***
Томори Итачи. Иностранная студентка по обмену. Когда я прибыла в эту страну, я не думала, что здесь может быть настолько интересно. В СМИ часто говорят, что Япония по своему уровню развития превосходит своих соседей. Включая и Россию. Прибыв в эту страну, я поняла что здесь есть некоторое лукавство. Да, по уровню жизни тут отставание значительное. Особенно в некоторых местах. Впрочем и сравниваю я с «хорошими» районами столицы моей страны. Но при этом, местные люди… Прикольные. С ними интересно общаться. По крайней мере с научниками, такими же как я. В Японии принято, чтобы научники ходили в школу вместе со всеми другими детьми. Это создает диспропорцию в их успеваемости, с одной стороны показывая к чему надо стремится, но с другой, для тех, кого ученые признают практически «безнадежными» для развития силы это может стать тяжелым психологическим ударом. Хотя по сути научники и не превосходят именно в таком параметре как интеллект ненаучников, но все остальное: память, способность к анализу, счету и прочее развито на принципиально другом уровне. И это разумеется отражается на простоте восприятия новой информации… Да банально спать можно чуть поменьше при развитой силе биологии! И это я про возможности доступные пятым и шестым уровням. Что начинается с восьмого — вообще веселье отдельное! Местные «знаменитости» помимо глобальных разрушительных способностей обладают еще и недюжинными возможностям к облегчению своей рутины. Например передвижение на уровне скорости звука. А то и нескольких таких скоростей. Местный топ один вообще может довольно бодро двигаться. И сражаться. Ну а про абстрактные концепции я вообще молчок. Это вообще нечто неземное… Ну и гвоздь программы. Мне удалось увидеть Ирину Лидову… Это было что-то с чем-то… Такая силища и мощь. Просто неописуемая. Если честно, поняла я в этом всем очень мало. Но создать пусть и эмуляцию, но галактики с черными дырами… Это недосягаемый уровень. По крайней мере мне не кажется, что я могу сделать нечто подобное. А еще эти новые нападения Штайсера… Два города сровнены с землей. Миллионы погибли в один миг. И эта сила была чем-то немыслимым… Меня пугает возможность того, что однажды он может прийти в любой город… И тогда никто не сможет его остановить. Многие пытались. Но за все эти двадцать лет они лишь сложили свои головы… И это пугает… Ведь должно быть развитие, приход нового поколения в конце концов… Но более всего меня поразила встреча с Алиной. Она вступила в местную молодежную полицию, чтобы защитить людей. У нас в стране до такого пока не дошли, все же уровень преступности, по-видимому, поменьше. По крайней мере не бывает того, подобное чему случилось пару недель назад. Нападение было отражено, как сообщают местные СМИ именно молодежной полицией… Вот только на лице Алины не было видно особой радости по этому поводу. Скорее была какая-то… Обреченность? Но почему? У нее что-то не так с родителями. Она не хочет об этом распространяться, а я не желаю пытать ее на эту тему. Она явно неприятна для нее. Видимо, там случилось нечто очень плохое. Собственно, когда она только пришла, она была… Ну… Неразговорчивой, что ли… Хотя она так кавайно реагирует на некоторые подколы и приколы… Она явно постоянно думает о чем-то своем. Видимо, как раз об этом. Но при этом в последнее время ей стало будто бы чуть легче… Не знаю, как это объяснить, но это чувствуется… Она немного показала мне свою научную силу. И теперь я понимаю, чем отличаются шестой и седьмой уровень. Те действия, которые мне приходится просчитывать, она совершает буквально инстинктивно. Конечно, она физик, а я гуманитарий, лингвист, но общая тенденция подобна. С тем же топ один разница вообще огромная, я не всегда успеваю вовремя понять все те концепции, что он использует и скорость их создания это конечно что-то с чем-то… Конечно, по сравнению с Лидовой — это ничто, но это как сравнивать себя с сияющей во мраке космоса звездой. Неважно какое ты живое существо, по сравнению с ней ты будешь незначительным… Алина, пусть и кажется со стороны угрюмой, но на самом деле, я думаю, очень ранимая внутренне и просто закрылась… Поэтому и тормошить ее приходится… С другими членами ее команды я особо не знакома. Видела еще какого-то мужчину, отирающегося вокруг Алины. Он странный… И опасный, такое чувство. Ой не просто там все! Местная система образования достаточно интересна. Большинство научников невысокого уровня ходят в обычные образовательные заведения, где и развивают свои способности. Третьи, четвертые, пятые уровни… А вот начиная с шестерок уже существуют отдельные школы для углубленного изучения предметов по способностям. Разумеется, существуют и уникумы, достигающие высот даже в юном возрасте. Я рада, что один из рекордов принадлежит именно моей стране, что Изуми Аянами смогла достичь десятого уровня в возрасте семнадцати лет! Это очень рано! Десятый уровень в основной своей массе достигается к двадцати пяти или тридцати годам, позже научную силу развить становится труднее… Сравнивая системы образования здесь и в Японии, я прихожу к выводу, что в них обеих имеется свое рациональное зерно. Оно отличается по духу… Местная система скорее нацелена на максимальное отделение высокоуровневых научников от «остальной массы». Эта политика с одной стороны кажется достаточно привлекательной. Научники развиваются, совершенствуются, становятся сильнее. Но они полностью отрываются от своего народа, при этом получая статусные привилегии как у своеобразной «элиты». Однако при всем этом они отрываются от других людей, все эти привилегии, засыпывание деньгами — это безусловно предотвращает появление могущественных научников, серьезно обиженных на власть. И помогает в общем развитии, конечно. Но этот «отрыв» со временем может стать очень серьезным препятствием в общении научников и простого народа. Конечно, судьба Африканских племен, буквально порабощенных могущественными научниками здесь никому не грозит, но вот неприятное деление и социальные волнения в будущем вполне возможны. Я думаю, это и есть главный порок местной системы. В ограниченном масштабе, применяемая точечно, для уже социализированных личностей, она безусловно даст больший результат, но она не для массового применения, черты которого проглядываются в России. Уж слишком широкий круг негативных последствий она может привнести. Хотя отдельные решения и определенно заслуживают внимания. Самое интересное для анализа — как эта система образовалась. На местных уроках истории про это говорить не очень любят, точнее старательно избегают. По тому, что я смогла вычитать в Интернете и различных свободных энциклопедиях, события действительно развивались крайне «весело». По сути есть множество версий. И все из них, кроме официальной, конспирологические. Но жутко интересные! Если официальная версия проста как табуретка — мудрое государство, узнав про катастрофу в Нью-йорке, приняло решение кардинально сменить свой курс. Собственно все. То вот неофициальные полны различнейших интриг вплоть до участия в них некой неизвестной личности под псевдонимом Scienttotus. Последняя публикация, кстати! Также периодами называют могущественных научников России, которые якобы просто вынудили тогдашнее правительство под различными угрозами принять все их требования. Примерно в тоже самое время был создан Институт исследования научной Силы во главе с Сергеем Науловым. Сколько ему тогда было? Чуть за двадцать? Через некоторое время Натан Мейсер, ранее заместитель председателя КНБ, перешел на должность руководителя по делам, связанным с научной силой. И с этого времени и пошли все эти меры как из рога изобилия. Конечно, связывать их вместе довольно странно… И теория заговора, которая интересна только своим безумием. Вообще, проводить здесь время очень интересно. По крайней мере всегда есть компания, которая тебя не только выслушает, но и поймет мои желания, чаянья, мечты… Это будто бы успокаивает… Но похоже, чтобы получить так желаемый седьмой уровень придется браться за абстракции… Эх… Нужно выучить… Хорошо, что с памятью проблем нет!***
Тем временем. В здании Правительства. Мужчина в смокинге, в темных очках с седыми волосами прошел в просторный кабинет. Он обит золотыми подвесками, в нем развешаны картины известных художников. Но в центре он устроен удивительно просто — обычный стол из красного дерева c двумя стульями. И на одном из них уже сидит его визави. Белокурый, зеленоглазый с приятной внешностью мужчина лет тридцати пяти. Руки он держит в замке, будто думает о чем-то. Но он заметил прибывшего. Впрочем, тот и не думал как-либо скрываться. — Присаживайтесь… — хозяин кабинета замялся, ведь он даже не знает имени своего посетителя. Гость сразу понял затруднение собеседника. — Тайфун, — представился гость, протягивая руку. — Владимир Сергеевич, будем знакомы, — в ответ, привстав, протянул руку хозяин высокого кабинета. Они пожали руки друг друга. Оба уселись на свои стулья. — Итак, когда мой старый и очень хороший знакомый, тот, кого я не побоялся бы назвать своим учителем, говорит мне, что некто хочет как можно скорее поговорить на тему государственной важности, я не могу это проигнорировать… Однако, признаться честно, не ожидал, что именно вы придете ко мне… Сама легенда органов государственной безопасности, — произнес хозяин кабинета. Гость достал увесистую папку и предъявил ее хозяину кабинета. — Скажем так, в последнее время участились случаи контакта некоего субъекта «Scienttotus» с преступными организациями и после всплеск их активности. По тому, что мне удалось выяснить, он или она собирает некие «данные», — лаконично сказал суперагент, передавая папку в руки хозяина кабинета. Тот удовлетворенно хмыкнул. Ему очень понравился подобный деловой подход. Без лишнего прикрытия, без всего лишнего словоблудия и лизоблудия. Только по делу. Старая школа! По мере прочтения лицо хозяина кабинета становилось все более угрюмым… — Вы уверены в истинности этой информации? — спросил хозяин кабинета. — Лично добывал, — ответил гость. — Если это правда, то это плохо… Как я понимаю, вы подозреваете в определенных связях в том числе представителей КНБ? — произнес Владимир Сергеевич. — Да, у меня есть подозрения, но они вам не понравятся, — сказал Тайфун. Хозяин кабинета колебался недолго. — Озвучьте их, мне необходимо знать все версии развития событий, чтобы выработать правильный политический курс, — произнес Владимир Сергеевич. — Натан Мейсер, — последовал моментальный ответ. Владимир Сергеевич удивился… А после вздрогнул… Он ожидал многого, но никак не этого… Самый настоящий шок… — Вы уверены в этом? — уточнил хозяин кабинета. И вот здесь Тайфуну хотелось бы сказать, что да… Но он не может. Ибо это будет ложь. У него есть лишь косвенные факты, которые только вместе порождают такое подозрение. Но с подобным уровнем ни одно обвинение не выиграть. Да и Мейсер не дурак — у него явно есть свои тузы в рукаве в случае любого разбирательства. Особенно, если он в этом всем действительно замешан. — У меня есть лишь косвенные факты, подтверждающие это. Но никаких прямых улик нет, — честно ответил Тайфун. — Раз нет, то пока у вас их не будет этот разговор, как вы понимаете, необходимо отложить, — аккуратно слез с темы хозяин кабинета. Суперагент понял намек. Мейсер в свое время много кому отдавил мозоли. И они не прочь поквитаться с ним. Вот только без чего-то железного этого зубра интриг не взять. А по сути новичку в политике идти против него без этого просто опасно! Политика, она такая… Тайфун ни в чем не обвинил хозяина кабинета. Просто принял к сведению, что лед возможно тронуть. Это его даже немного порадовало. Все-таки кто бы что не говорил и как бы он сам себя не убеждал — личное к Натану Моисеевичу у него есть. И претензий этих достаточно. — Как я понимаю, вы будете заниматься расследованием деятельности криминальных организаций и личности, скрывающейся под псевдонимом Scienttotus, и для этого вам нужны особые полномочия? Я прав? — спросил Владимир Сергеевич. — Да, вы в полном объеме все изложили, — кивнул Тайфун. Колебался хозяин высокого кабинета не долго. Он взял бланк и выписал на нем приказ, передал его только этого ожидавшему суперагенту, который не смог удержать маленькую и незаметную, но такую кривую ухмылку. — Итак, считайте, что у вас есть необходимые полномочия. Мне самому крайне важно знать независимый взгляд на положение вещей. Однако, не советую вам «копать» под Натана Моисеевича, думаю, понимаете почему… — произнес хозяин кабинета. Тайфун сразу все понял. По сути Владимир Сергеевич вынужден лавировать между различными группировками. И Натан — глава одной из них. По каким-то мутным косвенным подозрениям его не снять — засмеют. И запомнят. С инициированием расследования такая же история… Но вот если в процессе расследования вполне себе официального дела найдутся некоторые улики в пользу истинности версии… Вот тогда Мейсера вполне можно будет и взять за жабры. Но это дело далекого и очень туманного будущего. Ведь сначала надо хотя бы выяснить, кто скрывается за маской «поглощенного наукой». — Я все понимаю… Линия партии как никак никуда не делась. Политика… Но не волнуйтесь, если доказательства есть, они у вас будут, — Тайфун на прощание и в знак благодарности кивнул. — Я рад, что смог помочь и вам, и в том числе себе, — на прощание сказал хозяин кабинета. Суперагент вышел из кабинета, оставив его хозяина в одиночестве. — Очень интересно… Жаль только, что на мои полномочия все это выпало… — произнес он. О да… Ему предстоит еще очень много работы… К тому же еще необходимо провести действительно очень аккуратное расследование всех приведенных фактов. Ибо если это правда, то намечаются очень серьезные неприятности… И это нехорошо. Так как это его сфера ответственности. Невезуха!***
Где-то в Арктике. Зал, залитый светом утренней зари, буквально наполненный самым прогрессивным, самым лучшим, что есть в этом мире. Это самое настоящее произведение искусства. Роскошные росписи, картины, - все кричит о величии этого места. О важнейшей миссии, которую возложили на себя его создатели. А в центре стоит огромный стол. Четыре стула, больше походящих на троны. Четыре человека. А за каждым из них — великая птица человеческой истории и фантазии. Первый символ — серый Филин, птица мудрости и знаний, держащая в своих крыльях книгу со всей тягой земной — знаниями человечества. А под ней девушка в белом халате со светящимися нечестивым зеленым светом глазами. Ее недлинные пепельные волосы на такое важное мероприятие все-таки оказались аккуратно уложены в некое подобие косы. Ее можно назвать счастливой, ведь наконец-таки завершился важнейший теоретический этап ее работы. Над вторым участником этого собрания довлеет фигура огромного золотого Орла. Птица гордости и силы, символ власти над миром и умами. И под этой великой птицей сидит парень лет восемнадцати с вьющимися золотистыми волосами, в ярко-красном кафтане и синих джинсах, и также такими красивыми и глубокими, но одновременно холодными голубыми глазами. Он скептически смотрит на все это сборище, однако все-таки в его глазах теплится небольшой интерес… Третья птица человекоподобна. У нее голова прекрасной девы и тело белой птицы с роскошными королевскими, едва золотистыми, крыльями. Алконост, таково имя этой птицы. И ее воплощение — девочка лет двенадцати. И будто в насмешку над всей логикой происходящего - ее волосы седы как у старухи. У нее такой холодный взгляд, что сам абсолютный ноль может позавидовать. Она одета в алого цвета платье. Ее абсолютно не интересует происходящее. Ведь она идеальна во всем… Лишь исполнение их мечты может хоть немного разбудить ее от этого сна… И наконец четвертый участник этого собрания. Его птица также человечна. У нее голова оратора, политика, философа. На нее надета корона, символизирующая власть и главенство над всеми другими. Ее речи речи заманчивы, им хочется верить… Но куда ведут они? Неизвестно. Оперение у птицы черное, как смоль, и будто растворимое, как туман. Сирин. И ее суперэго — человеческое воплощение — мужчина лет тридцати на вид с темными волосами, которые немного длиннее обычных у мужчин, образующие причудливую челку у его правого глаза. Вопреки всякой логике он носит затемненные дорогие очки. Он одет в расстегнутый в двух верхних пуговицах темный пиджак под которым видится белая рубашка и темно-синие штаны. Он с интересом доброго и ответственного учителя наблюдает за всем этим. Он их предводитель, он тот, кто дал им всем цель в этой жизни… Буквально подарил как ценнейшее произведение искусства… Ведь цель в этой жизни — наиболее важное открытие для каждого человека. Все четверо в сборе… — Итак, господа, сам мир грозится открыть свои очи и воззреть на свое творение — человечество. И для этого человечество должно быть готово. Мы, Vitae, должны проложить этот путь в жизни, путь к процветанию и благу… Итак, Филин, как ситуация с анализом данных? — произнес Сирин вступительную речь, сразу же переходя к делу. Филин нахально ухмыльнулась. — Думаю, всем здесь присутствующим известно про то, что научная сила — это то, что мы не можем четко определить. В виду одного простого факта. Зависимости ее сути от самого научника. Magus действует в рамках концепции «магии», своего понимания ее и творит чудеса по ее правилам. Faber управляет тем, что мы называем базисным миром и ограничен понятием «возможно». Scientist же не просто изучает то, что существует. Истинный научник — это ученый, который стремится расширить границы возможного, показать существование того, о чем ранее не могли даже помыслить! Поэтому homo scientificum создает свое собственное видение реальности. И развитие этой силы происходит с осознанием научником его собственных возможностей. Оно происходит по-разному. Но порог этого осознания и есть предел научной силы у человека. Чтобы достичь истинных высот — осталось лишь обобщить последние поступившие данные. То есть вычислить те константы, что нам нужны для окончания нашей работы, Но это по сути своей техническая стадия, — удовлетворенная своими успехами, произнесла птица Знаний. Раздались аплодисменты. Каждый из присутствующих смог увидеть на своих высокотехнологичных устройствах расширенный отчет. В сотни раз расширенный. Он занимает сотни страниц с многочисленными подробностями и анализом данных. Страшно представить объем всей этой работы… — Отличная работа, Филин, я думаю, что в этом случае Орлу пришло время активизироваться. Судя по полученным данным так наших целей можно достичь быстрее, — сказал Сирин, сверкнув бликами от очков. — Ох, еще одно село недочеловеков надо порушить? Это я завсегда… — отреагировал парень в ярко-красном кафтане. Филин недовольно посмотрела на Орла. — Скажем так, это несколько ускорит процесс. Страх порождает агрессию и конфликт. А они — двигатели прогресса. Точно также и с научной силой, — разведя руками, согласилась с чудовищным планом ученая. — Тогда, это можно отметить как один из этапов… — произнес Сирин. — Вообще интересная гипотеза. С точки зрения физики, математики, биологии, даже психологии, я не сомневаюсь, она совершенна. Но все-таки ты не вняла моему прошлому совету. В твоем докладе совершенно нет главного — философии. Цепляясь к телесному и физическому, ты забываешь об объяснении с точки зрения рационального, углубляясь в эмпирику, — внезапно сказал Орел. Сирин удивленно посмотрел на него. Он знал о его не самых теплых чувствах к ученой. Орел слишком горд и считает ее выскочкой. Которая пренебрегает объяснением с точки зрения абстрактных наук в пользу эмпирики. Но это дополнение несколько смутило его. Он ожидал критики… — Что ты хочешь этим сказать, Орел? — спросил Сирин. Безусловно, лидер организации видит шероховатости в теории Филин. Но они не фатальны, а скорее дополнят общую картину. К тому же их решение он уже взял на себя… — Крылья концепций, — за спиной парня раскрылись золотистые крылья. — Мое величайшее оружие. Крылья апокалипсиса, катастрофы, бедствий. Много имен у них. Но так их называют лишь глупцы, не сведущие в науке. Эти крылья — есть воплощение моей силы, того, чем я обычно управляю, того, что никак не могут понять низшие расы. Это Идеи. Идеи Человечества. При помощи них я могу манипулировать не просто материальными концепциями, но самими чаяньями человеческими, то, что составляет его мыслительную работу. И твоя теория — лишь одна из многих тысяч. Да, она выделяется своей полной истинностью и обоснованностью. Но это лишь Идея. И для того, чтобы превзойти это понятие, перейти от Идеи к абсолютной Истине необходимо одно простое действие. Реализация этого, — произнес Орел. Сначала Филин ожидала колкостей… Но после… Она действительно задумалась. И как бы ей ни было это неприятно признавать — Орел действительно оказался прав! — Эйдосы не существуют просто так. Мир Идей и Мир Вещей — не обычные концепции, а фактическое разделение двух миров — разума и материи, духа и тела. Если в одном аспекте твоя идея совершенна, то это не значит, что во всей метафизике не найдется того, что может стать неприятным сюрпризом. И мы, как научники, должны так выстроить эту реальность… Чтобы такого просто не было. Чтобы концепция Истины полностью воплотилась в нашей Идее и Мечте. Чтобы они стали не просто синонимами, а между ними можно было бы поставить знак равенства, — сказал парень в ярко-красном кафтане. — Значит, нам нужно провести Эксперимент? — спросила Алконост. — Вероятно… Это очень интересное наблюдение… Мне стоит внести его в итоговый расчет вариантов… — произнесла Филин, задумавшись. Сирин же посмотрел на это все с улыбкой. О да! Он не ошибся в своих действиях и действительно собрал то, что приведет его к успеху… И к реализации его Плана. Его Мечты. Близость ее воодушевляет божественную птицу… Двадцать лет… Все не напрасно. — Итак, уважаемые, давайте подытожим вашу небольшую дискуссию. Нам необходим эксперимент, прежде чем вступать в финальную фазу нашего плана, то есть эмпирическое подтверждение данных, а с философской точки зрения — закрепление в мире Идей, правильно ли я вас понимаю? — спросил Сирин своих подчиненных. Ему нравится подобный стиль руководства. Его подчиненные не чувствуют над собой давления лидера, имеют большую самостоятельность в принятии решений, инициативу, что позволяет им действовать с большей эффективностью. — Да, я думаю это лучшее решение, — сказала Филин. Орел просто кивнул. Алконост же пожала плечами. Эксперименты… Все это интересно для нее, но по сути она считает сама себя лишь инструментом лидера. Он так и не смог переломить это чувство у нее в душе… — Думаю, что мне пора играть по-крупному? — спросил Орел. — Я чувствую страх. Я чувствую ненависть людей к тебе, Орел. Но и она начинает сходить на нет. Сама суть ее такова, что нельзя ненавидеть вечно. Даже самые жуткие раны заживают. А ты, к тому же, уничтожаешь лишь то, что находиться за пределом «комфортной» зоны большинства образованных людей. Чтобы действительно погрузить и их в ужас, тебе нужно перенести свою деятельность в развитые страны, — произнесла Алконост. Сирин улыбнулся. Алконост всегда понимает его без каких-либо звуков, жестов и прочего… Она действительно идеальный инструмент. Хотя он и видит в ней куда большее… — Намекаешь на Европу? В Северной Америке это будет повторением… — сказал Орел. — Интересная идея… Значит, мы можем форсировать процесс… — произнес Сирин, после некоторой паузы на расчеты вариантов. — Хн, думаю, Европу действительно пора очистить… Больно много их там… — добавил Орел. — Да, это увеличит скорость развития, — согласилась Филин. Остальные члены Vitae проигнорировали очередной нацистский лозунг своего товарища. Они просто научились жить с его нескончаемым упоминанием подобных тем. Все-таки он им нужен. Такое страшное решение прошло у них до стадии его принятия буквально за секунды. Все же то чувство, что они властители этого мира невольно развратило их мораль. Она стала слишком циничной, слишком узко направленной. Они все еще стремятся к благу, хотят его… Но как будто в насмешку над известной фразой великого писателя, они часть той силы, что вечно хочет благо и вечно совершает зло. Или же благо? Над этим вопросом стоит задуматься каждому… — Значит решено… Эксперимент будет проведен настолько скоро, насколько это возможно, Орел активизирует свою деятельность. Я и Алконост устраним в высших эшелонах власти последние преграды… Будущее не за горами! Скоро мы, Vitae, достигнем нашей мечты, очистим великое древо! — завершил Сирин их собрание. Безусловно это не конец его неофициальной части… Но… Тьма хранит свои секреты… Скоро героям придется несладко. Ведь Они не перед чем не остановятся ради той мечты, журавля которого они уже успели не просто облюбовать, но и почти схватить за хвост…***
Тем временем. Где-то в Китае. Множество народа собралось с огромной аудитории. Их чуть меньше сотни. Все подтянутые, интеллигентного вида, образованные, говорят о высоких материях и концепциях. Тихо, по-научному. Умные люди найдут общий язык. Тем временем на сцену вышло два человека. Парень и девушка. Оба темноволосые. У девушки, правда, волосы отдают синевой. Парень одет официально: темный пиджак, белая рубашка, черные штаны, галстук. Девушка же на эту встречу одела синюю блузку, белую юбку и красные колготки. Контраст, основной прием… И их тоже… Все разговоры прекратились. Эта пара вызвала звенящую тишину. Не каждый день встречаешь сразу двух научников, оцененных как члены десятки самых могущественных на планете… Самое главное — оба еще очень молоды, но уже невероятно сильны. — Здравствуете, уважаемые научники, думаю у вас, разумеется, возник вопрос. Зачем он собрал нас всех? Что ему нужно? Подобные вопросы действительно имеют рациональную силу. Ибо целеполагание — одна из основ любой науки и, как следствие, научной силы, — начал издалека парень. Девушка встрепенулась. — Добавлю к тому, что уже сказал предыдущий оратор, наука всегда либо прогрессирует, раздвигая границы возможного, либо регрессирует в темень незнания и невежества, — сказала девушка. Навстречу двум ораторам поднялся худой мужчина азиатской внешности лет тридцати с колючими черными волосами. — Здравствуйте, многоуважаемые! Я безусловно рад, что нас всех собрали здесь в подобной… Компании. Однако, хотелось бы все-таки узнать, для чего вам необходимы практически все научники десятого уровня нашей страны? Ваша прелюдия будто подводит нас к чему-то великому, что вы хотите совершить, однако все же хотелось бы сразу перейти к сути, — произнес мужчина. Его поддержал дружный гомон. Когда они увидели приглашение от самого Лей Ди Хуа — оно не могло их не заинтересовать. Ведь не будет сильнейший научник Китая что-то делать просто так? И это интригующее вступление… Лей и Мингжу переглянулись. После чего парень кивнул своим мыслям. — Каждый знает, что постоянно, ежесекундно миллионы подвергаются риску быть распыленными на ионы из-за воли научников высокого уровня, мягко скажем, не обремененных моральными принципами. И для того, чтобы бороться с ними необходимы все возможные ресурсы. И кому как не нам всем вместе дать подобную возможность этому миру? Нас почти сотня. А такие научники одиноки. Они всегда будут одни. Они могут вступать в союзы, но никогда не помогут друг другу тогда, когда будут реально нуждаться в этом. В этом вся их порочная суть, — сказал Лей. — Так кого же вы хотите сокрушить? Я не знаю ни одного научика, который ни был бы по силам вам двоим вместе… Зачем вам помощь всех нас? — вновь вопрос из зала. Лей тяжело вздохнул. — К сожалению, не все во власти нашей. Действительно, я могу попытаться сразиться с абсолютным большинством научников и с почти всеми я выйду из схватки абсолютным победителем. Просто из-за разницы в уровнях. Но при этом есть один, с которым мне одному будет справится очень тяжело. Сегодня, я хочу открыть не просто сезон охоты на мамонта как в стародавние времена. Нет, я желаю действительно избавить этот мир от дракона. Очистить его от чумы нацизма и фашизма. Это просто необходимо — победить Юлиуса Штайсера. Показать этому миру, что он вовсе не Бог. А человек, как и все мы, а следовательно — смертен. Что и он состоит из плоти и крови, что нет в этом мире Богов и сверхлюдей, что вся человеконенавистническая теория — лишь ложное сознание. Вот, чего я желаю добиться. И мне нужна ваша помощь для этого, дорогие друзья! — произнес Лей. В зале установилась звенящая тишина. Все буквально побледнели. Никто. Никто ранее не смел бросать Ему вызов. Даже самые храбрые и безумные понимали, что Юлиус Штайсер — буйство стихии, которое возможно сдержать только тотальным объединением… А этот… Еще совсем мальчишка, желает бросить ему вызов. Он либо до безумия храбр, либо безрасуден. — Лей Ди Хуа… Это… Сильная просьба. Вы очень смелый человек… Но… Боюсь, мы не одарены талантами как вы. Пусть нас и признали за десятый уровень, но силы научника экстра класса и наши, как бы нам ни было болезненно это признать — отличаются на порядки. Мы не сможем вам помочь в этой битве… — произнес вышедший, понурив голову. — Не стоит бояться. Вы считаете, что я хочу использовать вас на убой, чтобы купить себе некоторое время? Нет! Нет! Нет! — Лей начал расхаживать по сцене — Это недопустимо! Это просто неприемлемо! Именно я буду сражаться с ним. Вас же я не прошу умирать, я молю помочь. С разработкой плана, стратегии. Невозможное — возможно. Я не верю, что существует человек, недосягаемый для других, способный быть сильнее группы. Так просто не бывает! Это противоречит самой логике Бытия! — продолжил Лей. — Но как ты собираешься убедить правительство отпустить несколько десятков научников столь высокого класса? — вновь вопрос из зала. — Все очень просто, — перед всеми раскинулась моментально карта Китая. А после появилась огромная волна. — В Китае живет почти полтора миллиарда человек. Из них абсолютное большинство сосредоточено на побережье. Одна такая волна — убьет почти миллиард человек. Неважно, научник он или нет. Спасутся единицы. Посмотрите на этих людей. Посмотрите в их лица. Посмотрите им в глаза. Посмотрите на их улыбки. Посмотрите, как дети играют. Посмотрите, как солнце радостно освещает путь человека. И что станет, если один монстр посчитает, что количество «недочеловеков» надо сократить? Что с ними всеми станет? Что станет с вами… Я хочу задать вам один вопрос, тот самый, который спросит у каждого маленький ребенок, потерявший в этой катастрофе родителей — Почему? Почему взрослые не предотвратили это? Чем эти заслужили участь быть замученными? Я был в Нью-Йорке, я видел эти измученные лица. Этих людей, в одночасье потерявших все. Они ничего не могли поделать с этим. Злой рок, буйство стихии! Но это не так. Человеку недоступна власть Бога. Я был в Лагосе. Несчастный город, несчастные жители, рано повзрослевшие дети, — перед научниками мелькали и мелькали десятки, сотни, тысячи фотографий. Все то зло, вся та ненависть, что принес в этот мир один человек. Юлиус Штайсер. Те, кто не хотели рисковать, те, кто хотели возразить начали прятать взгляд. Они начали прятаться от этих заплаканных лиц. Мужчины. Старики. Женщины. Дети. Тысячи сломанных и растоптанных судеб. Научники начали невольно примерять это на свою страну. И здесь от одной злой воли масштаб может быть в сотни раз хуже. — Мы ведь тоже для него недочеловеки… Эта расистская теория, которой оправдываются все эти зверства — просто фантазия и попытка объяснить и закрепить то неравенство, что было установлено ранее. Фашизм, нацизм — все это идеологии, устремленные в прошлое. Я и предлагаю вам всем, раз и навсегда, во имя Добра в этом Мире под светом солнца и луны, отбросить распри и вражду во имя Людей. Ибо человек — есть мера этого мира. Посмотрите на эту девочку. Ей всего одиннадцать, а она заботиться о младших. Даже не о своих, а о чужих. Отдавала им последнее, что было, пока не пришла помощь. Разве это не героизм? Разве ее можно назвать недочеловеком? Разве она неполноценна из-за своего цвета кожи? Разве ее мораль и культура принижаются тем, что она не знает теорему Римана, теорию струн или понятие Эйдоса? Разве это так? Неужели все эти, тысячи людей и судеб, недостойны защиты от тех, кто способен это сделать? — произнес Лей длинную речь. Вся аудитория замерла, не в силах шелохнуться. Они не ожидали Такого. Этой экспрессии, этого идеального выделения голосом тех моментов, что действительно важны. Этого тона, это такта, этих ранящих в самую душу слов… Внезапно Лей опустился на колени. Зал ахнул. — А потому, мои дорогие, я прошу вас, во имя Света, во имя Мира, во имя идей процветания, эгалитаризма, самой человечности. Помогите мне победить этого монстра в обличие человека. Помогите мне загнать нацизм, эту идеологию прошлого туда, где ей самое место. Помогите не себе. Помогите даже не мне. Помогите этим людям, этому миру, который уже слишком много настрадался за годы бесчинств и безнаказанности, — выдохнув, завершил свою речь Лей. Победа Добра… Все эти громкие слова, сказанные мальчишкой… Он будто вселил в людские сердца надежду. Надежду на успех. А это его коленопреклонение… Он не просит чего-то ради славы. Он действительно просто хочет помочь… Как тут можно отказаться? Все встали. И начали аплодировать великолепному оратору. Ни один не оступился. Ни один не засомневался. Добро должно восторжествовать в этом мире. Этот парень сможет его продвинуть. У него явно есть задумка… — Спасибо вам, мои дорогие… Я бы хотел сделать, что должно, что назревает… И поэтому нам нужно изучить нашего врага. Нам нужно понять все его слабости и неточности. И тогда у нас будут все шансы на успех! Давайте же сокрушим Зло, выдернем это отчаянье из сердец людей и заменим его победой Добра! — продолжил Лей. Мингжу не ожидала от него подобного. Лей в очередной раз превзошел сам себя. Пусть, она еще и сомневается в итоговой победе, в самом успехе этого мероприятия… Но после всех этих слов, этого шока, она поняла одну простую вещь… Она не сможет отказаться более идти по этому пути вместе с Леем. Просто потому что тогда она будет всю жизнь корить себя за это. Что даже не попробовала победить Зло, что не поверила в то, что в этом мире появился лучик надежды. Также чувствовал себя каждый в этом зале. Ибо тоска по бесцельно прожитым годам гораздо хуже! В попытках рождается истина! И даже если они потерпят неудачу, даже если от них не останется и пепла, они будут честны хотя бы перед самими собой. Ибо Добро должно победить Зло. Смотря на этого темноволосого парня им действительно захотелось в это поверить. Так родился Великий План. И у таинственных Vitae могут возникнуть непредвиденные обстоятельства… Птицы слишком долго летали в облаках, не глядя на землю… Не видя, что там родилось… И скоро последствия этих действий они смогут пожать сполна… К чему все это приведет? Неизвестно. Бесконечная река времени покажет… Но сегодня мир стал другим. Ибо появилась альтернатива тому единственному плану, что так долго и кропотливо создавали Vitae. И от этого, не побоюсь этого слова, может решиться судьба мира… Но пока стороны в ожидании и построении своих планов, ищут козыри, союзников… А значит у героев все еще есть время… Но скоро, очень скоро, оно может внезапно закончиться… А что случится тогда? Это лишь судьба знает и покажет. А она та еще злодейка! Все течет, все меняется. И этот мир не исключение. Озаренный светом науки, он идет к своему катехизису. Каким он будет — определят люди. И в этом и есть главное преимущество научной стадии. Ибо человек в ней — есть действительно мера всех вещей!