***
Главное здание КНБ. Пожилой мужчина с седыми волосами в погонах спустился на лифте на нижний этаж. Самый нижний. Тут практически нет людей. Очень мало кто знает об этом месте. Два встреченных человека вытянулись по струнке и отдали ему честь. Он просто кивнул и прошел в свой кабинет. Да, у него есть он и в «открытой» части, но… Там далеко не все… Слишком много лишних ушей. Здесь же… Его архив… Все и на всех. Он хмыкнул. — Быть может, ты не будешь скрываться от меня, коль уж пришел, — произнес мужчина. — Не так плохо. По крайней мере ты не забыл наставлений Кеннета. Однако твоя служба безопасности работает отвратительно, — в ответ появился мужчина неприметной внешности. Единственное запоминающееся — седые волосы и очки. Одет он в смокинг и темные брюки. — Не всем стоит знать, что такие легенды все еще ходят по миру… Но мне лестна похвала от тебя… Не забывай, что мы долго были в паре и я знаю… Пару твоих трюков, сам ведь научил, — улыбнувшись, сказал мужчина. — Пятьдесят лет назад… Юноша со взором горящим… Куда же ты подевался? Ладно, все это лирика! — на владельца кабинета оказался направлен пистолет. — Даже так… Чем же я тебя прогневил? — с нескрываемой усмешкой мужчина посмотрел на дуло пистолета. Он совершенно не боится. — Завязывай с этим, Мейсер. Ты что-то мутишь и мне это не нравится… Только не говори мне, что ты еще сам поездишь по этим детишкам? — произнес мужчина. — А если даже так, то что в этом противозаконного? Что-то я не слышал, что за хорошее выполнение служебных обязанностей положена пуля… — ответил Мейсер. Он маленькими шажками прошел за свой стол и уселся. — Все эти твои выступления, все эти твои действия, ты точно что-то задумал… И помня твою прошлую задумку мне это очень не нравится, — произнес неизвестный. — Фриджер, поверь мне, те, кто не должен пострадать, не пострадают. Я желаю лишь блага… — ответил Мейсер. — Твое благо — благо собственное, — фыркнув, парировал агент, но пистолет убрал. — Ты все еще держишь на меня обиду, хотя прошло уже почти тридцать лет, ты же понимаешь, что это было необходимо. Нужен был похоронный звон для взлета кого-то из наших, чтобы вывести из власти ничего не понимающих дедушек и бабушек, заигравшихся в лозунги… — произнес Мейсер. — Обида здесь не причем. Просто я слишком хорошо тебя знаю. И ты всегда был тем еще хитрым жуком. Мейсер, если из-за тебя случится непоправимое, то лучше тебе все сделать самому, — ответил Фриджер. — Твоя помощь была бы кстати… Нужно будет кое-что обезвредить, — сказал Мейсер. Фриджер скривился. — И что же это? — спросил он. — Всего лишь игрушки бандитов. Нужно минимизировать риск, — попросил Мейсер. — Предположим я не против… Но зачем тебе школьники-супергерои? Так хочешь комедию развести? — съязвил Фриджер. — О нет, дорогой Тайфун, я просто смотрю в будущее! — ответил Мейсер. Фриджер скривился от своего имени. Одной из масок. — В будущее значит. Лис. Уже постаревший и заматерелый… Но пока полезный… Помни, не заиграйся и не потеряйся в своих играх… — предупредил Тайфун. — Ты — меч страны. Ее самое верное оружие. Я — разум страны, ее мозг, тот, кто планирует долгие планы. Вот наше отличие. Не всегда долгоиграющие планы выгодны в краткой перспективе. Иногда надо что-то отдать. Ради всеобщего блага! — произнес Мейсер. — Цель Благо Отечества похвальна. Но не зарывайся… Натан. Незаменимых нет, — сказал Тайфун. — У всех нас есть свой скелет в шкафу… И все мы это делаем ради блага. Мы скрываемся во тьме, чтобы государственное древо жило. Вот наша суть, — произнес Мейсер. Тайфун фыркнул. — Ты точно что-то знаешь и скрываешь… Но хорошо. Я ценю секреты государства, но… Я предупредил тебя, ибо чувствую… — развернувшись, суперагент ушел. Просто растворился. Натан Моисеевич помассировал свои виски. — Сколько работы… Отдых на том свете, видимо, меня ждет… Все же я перенял часть твоих черт и не сказать, что не рад этому… Но увы… Нужно работать… Ибо все идет к своему концу и скоро… Результат моих трудов будет виден, когда ограненные алмазы встанут в механизм этой страны. Ведь не всегда мы можем приносить благо лишь разрушая… Как жаль, что ты этого так и не понял… — Мейсер вздохнул, принявшись за работу. Ему ее предстоит еще много… Принесет ли она так желанное благо? Это неизвестно. Ибо у других также могут быть свои планы на этот счет… И как бы в конце этой длинной игры не обсчитаться… Ведь любая ошибка будет подобна краху… Такова цена провала тех, кто держит в своих руках судьбы миллионов. И эта ответственность чудовищна… И привлекательна.***
Конспиративная квартира. В квартире на кресле-качалке сидит старик. Его волосы уже давно выпали. Кожа сморщилась, голос притупился… Все притупилось. Зрение, слух, обоняние. Некогда он тоже был молодым здоровым мужчиной… Но время беспощадно. Однако часть здоровья старик сохранил — он все еще справляется со всеми своими базовыми потребностями. Хотя конечно, год от года все тяжелее и тяжелее… Звонок в дверь. Старик отложил газету и встал. Осанка у него несмотря на возраст прямая как струна. Мужчина открыл дверь. — Ну здравствуй… Фриджер, — ухмыльнулся старик. Фриджер снял очки под которыми вновь оказались те необычные глаза… Они не могут принадлежать человеку… Они оба прошли в гостинную. — Центурион, мне кажется, что-то назревает… — осторожно начал разговор Фриджер. — Фриджер, Тайфун, не помню уже что там у тебя за маска теперь… У нас страна такая, что в ней всегда что-то назревает, ты же знаешь это не хуже меня! — произнес старик. — Цитируешь Кеннета… — Тайфун улыбнулся. Старик фыркнул. — Кеннет был мудрым чекистом старой закалки. Он пережил все перепитии, что происходили в нашей стране. И пусть его уже давно с нами нет, не выдержал он морально того ужаса и отчаянья что начался в стране, но его наследие живо в нас. И пусть мы сами уже старики, но пользоваться его мудростью нам никто не запрещал! — ответил Центурион. — До сих пор вспоминаешь 1952 год? — спросил Тайфун. — Ха! А как тут не вспомнишь, — старик закашлялся. — Ладно, пришел я не просто так, как ты понимаешь… Мейсер точно что-то задумал, — перешел на рабочий лад Тайфун. — Работа у него такая… Но мне что-то действительно не нравится… Его выступление на телеканале… Это точно нечто новенькое, — произнес Центурион. — Мейсер это даже не самое основное… Эти сведения о том, что бандиты и прочие преступные элементы начали работать с… Некоей или неким Саенттотус не вызывают у меня никакой радости, — добавил Тайфун. — Саенттотус? Что за дурацкое прозвище? Поглощенная наукой с латыни… Хн. И больше информации нет? — переспросил Центурион. — Нет. И у меня есть множество неприятных подозрений… Они основаны на некоторой поразительной информированности известного тобою субъекта о планах… Конечно, никто не исключал агентурную работу, но… Я слишком хорошо его знаю. Он бы никогда не стал привлекать меня к «мелким» делам по защите своих неважных пешек. Это значит, что эти детишки-супергерои ему для чего-то нужны, — жестко произнес Тайфун. Центурион задумался. — По-твоему он собирает свою личную карманную армию? И работает вместе с человеком с прозвищем? Честно… Выглядит как паранойя… Но на то мы и работаем, чтобы рассмотреть все варианты… Я тебя понял, — старый чекист рефлекторно потянулся к поясу. Не найдя там ничего, он постучал пальцами по своему виску и недовольно цокнул. — Я не могу исключить данных вероятостей… Просто у меня есть небольшые личные данные, которые я не могу разгласить, но они говорят в пользу моей версии о как минимум мутности разбираемого субъекта, — произнес Тайфун. — Можешь хотя бы намекнуть? Ты же понимаешь, мы тут два параноика и беседуем о своем… Жучков тут нет, если ты боишься этого, — попросил Центурион. — Двадцать лет назад, — дал подсказку Тайфун. Сначала Центурион не понял… Но потом сложил в уме простейший пазл. Его лицо посерело. — Ты уверен в этом? — переспросил Центурион — Лично бегал от всех американских спецслужб, пока один стильный, модный, молодежный товарищ не устроил большую вечеринку, — съязвил Тайфун. — Ты понимаешь, что это может быть простым совпадением? — спросил Центурион. — Да, я не даю стопроцентной гарантии. Но есть теория, что он как минимум догадывался о том, что будет эта атака. Понимаешь, я бы точно не согласился на такое сотрудничество, ты тоже… Да никто из наших, старой закалки… Но вот он… Ты же сам все знаешь, — фыркнул Тайфун. — Он слишком ненавидит Америку. И у него есть на это причина… Но, честно, пока твои доводы очень похожи на доморощенных экспертов во всем из телевизора, — пояснил Центурион. — Да понимаю я все! Но я обязан перепроверить все версии. Даже самые фантастичные, — сказал Тайфун. — Первое правило работы в спецслужбах. Итак, как я понимаю, ты будешь вести расследование. Но зачем тебе нужен я? — произнес Центурион. — Все просто. У меня слишком мало влияния за пределами отдела ликвидаторов. Нужно потрясти старые связи и немного покопаться в прошлых событиях. В грязном белье. И все перепроверить. Если все это доморощенные фантазии одного старого и рьяного чекиста, то все к лучшему. Мне даже на покой спокойно можно будет уйти… Но вот если нет… Точнее если хоть какое-то из моих предположений истинно… То нужно капитально задуматься над извечными вопросами… — ответил Тайфун. — Я тебя понял… Я потяну по своим ниточкам, ты же аккуратно начинай собирать информацию у бандитов… И как я понимаю нужен надежный источник связи… Думаю один наш общий знакомый будет хорошим выбором, — сказал Центурион. — Хм. Да. Этот хитрый отпрыск джунглей и самого дьявола перехитрит и обсчитает! Я рад, что мы нашли общий язык, — Тайфун пожал руку Центуриона. Мужчины попрощались, и Тайфун ушел. Когда закрылась дверь, Центурион присел. — Интересная информация… Очень интересная. Вот только выводы еще делать рано… Что ж вас всех на старости лет в интриги понесло… Впрочем сам не лучше… — Центурион криво ухмыльнулся.***
Алина Шестакова Сегодня довольно важный день… По крайней мере лично для меня… Я отправлюсь на кладбище… Это просто нужно сделать… Сколько бы я не бегала от правды… Ее просто придется принять… Анна Сергеевна согласилась довезти меня туда… Маму похоронили без меня… Хотя какое там похоронили! Просто организовали что-то мутное на одном из самых дешевых мест! С другой стороны не развеяли пепел по ветру, за что уже стоит быть благодарной… — Ты готова? — отвлекла меня от моих раздумий Анна Сергеевна. Не знаю… Ничего не знаю. — Да, — соврала я. Нужно посмотреть в глаза своим страхам… Я вышла из машины. На ватных ногах. — Я оставлю тебя одну, чтобы ты могла сделать все, что посчитаешь нужным… — сказала Анна Сергеевна. Странно, но в таком месте… Поют птицы. Так прекрасно… Везде зеленые деревья… Вокруг них небольшие перегородки… Мы прошли в отделение кремированных… Маленькая могилка… Ее даже похоронили без меня… Я опустилась на колени… Почему все сложилось именно так? Мысли путаются… Мы были ничем не примечательными… Обычными… Даже хуже… Мы жили откровенно бедно… Я вырвалась из этого болота, только фактически продавшись с потрохами КНБ. Да, сейчас, это выглядит не так, как когда-то давно. Но факт в том, что я зависима от них. Все мое нынешнее положение основано на мимолетной прихоти и сострадании нескольких людей. У меня выступили слезы… — Мамочка… Почему все сложилось так? — я посмотрела на плиту. Никаких украшений и изяществ. Выбиты только имя, отчество, фамилия, дата рождения… И смерти. Вновь перед глазами тот день… Те омерзительные лица… Те ухмылки… Те смешки… Красный демон… Так зовут этого ублюдка, что сделал все это… Да, я стала научником… Но это не означает, что с него надо снять хотя бы толику ответственности за совершенное… — Я… Я сделаю все от меня зависящее… Чтобы… Чтобы… Он получил свое… От остальных осталось то… Они уже пекутся в аду… Если он есть… Там же буду и я… Наверное… — сумбурно сказала я… Листья еще не успели опасть в единый слой… Могилу убирать не нужно… Это место навеивает… Уныние. От него пахнет… Смертью. Так и должно быть, но… Тяжело здесь находится долго. Я встала… И побрела… Вокруг разбит красивый парк. Я ошиблась. Здесь пахнет не только смертью, но и спокойствием, умиротворенностью… Повсюду слышно щебетание птиц… Они уже скоро улетят. Вокруг десятки, сотни рядов могил… Некоторые ухоженные, некоторые давно заброшены. Одни с памятниками, больше на склепы похожи, другие — простые таблички… Сколько их тут… И долго я уже тут брожу… Упс. Кажется, я куда-то не туда забрела… А Анна Сергеевна точно сидит и ждет в машине… Тут никого нет… Нигде… А? У небольшого памятника в виде меча, воткнутого в камень, стоит мужчина в смокинге. Я подошла к нему. Он обернулся. У него затемненные очки… Жуть какая-то будто идет от него… — Что-то хотели, юная леди? — старомодно произнес незнакомец. — Да… Понимаете, я в первый раз тут… И потерялась… Вы не могли бы подсказать, куда идти? — попросила я. Мужчина будто вгляделся в меня… Даже под его очками я почувствовала его взгляд… От него у меня внутри все сжалось… Оцепенело… Я сглотнула. — Хорошо… Совсем кладбищенские службы не работают… Ты наверное хочешь узнать, что это за памятник? — неожиданно спросил незнакомец. Как он узнал?! — Эм, ну если вам не сложно… Я не хочу вас напрягать, итак уже потерялась… — ответила я. — Хм… Ничего страшного. Подойди поближе, — подозвал меня неизвестный. Я не решилась противиться… «Верному клинку. Сергей Никитович Кент 5 февраля 1901 — 26 марта 1992». Так начертано на памятнике. Почти тридцать лет прошло! Ничего себе… Мужчина вздохнул. — В течение жизни мы, люди, понимаем, сколь нам не хватает некоторых людей. Когда они были, мы считаем их скучными, неинтересными, занудными. Но когда мы осознаем, кого потеряли… Это приходит лишь в зрелости… Либо после первой утраты, — произнес мужчина. — Я… Понимаю… Да… — ответила я. А ведь он прав! Для меня наше положение казалось таким… Естественным. Незыблемым. И оно было в одночасье разрушено… Как это не странно, но утраты учат. Учат ценить тех, кто рядом… — Судя по всему, ты тоже кого-то потеряла, раз оказалась тут в столь юном возрасте… Не стоит волноваться. Важно жить дальше так, чтобы близкому не было стыдно за то, как ты прожила эту жизнь, — сказал мужчина. — Скажите, а если знаешь виновника, то… Месть… Что это? — спросила я. Странное доверие к абсолюнто незнакомому человеку, но… Мне хочется выговорится кому-то, кого я абсолютно не знаю, с кем я больше не встречюсь… — Месть… Хм… Она сладка… Она приносит облегчение… Но если цель в жизни — месть, то после будет лишь опустошение. И человек чахнет. Ведь тогда его жизнь вновь стала бесцельной, — ответил мужчина. Он улыбнулся… Бесцельной? — Я тебя в чем-то понимаю. Ты потеряла близкого человека по чужой вине… Раскрою небольшой секрет… У меня было в жизни нечто похожее… Давно. Очень давно. Тогда я сгорал от огня ненависти… Я желал, буквально жаждал отомстить… Но время… Время… Лечит все раны. Со временем каждая ранее незаживающая кровотачащая рана превращается в болезненный рубец… Не все раны уходят навсегда. Это факт. Но боль от них притупится. Просто нужно время… — произнес мужчина. — Я… Не знаю… Понимаете, я вступила в программу «Хранители», чтобы… Защитить людей… — скомканно сказала я. Возможно это выдача желаемого за действительное… Но… Я действительно не хочу, чтобы эта банда повторила свое чудовищное преступление с кем-то другим… Чтобы еще одной девочке или кому-либо другому пришлось пережить этот ужас… Поэтому, наверное, я не далека от истины. — Хм… Хорошая цель… Я бы даже сказал… Правильная… Я рад, что в будущем поколении есть еще люди, задумывающиеся не только о благе собственном, но и о благе общественном. Ладно, мы наверное слишком заговорились… Думаю, мне нужно показать дорогу, — добродушно, но жестко закончил разговор незнакомец. Почему он решил немного пооткровенничать со мной? Непонятно… Дальнейший путь мы проделали в молчании. Ура! Мы выбрались! Вон уже и машина Анны Сергеевны… — Спасибо! — хотела я поблагодарить мужчину за все. Что? Где это он? Исчез… Ушел не попрощавшись… Эх… Странно это… Но он мне помог… Он показал, что, наверное, я избрала правильный путь! Я отомщу этому подонку, но… Не опущусь до его уровня. Не хочу. Не хочу вновь чувствовать запах горелой плоти, пусть и такой мрази… Просто потому, что теперь я так могу себе позволить поступить… Милосердие не удел слабых… А привелегия сильных. Не помню, кто сказал. Краем уха слышала от Василия… И что-то мне подсказывает, что скоро у меня появится возможность проверить это не в теории, а на практике!***
Где-то в области. Убежище бандитов. В импровизированный кабинет вошли трое. Первый — седовласый молодой человек лет двадцати пяти с крайне недовольным видом. У него кислое лицо, будто он съел лимон. Он одет в белую рубашку и черные брюки. Чиканов. «Король преступного мира». Второй — юноша лет восемнадцати в красном кафтане с рыжеватыми волосами. Его руки в карманах темно-синих брюк мнут их. Брагинский, «заместитель» Чиканова. Он нервничает. Последний — мужчина лет тридцати пяти с темными волосами. Одет он в темный классический костюм. Все трое расселись. — Итак, господа, мы в дерьме, — констатировал второй. — Браг, а мы не знали! Итак, срок назван, а у нас уже почти все готово… — произнес первый. — Чик, может по-тихому пришить парочку студентиков из снайперки? А что требуют пошуметь, вот и пошумим? — предложил третий. — Зуб, наше начальство мне отдельно про это сказало. Смертей среди научников быть не должно! Не должно, их душу мать! — Чиканов сплюнул. Брагинский тяжело вздохнул. — Сань, я понимаю, что мы активно и упорно претендуем на премию «дауны года» в глазах всех заинтересованных сторон. Но так, мы, вроде как, останемся живыми даунами года! А по исполнению твоего плана — Саенттотус нас тупо прикончит. Ей эти чертовы ребятишки зачем-то очень нужны! — объяснил Брагинский. — Да уж… Жесть какая-то… Мы должны все это сделать… При этом умудрится никого не прибить! Блеск… Просто, охрененный план! А какой надежный… — продолжил жаловаться Зубов. — Да знаю я, что план дерьмо мамонта и от него воняет за километр! Но иного как скосплеить упоротых злодеев комиксов, которым лишь бы прибить главного героя, хотя непонятно нахрена ему это… В общем-то да… Но я созвал думающую часть нашей организации не для этого. Дело в том, что после исполнения «гениального» плана, нам придется как-то вылезать из всего этого дерьма… — Чиканов достал несколько пачек сигарет. Все трое взяли и закурили… — Мож через девку попробовать водичку замутить? Подслить там что-то из планов нашего начальства? Ну чтобы если вдруг нас сольют, так поднасрать хоть… Саенттотус же о ней не знает? — спросил Зубов. — Не волнуйся, реальным параличем мозга я еще не страдаю. Ни о девке, ни о пацанчике информации у этой суки нет, — произнес Чиканов, затянувшись. — Как она там кстати? Перестала ныть и рыдать? — спросил Брагинский. Он выдул несколько колец дыма. — А куда она денется? Сначала не хочу да не могу, но как пистолет к виску ее или… Другого человека, то все делает… Кровью я ее повязал, так что не сбежит с нашей подводной лодки и не засядет по «пустяковой» статье годика на два, а то и вообще продастся КНБ и выплывет. Не, я знаю как с такими хитрюгами работать, поэтому все подобные пути ей закрыты. Только с нами и до конца. Ну или лет на десять в тюрьму для научников, — Зубов ухмыльнулся. — Это хорошо… Тогда, думаю, скоро можно будет начать получать информацию от крота… — сказал Чиканов, отзеркалив ухмылку Зубова. — Ладно, хрен с ними всеми. Давайте перейдем к делам насущным ненадолго. Что там по составу? Кого нам не жалко в тюрягу отправить? Просто после такого никакого бабла не хватит, чтобы всех вытаскивать. А доставят задержанных в центр под конвоем кого-то из десяток. На такое нападать — умирать, — произнес Зубов. — Да пару десятков молодчиков. Ты выдели штучек пять самых бесполезных из твоих… Ну и парочка научников из мясца, которых не сильно жалко. Человек пятьдесят наберем вместе с нами и хватит. Остальных отрывать от их «работы» — опасно потерей ручейков денег, а мы после этого всего и так на мели, — сказал Брагинский. Все трое еще раз затянулись. — Мда, давно у нас такого дерьма не было… Ладно, выплывем. Зуб, ты дай своим команду, чтобы часть отмеживалась. Попробуем временно разделится, чтобы потом собраться вместе… Проведем как его там модное слово забугорное… Ребрендеринг, во! Браг, к тебе это тоже относится, — дал команды Чиканов. — Идея. А как насчет того, чтобы все сорвалось в последний момент? В плане мы не успели закончить начатое. Гоняться за нами будут поменьше… Ну и может хотя бы выслушают, если за задницы возьмут… — предложил Зубов. — Хм, напакостить где-то по мелочи? Идейка неплохая. Нам же сказали просто пошуметь с этой штукой. Чего-то конкретного нам дать отказались или поленились… А там и прорваться можно будет… Хороший план, — одобрил Чиканов. Зубов после ответа лидера ухмыльнулся и выдул большое кольцо дыма. — Может по ИН-ТВ какую-нить еще безумную теорию заговора закрутить? Вроде всем управляет мировое правительство и после нашей акции вписать туда «начальство»? Деньги эти чудики возьмут, да и продаются за копейки, — предложил Брагинский. Чиканов задумался, откинувшись на спинку стула. — Ну это конечно безумно… Но хрен его знает. Авось сработает, — со вздохом согласился лидер. — Да, Браг, будешь в авангарде. Сам понимаешь — идея не моя. Я если что буду прямо на подхвате. Зуб, ты со своими пацанами сделай все как предложил. Сам понимаешь, мало кому могу такое доверить. Только сам умудрись свалить, пожалуйста, — произнес Чиканов. — Будет сделано, босс! — ответили мафиози. Все трое синхронно потянулись за еще одной сигаретой… Пачки кончились. Только потому что Брагинский постоянно разгонял дым у них не возникло с этим проблем. Они взяли еще по пачке. — Про то, что будем делать после, будет понятно уже после нашей акции. Там уже будем думать исходя из ситуации. Может еще «начальство» решит чуть подсобить, чтобы мы побольше побарахтались… Конечно, Москву точно придется бросить, но в регионах можем и выкарабкаться… Посидим где-нить на Кавказе в горах пару годков или в лесу засядем… Партизаны, блин, — пошутил Чиканов. Все трое натужно рассмеялись. — Ладно… Давайте заканчивать потихонечку. За успех наш… — произнес эфемерный тост лидер. — Да, три ляма на постройку храма я перевел… Авось боженька смилостивиться и зачтет… — сказал Брагинский. — Скупой ты, Браг, скинь адресок, я еще двадцать закину, нужно больше богоугодных дел сделать к черту, авось проканает… Ну а если что на наших могилках пусть храм построят… Отработают свое содержание… — произнес Чиканов. — Ну мужики, с этой всей чертовщиной действительно все верующими заделаются… — сказал Зубов. Все трое рассмеялись. — Ну деньги отмыть получилось и это главное, — с хитрецой добавил Брагинский. — Это да, на богоугодные дела жертвуем! Осталось только приюты для сирот начать строить… И будем мы самыми честными и добрыми мафиози-бандитами… Ну а чтобы называть нас толерантно, назовемся… М-ммм… Инклюзивными дельцами! — продолжил сбрасывать напряжение Чиканов. — Ладно, пойдемте, шутники, много работы у нас еще… Из дерьма надо чистыми выбраться, — сказал Зубов. Чиканов пожал плечами и встал, согласившись с правотой своего лучшего наемного убийцы. — Зуб, кстати, ты мне только это, девицу то покажи… Понимаю, что к тебе приписана, но тут надо… Посмотреть хочу… — улыбнувшись от уха до уха, произнес Брагинский. — Доломать ее хочешь? — криво ухмыльнулся Зубов. Его нисколько не озаботила судьба неизвестной девушки, лишь то, насколько она может быть полезной для их целей… — Просто сделать максимально эффективной единицей. Есть один грязный планчик, — усмехнулся Брагинский. — Хорошо, убедил, тут нам надо не за власть бодаться, а жопы свои спасать. Так что все путем, — удивительно легко согласился Зубов. Брагинский поднял большой палец вверх. Все трое разошлись и начали отдавать приказы рядовым бандитам. Маховик событий начал закручиваться… И скоро героям придется вновь побыть ими… Справятся ли они? Неизвестно. Ведь всегда есть шанс плохого конца… В этом мире возможно все. Или почти все. Ведь в нужный момент всегда может появиться помощь оттуда, откуда ее совсем не ждали…***