Тепло на двоих

Пальцы крепко сжимали маленький бумажный стаканчик. Руки тряслись до того сильно, что разбавленный и уже остывший кофе грозился вот-вот пролиться на Лешины кроссовки. «Всё. Пизда. Пи-и-изда. Это конец. И что я… и как… — слёзы царапали горло, намереваясь подняться выше, леденящий страх осел в груди Макарова и хрустнул его рёбрами. — Что теперь делать? Как Игорю скажу?» — откинувшись на спинку лавки, парень тупо уставился перед собой, прерывисто дыша. Громкие голоса, детский смех, шум проезжающих машин — все это звучало словно сквозь вату. Леша почувствовал, как закружилась голова; картинка перед глазами расплылась — проспект превратился в одно смазанное пятно. «Блять… — дыхание Макарова сбилось. Невыносимо сильно захотелось курить. — Вот еблан тупой, не мог же сразу попросить подкурить… — «стрельнутая» сигарета кочевала между пальцев парня, помятая настолько, что сломалась бы в момент, сожми её чуть сильнее. Лёша издал тихий стон, медленно моргая, — даже это у меня через жопу. Не удивительно, что…» Вдруг перед его глазами появилась рука с татуировкой змеи. — Курение убивает, — хохотнув, Кирилл ловко выхватил сигарету из пальцев Макарова и, оскалившись, ткнул её себе в зубы. «Интересно, тебя-то сюда, какими судьбами занесло? — блондин довольно прищурил глаза. — А я ещё, дурачок, ехать не хотел…» «Сука, вселенная, ты меня решила таким образом добить? — закусив губу, Лёша поморщился, а затем бросил на мажора обречённый взгляд. — Только Гречкина мне тут и не хватало. Я вообще думал, что он ещё в москве… С моей-то удачей… Блять, а я ещё в таком состоянии…и выгляжу как лох последний. Сука, да я и есть лох. Самый настоящий, ебланский-уебанский лох, — Макаров опустил голову и тяжело сглотнул. — Ну чё ты стал надо мной? Свали, Гречкин, мне и без тебя хреново, — мысли сменяли одна другую, не задерживаясь ни на секунду. — Избавиться бы от всего этого говна в башке…» — тяжело дыша, парень потёр лицо ладошкой, с силой проводя пальцами по коже. — Фу, хернёй какой-то травишься, — Кирилл недовольно отбросил мерзкую сигарету, сделав всего одну затяжку. «А Лизка вроде пиздела, что ты дохуя правильный… А у тя’ вид, как с будуна», — окинув Лёшу внимательным взглядом и заметив, как тот трясётся, блондин снисходительно предложил: — На, попробуй нормальное курево, — блеснув глазами, мажор протянул Макарову «Парламент». «Брать что-то у Гречкина? — парень недоверчиво покосился на довольного Кирилла. — А похуй уже», — шмыгнув носом, Лёша дрожащей рукой потянулся к начатой пачке. В безуспешных попытках достать сигарету, Макаров несколько раз чуть не выбил коробочку с пальцев прокурорского сына. «Ой, блять, немощный…» — блондин раздражённо закатил глаза. Бросив рядом с Лёшей папку, которую он до этого держал в руках, Гречкин одним ловким движением подцепил пару сигарет; одну закурил сам, вторую грубо сунул парню прямо в рот. Пальцы Кирилла скользнули по губам Макарова, заставляя последнего вздрогнуть, словно от удара тока. «Да не шугайся, — сын прокурора недовольно дёрнул щекой, — я ж не траву предлагаю» Пьяное лицо Гречкина мелькнуло в памяти Лёши. В следующую секунду воспоминание исчезло, оставив после себя слабую дрожь. «Блять. Нахера я это вспомнил?» — глаза Макарова испуганно расширились; воздух медленно покинул лёгкие. — Тяни, — приказал мажор, поднося зажигалку. Прогоняя будоражащие мысли, парень на автомате сделал большой вдох и тут же закашлялся; на глазах выступили слёзы. «Походу, курить ты не умеешь…» — Кирилл разочарованно вскинул брови, наблюдая за тем, как Лёша пытается не задохнуться. А тот быстро-быстро заморгал, дабы не расплакаться по-настоящему и, справившись с приступом кашля, затянулся уже осторожнее. «…а может и умеешь. Тебя ж хер разберёшь», — подумал мажор, наблюдая за тем, как держится Макаров, как меняются эмоции на его лице. Лёша прикрыл глаза в надежде расслабиться, но вместо ожидаемого эффекта, никотин только добавил в голову тумана, окончательно накалив и спутав мысли. «Я — тупая скотина. Только самый последний долбоёб, такой как я, будет пить перед экзаменами, — Макаров сердито выдохнул сквозь зубы. Лицо исказилось в ненавистной гримасе; в носу защипало. — Бля-я-я-ять. Гречкин, вот ты здесь стоишь, так въеби мне по морде или придуши…» — парень подался вперёд и, запустив пальцы в волосы, слепо уставился на тротуарную плитку. «Не полегчало? — мажор с тенью волнения посмотрел на мучающегося парня. — Какой-то ты подозрительный…» — А чё ты такой грустный? — поинтересовался Кирилл, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Не дожидаясь ответа Лёши, блондин продолжил, издевательски хохотнув, — хуй сосал невкусный? «Пиздец смешно», — Макаров только ненавистно сверкнул глазами исподлобья, а затем снова опустил голову, так ничего и не ответив. «Не, ну так не пойдёт, — подойдя ближе, Гречкин присел на корточки перед парнем и постарался заглянуть ему в лицо, — такой заёбаный…» — отметил сын прокурора. Мажор ненавидел чужие жалобы, но сейчас, поймал себя на мысли, что был бы не против послушать «малого». Поэтому спросил: — Чё стряслось? — Кирилл провокационно стряхнул пепел в стаканчик, который Макаров крепко сжимал в ладонях. Лёша ошарашенно посмотрел на кофе, в котором теперь плавали чёрно-белые комочки, а затем перевёл на Гречкина сердитый взгляд. — «С каких пор ты психологом стал?» Встретившись с кристально-чистыми голубыми глазами мажора, парень завис окончательно. Мысли покинули голову Макарова в один момент, пропал даже никотиновый туман; только кровь громко шумела в ушах. Сохраняя зрительный контакт, парни одновременно выдохнули, выпуская струйки серого дыма, которые переплелись и слились в одно табачное облако. «Ты симпотнее Лизы…» — Гречкин улыбнулся уголком рта, замечая, как теплеет взгляд Лёши, как расширяются его зрачки. Не отводя глаз, блондин вопросительно дёрнул головой: — Ну? Губы Макарова дрогнули, он чуть было не улыбнулся сам, но эмоции хлынули новой волной, больно ударив в голову. Взгляд парня рассеялся и в один момент стал стеклянным. «Опять на Кирилла залип? Совсем уже крыша поехала… Вот идиота кусок. Весело слишком? Нихуя не весело… — зубы Лёши впились в сигарету. Макаров сделал беспощадную затяжку, не останавливаясь, даже когда стало невыносимо горько. — Вот, блять, так я себя и чувствую», — он выпустил дым через ноздри и болезненно поморщился, сдерживая слёзы. «Ну и чё тебя опять перекосилось? — Кирилл заметил, как исказилось лицо Лёши. — Из-за меня?» — Заебался? — понимающе спросил мажор. Гречкин снова потянулся к импровизированной «пепельнице», которую Макаров всё ещё держал перед собой, но вместо стаканчика, пепел упал Лёше на руку. — Бля, сорян, — блондин быстро стряхнул тлеющий комочек с кожи парня. — Ебать ты холодный, — вдруг удивился мажор, хватая пальцы парня и крепко сжимая их. — Ты случайно не сдох? Лёшу снова пронзил электрический разряд. Мурашки поползли вверх из-под сухой ладони Кирилла и окатили Макарова с головы до ног. «Хуёво так, что сейчас точно откинусь… Ещё и ты… Отпусти.» — Сердце забилось громче и быстрее, Лёша шумно втянул носом воздух. А Кирилл, не замечая реакции Макарова, лениво упал на лавку рядом с ним, и только после этого разжал ладонь. — У меня всё нормально, — выдохнул Лёша, нервно отдёргивая руку и стараясь восстановить сбившееся дыхание. — Да чё-т’ по тебе не скажешь, — сын прокурора покосился на парня. Потянувшись, блондин избавился от окурка и, закинув локти на спинку, заговорил, — я тож’ заебался. Прикинь, ток’ вернулся, и сразу меня напрягли, пидоры. Клуб грозятся прикрыть. Каких-то бумажек им, видите ли, не хватает. Походу, жопу подтирать нечем, — недовольно прошипел Кирилл, широко зевнув. «На меня пиздел, что нихуя не могу, а сам проебал доки…» — Гречкин ядовито блеснул глазами, вспоминая нравоучения отца. — Пришлось сразу к адвокату переться, а то он потом в отпуск сваливает. Так он дохуя макулатуры мне вручил, — мажор положил полупрозрачную папку себе на колени. — Надеюсь, теперь отъебутся. — Блондин криво улыбнулся и снова зевнул. — Даже не спал, — пожаловался Кирилл, запрокидывая голову и закрывая глаза. «Ой, блять, бедненький. По москве, наверное, жесть как тяжело гулять», — Лёша только презрительно фыркнул, вспоминая вчерашнюю переписку с сестрой. — Так, а ты чё тут забыл? — поинтересовался Гречкин, приоткрывая один глаз. Макаров только пожал плечами. Он смутно помнил, как добрался сюда. Парень вылетел из здания института, задыхаясь; глаза невообразимо жгло, а руки тряслись так, что Лёша еле достал из кармана деньги на проезд. Ноги сами понесли его на автобусную остановку. Придавленный людьми в общественном транспорте, он апатично перенёс сорок минут тряски и на автомате зашёл в метро. В голове была каша; мысли путались, били в виски, кричали — шум хорошо сочетался со звуком несущегося в тоннеле вагона метро. Зависнув, Лёша прокатался до Чернышевской, «благополучно» пропустив свою станцию. Опомнился парень, только когда кто-то грубо толкнул его в плечо, со словами: «ты выходишь?». Макаров машинально ответил: «да», выплыл на перрон и сообразил, что заехал слишком далеко. «Вернуться назад» — прозвучала команда в мозгу, но тело тут же запротестовало мелкой дрожью и лишением кислорода. Парню начало казаться, что он потерялся. Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, Лёша понял, что обратной дороги он не выдержит. Быстро, (насколько было возможно) он вышел из метро и, купив кофе скорее для того, чтобы согреть ледяные руки, упал на первой попавшейся лавке, предварительно попросив у компании подростков сигарету. Бушующий поток мыслей тогда остановился вместе с Макаровым, и парень потихоньку начал осознавать всю суть происходящего. И теперь в голове у Лёши крутилось только одно: «Боже, как я Грому скажу… Я хуевый сын…» — выбросив в стаканчик недокуренную сигарету и отставив его, Макаров обхватил голову руками, упёршись локтями в колени. Разрушающие мысли убийственным вихрем носились в его голове, сбиваемые только резкой дрожью, которая возникала, когда Гречкин невзначай касался его (мажор просто не мог спокойно сидеть на одном месте, постоянно дёргался и вертелся). — Не, ну ты реально заебал молчать, — Кирилл закусил губу и поёрзал на лавке. — Чё у тя’ случилось? Или я должен по слову вытягивать, как мусор на допросе? — хохотнул блондин, хлопнув парня по плечу. — Кто из нас мент: я или ты? — Я не мент… — максимально тихо произнёс Лёша. — Я не поступил, — его голос сломался. — Хуё-ё-ёво… — печально протянул сын прокурора, отводя взгляд. «Ты тупой, ни на что не способный кусок говна. Куда ж тебя, дебила такого, теперь пристроить? На своё место точно не посажу, ты всё по пизде пустишь…» — громогласный голос Всеволода больно ударил в виски Кирилла. «Вы разблокировали воспоминание, нахуй», — мажор тряхнул головой и обернулся к Макарову. — И чё теперь делать будешь? — неестественно легко спросил Гречкин, старательно заталкивая возникшую горечь глубоко в душу. «Фиг знает… Мне уже нихуя не хочется», — Лёша медленно выпустил воздух сквозь зубы. — Пойду учиться на юриста, — прошипел Макаров, вздрогнув. «А если Игорь меня на хуй пошлёт? Кем я, блять, потом буду? Бомжом без образования?» — фантазия начала активно вырисовывать «страшилки» про нищую жизнь; такими байками младших часто пугали старшие воспитанники детского дома. — Ну и заебись, — хохотнул Кирилл, заговорщически ухмыльнувшись, — наш, знаешь, какое бабло поднимает? Тупо за печатки на бумажках. — Нет, не заебись, — процедил Макаров. Больше всего ему было обидно из-за того, что он подвёл Грома. «Он меня взял к себе, а я его даже ничем порадовать не могу…» — лицо Игоря, что светилось гордостью за сына, когда тот сказал, что хочет быть полицейским, стояло перед глазами парня; картинка не размывалась даже выступившими слезами. И теперь ему предстояло «осчастливить» Грома неприятной новостью… — А всё из-за таких уёбков типа тебя. — Продолжил Лёша, сделав резкий вдох. — У меня был минимальный балл, последний, сука, шанс, но богатенькие родители пропихнули своих сыночков-дебилов, которые даже семидесяти не набрали. И мне сказали: «ты не прошёл, мест нет». Я своими, блять, глазами видел, как эти козлы вычеркнули меня из списка, получив взятку. Посреди коридора, никто даже этого не скрывает. — Макаров впился в Кирилла взглядом, который так и сочился ненавистью. «Да хули ты всегда смотришь на меня так, будто я твою семью вырезал? — блондин сохранил лицо, не показывая, как обида кольнула его в сердце. — Неужели тебе так всралась та ебучая ментура?» — Выдыхай, — примирительно оскалился Гречкин, погасив в душе огоньки слабой злости. — Один звонок, и ты курсант, — мажор повёл бровями, потянувшись за телефоном. «Бате конечно звонить не хочется… Может кого из своих могу напрячь?» — сын прокурора лихорадочно соображал, к кому он может обратиться. Это впервые ему нужно было решить чужие проблемы; раньше блондину если и приходилось договариваться, то только за самого себя. — Да не нужны мне твои сраные подачки! — нервы Лёши сдали окончательно. — Свою доброту можешь в жопу себе засунуть! «Сука, самая главная решала всех проблем нашлась? Сидишь тут передо мной, весь такой охуенно-пиздатый, за отсос — любой вопрос. А потом будешь везде вонять, что такой хороший, помог бедному мальчику. Да нахуй иди со своей помощью», — парень весь забился крупной дрожью; его накрыло с головой. Улыбка сползла с лица Гречкина, а глаза удивлённо расширились. «Ты чё, уже в край ебанулся?» — ошарашенный таким резким выпадом со стороны Макарова, мажор застыл без реакции, в упор глядя на Лёшу. А тот сорвался на ноги и, уже не сдерживая себя, кричал на Кирилла: — Думаешь, везде всё решается звонком папочке?! Это только в твоём мире так. А обычные люди живут по-другому! У нас ничего не происходит по велению, блять, хотению, а если проебался — получишь. — С каждым громко сказанным словом Макарову становилось всё легче и легче. «А то я, блять, не знаю, что за проёбы можно получить, — блондин недовольно поморщился, всё ещё не догоняя, почему Лёша взъелся на него. — Хер с тобой, верещи. Не тупой, выкупаю, что тебе хуёво…» — будь на месте Макарова кто-то другой, Гречкин бы уже давно взбесился и прописал в морду, но сейчас он статично выдержал нападки Лёши. Крики забрали у Макарова абсолютно все силы; он медленно опустился на лавку и задрожал пуще прежнего. «Просрал место в унике? Значит, так мне, дебилу, и надо. Я ж, сука, сам и виноват. Нужно было тогда не бухать, а дома сидеть и правила по русскому перечитывать, — Лёша понимал, что ответственность за плохой результат лежит именно на его плечах. Руки парня крепко сжались в кулаки. — Пришёл бы нормальным, сдал бы всё на отлично, а не на отъебись, и хер бы тогда кто меня подвинул. Ну, нет же. Так теперь страдай, уёбище» — Макаров тяжело задышал, прикусив щеки практически до крови. Вдруг откуда-то сбоку послышался заинтересованный шёпот, за которым следовал щелчок камеры. — это он? не вижу…вроде похож. да, точно он, Гречкин. с кем-то ругается…подойдём ближе? — С-с-сука, — прошипел сын прокурора, быстро поднимаясь и хватая Лёшу под руку. «Ща ещё напишут, твари, что я пиздился с кем-то, сто пудов добавят, что бухой был или под наркотой. Знаю я этих крыс», — Гречкин сердито втянул носом воздух и крепче придержал вырывающегося парня. — Завали. — Приказал мажор ещё до того, как Макаров успел открыть рот. Кирилл грубо потянул Лёшу к машине просто через газон и низенький заборчик. Водитель, ехавший по проспекту, еле успел остановиться перед внезапно выскочившими на дорогу молодыми людьми, и сердито посигналил несколько раз. «Уже б сбил меня нахер…» — Лёша прерывисто вздохнул. Подтолкнув парня к припаркованной у «Рив Гош» Ламборгини, мажор показал фак удаляющемуся автомобилю. — Садись. — Кирилл кивнул на пассажирское. — Резче, Макаров, из-за твоих криков, к нам ща журналюги подвалят. «Для полного счастья осталось только ввязаться в какой-то скандал вместе с Гречкиным…» — опустошенный Лёша послушно забрался в машину. Бросив документы под ноги, блондин быстро завёл автомобиль и вылетел на Кирочную улицу, даже не затормозив перед пешеходным переходом. — И куда мы теперь едем? — недовольно спросил Макаров, пытаясь пристегнуться. «Надеюсь, ты додумаешься отвезти меня домой», — трясущиеся пальцы безрезультатно скользили по ремню безопасности. «Мы…» — сын прокурора неосознанно улыбнулся; слабое раздражение начало отступать. Кирилл бросил быстрый взгляд на мучающегося Лёшу. — Опять, — недовольно прошипел блондин. Потянувшись к Макарову и выхватив из рук ленту, он, не глядя, пристегнул его. — Не благодари, — хохотнул мажор, похлопав Лёшу по бедру. «Блять…» — Макарову вдруг стало жарко; пальцы крепко вцепились в краешек футболки. — Тебе ж плохо, так поедем, нажрёмся, и все проблемки нахуй свалят, — пояснил Кирилл, легонько улыбнувшись. «Я и сам не против ща бухнуть… — стоило блондину вернуться в питер, как его тут же перестало пожирать чувство вины, и появилось, уже как родное, желание выпить, — и пиздато было бы чем-то закинуться», — Гречкин закусил губу, прокладывая в уме маршрут до бара. «Я, конечно, хотел избавиться от того кошмара в голове… но не таким же образом, — жар сменился на холод. Лёша почувствовал, как тревога сжала горло. — Мне и без него проблем хватает… Вот же, вот же он, сука, — результат моей прошлой пьянки. А если ещё и с ним выпью… Фиг знает, что в итоге будет… — Макаров затрясся мелкой дрожью. Голова закружилась, а нервное дыхание становилось тяжелее контролировать с каждой секундой. — Напиться хочется дико, но делать это с Гречкиным? Он напоил Лизу и полез к ней, он наркоман… Опять проснуться в его кровати с похмельем — это меньшее, чем я могу отделаться. — Мысли снова носились в голове как бешенные, и больше всего Лёша желал их заткнуть. — Выпить. С Кириллом. Сам же хотел, — признал парень. — А оказаться в его постели тоже хочу? — во рту вдруг пересохло, появился жар внизу живота. Лёша замер; воображение нарисовало далеко-о-о не тот вариант развития событий, о котором Макаров думал изначально. В голове мелькнул ответ, — хочу. — Парень задохнулся, словно от удара в солнечное сплетение. Лёша бы и сам треснул себя за такие мысли, если бы не замер в испуге. — Это я… Я, БЛЯТЬ, ЧТО, УЖЕ С УМА СХОЖУ? — Макаров со всех сил старался быть рассудительным, но паника царствовала на расшатанной нервной системе. — Да какого хуя? О чём я думаю? Как пидор ссаный…— он снова задрожал. От запаха духов мажора, у Лёши заболела голова; захотелось выйти на свежий воздух. — Валить. Валить, нахуй! Я больше не вывезу» — Выпусти. — Шёпотом попросил Макаров, закрывая лицо руками. — Чё? — переспросил сын прокурора, только сильнее нажимая на газ. — Гречкин, блять, останови машину. — Лёша поднял глаза на блондина и тут же пожалел об этом. «Останусь с Кириллом. Пока ещё не поздно. Скажу, что затошнило или…» — вихрем пронеслось у него в голове. Желание провести время вместе с мажором только усилилось, когда Макаров заметил, как грусть и озадаченность мелькнули на лице Гречкина. «Ну чё ты опять начинаешь?» — блондин плотно сжал губы, ощущая как злость начинает разгораться внутри. — Я никуда с тобой не поеду. — Вся эта ситуация пугала Лёшу чуть ли не до истерики, нотки которой уже звенели в его голосе. — ВЫПУСТИ! «Ведёшь себя как долбоёб, ещё на дорогу выскочи», — Кирилл сердито стиснул зубы, а Лёша, будто услышав его мысли, отстегнул ремень безопасности и схватился за ручку дверцы. — Пиздец ебанутый! — злость понеслась по венам Гречкина. Быстро подъехав к тротуару, сын прокурора ударил по тормозам и процедил, в упор глядя на Макарова, который уже начал выбираться из автомобиля, — Если ты у нас тут самый несчастный, хули тогда помощи не принимаешь? — Да пошёл ты в жопу со своей помощью! — выкрикнул Лёша, с силой захлопнув дверь. — Если только в твою, — прошипел Кирилл, прожигая взглядом фигуру удаляющегося Макарова, и вдруг вздрогнул. «Чё меня вообще волнует это ебанько малолетнее? Он же нищеброд. У меня батя таких как он регулярно топит… С Макарова нихера не возьмешь, кроме анализов. От его сестры и то больше пользы. — Гречкин сердито провёл языком по зубам. — Лиза.» — Кирилл на секунду застыл, а затем достал новый телефон. «grechka_piterskaya: тебе со мной скучно было?» Дожидаясь ответа Макаровой, блондин уставился на ряд припаркованных автомобилей, сердито дыша. «Блять, да я ещё ни для кого так жопу не рвал, как для этого ебаната», — обычно, если Гречкина что-то задевало, то он быстро перегорал, и всегда «клал хуй» — в этом они были с отцом похожи. Сейчас же, забить не получалось — ситуация была другой, не привычной для мажора. Макаров не продавался, не вёлся на материальные уловки, чем бесконечно сильно бесил сына прокурора. «liz_makarovva: Ты чего, Кир? Весело, конечно liz_makarovva: Нас же чуть из зала не выгнали, мы так ржали liz_makarovva: И фотки ты делаешь классные. Кстати, я отмечу тебя, ок?» «Тогда хули он, блять, не хочет со мной никуда ехать? Заебал», — Гречкин сжал телефон до боли в пальцах. «grechka_piterskaya: че любит твой брат? liz_makarovva: А тебе зачем?)))» «Чё ты такая любопытная?» — Кирилл уже пожалел, что задал Макаровой этот вопрос. «grechka_piterskaya: для общего развития liz_makarovva: Он любит меня, ахахаха» «Заебись ответ. — Ярость прошибла блондина мощным импульсом. — А меня он терпеть не может. — Глаза мажора забегали. — Да чё со мной происходит? Всё ж вроде ок было… — нахмурившись, блондин внимательно прислушался к себе; в душе бушевали злость и обида, а рядом с ними были чувства интереса и некоего азарта — Кириллу нужен был Лёша, хотя он и сам ещё толком не понимал зачем. Гречкин отбросил телефон на пассажирское сиденье, игнорируя новое сообщение от девушки со списком увлечений Лёши. — «Я, блять, всегда получаю то, что хочу, — руки крепко вцепились в руль. — И я, сука, заставлю тебя переобуться» Темнота в комнате отлично совпадала с ядовитым чувством в душе Лёши. Игорю о своей неудаче парень не сказал — боялся испортить тому поездку в столицу. Кроме того, Макаров не хотел, чтобы его отчитывали. С этим он отлично справлялся и сам. «Я идиот… Тупой. Безмозглый. Дурачок. Зачем отказался от того предложения? Нужно было по-другому ответить. Согласиться. Кирилл же реально мог помочь с поступлением… Это был бы выход… — Лёша устало потёр переносицу. Он крутил в голове одну и ту же мысль уже несколько часов. Но звонить или писать сыну прокурора и просить его о чем-то парень не собирался. Не позволяла гордость. — Зачем? Чтоб этот еблан в очередной раз почувствовал своё превосходство над нами? Мол, смотрите какой я молодец, ничего вы без меня не можете. Нахуй надо, тешить его самолюбие?» — Макаров тихонечко фыркнул. Из глубин памяти вылезло малоприятное воспоминание: Украшенный шариками актовый зал детского дома. Стоящий на сцене Всеволод Гречкин вещал о финансировании приюта, а его сын с брезгливым видом сидел в первом ряду в полном одиночестве; находиться рядом с директрисой и воспитателями он отказался. Лёша неотрывно пялился на уже тогда окрашенную в белый цвет голову в надежде, что богатенький мальчик обернётся. И тот-таки сделал это; когда Гречкин-старший озвучил сумму, которую он собирался передать детскому дому, Кирилл окинул воспитанников интерната насмешливым взглядом и прошептал: «да вы ж сгниёте без наших бабок, детки, которые нахер никому не нужны». Макаров, сидевший не так далеко от мажора, отлично расслышал его слова. Брошенная сыном прокурора фраза, вместе с его надменным выражением лица намертво засели в голове у ребёнка… «Гречкин как был тварью, так тварью и остался, — Лёша порывисто облизал сухие губы, вспоминая Кирилла. — Но, блин, красивый. Очень… — парень зажал рот рукой и помотал головой, прогоняя снова ожившую мысль о своём пробуждении у блондина. — Не-ет. Опять эта ди-и-иичь, — ладонь скользнула со щеки на шею, — Я. Нормальный. — Пальцы впились в тонкую кожу; слабая боль действовала отрезвляюще. — Я не гей. Я просто устал, поэтому в голову и лезет всякая хуйня. — День, что пролетел для Макарова со скоростью света, теперь предательски медленно крутился в его голове, словно кадры из фильма. — Провалился. Просрал место в унике. Позорище, блять. Как бы я хотел, чтобы это произошло с кем-то другим. Не со мной… — выступившие слёзы сорвались и покатились к вискам. — Я никто. И ничто. Идиот. Дурачок. Урод. Никогда у меня ничего не получится». — Лёша сжал и оттянул ворот футболки, почувствовав, что дышать стало тяжелее. «Ненавижу, когда меня трогают, но касания Гречкина… — мысленно, Макаров снова оказался рядом с Кириллом, на лавке недалеко от метро. — Боже-е, и зачем я на него накричал? Типа это что-то дало… Ни-че-го. Ебанашка, он же ни в чём не виноват, — Лёша стукнул себя по лбу костяшками пальцев. — Извиниться? Обойдётся.» — Парень тяжело сглотнул и поморщился — в горле пересохло; снова захотелось закурить…

***

«Я так устал…» — всё вокруг казалось Макарову серым. Мир сузился до размеров точки в стене, куда залипал Лёша, а сам он превратился в прожигающую эмоцию — печаль. Наряду с ней, прогрессировала и апатия, — «я ничего уже не хочу», — парень зарывался носом в подушку и оставался в таком положении до тех пор, пока не становилось трудно дышать. Было так грустно, что он, разбитый и обессиленный, только лежал на кровати и практически не двигался. Иногда, когда обида накрывала с концами, Макаров плакал, чем ещё больше разжигал огонь ненависти к собственной персоне — парень укорял себя за слабость. «Ёбанная сука. Кретин, — самобичевание только цвело на почве плохого настроения. — Я приложил недостаточно усилий… Да я вообще нихуя не сделал. Точнее сделал всё, чтоб провалиться. Бестолочь…»

***

«liz_makarovva: Лёш, ты как там? Живой? liz_makarovva: О экзаменах можешь не переживать. Я папе сказала, он не злится» «liz_makarovva: Лёш, ты главное не зацикливайся на этом» «liz_makarovva: Мы тебя любим» «Как она… — парень задохнулся, прочитав сообщения сестры; его взгляд тревожно заметался по комнате. — Кирилл, бля-я-ять… — догадавшись, Макаров вытер нос тыльной стороной ладони и недовольно поморщился. — Вы с Лизой так подружились, — Лёша плотно сжал губы, вплоть до дрожи мышц на лице, и презрительно закатил глаза, — ну так и общайся с ней, гуляй с ней, бухай, блять, да хоть спи с ней, а меня не трогай. Гречкин, блять, пожалуйста, свали. Сва-ли с моей головы… — образ полуголого мажора только чётче промелькнул перед глазами. Макаров издал беспомощный стон. — Это пиздец какой-то. Постоянно хуета какая-то мерещится. — Лёше вмиг стало жарко, но не от возбуждения (как это бывало в последнее время), а от резкой волны ярости, которая накрыла его. — Я, блять, не должен представлять Гречкина раздетым… Сука, это всё неправильно. Разве я гей? Нет. Нет. НЕТ. — Звук зубного скрежета неприятно отбился в его голове. — Фу, блять, Макаров, какой же ты конченный. — Лёша снова издал страдальческий стон, почувствовав, как к горлу начала подкатывать тошнота. — Блять, одно хуже другого… Ёбанный я. Ёбанный универ. Ёбанный Гречкин» Днём парень волновался из-за неудачи с поступлением, а ночью мучился из-за снов с Кириллом. И, если при дневном свете Макарову хотелось придушить мажора, то с наступлением темноты мысли становились всё откровеннее, а сюжет сновидений мало напоминал сцены убийства. Блондин «доставал» его и в реальной жизни — примерно раз в день мажор отправлял Макарову мемы в Инстаграме. Скрепя сердцем, Лёша признавал — некоторые из них действительно были смешными, пару раз он даже улыбнулся сквозь слёзы, но отвечать ему парень не собирался. На это у него не было ни желания, ни сил.

***

Дни, проведённые в четырёх стенах, никак не помогали Лёше. Чуть легче парню стало только после телефонного разговора с Громом. Игорь старался поддержать сына изо всех сил (пусть и не до конца понимая, как правильно это делается), ведь знал, как болезненно тот переносит трудности. — Я не оправдал твоих ожиданий, я виноват, и я… — тараторил Макаров, задыхаясь. — Лёш, то, что ты не поступил — не смертельно. Ты сейчас, главное, не копайся в себе. Ты не виноват. Так сложились обстоятельства, — ровным голосом говорил Игорь. — Не мучай себя, получилось, как получилось. Не думай об этом. Отвлекись на что-то. Макаров только тяжело дышал в трубку и нервно покусывал палец. — «Не думай, отвлекись… Ну, сказать проще, чем сделать» — Лёш, ты меня вообще слушал? — уточнил мужчина и, получив в ответ тихое: «угу», сказал на прощание, — Лизка тебе вечером ещё напишет. Бывай. «Он не кричал… Не злился… — парень таращился в экран, пребывая в лёгком шоке и стараясь переварить услышанное. — Может, всё действительно не так страшно? — Макаров вынул изо рта искусанную подушечку пальца. — Может, так и должно было быть? Полицейские — они же холоднокровные, а я как истеричка себя веду… — из груди вырвался нервный смешок, а вместе с ним потихоньку начала уходить и тоска. — Никакой я не мент… Мент», — в ушах зазвучал голос Кирилла; Лёша усмехнулся, но тут же одёрнул себя. Поздно. Гречкин, скользкой змеёй, уже пробрался в его мысли…

***

«Я себя психом каким-то чувствую…» — Макарова бросало из одного тревожного состояния в другое, и если с проваленным поступлением он потихоньку начал мириться, то найти оправдание фантазиям о Кирилле у него не получалось, а в душу, с каждым разом, проникала одна противно-паническая мысль — «я ге…нет-нет-нет». Мажор нарушал и без того шаткую «стабильность» Лёши. Парень не перестал думать о Кирилле даже когда пошёл гулять с Денисом. Макаров изо всех сил старался слушать друга и поддерживать с ним разговор, но с каждой минутой дело грозило обернуться провалом — натыкаясь глазами на любой красный автомобиль, Лёша дергался, а память откидывала его в разные уголочки воспоминаний. А когда Савин заговорил о поступлении, Макаров поник окончательно; вернулись старые самобичующие мысли, которые и заткнули Лёше рот. — …так вот, — Денис увлечённо рассказывал о бывшей однокласснице, которая в свои семнадцать уже занималась каким-то собственным делом, — она ушла после девятого, и теперь получает зарплату в у.е. «В У.Е.» — сердце парня пропустило удар и забилось быстрее. — Она у него работает? — тяжело сглотнув, тихо спросил Лёша. — У кого? — Савин сдвинул брови к переносице, а затем пояснил, — она на себя работает и поднимает по сотке долларов в день, ты прикинь… «Долларов… А я подумал… Ой, дурак», — парень горестно вздохнул и, отвернувшись, зажмурился. Денис посмотрел на друга, ожидая от него хоть какой-то словесной реакции, но Макаров продолжал молча шагать рядом, полностью застряв в своей голове. — Лёша, блин, — вспылил Савин, — я как со стенкой разговариваю. Ты за два часа только пару фраз сказал, так такими темпами я и сам могу погулять. — Извини, я просто… — парень замялся, пытаясь подобрать подходящее оправдание, — задумался, там… — Да ты сегодня вообще какой-то не такой. У тебя всё нормально? Лёша только утвердительно качнул головой. «Хотелось бы… Но, увы», — тяжесть на сердце никуда не делась; Макаров чувствовал, что запутался, причём очень и очень сильно. — Зна-а-аешь, — Денис подозрительно прищурил глаза и осмотрел друга с ног до головы, — будь тут Лиза, она бы спросила: «ты что… — Савин сверкнул глазами, копируя манеру речи Макаровой, — влюби-и-ился?» — парень захохотал, не замечая, как испуганно вздрогнул Лёша, услышав вопрос. — Она меня этим уже несколько раз душила. «Да лучше б влюбился. Тогда бы голова была занята кем-то другим, а не… — Макаров нервно облизал губы, — Гречкиным…» — Кстати, как там Лизка? Литература, сериалы и даже развлекательный контент на Ютубе больше не помогали Лёше отвлечься. Делая очередной круг по квартире, парень взглядом наткнулся на запылившуюся игровую приставку. «Давно я к соньке не притрагивался…» — впервые за последнее время, глаза Макарова азартно заблестели. Лёша отвёл взгляд в сторону, перебирая в голове варианты игр. Потратив на раздумья несколько минут, он вспомнил о практически нетронутой «Life is strange 2», которую парень забросил буквально в начале первого эпизода, сразу же после момента, когда главные герои потеряли отца. «Ладно, попробую ещё раз… — Макаров решил дать игре второй шанс, — тем более, там вроде как новые эпизоды выходили…» Начало снова далось парню тяжело, а затем интерактивное кино захватило его полностью. За практически беспрерывной игрой Лёша провёл вечер и половину ночи. Интерес не пропал и на следующий день. Всё было хорошо. Пока Макаров не вышел на поцелуй Шона и Финна. «А могли бы быть мы…» — промелькнувшая за секунду мысль оставила после себя ледяную волну озноба. Лёша чувствовал своё родство с главным героем, а МакНамара, в какой-то момент, начал дико напоминать ему Гречкина… — Твою мать! — Макаров вздрогнул, испуганно отбрасывая от себя геймпад. «Блять, — парень тут же кинулся поднимать джойстик, молясь, чтоб тот не сломался. Остановив игру, Лёша, задыхаясь, слепо уставился в экран телевизора. — Как у меня это…получилось? — Макарова пугали не два целующихся персонажа, его пугало то, что выборы, которые он делал осознанно, привели к такому результату. — Нет, нет, это же ничего не значит. Ну, целуются и целуются. Мы же не… — мысль оборвалась. Лёша почувствовал сильную моральную усталость, — блять, я заебался уже гнать это с башки», — парень больше не мог справляться с бардаком в своей голове. «Фу-у-у-ух. Ладно… — глубоко выдохнув, Макаров нервно прошелся по гостиной, а затем сел обратно на диван. — Хватит бегать от этого, — болезненно поморщившись, парень обхватил голову руками и медленно вдохнул. — Кирилл… — перед глазами тут же появилось довольное лицо блондина. — Даже если представить на секунду, что Гречкин обычный, — Лёша непроизвольно саркастично хмыкнул, — парень….» «Блять, ну парень и парень, чё ж я всегда на него так странно реагирую-то? — пульс Макарова участился; Лёша откинулся на спинку дивана и сцепил пальцы в замок. — Потому что…— он постарался навести порядок в мыслях, что представляли собой сущий хаос, — …что?» — Ну да, блять, я завидую Лизе! — выкрикнул Макаров, импульсивно махнув рукой и зацепив лежащий на диване геймпад — тот снова полетел на пол. — Да сука-а-а-а, — тихо выругался парень; он затрясся мелкой дрожью и почувствовал, что сейчас расплачется от тотального напряжения. «Так, отставить истерику. — Лёша порывисто облизал губы и потрепал волосы, — я должен разобраться с тем, что со мной происходит. — Дышать стало тяжелее. — Ой… блять, это сложно…» «Ещё раз, — зажав рот ладошкой, Макаров закрыл глаза, — Кирилл… Ну, он…навязчивый, наглый… отве-е-етствен-н-нный? Бля, ну это ж смешно. Он меня бесит. — Лёша крепко сжал кулаки, а затем приказал себе выдохнуть и расслабиться. Получилось. Несколько минут парень просидел с абсолютно пустой головой, — …» Словно затаившись перед бурей, бардак в голове у Макарова прекратил быть таким масштабным, каким был до этого. «Лиза говорила, что как друг он неплохой… Ну, наверное да… — Лёша задышал ровнее, для того, чтобы в следующую секунду задохнуться от внезапной мысли, — интересно, а в отношениях с ним как? — Парень нервно хрустнул пальцами и застыл. Глаза испуганно расширились. Кровь ударила в голову, комната пошатнулась перед глазами. — Что? — Макаров принялся хватать ртом воздух. — Разве мужики так думают? Разве они, блять, представляют всяких полуголых блондинов и хотят их поцеловать? Нет. Нормальные мужики так не думают. Только пидоры», — Лёша сорвался с дивана; мурашки покрыли каждый сантиметр его кожи. «Нетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнет» Макаров опустил стеклянный взгляд на свои руки — те тряслись, как стиральная машинка на отжиме. Щемящее чувство в груди выгнало весь воздух из лёгких под непроизвольный истерический всхлип. Пошатнувшись, Лёша опустился на корточки, закрывая лицо руками. К горлу подкатила тошнота. Захотелось заверещать. «А может я не гей? Ну, показалось мне… Пару раз подумал о Кирилле… — с губ Макарова сорвался нервный смешок. — ДА КАКИЕ, НАХУЙ, ПАРУ РАЗ? Я практически представлял, как трахаюсь с ним». — Парень вздрогнул и тяжело задышал. «Прекрати, блять, так думать, прекрати, — Лёша с силой потянул себя за волосы. — У меня уже крыша едет. Капитально», — лёгкие будто оказались под прессом — Макаров не мог сделать ни вдоха. Парень болезненно поморщился, — как тряпка, — Лёша почувствовал дикий прилив ненависти к себе. — Успокойся. Успокойся, блять.» — Он стиснул зубы и медленно вдохнул, потерев ладонями лицо. «Может, и не гей, — Макаров подарил себе маленькую фантомную надежду, — я же встречался с девушками…» Впервые Лёша вступил в отношения, учась в девятом классе, только потому, что в кругу его «друзей» это считалось показателем «нормы». Парню не хотелось снова становиться козлом отпущения, поэтому он принял данное условие и начал гулять с девчонкой, что была на год старше его. Почему десятиклассница положила на него глаз, оставалось для Макарова загадкой, но он особо не сопротивлялся, тем более что девушка оказалась опытной и первой взяла инициативу в свои руки. С ней Лёша и потерял девственность; возбудился он тогда быстро, а вот кончить не смог, но списал всё на первый опыт — «не у всех же он удачный». А затем он сменил школу. Отношения со второй девушкой тоже не продлились долго. Первый шаг снова сделала одноклассница, осмелившись признаться парню в симпатии прямо на четырнадцатое февраля. Девушка была приятна и Лёше, но, как осознал позже Макаров — только как подруга. С ней он даже танцевал на выпускном, хотя на тот момент они уже успели расстаться. А до этого они встречались три месяца, два из которых Лёша «морозился» в плане интимной близости. Позже он всё-таки сдался, но секс для обоих стал проблемой. Девушка его не возбуждала, а если желание и появлялось, то исчезало в процессе, как по щелчку пальцев. — Я, наверное, фригидный… — Лёш, ну чего ты? Может, ты просто устал. С кем не бывает… — Четвертый раз подряд? — парень поднимал на партнёршу отчаянный взгляд. — Вик, ты классная, и проблема точно во мне… Давай расстанемся? Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь… «М-да… с девушками-то я встречался, вот только они меня не интересуют. Совсем. — Макаров выдохнул сквозь зубы. — Зато интересует Кирилл… Но это неправильно… — Лёша потянулся за телефоном — в голове возникла одна идея. — Блять, ебанутый, — упёршись спиной в кофейный столик, он закусил губу и помотал головой, зажмурившись. — Тупо, конечно…» — парень саркастично хмыкнул, но всё-таки набрал в поисковике трясущимися пальцами: «Тест на ориентацию» С полностью отстранённым лицом, Макаров хотел было быстро прощёлкать вопросы, но завис ещё на первом — тот больно отозвался в груди. «1. В последнее время вы испытывали сексуальное влечение к человеку вашего пола?» * Точно нет «Пытаюсь наебать сам себя», — парень тяжело сглотнул, изменив вариант: * Точно да Давать правдивые ответы было тяжело. С каждым новым вопросом Лёша ощущал, как нарастает тревога; он подозревал, что результат его совершенно не порадует. А когда тест выдал: «Вероятнее всего вы гомосексуальной ориентации», парень вмиг ощутил себя так, будто стены разом обвалились на него. Для Макарова, эта фраза выглядела как приговор — заказывайте гроб. Лёше стало плохо вплоть до предобморочного состояния. Выпуская из рук телефон, парень сорвался и, сильно шатаясь, бросился в ванную. Около минуты он потратил на то, чтобы умыться ледяной водой; даже залил футболку. Не помогло. Паника давила на виски. — Ты кто, Лёш? — парень хрипло обратился к собственному отражению. — Ты…гей. — Голос сломался. Макаров забился крупной дрожью. — Нет! — он с силой треснул кулаком по зеркалу; то дрогнуло на креплениях, но не разбилось. — Сука, сука, сука-а-а! — крики превратились в рыдания. Лёша уставился в собственные испуганные глаза. «Что скажет Гром, когда узнает?» — парень отлично представил беснующегося Игоря: — Кого я воспитал?! Не смог уберечь… Уничтожать таких нужно! «Не хочу, чтобы Гром обзаводился проблемой в виде меня. — Макаров истерично хохотнул, его взгляд зацепился за бутылку моющего средства за его спиной, которая отражалось в зеркале. — Бахнуть этой хуйни, и нет Лёшика. А нет меня — нет проблемы… — парень вдруг ошарашенно моргнул несколько раз и глубоко задышал, — не-не-не. О чём я думаю? — голова снова закружилась; прислонившись к стене, Макаров сполз на пол. — Походу, мне реально место в дурке. Больной. Идиот. Долбоёб, — Лёша с силой лупил себя по коленям. — Я нормальный» — НОРМАЛЬНЫЙ! — крик вырвался из груди и отбился от кафельных стен. «Да нихуя не нормальный. Пидор. Санный, ебанный пидор». — Воздуха в лёгких стало катастрофически мало, а в голове крутилась только одна мысль — «избавиться от этой поебени. Не думать об этом!!!» «Нажраться. Вот теперь точно нужно», — идея выпить казалась Макарову на данный момент самой адекватной. Словно в трансе, парень добрался до кухни и, пошарив на полках, добыл на свет бутылку самогона, которую Игорю преподнёс Прокопенко. Сердито дыша, Макаров отхлебнул из горла и чуть не задохнулся — обжигающего алкоголя оказалось слишком много. — «Фу, блять!» — помотав головой, парень прогнал противное тошнотворное чувство. «Да сколько можно? Почему я? Почему? Почему всё самое хуевое происходит, блять, именно со мной? — ногти больно царапнули щеку. — Убить меня мало…» Сделав ещё пару глотков, Макаров вернул бутылку на место и на ватных ногах добрался до комнаты. «От себя хер убежишь…» — завалившись на кровать и, схватив подушку, парень вжался в неё лицом и завыл.

***

«Вот же ёбанное дно». Лёша снова принял горизонтальное положение и вставал лишь для того, чтобы доползти в ванную. Обычно, горячий душ помогал ему смыть с себя грусть. Теперь же, ему было противно от самого себя, — «ебать ты блевотный, Макаров», — хотелось очиститься от этого. Но литры воды и геля для душа не помогали, — «обсос, блять. Сука, хоть шкуру живьём снимай».— Парень бился головой о стену, выложенную кафелем. Легче не становилось. Тогда Лёша возвращался на кровать и снова зависал, слепо глядя в одну точку. Ничего не делал, ни с кем не говорил. Только иногда, вечером, проверял директ. Сообщения от Кирилла не открывал — Макарова начинало мутить от одного только «grechka_piterskaya». А Лизе, даже не просматривая фотки, которые она кидала, писал, что у него всё хорошо, что он гуляет весь день — поэтому и не может ответить на сообщения. «Всё хорошо, сука. Да мне себя забить хочется до смерти. Боже, если бы только мог — собственноручно придушил бы этого уёбка из зеркала», — из груди вырывались отчаянные стоны вперемешку со всхлипами.

***

«Я — гей.» — Лёша понимал, что продолжать отрицать — глупо. Пара статей о том, что гомосексуальность это не болезнь, чуть успокоили парня, но гомофобные комментарии некоторых пользователей под этими же статьями, наоборот — вернули тревогу. «ЛГБТ дно» «Сжигать таких надо» «Цирк уродов» «Пидорасы — позор нации» «Сдохните нахуй» «Я таким даже показываться на улице не хочу… Меня реально могут убить… — некоторые высказывания пугали чуть ли не до слёз. — Но я же не выгляжу как-то… О-о-о-ой ебанутое общество…» Макаров сердился на мир, который отказывался принимать таких как он, но из дома не выходил даже в магазин за продуктами. Парень уничтожал имеющиеся запасы в холодильнике, в ход пошли и пельмени двухгодичной давности, которыми Лёша отравился; из квартиры его не выгнало и отсутствие дома активированного угля. Макаров только лежал и мучился. Снова. «Если раньше я мог понравиться девчонкам, то теперь нихуя. Я ж гожусь только на то, чтоб надо мной издевались. Ну давай, блять, жалей себя, уёбище. Типа это что-то даст. Я, сука, так себя ненавижу. — Ногти впивались в ладошки, оставляя там глубокие следы. — Я хочу всё это прекратить…» «Если бы тут была Лиза…» — Лёша уже не раз задумывался: а не признаться ли сестре? Тем более что та положительно относилась к геям (как-то Макарову даже перепало от неё и Пчёлкиной за гомофобное высказывание; помимо этого, Юля объяснила ему, что ориентацию не выбирают). — «Нет. Нельзя. Вдруг посмеется или Игорю расскажет? Нельзя» Но эта ситуация имела и свой плюс — парень всё-таки смог хоть немного разобраться в себе; теперь Лёше спалось спокойнее, а мысли больше не казались безумными. А вот вопрос его отношения к мажору всё ещё оставался открытым… Всё больше Макарову хотелось выпить, но снова притрагиваться к самогону, он не смел. Словно улавливая состояние Лёши, Кирилл принялся весьма настойчиво звать его «бухнуть». «А слабо написать: «хочешь, я отъебусь от тебя?» — парень игнорировал сообщения, в надежде, что блондин отстанет. Но упорства тому было не занимать, из-за чего Макаров начинал злиться. — Ну вот нахуй я тебе? Чисто поржать?»

***

«Пора всё это прекращать…» — Лёша понял, что не выдержит ещё одного дня в персональном заточении. К его большому сожалению, Денис уехал из питера, а это означало, что Макаров остался без компании. «Самому гулять? Не-е-е, от себя я и так устал, — парень нервно хохотнул, залипнув в потолок. — Может согласиться уже на предложение Гречкина?» — перевернувшись на живот, он открыл чат с Кириллом. «Гречюня Макаров идём бухать» Лёша озадаченно нахмурился. Это сообщение показалось ему слегка странным. Обычно мажор писал ему примерно в десять вечера, — «наверное, в это время он и идёт в свой блядюшник», — и всегда со знаком вопроса в конце — оставлял право выбора за Лёшей. Теперь же, «предложение» мало того, что поступило от Гречкина на четыре часа раньше, так ещё и больше напоминало утверждение. «А твои друзья-наркоманы уже умерли от передоза, и тебе больше не с кем пить?» — Макаров набрал ответ, но не успел отправить его — послышался настойчивый стук в дверь. «Это снова та идиотка с четвертого этажа, которой на балкон пепел летит?» — Лёша, как был — в одних трусах, поплёлся открывать дверь, морально готовясь к тому, что ему в очередной раз придётся доказывать, что он не курит и ни в чём не виноват. Помимо соседки, Макаров готов был увидеть на пороге кого угодно. Но никак не Гречкина. «Пиздец, он мне уже и в жизни мерещится», — Лёша ошарашенно заморгал, и постарался быстро закрыть дверь. Но мажор успел подставить ногу, а затем — бесцеремонно запереться в квартиру. — Смотрю, ты подготовился к моему приходу, — хитро оскалившись, Кирилл осмотрел Лёшу с головы до ног, прикусив губу. «Чё за хуйню уже пизданул?» — улыбка мигом слетела с лица блондина, когда он понял, как странно могут звучать его слова, учитывая внешний вид Макарова. А Лёша, опустив голову, только подумал: «Он ещё и издевается…» — при мысли о том, что Гречкин снова рассматривает его практически голого, мигом стало жарко. Медленно вздохнув и закрыв глаза, он спросил: — Как ты зашёл? — Мне фартануло — какой-то мужик выходил, — довольно пояснил Кирилл, избавляясь от противного чувства внутри. — Сообщение моё прочитал? Шуруй собираться. «И что делать? Я всеми силами защищал Лизу от него, не разрешал сесть к нему в машину… А сейчас сам стою перед Гречкиным…с желанием поехать с ним… — парень медленно выдохнул, сомневаясь. — Ему лучше не доверять» — Ну, чё застыл? — сын прокурора сложил руки на груди. — Ты бухать поедешь в трусах? Жопой своей прекрасной светить будешь? — блондин острым взглядом впился в Макарова. «А может он мне и не нравится…» — Лёша поднял взгляд на Кирилла, который лениво опёрся на дверь. Мажор вопросительно вскинул брови и чуть нагнул голову. — «Я уже, блять, персональное приглашение тебе организовал. И вот, сука, только попробуй…» — У меня нет на это денег, — быстро сказал Лёша, продолжая смотреть Гречкину в глаза. — Да забей на бабло, — хохотнул Кирилл, отмахиваясь. — Я зову — я плачу. — Блондин отлип от двери и шагнул ближе к Макарову, хитро прищурив глаза. — Ты мне и так должен за покатушки по городу, — напомнил мажор, — и за Лизу тоже. — А причём тут Лиза? — Лёша резко втянул носом воздух. — Ну, вы ж помирились благодаря мне, — Гречкин блеснул глазами и широко улыбнулся. «Ага, блять, тебе. — Макарова снова начал раздражать самодовольный вид Кирилла. — А похуй. — Парень резко выдохнул, принимая решение. — По приколу тебе кого-то поить за свой счёт, ну так хер с тобой. Хоть напьюсь, давно ж хотел», — Лёша только раздражённо дернул щекой и направился в комнату. «О, мне ещё особо не пришлось его уговаривать. Прогресс, нахуй», — Гречкин удивлённо хмыкнул и, потянувшись, принялся похаживать по коридору, осматриваясь. Каждое помещение имеет свой запах. И если в особняке прокурора пахло дорогими духами, деньгами, иногда хлоркой, то дома у Лёши пахло теплом и уютом. Квартира Грома представляла собой место, куда б мажор ни за что не сунулся. Тем не менее, блондин отметил, что атмосфера располагающая — хочется вернуться снова. «В уешку прикатим часов в семь… — мажор задумчиво водил пальцем по пыльной шахматной фигурке, что стояла на полке. — Как раз к открытию… повезёт, так никаких уёбков там ещё не будет…» — Не трогай ничего. — Прозвучал за спиной недовольный голос Макарова. Кирилл вздрогнул, обернулся и скользнул оценивающим взглядом по простой голубой футболке и темно-синим джинсам Лёши. — А мои шмотки на тебе пизже смотрелись, — мажор подмигнул, направляясь к входной двери. «Надеюсь, не произойдёт ничего такого, что заставит меня снова надеть твою одежду… — Макаров почувствовал, как раздражение уступило место лёгкому азарту. — И, надеюсь, ты ничего не принимал…» — Лёша слегка подозрительно посмотрел на бодрого Гречкина, который, даже не обернувшись, летел вниз по лестнице. «Ебать, наконец-то, — Кирилл победно улыбнулся, прикусив губу и сжав кулаки. — Ну и чему я, блять, радуюсь? — блондина озадачила собственная реакция на согласие Макарова. — Тому, что еду бухать», — нашёл для себя оправдание сын прокурора, закрывая глаза на то, что до этого его вечера имели наполнение куда «интереснее», нежели просто алкоголь… Лёша был приятно удивлён тем, что с Гречкиным ему оказалось интересно и, что главное, комфортно. Никто не заставлял парня рассказывать что-то, Кирилл умело заполнял молчание лёгкой болтовнёй. Уголочки губ Макарова непроизвольно ползли вверх, и это радовало уже блондина. «Еба, ты и улыбаться умеешь», — Гречкин довольно косился на Лёшу, выдавая шутки разной степени пошлости и тупости. Сначала Макаров сдержанно хихикал, но с: «Шёл медведь по лесу, видит — машина горит. Сел в машину и сгорел», парень выпал окончательно. «У тебя смех охуенный, — Гречкин горящими глазами смотрел на заливающегося Лёшу. — Понял, ебанутый юмор — это твоё» «А с ним весело», — отметил Макаров, слегка нервно сжимая пальцы. — Пойдём за мой любимый стол, если эти черти его ещё не заняли, — заводя Лёшу в клуб, бросил блондин; он хотел направиться к бару, но был перехвачен секьюрити. — Ну, чё ещё? — Вчера и сегодня приезжал Ваш отец, он… — Антон бросил быстрый взгляд на Лёшу и, дабы не очернить сына прокурора в глазах его компании, сказал чуть тише, — был очень недоволен Вашим отсутствием. Ещё привёз бумаги из банка, они наверху в кабинете, там проблемы со счетами. И…он искал Вас… — парень многозначительно замолчал. — Опомнился, блять, — недовольно прошипел Кирилл, горестно вздыхая, — похуй, потом разберусь, — мажор безразлично махнул рукой и, благодарно кивнув своему работнику, подтолкнул Макарова вглубь клуба. — Тебя потеряли… Дома давно не появлялся? — слегка неуверенно спросил Лёша; он всё-таки расслышал слова Антона. «Сейчас пошлёт меня. Скажет, что лезу не в свое дело», — Макаров закусил губу, готовясь «пойти нахуй». Вместо ожидаемого парнем указания направления, Кирилл угрюмо пояснил: — Угу, у Пахи зависали… — мажор поморщился, ощущая слабую боль в плечах. В голову полезли туманные мысли. «Не. Не сегодня. Сегодня нельзя», — напомнил себе блондин, нервно дёрнув щекой. — Так, забили. — Гречкин тряхнул головой и обернулся к Лёше. — Чё ты хочешь выпить? — спросил Кирилл в упор глядя на Макарова. А заметив мелькнувшее на его лице сомнение, прокурорский сын прошипел, неодобрительно прищурившись, — бля, только попробуй сказать «сок». — Мне всё равно, — тихо произнёс Лёша, гипнотически наблюдая за тем, как в глазах Кирилла отражаются цветные блики. — Значит, будем пить вискарь, — Гречкин хрустнул пальцами и, подлетев к бару, нетерпеливо забарабанил по столешнице, — родной, литрушку Джека. — Из закрытых, только 0,7 осталась. «Ля, ну в машину возвращаться влом…» — Кирилл устало выдохнул. — Ладно, давай. И два стакана. — А ты кроме Фейса и ЛСП что-то ещё слушаешь? — спросил Макаров, когда они присели за излюбленный Гречкиным столик. — Ну, нормальное? — уточнил парень, забирая протянутый ему стакан с алкоголем. Лёша осторожно понюхал виски. «Пахнет приятно, а на вкус… — он сделал небольшой глоток и тут же неприятно поморщился, делая глубокий вдох. — Господи… как самогон у Игоря. Или… Даже не знаю, что хуже…» — В смысле «нормальное»? — возмутился Гречкин, наливая себе в два раза больше чем Лёше. — А чем тебя рэп не устраивает? — Ну… — Макаров загадочно сверкнул глазами. — Рэп — это кал, всюду гипербола да синекдоха. — М-м-м-м, — одобрительно промычал мажор, одним махом выпивая содержимое стакана, даже не поморщившись. — Я тоже Окси люблю, — Гречкин хитро улыбнулся. В ходе разговора, оказалось, что из «нормального», по версии Лёши, блондин слушает: АИГЕЛ и Hollywood Undead — в этом их вкусы совпали. «Ладно, хотя бы в этом мы похожи» — парень с интересом покосился на сына прокурора, который искал «пиздатые треки, чтоб те’ потом включить». Наблюдая за тем, как осторожно Макаров пьет, Кирилл вдруг спросил: — А ты чё-т’ жрал? — подавшись вперёд, мажор уставился прямо на парня. Тот только отрицательно качнул головой. «О-о-ой, слишком сильно…» — в висках вдруг закололо; Лёша болезненно поморщился. «Мд-а-а-а. Весело будет, — усмехнулся блондин. — Мне-то пох, — Гречкин пил настолько часто, что казалось — парень на шестьдесят процентов состоит из алкоголя, а не из воды, как все нормальные люди, — а вот тебя размотает беспощадно…» Музыка гремела, Лёше становилось всё веселее и веселее. И если сначала он сомневался в правильности своего решения — «вдруг скажу какую-то ерунду», то после двойной порции виски ему стало легче, в голове приятно зашумело. Парень даже нагло последовал примеру Кирилла — растянулся на диванчике, полностью расслабляясь и теряя счёт времени. Теперь оба парня трындели ни о чём полулёжа, а Гречкин, даже в обнимку с Джек Дениелсом — всё-таки больше пил именно он. Случайно задев тему учёбы, сын прокурора рассказал, что сам четыре года учился на менеджера: — …чего-то там…ой, ща хер вспомню. Я туда поступил, тупо лишь бы батя заткнулся. В магу не пошёл, лень. Может, как-нибудь потом… — речь блондина стала чуть спутанной и сухой. — А разве ты не должен пойти по его стопам? — хохотнув, спросил Лёша, высокомерно задрав голову. «Да в рот я ебал все его дела», — Гречкин вдруг изменился в лице. — Мне срать. Я никому ничё’ не должен, — процедил мажор, его взгляд вмиг потемнел. Лёша, который всё это время внимательно смотрел на Кирилла, не мог не заметить изменения, а потому понял, что данную тему лучше не развивать. Вместо этого Макаров протянул ему свой стакан. — Пож-жи, — прошипел блондин, щедро плеснув себе виски. — Красиво течёт, скажи? — усмехнулся Гречкин, наливая уже Лёше. Макаров закашлялся и даже принял сидячее положение, когда сын прокурора сказал, что ходит в зал. — Ты? — парень ошарашенно уставился на мажора. — А чё нет? — обиженно протянул Кирилл. — Тяжело поверить? — Вообще — да. — Не пизжу, — Гречкин поднял ладонь в знак правдивости собственных слов. — Да, подзабил как-то чутка, но недавно опять начал… — Ну-у… твой образ жизни… — Лёша махнул рукой и почувствовал, что та двигалась будто сквозь кисель — …он как-то не вяжется со спортом. — Парень пару раз моргнул, стараясь сфокусировать поплывшее зрение. — Ну, ты ж видел мой прессак… — прокурорский сын улыбнулся уголочком рта, прожигая Лёшу взглядом. Макаров чуть подзавис, глядя в слегка пьяные блестящие глаза блондина. — Не видел, — выдавил из себя Лёша, отворачиваясь и утыкаясь в стакан, когда Гречкин ему подмигнул. «Ну, нахуй ты врёшь?» — мажора позабавило смущение парня; Кирилл специально придвинулся ближе, чтобы не перекрикивать музыку, и заговорил практически шёпотом: — Показать? — хитро прищурившись, блондин провёл языком по зубам и потянул край рубашки вверх. «Ты это серьёзно спрашиваешь?» — Макаров непроизвольно покосился вправо, крепко сжимая в руке стакан. «Чё те’ ещё показать? — рука Гречкина остановилась чуть выше пупка, губы растянулись в блаженно-довольной улыбке, а в душе шевельнулось подозрительное чувство. — С хуя ли?» — нахмурившись, Кирилл постарался отыскать источник дискомфорта, но уже через секунду забил и потянулся за куревом. Мажор подкурил сигарету, а затем расслабленно протянул её Макарову: — Хо-шь’? Лёша ощутил, что голова начала кружиться сильнее и собирался отказаться, но Гречкин требовательно дёрнул рукой, тем самым, подзывая парня. Макаров не спеша приблизился к ладошке и медленно затянулся. Кирилл прикрыл глаза, осторожно проводя большим пальцем по щеке Лёши. «Бля-я-я, — по коже блондина пошли мурашки, захотелось снова коснуться Макарова. — Бля-я-я…» — мурашки сменились противным холодком. — Неудобно, — прошипел Гречкин, резко убирая руку. «Чё там пиздят о непрямом поцелуе?» — сын прокурора с сомнением посмотрел на сигарету, а затем снова ткнул её Лёше в губы: — На. «Вдруг ещё заразный какой…» — блондин нахмурился, закуривая новую и передвигаясь на другой угол дивана. «Пил со мной из одной бутылки, а теперь брезгуешь?» — наследуя манеру курения мажора — держа сигарету на самих кончиках пальцев, Макаров покосился на Кирилла, который теперь раскинулся практически напротив него. Лёша сел в пол-оборота, чтоб было удобнее наблюдать за расслабленным Гречкиным, который, запрокинув голову, выпускал дым в потолок. Макаров уже был в том состоянии, чтобы в открытую пялиться на Кирилла. «Красивый внешне, — взгляд Лёши медленно прополз по чёрной рубашке в «звёздочку», по светлым джинсам, — а внутренне…тоже хороший, не мудак…» — Макаров облизав губы, зацепившись глазами за золотую цепочку на груди мажора. — Взглядом раздеваешь? — нагло улыбаясь, Гречкин с полминуты наблюдал за рассматривающим его Лёшей. — Мож-шет, ещё ручками попробуешь? — теперь уже не только взгляд, но и голос указывал на то, что блондин начал пьянеть. «Я, типа, реально предлагаю», — мысль промелькнула в голове у Кирилла настолько быстро, что тот даже не успел на неё отреагировать. Макаров резко поднял голову и встретился с глазами мажора. Оба зависли на несколько секунд. Леша сдался первым. «Бля, он заметил, как я смотрел на него… — Макаров расстроенно моргнул и отвернулся. — Теперь не отвяжется, со своими… подъебами», — парень тяжело вздохнул — ему бы хотелось, чтобы это были не шутки. Гречкин задумчиво повертел в руках стакан, на дне которого плескалось виски, и выдал: — Знаешь, чё хочу… — блондин замолчал, призадумавшись, а затем продолжил, — м-м-м… джин-тоник. — Стеклянные глаза заблестели ещё больше. — Пробовал хоть раз? Лёша отрицательно качнул головой. — Ща организуем, — прищурившись, Кирилл забросил сигарету в пепельницу и, не вставая, потянулся к бежавшей мимо них официантке. Мажор схватил девушку за ногу, чуть выше колена; официантка, не ожидая подобного, испуганно вздрогнула, опрокидывая поднос с пустым высоким стаканом. — Блять, — блондин поймал хайбол, и сердито посмотрел на работницу снизу вверх. — Чё за приколы? — Гречкин поднял стакан, демонстрируя его девушке. — Кирилл Всеволодович, вы что-то хотели? — испуганно спросила официантка, прижимая к себе поднос. — Уже ничё’, — прошипел сын прокурора, поднимаясь. — Если у меня такие безрукие идиотки работают, то проще самому сходить. – Пошатнувшись, мажор сердито ткнул девушке в руки посуду, и процедил, — вали на все четыре. — Не увольняй её, — вдруг вступился за работницу Макаров. — Лёх, — Гречкин резко обернулся к парню, — ебало на ноль. — Мажор снова посмотрел на испуганную официантку и, подумав — «хер с тобой, а то так вообще никого не останется в клубе», — недовольно сказал, — иди, работай. Потянувшись, Кирилл направился в сторону бара, а девушка, благодарно улыбнувшись Лёше, убежала к подозвавшему её гостю. «Ого, он меня послушал…» — парень проследил за скрывающейся в толпе спиной Гречкина. Навстречу мажору кидались его знакомые, с которыми блондин здоровался, обнимался и перекидывался парой фраз. Понаблюдав за этим, Макарову вдруг стало грустно. «Вот он — Кирилл. Такой весь весёлый, активный, с кучей друзей и бабками. Он привык так жить… — взгляд метнулся по клубу, — А я? А я ни-ху-я. На роль его собутыльника нужен тот, кому интересно это… А мне интересен только Кирилл. — Скрепя душой, признал Лёша. Вернулись уже знакомые чувства, с которыми Макаров буквально сросся за последние дни. Парень склонил голову, запуская пальцы в волосы. — Только я очень сомневаюсь, что интересен ему в том же… как там его…плане… что и он мне… — соображать было тяжело, а под воздействием алкоголя всё вокруг ощущалось острее. — Бля, хочу уйти, пока хуйни не натворил» — Эй, Лёх, — стаканы звонко опустились на стол, а сам Гречкин присел рядом с парнем, небрежно на него наваливаясь и стараясь заглянуть в лицо, — чё, плохо? «Я не могу… Кирилл», — мажор снова был близко, от него снова приятно пахло (даже вперемешку с запахом алкоголя и сигарет), и Лёша почувствовал, как возможность максимально «трезво» мыслить в такой ситуации, ускользает от него. Макаров чуть освободился и посмотрел в пьяные глаза Гречкина: — Я… Я не очень люблю такие места, — тихо признался Лёша. «Я шарю», — блондин грустно выдохнул, скользнув взглядом по веснушкам, и поджал губы. — Свалить хо-шь’? — обиженно протянул сын прокурора. — А для кого я бухлишко нёс? — он кивнул на высокие стаканы, наполненные коктейлем. — Короче, нихуя не знаю. Пробуй, — Кирилл нагло ткнул джин-тоник в руку Макарова, — потом отвезу тебя домой, — недовольно процедил мажор, закусывая щеки. «Хули ты тогда тут сидел, если тебе со мной не интересно?» — Гречкина вдруг коснулась рука грусти. Захотелось вывалить Лёше все претензии, но блондин сдержался. — А с этим что делать? — вдруг спросил Макаров, кивая на полупустую бутылку виски. — У меня допьём? «Бля… Я не это хотел сказать… Но мне реально понравилось с ним пить…» — Лёша нервно сжал пальцы в кулак. «Ебать предложение, — уголки губ Кирилла поползли вверх. — Так ты не такой и дикий…» — Я за любой кипиш. Лёжа или сидя? — Гречкин довольно оскалился и пожал плечами, — мне вообще похуй где бухать, — признался блондин, отпивая алкоголь. «Согласился… — сердце Макарова пропустило удар. — Я думал ты захочешь тут остаться… Походу, тебе реально похуй где…и похуй с кем…» — парень выдохнул, опуская взгляд на стакан. — Ты сядешь за руль пьяным? — запоздало поинтересовался Лёша. — Забей, мы ж даже нихуя не выпили, — отмахнулся мажор, склоняясь над Макаровым. — Я не пьяный, — выдохнул Кирилл, касаясь кончика своего носа, — и ты тоже, — рука скользнула по лицу Лёши; мажор засмеялся чуть хрипловатым смехом, замечая, как расширились глаза парня. — Пей уже, — Гречкин кивнул на коктейль, — и будем отчаливать. «Не сходи с ума, Лёша», — обратился сам к себе Макаров и, ощущая волну жара от прикосновений Кирилла, жадно припал к холодному стакану. — Ну чё, как? — поинтересовался Гречкин, нетерпеливо ёрзая на диванчике и пристально глядя на парня. — Горький, но… вкусный, — дал оценку Макаров. — Прям как я, — Кирилл многозначительно повёл бровями; на его лице мелькнула ехидная улыбочка. — Серьёзно? — вопрос непроизвольно слетел с губ Лёши. «А ты чё, попробовать хочешь?» — мажор хохотнул и пояснил, пожимая плечами: — Не ебу, тёлки так говорили. «Та-а-ак, разговор куда-то не туда зашёл… — Макаров постарался выровнять сбившееся дыхание и закашлялся. — Надеюсь, Кирилл ничего не подумал… Хотя, он сам ведёт себя та-а-ак… но он, скорее всего, просто стебёт меня…» — Будешь? — хлопнув парня по спине, Гречкин протянул ему пачку сигарет. — Не, — Лёша мотнул головой и, одним махом допив джин-тоник, поставил свой стакан рядом с пустым стаканом Кирилла. «Ты пьяным водишь лучше, чем трезвым, — отметил Макаров, прижимая к себе начатую бутылку виски и залипая на слегка порозовевшее вечернее небо. — Завтра будет тепло…» — А ты водить умеешь? — лениво поинтересовался блондин. — Нет, — выдохнул парень, поворачиваясь к мажору. — Руку, — потребовал Гречкин. — Что «руку»? — Лёша моргнул и поднёс ладони ближе к глазам, дабы рассмотреть. — Сюда давай, — блондин схватил Макарова за запястье и, накрывая сверху своей, прижал ладошку Лёши к рулю, тем самым притягивая парня ближе. — Кирилл, мне неудобно, — тихо произнёс Макаров; ремень безопасности врезался в низ живота. — Да похуй, — хохотнул Гречкин, только сильнее придавливая его руку и переплетая пальцы. Сын прокурора резко крутанул руль — машина вильнула влево, набирая скорость. Ламборгини вылетела на встречку и пошла на обгон ряда машин. Мажор громко заржал. Довольно откинувшись на спинку, Кирилл добавил газу. Впереди блеснули фары едущего навстречу автомобиля. Сын прокурора ловко перестроился в свою полосу. Дикое веселье Гречкина передалось и Лёше. Залившись таким же безумным смехом, Макаров посмотрел на блондина, на лице которого отражалось истинное удовольствие, а голубые глаза блестели не только от алкоголя. Лёша не скрывал широкой улыбки; он чуть задохнулся, когда Кирилл, бросив короткий взгляд, снова подмигнул ему. — «Не отпускай», — мысленно попросил парень, подаваясь чуть вперёд к Гречкину. В этот самый момент, мажор отбросил его руку, азартно прошептав: — Охуенно, блять. В квартиру к Макарову парни завалились громко смеясь. — Если что, у меня в машине ещё одна есть, — Кирилл кивнул на бутылку в руках Лёши и, прислонившись к дверному косяку, медленно моргнул. — Разуйся, — попросил парень. — Хуй тебе, — прошипел блондин, разворачиваясь и наваливаясь боком на шкаф с приоткрытыми стеклянными дверцами. — Бля, Кирилл, пожалуйста, — Лёша раздражённо сверкнул глазами, поставив свою обувь на место. «Блин, я, наверное, многовато выпил…» — Макаров ощущал, как его водит из стороны в сторону. Гречкин только усмехнулся, кивнул головой и небрежно запулил кроссовки вглубь коридора, а затем резко выпрямился. Послышался характерный треск рвущейся ткани. Парни застыли глядя друг на друга. Кирилл опустил голову и, пошатываясь, крутнулся, а затем сердито выдохнул: — С-с-сука, — мажор провёл рукой по рёбрам, находя внушительных размеров дырку в рубашке, рядом со швом. Блондин издал сдавленный смешок и проговорил, — нахуй эту уебанс-скую… пиздостра…стра-дальческую… ху-у-уйню. — Гречкин засмеялся и, стянув с себя вещь, швырнул её вслед за обувью. «О-о…неожиданно…» — Макаров удивлённо уставился на Кирилла, который пальцами приглаживал растрепанные волосы. — А мне нравился… ты…в ней, — тихо произнёс Лёша, тяжело сглотнув. — А без неё чё, не нравлюсь? — издевательски спросил блондин. «Скажи, что без неё я ещё пизже… Ну скажи, — сын прокурора закусил губу, ожидая ответа, а затем оборвал себя, нахмурившись, — меня вроде ебать не должно, чё он скажет» «Жесть как нравишься», — чуть не проговорился Лёша, но заметив недовольное выражение лица Кирилла, спутанно уточнил: — Ну, рубашка, в смысле, нравилась. — Развернувшись, Макаров поплёлся в гостиную. — А-а-а, — слегка разочарованно протянул Гречкин, направляясь за ним. — Ну, можешь оставить себе. Будешь носить, тебе ж не привыкать гонять в моих вещах, — хохотнул мажор и вдруг сердито выкрикнул, — твою мать! — блондин зацепился за разбросанную обувь и, подавшись вперёд, чуть не грохнулся на пол, хватаясь за Лёшу. — Чш-чш-чш, — Макаров быстро извернулся и придержал Кирилла, обхватывая его за талию. «Бляха», — от резкой смены положения Лёша чуть потерял ориентацию в пространстве. Дабы не упасть самому, он только крепче прижал к себе Кирилла. «Руки у него горячие… и тогда тоже были, — Гречкин вспомнил, как парень держался за него, будучи вдрызг бухим, и задумчиво закусил щеки, — Ля, мы махнулись местами, — блондин издал тихий смешок, наклоняясь к Макарову и цепляя его щеку кончиком носа. — Как же ты охуенно пахнешь…» «Как круто ты пахнешь», — похожая мысль мелькнула и у Лёши в голове. — Стоишь? — парень выдавил вопрос, еле дыша. — Угу, — выдохнул Кирилл и будто специально, навалился на Макарова ещё больше, пошарив руками по его спине. «Мы, наверное, со стороны ебать ржачно смотримся, как два педика», — подумал блондин, продолжая водить пальцами вдоль позвоночника парня. Лёша почувствовал, как всё его тело покрылось мурашками. Он нервно втянул носом воздух. — Я не собираюсь тебя держать, — Макаров резко отпустил Кирилла и ткнул ему в руки бутылку. «Вот же сука… А мне понравилось с тобой обниматься», — блондин недовольно посмотрел на парня который поднимал его рубашку. — Та забей на неё хуй, — прошипел сын прокурора, открывая бутылку и делая большой глоток виски. — Ну, ты ж домой голым не пойдёшь, зашьем, и будет как новая, — быстро проговорил Лёша, стараясь успокоиться. Его язык даже на секунду перестал заплетаться. — А я уже собрался устраивать поминки шмотке, — протянул Кирилл, обнимая бутылку. — Организуем ей днюху, — предложил Макаров, нервно улыбаясь и заводя сына прокурора в гостиную. Гречкин завалился на диван и, издав довольный стон, блаженно растянулся на нём. «Блин, ты можешь этого не делать?» — Лёша тяжело сглотнул, его фантазия сработала мгновенно, подсунув подходящую картинку под звук, который вырвался из груди мажора. Сердито выдохнув, парень бросил скомканную одежду в виновника своего возбуждения. Та приземлилась прямо ему на лицо. — Трёхочковый, — Кирилл тихо хохотнул и поднялся, пробормотав, — чё-т’ не везёт мне с рубашками, вечно с ними хуйня какая-то происходит, когда я с тобой, Макаров, — признался блондин, глядя как Лёша что-то ищет в выдвижном ящике комода. С другого конца гостиной послышалось весьма игривое и одновременно натянутое: — Может, ты просто должен быть без неё? — парень радовался, что находится спиной к Гречкину и тот не может увидеть возникший на его лице румянец. — Хуёвая шутка, — процедил сын прокурора, а мысленно добавил: «Ну, можешь же быть нормальным, когда захочешь» — Шить умеешь? — спросил Лёша, возвращаясь к мажору. — Умею, — Кирилл нагло задрал подбородок. — Держи, вставляй, — приказал парень, вручая блондину металлическую коробку из-под печенья. — Ну, эт’ я могу, — гордо протянул Гречкин, оскалившись. — Нитку в иголку вставляй, — осадил его Макаров, направляясь на кухню. И пока Лёша гремел посудой, мажор пытался справиться с поставленной задачей. «Бля, ну чё за поебота? Хули мы просто не можем выпить? Ебать ты тяжелый человек, Макаров», — Кирилл проклинал парня, путаясь в нитках. — Как успехи? — спросил Лёша, возвращаясь с парой стеклянных стаканов. — Никак, — Гречкин сердито отпихнул коробку и уставился на парня. — Да нахер они нам сдались? С горла пить будем, — блондин схватил бутылку и сделал глоток. Лёша усмехнулся, забирая у Кирилла рубашку. — Сказал бы сразу, что не умеешь, зачем строить из себя хуй пойми кого? — прикрыв один глаз и прижав локти к рёбрам, чтоб не так сильно тряслись руки, Макаров быстро сделал узелок. «Ну, типа чтоб тебе понравиться…» — мажор печально выдохнул, наблюдая за тем, как парень делает неаккуратные стежки. — Ебать ты мастер, — восхищенно произнес Кирилл. — Бухим, зашить рубаху… Лёха, ты герой. — У меня мать швея, у меня отец швея, у меня я швея, — парень издал смешок, который больше напоминал всхлип. Будучи выходцем из детского дома, Лёша был не приучен к бытовым делам, но быстро набил руку с помощью Пчёлкиной. Та научила шить не только Макаровых, но и Грома. Блондин шутки не понял и только тупо моргнул. — Держи, — Макаров не глядя сунул Гречкину небрежно зашитую вещь. — Можешь надеть. — Спасибо, солнышко, но мне и без неё заебись. — Мажор, откинувшись на спинку, удержал ладонь парня у себя на груди и, вместе с рубашкой, протянул её по животу, закрыв глаза. «Эта тряпка только всё портит…» — Лёша вздрогнул и хотел вырваться, но Кирилл сам отбросил его руку, подаваясь вперёд. — Всё, нахуй эти уроки рукоделия, давай пить, — сверкнув глазами, блондин потянулся к бутылке и, воспользовавшись одним из стаканов, налил Макарову виски. — Может, телек включить? — предложил парень, возвращаясь с туалета. Лёша неосторожно упал на диван, прикрывая глаза — в комнате начинал царить полумрак, и от необходимости напрягать зрение у парня тут же разболелась голова. Бросать короткие взгляды на полуголого Кирилла теперь было тяжелее. — Да нахера? Нам и так весело, — Гречкин издал тихий смешок. «Это интересный экспириенс, нахуй. Шмотки мне ещё никто не штопал», — сын прокурора закусил губу и мотнул головой, а затем пододвинулся ближе к Макарову и спросил: — У тебя этот ебучий, — Кирилл снова хохотнул, — енот на аве в телеге стоит, фильмы по комиксам любишь? — мажор сделал вид, что не знал этого от Лизы. — Да, только я, в основном, по Марвел, — тихо ответил Лёша, медленно выдыхая; в какой-то момент его развезло сильнее, и теперь Макарову было тяжело говорить, но Гречкин задел интересную для него тему, поэтому парень медленно продолжил, — там герои круче… Тот же паук…у него свои цели…желание мир спасти есть… — Лёша обернулся к мажору и заметил, что тот очень внимательно слушает его. «Говори, — Гречкин придвинулся вперёд и скользнул взглядом по губам Макарова. — Похуй что, просто говори…» — Короче, Марвел лучше. У ДС нет никого нормального. — Выдохнул парень, откидываясь на спинку дивана. — Ты чё, — Кирилл возмущённо заёрзал на диване, чуть не опрокидывая стоящую между парнями бутылку. — Джокер же пиздатый. А тёлка его — огонь, я б её… — блондин шумно втянул воздух сквозь зубы. Лёше вдруг стало очень противно и грустно, но мысль, которая должна была сопровождать эти чувства, сбилась из-за возгласа мажора. — Кстати об этом! Я недавно такую хуйню видел…. — Гречкин сделал интригующую паузу, а затем выдал, — 3d порно с монстрами. Ебанешься, там такая дичь происходит. — Кирилл неодобрительно помотал головой. — А чем плохо? — удивился Макаров. — По-моему, нормально там всё. — Не-е, малой, хуйня, — стоял на своем сын прокурора. — И графон херовый… — Зато там нет реальных людей, и никто не страдает. — Ну, ты, конечно, странный… Не думал, что ты такое смотришь… — Кирилл презрительно прищурил глаза. — Я такое и не смотрю, — прошипел парень. Самоудовлетворением он предпочитал заниматься под классическое порно, возбуждаясь, в основном, от мужских стонов. Таких видео было не много, и все он были сохранены отдельно, просмотренные кучу раз; Макаров уже знал каждый отдельный звук. — Ага, пизди больше… — Ты как? Живой? — поинтересовался Гречкин, ощущая жжение в желудке. — Да, — выдохнул Лёша; парень ещё не потерял возможность соображать и даже смог набрать сестре сообщение без ошибок. — Плохо только, что нет еды… — Чё ты не сказал? Мы б зарулили в магаз за жрачкой…и ещё чем-то… — поболтав в бутылке остатки выпивки, мажор прикинул на глаз: «200-250…негусто» — Не-не-не, — запротестовал Макаров; ему всё ещё было неудобно за то, что он пьет за счёт Кирилла. Гречкин вдруг задумчиво провёл несколько раз по предплечью Лёши бутылкой. «И чё я тебе не нравлюсь?» — вопрос чуть не слетел с губ прокурорского сына. — «Всё равно хуй ответит…» Макаров поднял голову и, протянув руку к виски, спросил: — Можно? — Тебе можно всё, — склонившись к уху парня, ляпнул Кирилл в приступе тупой искренности. «Прям-таки всё? — саркастично хмыкнул Лёша. — А если я тебя ща поцелую? — парень осторожно отпил и помотал головой, ощущая, как алкоголь обжигает глотку, — не, хуйня идея. Где я, а где он. Тем более, я даже не уверен, что ему нравятся парни…» — Макаров слегка сердито вернул мажору бутылку. Покосившись на тёмный силуэт Лёши, блондин тяжело вздохнул, припадая к горлышку. — «Пахе надо написать про колёса… только на раз юзнуть осталось» Кирилл начал глушить виски большими глотками, только слегка нахмурившись и не давая адекватным подозрениям пробраться в голову. — Как можно пить столько за раз? — удивился Макаров, наблюдая за тем, как Гречкин отлипает от бутылки. — Как ты это делаешь? — Лех-хко, — прошептал мажор, подавая алкоголь Лёше, — пробуй, получится. «Да я весь вечер пробую», — Макаров поджал губы, сомневаясь. — Жаль, нет колы… — Какой колы, малой, ты чё? — негодующе спросил Кирилл, подаваясь вперёд. — Ща помогу. — Я не… — запротестовал парень, но не успел договорить — Гречкин ткнул ему в губы горлышко, переворачивая бутылку. — М-м-м… — Лёша чуть нагнулся, чтобы алкоголь не разлился на диван, и сделал внушительный глоток. Макаров задохнулся, словно от удара под дых; внутри начался пожар. Парень закашлялся, резко отстраняясь. — Да куда ж ты… — Кирилл быстро вернул бутылку в вертикальное положение, но пара капель виски успела упасть Лёше на руку. Поддавшись внезапному пьяному импульсу, блондин схватил Макарова за запястье и, прошептав, — казённое, — убрал спиртное с кожи парня, пуская в ход язык. Лёшу накрыло волной мурашек. — «Кирилл, может, ты не будешь останавливаться?» — в голове тут же возник возможный вариант развития событий. Парень закрыл глаза, затаив дыхание… «Я такими темпами скоро всего Макарова оближу… Ебануться», — Гречкин хохотнул и, подняв голову, спросил: — Полегчало? — блондин откинулся на спинку. — В каком смысле? — хрипло уточнил Лёша, прогоняя фантазии. — Ну, ты в последнее время вообще никакущий был, — начал Кирилл. — Игнорил меня, — в голосе сына прокурора мелькнула обида. — Вот бухнул, полегчало? — Угу, — тихо ответил Макаров, глубоко вдохнув. «Да если ты опять сделаешь что-то подобное, я свихнусь окончательно», — Лёша чуть отодвинулся от сына прокурора. Блондин снова бросил взгляд на Макарова, пытаясь рассмотреть его в полумраке. — «С тобой так… спокойно, — мажор облизал губы, — и не скучно… — Гречкин медленно моргнул несколько раз, — с тобой кайфово, Лёх…» — Кирилл потянулся к парню и запустил руку ему в волосы, прошептав: — Давно хотел так сделать. — Губы блондина растянулись в довольной улыбке. Макаров блаженно закатил глаза, его бросило в дрожь. — «Что происходит?» — парень тяжело задышал. Лёше казалось, что на его плечах сидят ангел и демон. И если первый настойчиво рекомендовал послать Гречкина куда подальше — «ничем хорошим это не кончится…», то второй нашёптывал то, парень бы никогда не согласился повторить в голос. Некоторые мысли подкреплялись весьма четкими картинками, из-за которых желудок Макарова стянуло спазмом. И пока пальцы Гречкина путались в его волосах, Лёша лихорадочно соображал, пытаясь собрать остатки здравого смысла, но дьявольски союзник — алкоголь слал всё куда подальше. Макаров уже был готов сказать Кириллу, что ему пора бы свалить, и даже открыл рот, набрав побольше воздуха, но мажор внезапно отпустил его волосы. Лёша застыл, чувствуя, как пальцы блондина скользят вниз по шее. А когда рука Гречкина пробралась под ворот футболки, касаясь ключицы и вызывая новую волну мурашек, Макаров тихо и прерывисто выдохнул. «Да блять! Могу я хоть раз в жизни получить то, что хочу? — Лёша сердито втянул носом воздух и обернулся к мажору. — А хочу я Кирилла!» — парень сжал пальцы в кулак и подался вперёд. «И если сейчас Гречкин меня убьёт, то, сука, сам дьявол станцует на моей могиле», — пьяный ум выдал весьма поэтичную секундную мысль. Желудок больше не представлял собой узел, на его месте теперь образовалась чёрная дыра, которая втягивала в себя внутренние органы Лёши. Макарову казалось, что мир вывернулся наизнанку. Парень будто увидел себя со стороны — движущегося, как в замедленной съемке. На деле же, всё заняло пару секунд. Лёша забрался на колени к мажору и, затаив дыхание, настойчиво поцеловал его. Зубы парней столкнулись с тихим «цок». Порядком разморенный Кирилл даже не сразу понял, что произошло. Гречкин медленно и лениво, скорее на автомате, чем осознанно, ответил на поцелуй, а затем отстранился и посмотрел на парня туманным взглядом. — Ебать ты смелый, — сдержав смешок, блондин постарался сфокусировать взгляд на тяжело дышащем Макарове. Радость от того, что сын прокурора поцеловал его в ответ, испарилась в секунду, — «вот сейчас и втащит…» — Лёша медленно выпустил воздух из лёгких. — Ты типа этим хочешь побыть… — Кирилл неопределённо повёл рукой, — …активчиком? Ну, давай, так даже интереснее, — игриво улыбнувшись уголочком рта, мажор хлебнул виски и, придержав Макарова за спину, поставил бутылку с остатками алкоголя на стол, а затем, расслабившись, сказал, — действуй. — Осознание шевельнулось в душе и медленно поползло вверх… Мажор облизал губы и посмотрел на парня. Тот был достаточно близко, чтобы блондин смог заметить его довольное выражение лица. «Блять, какая же охуенная у тебя улыбка…» — Кирилл выдохнул, сдерживаясь, чтобы самому не полезть к нему. Сверкнув глазами, Лёша снова поцеловал Гречкина всё так же настойчиво, вжимая его плечи в спинку дивана. «Охуеть. Нехило ты так переобулся… — блокированное ранее желание вырвалось наружу; с силой впившись пальцами в бёдра Макарова, Кирилл притянул его ближе. — Попался» Чуть съехав, Лёша почувствовал, как что-то твёрдое упёрлось в его ногу. Слабо улыбнувшись, Макаров пробежал пальцам по груди и животу блондина, и потянулся к его поясу, не прекращая поцелуя. «Ремнём тебе можно ручки затянуть… — Гречкин запустил ладони Лёше под футболку. — Я тебя ща так…» — осознание резко ударило в голову, одновременно с этим сын прокурора почувствовал острую боль, а во рту тут же появился металлический привкус — не рассчитав, Макаров слишком сильно прикусил губу Кирилла. «Ебать, блять. Чё я собирался сделать?» — скинув с себя парня, мажор резко поднялся с дивана. Комната дрогнула перед глазами. — Ты, бляха, охуел? Нахуй ты меня уку… — блондин вытер рот ладонью и, не договорив, завис, ощущая, как натянулись джинсы. Руки Гречкина задрожали, а его взгляд бешено заметался по тёмной комнате. — Бля-я-я-ять, — протянул мажор, медленно опускаясь на диван. — Ну всё. Пизда рулю, — Кирилл издал нервный смешок и тяжело задышал. — Моему бате только сыночка-пидора не хватало, — пробормотал блондин, уставившись в одну точку. «Да не, хуйня всё это. — У Гречкина зазвенело в ушах. — Да это от наркоты у меня стояк», — версия может и сгодилась бы для бухого мозга сына прокурора, если бы не одно «но» — в течение сегодняшнего и даже вчерашнего дня он ничего не принимал. — Блять, — выдохнул Гречкин. «Я ж уже сосался с чуваком… — поцелуй с парнем для Кирилла действительно был не в новинку. Однажды он проспорил знакомому и тот, в надежде смутить мажора, задал ему поцеловать парня. Со словами: «вообще пох», прокурорский сын засосал этого же знакомого. Гречкину действительно было всё равно — поцелуй для него ничего не значил. — Но мне, блять, не хотелось его трахнуть…» Практически трезвея, Кирилл вспомнил всё, что чувствовал, когда прикасался к Макарову или просто смотрел на него. Как бы Гречкин не пытался себя убедить, что «это всё хуйня», а единственное, что он хотел — это заставить Лёшу бегать за ним, с каждым новым «да я ж это вообще чисто по приколу делал» в правдивость ситуации верилось всё меньше. «С самого начала эта идея была какой-то ебанутой… — признал мажор. — Ну, с хера ли я б так интересовался каким-то левым пацаном?» — с оглушительным скрипом механический пазл сложился. Истерически выдохнув: — Ну, не-е-е-ет… — сын прокурора задрожал. — Блять. «Он что… только въехал?» — Макаров во все глаза смотрел на блондина и не знал, как поступить. — Кирилл, ты как? — тихо поинтересовался парень, осторожно касаясь его плеча. Кожа мажора покрылась крупными мурашками; ткань джинсов снова начала натягиваться. — Да ну ебануться! — выкрикнул прокурорский сын, сбрасывая ладонь Лёши. — «Положи руку назад», — мелькнуло в голове. — Да ебанный в рот! — блондин вскочил и, чуть не опрокинув столик, отбежал в другой конец гостиной. — «Подальше от Макарова» — Кирилл…что ты имел в виду, когда говорил про отца? — вдруг спросил Лёша. — А чё, блять, не понятно? — пошатнувшись, мажор обернулся к парню. — Батя на мне живого места не оставит, если узнает, что я пидор. — Ну, тебе же и девушки нравятся, — голос Макарова чуть дрогнул, — значит, ты би… — Да один хер! Сейчас у меня стоит на тебя! — выпалил Гречкин и вздрогнул. — Блять, ну всё… — запрокинув голову, он забормотал, находясь на грани срыва, — можно искать место в психушке или на кладбище… «Жаль возле мамы не положат… Да лучше я б от передоза сдох…» — Кирилл тяжело вдохнул. — За это я ещё не получал, — мажор зажмурился и зашипел. — Живого места не оставит… за это ещё не получал… — Лёша задумчиво повторил слова прокурорского сына. — Разве у тебя с ним плохие отношения? — Охуенные, — хохотнул Кирилл, обхватив плечи руками. — Но у тебя же всё есть… — Макаров постарался срастить полученную от блондина информацию с тем, что он слышал о семье Гречкиных. И без того стеклянные глаза Кирилла, вдруг сверкнул ядом, Лёша заметил это даже с другого конца тёмной комнаты (на мажора вполне удачно падал свет от окна). Подлетев к парню, Гречкин схватил его за плечи и, стянув с дивана, грубо толкнул на пол, — «ща, бля, покажу». «Это уже белочка?» — мелькнуло в голове у Макарова, хотя он даже толком не успел сообразить, что произошло. Упёршись коленями в бёдра Лёши, Кирилл, нависнув над ним, яростно заговорил: — Думаешь, мне пиздец как охуенно живётся? — Блондин поменялся в лице; его взгляд приобрёл животную агрессию. Гречкин зашипел сквозь зубы, иногда срываясь на крик, — ты конченный еблан. У тебя от меня только фамилия, остальное всё — гены матери; такие же гнилые, как и у неё, это и так видно. Ты и закончишь как она — сдохнешь, падла, от передоза, раз за запрещёнку взялся. Да лучше б такой ебанат, как ты вообще не рождался. Выблядок! Что вырастет с такого имбецила? Ты тупой уёбок, если не можешь понять элементарных вещей. Я в твою учёбу въебал кучу бабла, а ты, каким был ебалаем, таким и остался! Тварь неблагодарная, для тебя тут всё, а ты ведёшь себя как последний отброс, хуйню творишь, а мне потом разгребай. Хули тут умничаешь? Твоё мнение никого не ебёт. Нахуй ты меня позоришь, уёбище? За что мне достался такой конченый сын? У других адекватные дети, а ты? Козлоёб! Нужно было тебя, идиота, ещё мелким в интернат отдать. Нахер ты меня трогаешь? Хули плачешь, как баба? Да ты меня уже остоебал. Такой бесполезный кусок говна, как ты, мне и нахуй не сдался. Выглядишь, как урод, ты ещё пидором стань. — Кирилл вдруг чуть отстранился и захохотал, — ебать он угадал, да? — взгляд мажора снова стал свирепым. — Вечная мозгоёбка по поводу и без. И так каждый раз, сука, одно и то же. Я уже наперёд знаю, что он пиздеть будет. Да я, блять, отхватываю даже за то, чего не делал. Реально думаешь, что у меня такая жизнь, которую батёк пытается прессе втюхать? Да хер там плавал! Пиздец как охуенно, когда ты и нахуй никому не нужен. Когда ему поебать, что тебя отпиздили, и ты ща’ ласты склеишь или, что ты с температурой ебёшься вторую неделю. Коньки двинешь и заебись, легче дышать будет, только не заляпай охуеть какой дорогой пол. В десять я просто не выкупал, чё от меня хотят и хули унижают. В пятнадцать решил дать сдачи и съебать, но батёк меня поймал и собственноручно объяснил, что если мне дома так хуево, то он постарается сделать мою жизнь за его пределами ещё хуже. Ему, блять, лишь бы я лишний раз не отсвечивал и рот не открывал. А если вдруг таким, сука, смелым стану, то он… — Гречкин замахнулся. Макаров вздрогнул и вжался в пол, моргая дабы прогнать слёзы. Вместо того чтобы ударить, блондин подал Лёше руку. — Поднимайся, — тихо пробормотал мажор. Кирилл чувствовал себя опустошённым и будто снова дико пьяным. А Макарова накрыла волна потрясения, он увидел перед собой другого человека. — «Мы похожи…» — Лёша дернулся к сыну прокурора, но сразу же остановился. — «Я не знаю, как на это реагировать…» — парню вдруг стало неудобно за всё плохое, что он думал о Гречкине. Макарову захотелось извиниться, захотелось обнять блондина, сказать ему, что он не плохой, что он не виноват; дать Кириллу то, чего ему и самому Лёше не хватало. Но как правильно это сделать, Макаров не понимал… «Он в таком состоянии, что и ударить может…» — парень тяжело сглотнул и перевёл взгляд на мажора. Уставший Кирилл упал обратно на диван; его всего трясло, во рту пересохло, будто он не пил несколько суток. Схватив бутылку, блондин допил остатки виски и тут же зашипел от боли — алкоголь попал на раненую губу. Пустая бутылка покатилась по полу. «Заебал молчать», — зажав сигарету в зубах, Гречкин покосился на застывшего Лёшу, и дрожащими руками поднял зажигалку. — Не кури здесь… — выдавил из себя Макаров, всё ещё не в силах подобрать подходящие слова, дабы успокоить сына прокурора. Блондин застыл на долю секунды. «…выйди на балкон» — не успел добавить Лёша, его опередил крик Гречкина: — Да в пизду! — незажжённая сигарета полетела на пол. Сорвавшись с дивана, мажор бросился к выходу, подбирая обувь. — Кирилл! Гречкин! — Макаров не успел догнать блондина. Входная дверь захлопнулась сразу же, как Лёша влетел в коридор. «Блять… Я снова всё испортил», — парень прижался лбом к косяку, слушая, как сердитые шаги мажора отбиваются от стен парадной всё тише и тише. «Ебать. Я тебе тут душу открываю, а всё, что ты мне говоришь, это — "не кури". Охуеть, блять, пиздец», — тяжело дыша, Кирилл бежал к своей машине, не обращая внимания на то, как тело, покрытое липким потом, начало дрожать от прохладного ветра. «…когда ты и нахуй никому не нужен…» — когда-то Гречкин сказал подобное про воспитанников интерната. Слова тогда больно отозвались и в сердце шестнадцатилетнего Кирилла; ибо, по версии сына прокурора, эти дети имели, пусть и крошечный, но шанс попасть в нормальную семью, где их будут любить просто за то, что они есть. У Гречкина же больше такой возможности не было…