Ничего нового

Облегающее темно-красное платье и распущенные черные волосы вызвали у Марины когнитивный диссонанс. Имидж типичной чиновницы растворился в романтической дымке нового образа. Из-за более яркого, чем обычно, макияжа, Татьяна выглядела непривычно «роковой женщиной». В чертах ее лица проявилось нечто хищное и чувственное одновременно. Всякий раз, когда она проходила мимо, Марина, невольно задерживая взгляд на покачивающихся ягодицах, отгоняла от себя неприличные размышления об обольстительных женственных изгибах, аппетитных крутых бедрах и своих руках под красным платьем. Компания за столом собралась небольшая. Соседи по даче — пара пенсионного возраста: он бывший военный, она — в прошлом учительница географии. Разумеется, непременная близкая подруга, непрерывно снующая из кухни в гостиную с тарелками и бутылками. Муж подруги — добродушный лысый увалень с рыжей густой бородой, сыплющий несмешными анекдотами. Молчаливый брат Татьяны со своей женой и их дочь-подросток, ни на секунду не вынимающая наушники. Заметив любопытствующий взгляд «близкой подруги», Марина испытала мимолетную неловкость, почувствовав себя чужачкой, вероломно вторгнувшейся в так называемый «узкий круг». Застолье протекало по типичному шаблонному сценарию семейных торжеств: тост за здоровье именинницы, обсуждение рецептов новых салатов, неплавный переход к политике, тост за родителей, обсуждение каких-то общих знакомых, сложностей с ремонтом, недавних поездок на курорт. Под горячительные напитки пища поглощалась гостями с удвоенной скоростью. Марина ела мало, в разговорах почти не участвовала, делая вид, что внимательно следит за клипами, беззвучно мелькающими на большом экране, подвешенном на стене напротив. Перед глазами навязчиво маячило фото, посланное ей ночью. Она увидела его только утром, включив телефон: изысканно накрытый стол — бокалы до краев наполнены шампанским, рядом горящие свечи и ебучая вазочка. Провокация, пусть даже такая топорная, вызвала у нее желание набрать номер и заорать: «Когда же ты уже прекратишь эту хрень?». — Мне кажется, вам скучно, — подошедшая Татьяна склонилась над ее плечом, — и вы совсем ничего не едите. — Покажете мне дом? — ей хотелось встать из-за стола, а еще лучше выйти во двор, глотнуть холодного ноябрьского воздуха. — С удовольствием. Предметов в комнатах присутствовало немного, никаких статуэток, безделушек и ненужных украшений. Марине нравилось это торжество дорогой простоты. Родительская дача была загромождена вещами из прошлой эпохи, бережно охраняемым наследием бабушек и дедушек. Здесь же не было следов прошлого и приятно пахло смолой, а не старыми коврами. — Десять лет назад мы купили участок, я все время тут пропадала, следила за стройкой, кормила узбеков. Они меня, кстати, плов научили готовить шикарный. Как-нибудь попробуете, — Осецимская осеклась, словно устыдившись своей самонадеянности. — Обязательно попробую, — виски и присланное фото удивительно воодушевляли. — Мне здесь нравится, — бодро добавила Марина. — Как там выражаются… светлая аура, — она хихикнула, — неужели я это произнесла? — Немного стыдно верить в Фэн-шуй, хиромантию и гороскопы, да? — тепло улыбнувшись, Осецимская присела на кушетку. — Капельку, — Марина села в кресло напротив, положив ногу на ногу. Женский взгляд скользнул по ее обнажившемуся из-под края платья колену и тут же снова благопристойно уперся в переносицу. — Когда-то у меня была близкая подруга, она очень увлекалась всем этим, — Татьяна сделала паузу и повторила. — Мы были очень близки. Когда с кем-то тесно общаешься, хочешь знать, чем он дышит. И его интересы становятся твоими. Поэтому я в свое время все знала про ретроградный Меркурий. Ностальгия в ее голосе красноречиво указывала на то, что история с подругой оставила в сердце Осецимской шрам. «Вот такой рубец», — мрачно подумала Марина, с неприязнью вспоминая Филатову и ее восторженную одержимость поэзией серебряного века. — Я могу это понять, — Марина снова подумала о фотографии. Она не употребляла обычно игристые вина, но с Лилей, обожающей все эти сладкие шипучки, почему-то их пила. Интересно, бухгалтерша и в самом деле любит шампанское? — Мне кажется, мы вообще друг друга неплохо понимаем, — Осецимская опустила глаза, снова уставившись на Маринино колено. — Вы мне нравитесь, — Марина не лгала, поэтому слова сорвались с губ легко, как всегда бывает, когда не испытываешь никаких чувств, кроме симпатии. — Знаете, подруга, о которой я говорила, это была не просто… — Подождите, — перебивая, Гордина подняла ладонь в предупреждающем жесте. — Мне надо кое-что прояснить. Как я уже и сказала, вы мне нравитесь. Но то, что мы работаем в образовании, является довольно серьезным препятствием для продолжения этого разговора в определенном направлении, — Марина сама удивилась, как у нее получилось так витиевато загнуть. — Марина Викторовна, — Осецимская неожиданно усмехнулась, — ну я же не вчера родилась. И думаю, мы можем без проблем продолжить разговор в том самом направлении, тем более, мне, как и вам, невыгодна огласка. В ее интонации читалась спокойная и даже немного радостная уверенность. Марина вздохнула. — Видите ли, на данный момент у меня все очень сложно в личной жизни, и я не думаю, что вам это нужно… Она словно процитировала статус малолеток из контакта — «отношения — все сложно». Докатилась. Татьяна приподняла бровь:  — Вы с кем-то встречаетесь? Они не встречались. Они просто дружили, ездили вместе отдыхать, ходили в кино и трахались. — Это не вполне правильное определение. Мы не пара, — Марина замялась. — Я не смогу это объяснить в двух словах, а сейчас не самый подходящий момент, гости там, наверное, уже недоумевают, куда мы запропастились. — Хорошо, — Татьяна, как-то очень легко согласившись, встала с кушетки. Шагнув к креслу, стремительно нагнулась и поцеловала Марину в губы. Поцелуй вышел долгим, из робеющего и чуть неуклюжего, постепенно превращаясь в дерзкий и страстный. Внезапно прервав его, Осецимская выпрямилась, чуть покраснев. — Будем считать, что в этот день я решила сделать самой себе подарок. Извините? — Извиню, — Марина прищурилась, — если вы повторите. *** Внизу близкая подруга Регина пытливо заглянула в глаза Татьяне, но та, никак не отреагировав, шепнула на ухо Марине. — Сегодня у меня действительно праздник. Марина улыбнулась в ответ. Подошла к столу, налила себе виски, добавила немного колы и проверила телефон. «Мне кажется, ты там засиделась», — сообщение пришло еще полчаса назад. Чутье у Заславской работало безотказно. Марина прислушалась к себе, все же она больше скучала, чем злилась. «Хочешь чего-то?» — сурово, без единого смайла. «Скинь адрес, я за тобой приеду». «Разве ты не пьешь шампанское?» «Адрес!» Она подняла глаза на расшумевшихся гостей, за столом шел спор о том, гей ли Галкин. Татьяна не участвовала, задумчиво молчала, вертя в руке уже пустой бокал. Марина скинула адрес и, не удержавшись, дописала: «Только не гони». В чат ожидаемо выпрыгнул блюющий смайл. Марина усмехнулась и послала в ответ поцелуй. *** — Гордина, ты такая классная, — Леня приблизился к ней совсем вплотную так, что она ощущала запах сигарет, заглушаемый ароматом мятной жвачки. Видимо, сейчас он ее поцелует. Марина прислушалась к себе, ожидая того самого особого трепета. Он же симпатичный, он ей нравится. Но ей совсем не хотелось касаться его губ своими. — Лень, а у тебя есть пиво? — она затылком вжалась в ковер, висящий на стене. — Пиво? Не знаю, думаю, что нет, — он растерянно захлопал густыми светлыми ресницами. — Жаль, — она вздохнула, — может, сходим? — Я сгоняю, у нас внизу магаз. Чипсы взять? — он вскочил с дивана. — Возьми, — равнодушно произнесла она. Может, с пивом придет тот самый трепет и даже, чем черт не шутит, возбуждение. Большинство ее подруг уже потеряли девственность, и судя по их рассказам, ни одна из них в этот момент не была трезвой. — Только с луком не покупай, а то как вы целоваться будете? — звонкий голос раздался из второй комнаты. Дверь в нее была приоткрыта. — Блин. Малая дома, оказывается, я думал, она гуляет, — Леня сокрушенно вздохнул и громко крикнул: — Эй ты, заткнись там и сиди тихо. На пороге появилась девочка. В растрепанных волосах виднелась лента, видимо, коса расплелась. На ней был застиранный свитер, из которого она явно выросла, и синие спортивные штаны с небольшой дырочкой на колене. — Если он так разговаривает с младшей сестрой, представляешь, как он будет себя с тобой вести, когда вы поженитесь? — большие серые глаза насмешливо уставились на Марину. — Не обращай на нее внимания, она вечно несет фигню, — Лёня вздохнул, — я скоро вернусь. Как только за ним захлопнулась дверь, девочка подошла ближе и вытащила из кармана штанов карты. — Сыграем в покер? Немного опешив, Марина поинтересовалась с улыбкой: — На деньги? — Конечно, — девочка подошла к книжному шкафу и достала сборник стихов Некрасова, пролистав, вытащила заложенную между страниц сторублевку. — Только Лёньке не выдавай мой тайник. Я его отвлекаю вот этим, — она кивнула на большую глиняную свинью, стоящую на серванте. — Он оттуда таскает, когда ему на сигареты не хватает. И не ищет в других местах. — Не выдам, — подумав, что все это крайне странно, Марина, поддавшись непонятно откуда взявшемуся азарту, вытянула из своего кошелька сторублевку. — Кто раздает? — Ты, — девочка убрала со лба прядь темно-пепельных волос, и Марина подумала о том, как она непохожа на своего голубоглазого, блондинистого брата. Раздав карты, девочка посмотрела на свои и усмехнулась: — Повышаю на пятьдесят. А вот усмехались они с Лёней одинаково, правый уголок верхней губы приподнимался чуть больше левого. Это почему-то придавало обаяния. Пролистав Некрасова, девочка вытащила сразу несколько денежных купюр. Неплохой ход, если хочешь намекнуть, что у тебя все зашибись и ты продолжишь повышать. Но, конечно, вряд ли ребенок способен мыслить так расчетливо. Марина посмотрела на туза и десятку в своей руке. — Ты уверена? — Конечно. Твой колл, — спокойно произнесла Лёнина сестра. — Кто тебя научил играть? — Марина раздумывала, стоит ли повышать и отбирать деньги у маленького ребенка. — Папа. Давай быстрее говори, а то Лёнька скоро вернется и все нам испортит, — в детском голосе прозвучало раздраженное нетерпение. — Повышаю на сто, — Марина усмехнулась. — Нет проблем, — девочка добавила еще сотню. В следующем раунде на диване открылись три карты. Король, десятка и шестерка. — Повышаю, — Марина посмотрела на нее в упор, — на пятьдесят. — Еще на сто, — ясные серые глаза выдержали взгляд. На диван к остальным картам лег червовый туз. Марине стало не по себе. Кажется, ее повело не туда. Судя по обстановке в квартире, семья жила небогато. Как-то неудобно будет лишать ребенка денег, которые она, возможно, копила на новый свитер. — Ты уверена, что точно знаешь правила и все выигрышные комбинации карт? — спросила она на всякий случай. — А ты уверена, что тебе хочется целоваться с моим братом? Потому что другие девчонки его за пивом не отсылали. Марина задохнулась от возмущения. — Повышаю на сто. — Отлично, — девочка одобрительно кивнула и положила свою купюру поверх Марининой. Последней пятой картой открылась семерка. Они вскрылись. У Марины были две пары. А у Лёниной сестры стрит до туза. Она спокойно взяла деньги и сказала: — Спорим, ты рада, что проиграла? Хотя в каком-то смысле, тебя это бесит. — Если бы мы играли на спички, я бы расстроилась намного сильнее, — Марина улыбнулась, — а так я считаю, что просто купила тебе мороженое. Килограмм где-то. — Я не люблю мороженое, — девочка аккуратно раскладывала деньги между страниц, — но если ты еще придешь, можем еще сыграть, я коплю на мобильный. — Тебе сколько лет вообще-то? — услышав звук открывающейся в коридоре двери, Марина поспешно сложила карты. — Будет скоро девять. Ты ведь еще придешь? — от язвительности не осталось и следа. Сейчас она вела себя с детской непосредственностью, присущей ее возрасту. — Балтика девятка, — торжественно объявил Леня, войдя в комнату. — Ну-ка брысь отсюда, — он швырнул на диван яркие упаковки с чипсами. — Вот взял острые. — Мне уроки надо делать, — девочка спокойно уселась за письменный стол, — так что сам брысь. И, кстати, уже пять почти. Мама вот-вот с работы вернется. — Мне пора, — Марина встала, — совсем забыла, я обещала родителям быть пораньше, надо помочь кое с чем. — А как же… — Леня растерянно вытащил из пакета пластиковую бутылку, — мы же… — Извини, — Марина покачала головой, — просто вылетело из головы. В следующий раз, хорошо? — она посмотрела на девочку и подмигнула ей.