёжа планировал создать собственный проект, доступный для всех людей на планете. Он хотел сделать его удобным, практичным, полезным. Задумка уже была сформирована и успешно записана в одном из блокнотов, оставалось реализовать это всё. В себе Разумовский не сомневался, он был уверен, что настанет тот день, когда на его счёте будет огромная сумма денег, и они с Олегом смогут позволить себе всё, что захочет душа. Волков, услышав о грандиозных планах, улыбнулся, обнял Серёжу и зашептал на ухо, какой он у него молодец, что Олег верит в успех, верит в будущую компанию, верит в самого Разумовского. И это было гораздо ценнее всего, что имел Серёжа. С поддержкой Волкова он горы свернёт, шагнёт вверх и вырвется из кучки грязи, в которой жил всю свою жизнь. А Олег обязательно будет с ним. Разумовский решил, что тот станет если не вторым руководителем, так уж точно не последним человеком в его деле. Самому Волкову Серёжа на этот счёт ничего не говорил: подумал, что пока не стоит торопить события.       А ещё Серёжа безумно хотел порадовать его чем-нибудь дорогим и роскошным. Олег многое делал ради Разумовского: невесть каким образом устроился на подработки в ларьках, ящики таскал, даже за кассой стоял несколько раз. Платили, конечно, мало, но этого вполне хватало на недорогие шоколадные конфеты и пару баночек газировки. Сам Волков её не пил, предпочитал невкусный (по мнению Серёжи) охлаждённый чай, а потому всё сладкое Разумовский съедал в одного. Иногда, правда, удавалось Олегу запихать в рот конфету, но уж слишком активно он сопротивлялся, и Серёжа перестал так делать. Сам Разумовский дарил Волкову рисунки, на которых был изображён Олег, и от них мальчик улыбался так сильно, что Серёжа невольно засматривался на милые ямочки, появляющиеся на чужих щеках от счастья. И в эти моменты его захватывало непреодолимое чувство стыда.       У Разумовского один раз получилось подарить Волкову что-то стоящее, на его взгляд: серебряную подвеску с волком. Олег долго не мог понять, где Серёжа взял деньги, всё выспрашивая, не влез ли он в какую-нибудь беду. А рыжий лишь помотал головой и заверил, что точно так же «устроился» на работу и насобирал по копеечкам. О том, что этот кулон Разумовский украл у сонной продавщицы, Олег так и не узнал. А Серёже было дико стыдно за свой поступок, но по-другому сделать он не мог — слишком хилый для тягания ящиков Разумовский был послан куда подальше в первую же попытку договориться о небольшой работëнке. Проситься на место кассира он не стал — испугался, что разозлятся и отпинают. Но дарить в очередной раз портреты Олегу, которые ему так нравились, было просто немыслимо. Пришлось прибегнуть к последнему варианту. После всего случившегося, сжимая клык в кисти до боли, Серёжа пообещал себе, что это первый и последний раз, когда он поступает так гнусно.       — Серëж, — знакомый голос прокричал прямо в ухо, заставляя Разумовского вздрогнуть и пролить немного коктейля на руку. — Пойдём выйдем!       — Олег, блять! — Серёжа рассерженно посмотрел на Волкова. — А можно не подкрадываться? Пошли.       Олег стыдливо опустил взгляд, но за руку Разумовского взял и потащил за собой через толпу. Серёжа не очень понимал, почему нельзя решить вопрос на месте, но возможность уйти, хотя бы ненадолго, внезапно обрадовала.       Он с детства шумные компании не любил. Сначала они приносили боль и обиду, потом, с появлением Волкова, просто раздражали и не нравились. К восемнадцати годам это, конечно, притупилось, и Серёжа несколько раз был с Олегом на «вечеринках», но страстной любовью к этим мероприятиям не воспылал и ходил в основном из-за Волкова.       — Что случи… Олег! — Серёжа снова испугался, но уже из-за стремительного порыва Волкова на объятья.       Его сжимали так сильно, будто боялись, что сейчас он исчезнет.       — Я люблю тебя, Серый. Сил нет как люблю, — Олег вцепился свободной пятернëй в рыжие волосы, осторожно перебирая их.       — Э, я тебя тоже, — Разумовский отзеркалил чужие движения, до сих пор не понимая настроение Волкова.       — И поэтому я не могу тебя больше обманывать.       Сердце Серёжи сбилось с ритма. Он резко отстранился, заглядывая в карие глаза, стараясь не разреветься заранее. В словах Олега не было ничего успокаивающего, наоборот — в душе поднималась буря и страх. Что он скажет? Что нашёл себе девушку, прекрасную, богатую и уезжает к ней? Или что его вконец взбесил рыжий дохляк, обожающий колу и книжки? Или…       — Я не иду в универ.       — А? — Разумовский тут же прекратил изводить себя страшными мыслями и непонимающе вздëрнул бровь. — В каком смысле?       — Я ухожу в армию, — Олег не сводил взгляда с Серёжи, говоря чётко и уверенно. — Через неделю поезд, на год. Ну, как обычно.       Серёжа невидяще смотрел перед собой, отшатнувшись от Волкова. Он не знал, что хуже: его опасения по поводу новой пассии Олега или вот это. Было до ужаса обидно. Они вместе настроили столько планов, у них должно было быть прекрасное будущее. Вдвоём они могли бы горы свернуть, достичь всего и сразу.       Почему? Почему Олег предпочёл службу ему?       — Серëж? Ты в порядке? — Волков держал дистанцию, но спрашивал обеспокоенно.       — Я? — голос Разумовского против воли сочился презрением. — Я в полном порядке, просто прекрасно. Желаю тебе достичь всего на службе нашему Отечеству, солдат Волков.       — Что? Серëж, послушай.       — Нет! — Серёжа злобно посмотрел на Олега, вытянув руку вперёд. — Даже не думай, понял? Мне плевать на твои слова, мне плевать на тебя. Делай, что хочешь, но никогда, слышишь? Никогда больше не смей меня трогать.       Развернувшись, Разумовский побежал вперёд. Куда — он не понимал, просто слёзы застилали глаза, а ноги неслись вдаль.       Только что, на собственном выпускном, Серёже разбили сердце — окончательно и бесповоротно.