what it takes to survive

В один момент Нил был с ними, наблюдал за тем, как все они садились в автобус: Лисы и их близкие. Эндрю не заметил, что к близким также относилась и маленькая чирлидерша Аарона, до этого момента, но вот она, зажатая под рукой Аарона, который вел ее к автобусу. После небольшого обсуждения близкие сузились до родителей Мэтта, приемной мамы Рене и Эрика, который прилетел из Германии, чтобы быть с ними на этой игре. Элисон предупредила родителей, чтобы те усилили меры безопасности, но у них больше денег, чем у Бога, и они в центре внимания общественности, так что Нил сказал, что из них всех, они были в большей безопасности. Эндрю обернулся, а Нил пропал. На его месте стояла Элисон, ее рука опущена в сумку. Эндрю подозревал, что ее палец покоился на спусковом крючке. Кевин и Рене стояли за ней. Воздух наполнился волнением. — Так вот, в чем состоял его план? — спросил Эндрю, стараясь, чтобы голос прозвучал повседневно. Он помнил, как ничего не чувствовал из-за таблеток, и сейчас, всего на секунду, ему захотелось вернуть тот контроль. — Вертлявый тупица, ещё больший тупица и полный дебил собираются заставить меня его бросить. Он и правда идиот. — Хоть раз в жизни поступи умно и послушай даму с пистолетом, — сказала Элисон, приподняв пистолет так, чтобы Эндрю смог увидеть его очертания сквозь материал спортивной сумки. — Нил не стал бы рисковать моей карьерой и пускать пулю в ногу. Как я полагаю это и есть ваш план? Только если он не хочет убрать меня с пути. — Я спросил его о том же, — так же неблагодарно, как и всегда, произнёс Кевин. — Он сказал, что для него важнее сохранить тебя в живых, и если это будет стоить выстрела в ногу, то мы так и поступим. — Боже, — ахнул Аарон. Аарон и Ники, наконец, заметив его отсутствие, вылезли из автобуса. Очертания пистолета все еще явно проступали сквозь материал сумки. Тренер вышел вслед за ними. — Элисон! — Он сказал, что только так все сработает, если бы пошли вы оба, то это был бы смертный приговор для обоих, — проигнорировав тренера, сказала Рене. К сожалению, ее слова прозвучали до отвращения рассудительно. — Он должен был пойти один, убить их одного за другим. Иначе это подняло бы слишком много шума. Он чувствовал всеобщее напряжение из-за него, чувствовал, что они наблюдали за ним и Элисон. — Ты единственный, кому он доверил защитить нас. Позволь ему сделать то, что он делает лучше всего. — Он должен был быть тем, кто мне это скажет, — сказал им Эндрю. — Он не хотел, чтобы ты думал, что была малейшая возможность того, что ты пойдешь с ним. — У нас нет на это времени, — наконец вынув пистолет, произнесла Элисон. Она указывала им в землю, но все они отчетливо его видели. — У тебя нет выбора. Садись в автобус. — Стреляй, — ответил Эндрю. Она вздохнула, затем кивнула. И Эндрю осознал, что оказался еще тупее Нила. Он забыл о его последнем маленьком солдатике. Эндрю обернулся слишком поздно, заметив лишь занесенную над собой клюшку. Лицо держащего клюшку Жана было последним, что он видел.

***

С вершины башни на стадионе «Воронов» Нил проследил глазами за уезжающим автобусом. Ему не хотелось быть здесь, не хотелось вновь играть на этом поле. Если он сделает все правильно, то это будет последний раз, когда ему придется здесь быть. Он использует все имеющиеся деньги и связи, чтобы сравнять весь комплекс с землей. Чтобы стереть любой след семьи Морияма со света. — Натаниэль, — позвал Рико. Его рука была в гипсе, а каждая часть тела кипела. — Мой брат зовет. Нил кивнул и позволил провести себя от окна вниз по лестнице к конференц-залу. Они почти вошли в комнату, но Рико остановился и повернулся к Нилу. Выражение его лица потеряло часть своей свирепости, он дрожал. — Он убьет меня. — Рико произнес это, словно надеялся, что сказанное не было правдой. Нил еще ни разу не слышал, чтобы Рико звучал нерешительно, неуверенно. От этого должно было стать приятно, но на деле Рико просто превратился во что-то более человеческое. Нил кивнул, понимая, что Рико скорее всего был прав. Рико закатил истерику, постарался убить Нила на глазах у тысячи свидетелей. И что хуже этого — Рико пытался убить Нила, а они оба знали, что Нил не принадлежал Рико, и у него не было права его убивать. — Не позволяй ему, — попросил Рико. И даже понимая все происходящее, ему и в голову не пришло сказать «пожалуйста». Но Нил не мог сегодня быть милосердным. У него уже был список примерно с дюжиной человек, которых он сегодня старался спасти. И имени Рико в нем попросту не было. Поэтому Нил покачал головой и прошел мимо, проигнорировав прерывистое паническое дыхание позади. Он вошел во владения Ичиро. Ичиро кивнул ему, указав на место рядом с собой. Рико остался в дверном проходе, смотря в глаза своей смерти, в глаза своему брату. — Мой отец умер, — объявил Ичиро. Похоже, сказанное не было большой новостью для присутствующих в комнате. — Я — новый Лорд. В присутствии отца больше нет необходимости. Рико, подойди. И Рико подошел. Нил следил за тем, как он приближался, трясясь всем телом и лишившись привычной горделивости. Рико встал на колени, как только ему приказали, беспомощно смотря в пол. Он не возражал, он был непослушным псом, которого решили усыпить, и он это понимал. Комната наполнилась тягучим страхом Рико. Когда он умер от громкого выстрела, это стало почти облегчением. Нил должен был уже привыкнуть ко смерти, и он привык, он видел и совершил множество убийств, однако, это была казнь. Нил еще чувствовал осадок, когда началась встреча, но вдруг он внезапно испарился. Внезапно, он остался один на один с Ичиро. — Смерть труса, — сказал Ичиро, указав на то место, где еще сохранились последние следы жизни Рико. Тело Рико унесли еще до того, как оно начало остывать. Нил задался вопросом, куда они его увезли. Все два раза, когда он убивал кого-то в башне, кто-то другой заботился о трупах. — Он и был трусом, — произнес Нил. И это была правда. Рико когда-то был ему братом, Нил был ему ближе, чем родной брат. Но Рико похож на ходячие качели, раскачивающиеся между амбициями и трусостью. Обе эти вещи в конце концов его погубили. — Я заказал сюда ужин, — сообщил Ичиро. Нил заставил себя отвернуться и быть милым с Ичиро. Это будет последний раз, когда ему придется быть в его присутствии. — Спасибо, мой Лорд, — ответил Нил, заметив, как Ичиро мягко улыбнулся от осознания, что все внимание Нила теперь приковано к нему. Нил забеспокоился об отсутствии татуировки на бедре, но Ичиро не продвигался в этом направлении. Он только сел рядом с Нилом и заговорил о том, как проходила передача власти, и какого это — наконец стать Лордом. Принесли еду и накрыли на стол. А Нил старался сосредоточиться. Вот только его разум был в автобусе, который, как он надеялся, уже далеко-далеко от этого отвратного места. Он жалел, что не там, что не сидел перед Эндрю, который всегда притворялся спящим, но в конце концов сдавался и начинал ворчать, насколько сильно Нил его раздражал. Шея Нила обязательно бы заболела от того, что он слишком долго смотрел через плечо. Но он делал это ради него. И ради остальных Лисов. Ради людей, которых, как он думал, он никогда не позволит себе обрести. И ради Жана и Кевина, которые через многое ради него прошли. Ичиро понял, что Нил его не слушал, поэтому новый Лорд позволил им погрузиться в тишину. Нил не чувствовал вкуса еды, он просто запихивал ее в себя. Он проголодался после игры, но все же сильно нервничал и двигался чересчур резко, в то время как должен был изображать полное спокойствие. — Беспокоишься насчет завтрашнего дня? — спросил Ичиро. И на секунду Нил запаниковал, подумал, что Ичиро знал о его плане. Однако Нил понял, что тот спрашивал о том, что должно было произойти. Ичиро получит титул Лорда, а Нил — титул Мясника. — Нет, я готов, — ответил Нил. Вот только слова прозвучали невнятно, язык словно заплетался. Ему было знакомо это чувство. Оно ассоциировалось у него только с Рико и с черными коридорами под стадионом. — ГГБ? — пробормотал Нил, чувствуя, как наркотик оседал внутри, словно брошенный кирпич. Нил должен был понять, он всегда мог понять. Но почему-то сейчас не смог. — Как? — Добавили в еду, так он менее заметен, — объяснил Ичиро. Нил откинулся на спинку кресла, позволив собственному весу растечься по ней. — Почему? — спросил он. Сознание помутилось, прежде чем ему удалось услышать ответ.