Daeron the Worthy

      Дейенерис проснулась со вздохом от очередного своего сна. Это было повторяющимся событием с тех пор, как она принесла жертву, чтобы снова обрести способность иметь детей. Большую часть времени ей снился ее племянник и волны, которые он поднимал на Севере. Иногда она видела странных ледяных существ, окутанных тьмой, прорезающих кровавую полосу через каждое живое существо, с которым они сталкивались на своем пути. Она ничего так не хотела, как забраться на спину Дрогона и полететь в Вестерос, чтобы быть рядом с ним, но здешние люди удерживали ее. Она пообещала народу Миэрина свободу и проследит за тем, чтобы ее подданных не втянули обратно в рабство. То же самое касалось Астапора и Юнкая.       Эта решимость исправить содеянное привела ее к тому, что дотракийцы прошли весь путь до Миэрина за семь дней. Они уже разбили лагерь на окраине небольшого леса, не слишком далеко от города. Она послала вперед несколько разведчиков, чтобы понаблюдать за тем, что происходит за пределами города. Она знала, что снаружи стоит лагерем армия, но ей нужны были точные цифры, и она хотела знать, произошло ли уже нападение. Главным среди разведчиков был Даарио Нахарис, и она настояла, чтобы он ушел, а не оставался в лагере, хотя бы для того, чтобы избежать возможной связи. После ее очевидной способности иметь детей она боялась брать в свою постель любого мужчину. Куэйта сказала, что у нее будет семья в Вестеросе, и она боялась, что отношения здесь, в Эссосе, каким-то образом разрушат ее шансы в Вестеросе. Однажды она недооценила магию, и ее нерождённый сын поплатился за это. Хотя Куэйта ясно говорила, что у Дени будет семья в Вестеросе, это также можно было истолковать как то, что у нее никогда не будет семьи в Эссосе. Поэтому она подумала, что случайная беременность на этом континенте повлияет на ее шансы на родине, что, оглядываясь назад, было полным дерьмом, но магия была непредсказуемой. Ведьмы всегда говорят двояко, и она боялась в любом случае, особенно когда однажды ночью узнала, что у нее отсутствует иммунитет к огню. До лечения Куэйты Дени могла пройти через пылающий ад и почувствовать лишь небольшое тепло. Но теперь она могла выдержать пламя только несколько минут, после чего ее кожа могла обгореть. Она больше не была Неопалимой, и этот факт действительно съедал ее.       Так долго она считала себя драконом, который освободился от ига ее брата Визериса. Ее невосприимчивость к огню была причиной того, что она считала себя особенной, а теперь эта способность была для нее потеряна. Это был действительно удар по ее уверенности в себе, и если бы не Дрогон, она бы серьезно сошла с ума. Тогда постоянные сны о племяннике также способствовали ее недавней неуверенности в себе. Легкость, с которой ее племянник расправлялся со своими врагами, откровенно пугала ее и была ударом по ее гордости. В то время как она захватывала города и заставляла страдать своих врагов, ее племянник превращал своих врагов в своих самых сильных сторонников. Она видела, как он поступил с Амберами и Карстарками. Это было действительно блестяще и в то же время нанесло мощный удар по Болтонам. Даже сейчас ее племянник переигрывал Болтонов, собрав огромное воинство Одичалых у Последнего Очага. В то время как Болтоны ожидали нападения с севера, ее племянник находился на востоке. Все его действия были спланированы и скрупулезно исполнены с предусмотрительностью, о которой она не могла мечтать.       Наблюдая за тем, как ее племянник планирует нападение на Болтонов, она задумалась о своей собственной стратегии. Хотя взятие под контроль дотракийского Кхаласара было разумным шагом, она должна была действительно направить их на более подходящую цель, Волантис. На самом деле ей не нужен был весь Кхаласар, чтобы отправиться с ней в Миэрин, поскольку один Дрогон мог опустошить вражескую армию. Ей следовало использовать дотракийцев, чтобы напасть на Волантис, пока она брала Миэрин. Таким образом, она могла бы легко напасть на Волантис сразу после Миэрина, но теперь из-за ее решения война между Волантисом и Миэрином затянется. Она действительно не могла себе этого позволить, так как это задержало бы ее отъезд в Вестерос. Единственный способ, которым она могла довести войну до конца, - это заключить сделку с армией, стоявшей лагерем за воротами Миэрина. Но вопрос был в том, как бы она поступила с этим в первую очередь? Она не может просто пойти и убедить того, кто возглавлял армию, присоединиться к ней. Ей нужен был совет, и она точно знала, к кому обратиться.       Дени открыла створки своей палатки, напугав стражников. Было раннее утро, и первые лучи солнца еще не коснулись земли, но ее охранники были очень бдительны. Она повернулась к Ворно, которого выбрала своим кровным всадником из этого Кхаласара.       - Позови Джораха Мормонта. Скажи ему, что его Кхалиси нуждается в совете.       - Да, Кхалиси. - Ворно приложил кулак к груди и ушёл привести сира Джораха.       Через несколько минут сир Джорах был рядом с ней, но держался от нее на расстоянии из-за своего недуга. Ее присягнувшего рыцаря пришлось изолировать в дальнем конце лагеря, чтобы гарантировать, что Серая Хворь не распространятся среди кхалассара.       - Моя королева, чем я могу служить? - спросил сир Джорах, занимая свое место рядом с ней.       - Мне нужен ваш совет, сир Джорах. Я хотела бы отправиться в Вестерос как можно быстрее, но мне нужно усмирить три города, и Волантису нужно преподать урок. Единственный способ закончить войну как можно быстрее-это обеспечить, чтобы армия за пределами Миэрина сражалась за меня. Как мне это сделать?       - Армии Вольных городов - наемники, ваша светлость. Они сражаются за обещанные им богатства. Если они должны перейти на вашу сторону, их работодатель должен быть мертв, или они должны понять, что ведут проигранную войну, и с вашим драконом вы можете заставить их осознать безнадежность противостояния вам. - дал свой совет Сир Джорах, но Дени просто покачала головой.       - Но использование Дрогона убьет их всех, а я хочу, чтобы именно они освободили Астапор и Юнкай. Мертвецы этого сделать не смогут.       - Нет, если вы используете Дрогона определенным образом.       - Что ты имеешь в виду? - спросила Дейенерис, с любопытством глядя на рыцаря.       - Что является самым ценным для армии, которая готовится осадить город? - спросил сир Джорах вместо того, чтобы дать ей прямой ответ.       - У них должны быть люди, еда и оружие.       - Да, им все это необходимо. Но для того, чтобы осада имела хоть какой-то успех, особенно против такого города, как Миэрин, у них должно быть осадное орудие. Без этого их усилия пропадут даром. Отнимите у них способность причинять вред самому городу, и капитаны Наемников придут к вам сами.       Дени подумала о совете рыцаря и нашла его подходящим для себя.       - Спасибо, сир Джорах, - сказала Дейенерис с улыбкой. Сир Джорах, возможно, предал ее доверие в прошлом, но он все еще был тем, кому она доверяла. Наверное, именно поэтому ей было больнее всего, когда выяснилось, что он шпион. Он наверстывал упущенное, и она намеревалась убедиться, что он выживет. Тем больше у нее причин навести порядок в Миэрине.       - Рад помочь, ваша светлость.

***

      Тирион страдал от головной боли, и с ней было нелегко справиться. Два кувшина вина еще не облегчили его головную боль, так что он почти наверняка знал, что ему придется просто терпеть это до конца дня. Он снова застрял в городе, который вот-вот должен был подвергнуться осаде. Это была его вторая осада, и на этот раз рядом с ним не было ни Подрика, ни Бронна. Хотя он был в относительной безопасности внутри Великой Пирамиды, окруженный четырьмя тысячами Безупречных, он не верил, что это продлится долго. Всего этого можно было бы избежать, если бы ему удалось убедить Принца-Оборванца перейти на их сторону. К сожалению, он потерпел неудачу, но ему удалось, по крайней мере, выиграть еще два дня для сира Барристана. Тирион не думал, что два дня что-то изменят, но это было лучше, чем ничего.       Прежде чем отправиться в командный шатер Принца-Оборванца, сир Барристан предупредил его, чтобы он не слишком надеялся на успех в обеспечении перемирия. Хотя он и прислушался к совету старого рыцаря, неудача все еще оставляла горький привкус во рту. Информация, предоставленная Варисом, была точна, и Принц-Оборванец действительно желал Пентос. Единственная проблема заключалась в том, что парень не так уж сильно беспокоился о сыне магистра Пентоса, сидящего на Железном Троне. С этого момента переговоры пошли под откос.       - Узкое море находится между Пентосом и Вестеросом. Скажи мне, карлик, за долгую историю Вестероса, сколько королей вели войну против Вольных городов Эссоса? - спросил Принц-Оборванец с веселой улыбкой.       - Ну, был случай, когда принц Деймон Таргариен опустошил флоты Триархии, - сказал Тирион.       - Да, и это произошло благодаря дракону, и давайте будем честны, Вестерос сейчас представляет собой груду обломков. Даже если мальчику Блэкфайру каким-то образом удастся завоевать трон, удержать его будет практически невозможно. Мальчик будет оглядываться через плечо до конца своего предполагаемого правления, и Пентос станет последним приключением, которого он хотел бы начать. Во всяком случае, я, вероятно, смогу заключить более выгодную сделку с этим мальчиком Блэкфайром. Так что мои ответы будут звучать как "нет карлику". Я нападу на этот город через два дня. Если вы сдадитесь, то вам будет предоставлен безопасный проход на вашу родину. Если городские ворота останутся закрытыми для меня, то я силой взломаю городские ворота и снесу твою голову. Это мое предложение.       После этого Тирион скрылся внутри Пирамиды в соответствии с приказом сира Барристана. Побочным эффектом наличия опытных боевых командиров является то, что ему почти ничего не приходилось делать. Вот почему он пил столько вина, сколько мог, не сводя глаз с Великой пирамиды в сторону городских стен.       - Сколько чашек ты выпил, друг мой? - спросил Варис, стоя рядом с Тирионом.       - Я не вел им счета.       - Тебе следует притормозить. Ибо твоя сообразительность скоро понадобится.       - Почему? Мы никуда не уходим. Так как заперты внутри этой гигантской пирамиды и ждем, когда враг придет и убьет нас.       - Ты такого невысокого мнения о сире Барристане. А ведь пережил и большие трудности в Вестеросе.       - Похоже, мне сильно не везет с тех пор, как наша королева покинула город. - ответил маленький Ланнистер, ибо Тирион был сильно подавлен серией катастроф, последовавших по сей день.       - Не вини себя, мой друг. Иногда ты что-то выигрываешь, а что-то теряешь. Все еще есть шанс, что сир Барристан сломит воинство Гонимых Ветром, - сказал Варис, пытаясь поднять дух.       - Я бы не стал... - Тирион остановился, когда с южной стороны города зазвучал рог. Еще раз протрубил рог, который предупредил их о том, что враг замечен. По всей юго-западной части города зазвонили колокола.       - Это было с юга ... с моря! - воскликнул Варис, и они вместе побежали по коридору, пока не нашли окно с видом на море.       Тирион быстро подтащил стул к окну и, пошатываясь, залез на него. Он чуть было не упал, но Варис быстро поддержал его. Когда его глаза осмотрели открывшуюся перед ним сцену, он нервно сглотнул. Обычно пустое море Миэрина теперь, насколько хватало глаз, было заполнено кораблями. Ряды и ряды кораблей тянулись по морю, и он знал, что они здесь не для дружеского визита. Осада только что приняла мрачный оборот, и он пожелал, чтобы произошло какое-нибудь чудо.

***

      Барристан громко раздавал приказы людям под его командованием направо и налево, чтобы они охраняли стены Миэрина. Когда он узнал, что Принц-Оборванец отказался от мирных условий Тириона, он не удивился. Хотя, небольшая его часть надеялась, что все еще есть шанс на мир путем переговоров, особенно когда Принц-Оборванец согласился на двухдневное перемирие для обсуждения предложения со своими людьми. Но прямо сейчас, слушая звон колоколов в городе и новости о быстро приближающемся флоте, он ругал себя за то, что не увидел этого раньше. Он не должен был принимать во внимание обещания, данные Наемником, тем более капитаном "Гонимых Ветром".       Если бы он немного прищурил глаза, то смог бы разглядеть осадные машины в тылу врага. Вскоре Требушеты будут задействованы, и город понесет многочисленные потери. Стены Миэрина могут быть прочными, и многие пирамиды в городе могут выдержать такое нападение, но они принадлежат богатым мастерам. Простые люди жили в деревянных хижинах, переулках и хижинах. Это нападение принесет только смерть и разрушения бывшим рабам, что, в свою очередь, только придаст смелости бывшим рабовладельцам. Тревожный мир, который ему, Безупречным и Красным Жрецам удалось принести в город, будет разрушен. Сейчас перед ним был только один вариант. Ему придется взять под свое командование три тысячи человек, чтобы атаковать "Гонимых Ветром". Конечно, ему могло повезти, если удастся убить Принца-Оборванца и нанести такой же урон осадным машинам. Оглядываясь на храбрецов, которых он собирался повести в логово врага, он жалел, что у него не было больше времени, чтобы обучить этих людей.       Он обратил внимание, когда к нему присоединился Серый Червь на вершине городской стены, наблюдая за врагом.       - Вы собираетесь атаковать, сир Барристан? - спросил Серый Червь, тщательно подбирая каждое слово, и Барристан отметил, что Командир Безупречных заметно улучшил Общий Язык. "Наверное, благодаря леди Миссандее", - подумал он.       - Да. Многие, несомненно, погибнут, но мы должны атаковать до того, как у врага появится шанс скоординироваться с вражеским флотом.       Взгляд понимания пробежал между Серым Червем и Барристаном. Барристан заметил намек на уважение в глазах Серого Червя, и они пожали друг другу руки.       - Мы будем охранять город для королевы сир Барристан. - Серый Червь пообещал, сдержанно кивнув, и Барристан был уверен, что обещание будет выполнено, несмотря ни на что, что их ждет в будущем. Это успокоило его, зная, что у королевы все еще будут верные воины, когда она вернется.       Пронзительный визг пронзил напряженный воздух города, заставив Барристана и Серого Червя растерянно переглянуться. Послышался еще один визг, и они оба посмотрели на Великую Пирамиду, опасаясь, что Визерион вот-вот вырвется наружу, как это сделал его брат несколько недель назад. Последнее, что им было нужно, - это дикий дракон, выпущенный на волю в городе. Послышался еще один визг, на этот раз громче, но Барристан не мог видеть дракона. Внезапно он почувствовал, что солнце вокруг них немного померкло, и визг стал громче, чем когда-либо. Все посмотрели прямо вверх и увидели высоко в облаках дракона, летевшего прямо на город. Он был массивным, но солнечный свет заставил их отвести глаза от дракона.       Все, включая Барристана, встревожились, когда дракон подлетел слишком близко к городским стенам. Взмахнув крыльями, дракон легко оттолкнулся и перелетел прямо через стену прямо на врага, расположившегося лагерем за пределами города. Каждый солдат на стене с волнением указывал на дракона, и вскоре люди начали довольно громко скандировать. Королева драконов! Королева драконов! Королева драконов!       Барристан быстро взял подзорную трубу у одного из помощников. Конечно же, он мог видеть среброволосую всадницу. Черная чешуя зверя была неопровержимым доказательством того, что дракон был Дрогоном. Его разум был в восторге от того, что королева вернулась невредимой, а затем он стал свидетелем становления истории. Дракон накренился вправо и выдохнул огонь на Гонимых Ветром. Повсюду горел огонь, и он поблагодарил Семерых за то, что они оставили его в живых, чтобы он стал свидетелем того, как Таргариен летит верхом на драконе.       Он проследил за движением королевы, когда ее дракон выдохнул огонь на наемников. Он отметил, что королева сосредоточилась на осадных машинах, а не на самих людях. Даже тогда их было довольно много, и их поглотил огонь. Он не обратил на них внимания, так как они были врагами, и проследил за его взглядом на королеву. Вскоре она улетела в сторону моря. Немного погодя он увидел дым, поднимающийся со стороны моря.       Огонь и Кровь были словами Дома Таргариен, и он видел именно Огонь и Кровь. Ему не было стыдно присоединиться к ликующим крикам своих людей, когда он наблюдал за всем происходящим. Он снова почувствовал трепет и возбуждение, которые испытывал, сразив Мейлиса Ужасного в поединке.