11:31
Украина грелся на солнышке, так как таких дней на недели обещали немного. После вчерашнего сырого и довольно пасмурного дня сейчас было прекрасно всё: и настроение, и погода, и вид. Эдинбург похож на Рим. Да, звучит странно но это так, так как во первых многие районы стоят на холмах, и есть река, даже несколько. Хотя, виды совершенно не Итальянские. Сплошной серый булыжник, готические храмы, руина аббатств, замки, и охрово-алые деревья, некоторые уже облетели, кто-то ещё радует своей разноцветной кроной, нетронутыми стоят ёлки, клумбы тоже все жёлто-алые из бархатцев, гелениумов, астр, единственными бело-розовыми пятнами возвышающихся по центру.
Открыв глаза вновь оглядел Старый город и Новый город. И не скажешь, что всё началось здесь с племён кельтов, которые обосновали поселения ещё до прихода Римлян. Потом нападения германцев и других племён, но поселения выстояло, потом превратилось в город-крепость. И в VII веке королевство Гододин попало под власть англо-саксонского государства Нортумбрия. Спустя три столетия эти земли, именовавшиеся «Лотиан», перешли во владения королей Шотландии. В то время монарший двор располагался севернее Эдинбурга – в Данфермлине. В Эдинбургский замок он был перенесен в 1125 году королем Давидом I. При нем Эдинбург одним из первых в Шотландии получил статус королевского бурга – так здесь назывались окруженные стенами города с элементами самоуправления. С этого периода молодой свёкр перестал быть ребёнком и превратился в полноценную страну.
В XIII-XIV веках, во время войны за независимость Шотландии, Эдинбург периодически оказывался в руках англичан и подвергался разрушениям в ходе баталий. Тем не менее, вторая половина XIV века ознаменовалась для города строительным бумом: замок был перестроен и укреплен, ремонтировались соборы, появилась ратуша, вскоре ставшая местом заседаний парламента.
Город постепенно спускался с холма, но, поскольку его с трех сторон окружали заболоченные земли, застраивался он ввысь, а не вширь. К 1450 году Эдинбург окружили крепостные стены, обозначившие его границу. Сегодня эта территория Старого Города. Его характерные черты определила плотная многоэтажная застройка и крайне узкие улицы и переулки, лишь по некоторым из них могли передвигаться конные экипажи.
В 1515 году в соседнем с Эдинбургом городе Хаддингтоне родился Джон Нокс, снискавший лавры величайшего религиозного реформатора Шотландии. К его памятнику в Саду-Принцес вчера водил Великобритания, долго распинаясь о друге его отца, а потом о том, как родители пытались «подружиться».
Но если говорить кратко об этой давней истории то … Деятельность Нокса совпала с началом церковных реформ в Англии, обусловленных отлучением от католической церкви монарха-многоженца Генриха XVIII. Религиозные распри вскоре охватили и Шотландию, чему весьма способствовал красноречивый Нокс, убеждавший простой люд и высшее сословие обратиться к протестантизму. После его пламенной проповеди в Перте (1559 г.), обличавшей католицизм и королеву-регента Марию де Гиз, поддерживаемую французскими войсками, вспыхнуло восстание, переросшее в протестантскую революцию. К восставшим примкнули влиятельные бароны, с их помощью была сформирована армия, которая заняла Эдинбург. По инициативе Нокса протестанты призвали Англию ввести войска. В 1560 году французы были изгнаны, а парламент Шотландии запретил католическую доктрину и обряды, протестантство было утверждено как государственная религия. Эти события сблизили Шотландию и Англию, что впоследствии привело их к слиянию.
Украине было интересно слушать об истории этого города, так как как и любая столица, он имеет большое влияние на историю государства и на жизнь страны. Причём в учебниках Шотландия не упоминается, и изучается история Англии, так как она лезла куда больше в жизнь других. Вот ведь неугомонная, стервозная блондинка.
Первым монархом, объединившим престолы в 1603 году, стал шотландский король Яков VI (он же Яков I Английский), сын свергнутой и казненной королевы-католички Марии Стюарт, которую не уставал клеймить Джон Нокс. Вслед за королем Яковом в Лондон из Эдинбурга переместился и его двор. А спустя столетие, когда после провозглашения «Акта об объединении двух стран», шотландский парламент был упразднен, Эдинбург практически утратил свое политическое значение. Впрочем, экономически он ничуть не пострадал.
Современники часто критиковали Эдинбург за густонаселенность и антисанитарию, однако культурная жизнь била здесь ключом. В конце XVIII – начале XIX века Эдинбург стал центром Шотландского Просвещения. Творившие в ту эпоху философы, ученые, писатели, художники оставили яркий след в мировой культуре. В тот же период Эдинбург существенно расширился, к нему присоединились окрестные поселения, на осушенных территориях к северу от городских стен вырос Новый город. В 1995 году, вместе со Старым городом, он попал в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Изучив и выслушав историю, омега сделал три вывода: Машки очень популярны здесь; Шотландия стала культурной зоной, подобной Петербургу; и последнее если женился на женщине со сложным характером, нужно уметь прятаться и прикидываться ветошью, и нет лучше места, чем горные районы Шотландии с дремучими лесами и медведями, которые не сильно то и задержат воспылавшую страстью жёнушку, тут даже бочка виски не поможет, только если утопиться из-за ошибки молодости. Как говориться, «Нужно было отдать её французам в виде откупа, пока персик в урюк не превратился»! Но те были не дураками и вернули бы её через месяц со словами: «Нам и своих Горгон Медуз ховает! Нам её и даром не нать, и с деньгам не нать!»
—Ну, что, сладкий, три котлетки из барашка уже усвоились?
—Хватит смеяться. — Украина скрестил руки на животе, покосившись на посмеивающегося альфу, дочитывающего газету.
—Ну, кто тебя просил так налегать на еду с утра. Ты еле-еле на холм поднялся.
—А у кого спину утром во время зарядки свело? Вы потом даже не стали бегать со мной по саду, а ходили. Да вы разваливаетесь, батюшка.
Омега встал и потянулся, поправляя свою одежду. На леггинсы были надеты колготки расцветки тартан (он же в Шотландии, поэтому приметив их в магазине и сразу же купил) красивого сине-бирюзовой расцветки с яркими тонкими жёлтыми полосками, поверх чёрные шорты, плотной ткани, но совсем не греющей, водолазка цвета куркумы, чёрная кожаная куртка, кожаные полусапожки без каблука со свободным голенищем, из-за чего образовывались симпатичные складки. Из украшений шейный платок довольно большой, но завязанный свободно голубой с белым тонким узором из полосок и цветочков, проще говоря, это стандартный мелкий орнамент, чёрные тонкие перчатки, крупные серёжки в виде подвижно соединённого металлического круга золистого и полупрозрачного квадрата с текстурой из эпоксидной смолы с золотой поталью. Сумочка-рюкзак трансформер из чёрной кожи и небольшая, но туда всё равно поместилась книжка, телефон, фотоаппарат, шапка, косметичка и дополнительные тёплые носочки и небольшой термос с чаем, шарф для альфы. Ощущение что он собрался в поход.
Альфа же был более по-деловому одет. Рубашка белая, пуговки красивые железные, крупные с эмалью (верхние четыре), светло-охровый жилет; пиджак-блейзер расцветки тёмно-синий тартан со светлыми, белёсыми полосами; однотонные классические брюки светло-серые, и такого же плащ; ботинки кожаные-коричневые, уходящие слегка в вишнёвый, ремешок часов и ремень такой же гаммы; в кармане пиджака тёмно-жёлтый платок с сине-фиолетовым ирисом в уголке и тонким кантом.
— Сейчас я полностью в порядке. Пойдём прогуляемся. Колтон-Хилл не только прекрасная смотровая площадка, с которой видно почти все архитектурные достопримечательности, но и место с несколькими мемориалами…
—Только без лекции, как вчера в Прицес-гадэн.
—Хорошо. Просто я провёл в детстве много времени здесь. Видел как разрастаются районы, меняются люди.
—Да, воспоминания детства бывают очень приятными. — Украина протянул альфе руку; — Если вы дочитали газету, пойдёмте гулять. Вон и тучки появились, солнце не слепит, самое то для фото.
—Можем посетить кабинет министров и пар…
—Нетушки. Мы так зашли в Кардиффе. И что, на весь день вы пропали. — Украина крепко сжал руку альфы; — Будете заниматься работой, уеду в Германию.
—Я понял. — Великобритания поднял их переплетённые руки и поцеловал каждый пальчик.
Колтон-Хилл можно было разделить на три яруса, очень неровных и не сразу заметных. Они сразу оказались на втором, и теперь прогуливаясь по уложенной плиточками дорожке осматривали некоторые выглядывающие монументы. Обелиск и башня с крестом виднелись даже из низины и Старого Города. Первый - Монумент в честь жертв политических репрессий. Построен в виде 27-метрового обелиска, посвященного двум шотландцам и трем англичанам, внесшим свой вклад в реформирование парламента. Второй - Памятник Горацио Нельсону, установленный здесь в 1815 г. в честь знаменитого вице-адмирала.
Проходя по довольно обрывистой части холма, Украине очень захотелось плюнуть в Шотландский парламент, но он не стал. Во-первых, не прилично, во-вторых, обидит горцев. Здание красивое и довольно новое, конец 19 века в стиле неоклассицизма. Но из-за впитывания вековой копоти, оно стало неприятно буро-чёрным. Неопрятным. А ведь до парламента в нём располагалась школа. Так и хотелось предложить помыть, отштукатурить и покрасить в белый и жёлтый эту грязную махину. Было бы гораздо светлей. Но тогда бы пришлось такое творить со всем городом, так как светлое пятно будет слишком выбиваться.
Очень запомнились три монумента. Первые два располагающиеся на одном холме, но с разных сторон напоминали двойняшек. Монумент в честь философа Дугласа Стюарта (1831), а второй посвящен Роберту Бёрнсу (1827). Оба в античном стиле, оба круглые, высокие, и даже похожи в диаметре. Только один со статуей внутри, другой со стеной с небольшим барельефом в четырёх местах.
Дуглас Стюарт был шотландским философом эпохи Просвещения, ответственным за преобладание шотландской философии в Европе в начале 19 века. В свое время его очень уважали за его взгляды; которые сейчас в значительной мере устарели, и по этой причине философ в значительной степени забыт. Но зато сам памятник занимает видное место на фотографиях городского пейзажа Эдинбурга с Калтон-Хилл. Он обеспечивает хороший передний план для более большого, широкого пейзажа. Да и во время прогулки пропустить его сложно, он ровно по средине, его всегда проходишь, поднимаясь на вершину и спускаясь с неё. Второй найти сложнее, но зато Бёрнса знают все грамотные люди.
Ах, ещё одно здание навеянное Грецией - Астрономическая обсерватория. 107-метровый комплекс строился по типу храма и был открыт в 1776 г. С 2009 г. не функционирует. Поэтому здание стало ветшать и выглядит ещё древнее, чем есть.
Последний памятник насмешил и удивил. На самом верху Национальный монумент Шотландии. Здание начали возводить по образцу Афинского Парфенона в 1822 г. в память о тех, кто погиб в Наполеоновских войнах. К сожалению, из-за нехватки средств строительство не было завершено, так и осталась одна колоннада длинная и два огрызка ширины в пару колон. Ох очень напоминает родные реалии со всякими недостроями.
Но зато рядом расположился ещё один памятник в античном стиле. Их вообще довольно много на этом холме и в целом по Эдинбургу, всяких круглых, квадратных. Привлёкший его внимание объект, архитектурно охарактеризовался как - квадратный греческий дорический мемориал. Лепной карниз, четырёхсторонняя глухая колоннада из зацепленных рифленых греческих дорических колонн. Посвящено сие относительно маленькое, или большое строение было двум людям, родственникам, учёным-учителям или профессорам, сложно сказать как называлась их профессия в 18 веке. Это Уильям Генри Плейфер и его дядя Джон Плейфер, профессор математики, а затем профессор естественной истории в Эдинбургском университете. Оба человека были выдающимися деятелями, отдавших себя выбранной профессии и заслуживших уважение в обществе. Один так вообще засветился как Просветитель.
А еще это оказалась отличная смотровая площадка. Забравшись, они смотрели как бегают по холму людишки-муравьишки.
—Смотри. — Великобритания развернул омегу, уводя взор в сторону виднеющейся сейчас, сверкающей голубой дали; — Там гавань. Яхта Британия, дальше место впадения реки в Северное море, полуостров с развалившимся монастырём. Вот та полоска, вернее дуга и её половинка. Это железнодорожный мост через залив Ферт-оф-Фор. Консольный мост, гордость Шотландии. Есть выражение «Красить Форт Мост», оно имеет такое же значение как «Сизифов труд», потому что его красили непрерывно, так как пока его докрашивают в одном конце, прокрашенная ранее часть начинала покрываться ржавчиной. Так это дело и забросили. Ещё факт, в нём больше металла, чем в Эйфелевой башне. И всё это огромные несгибаемые балки.
—Надо было красить сразу с нескольких мест. Напрягли бы иммигрантов.
Великобритания рассмеялся и поцеловал своё чудо в висок, начиная аккуратно отводить от края смотровой площадки, с которой они разглядели даже самые дальние гористые районы, до которых час-два на машине.
Оказавшись вновь на земле, посмотрели, как прекрасный солнечный денёк решил стать противно-пасмурным и дождливым.
—А я только хотел сказать, что погода великолепна, и ветер не приволок густой туман, вечно плывущий над водой.
—Вам надо из дворца в Тауэр переезжать. Вы вечно каркаете.
Великобритания сжал руку омеги и повёл его в сторону довольно современного стеклянного одноэтажного здания, с панорамными окнами, оказавшаяся рестораном.
—Шотландию посещают сотни тысяч туристов, поэтому много кафе, хотя в 4 минутах, больше, если считать от вершины, в двадцати минутах ходьбы Королевская миля с её кафе и ресторанами. Но это самое лучшее заведение.
Украина кивнул и следовал послушно за альфой вглубь к столику у окна, на котором не было карточки о бронировании. Быстро усевшись, выдохнули, так как их примеру последовали многие.
Украина снял верхнюю одежду и развязал платок, сложив треугольником перекинул за спину и дожидаясь официанта стал теребить уголки, иногда связывая их или завязывая бантиком. Меню подали довольно быстро, отправив официанта «гулять» стали выбирать.
—Можем просто перекусить, а потом пообедать дома. — Великобритания осматривал обширное меню.
—Не хочу. Конечно, повар у вас хороший, но атмосфера. Давайте сейчас чуть плотней поедим, а потом ещё погуляем. Всего-то два часа бродили.
—Хорошо. Этот ресторан специализируется больше на морепродуктах. Можно томатный суп с креветками, мидиями и рыбой.
—Нет. Я буду лучше рыбный пирог. Он на запеканку картофельную больше похож. Два сорта рыбы и креветки. Вкусно. — Омега перевернул страницу; — Черничный крамбл. Чай, на ваше усмотрение. Можно чайный сет.
—Отлично. Но добавим тыквенный суп с семечками. А чай Шотландский завтрак, он довольно крепкий и хорошо сочетается с молоком.
—Договорились.
—Что будете заказывать?
—Вовремя.
Украина отвернулся к окну, смотря, как вдали снова проглядывается солнышко. Тучка из-за которой пошёл дождь медленно проплывала, уплывая в сторону Англии. Омега достал книжку, выбрав для этой недели. На русском он её ещё не встречал, но взял из библиотеки во дворце.
—Джеймс Хогг?
—Угу. Сложно немного читать. Я знаю английский, но на уровне деловых бумаг, разговоров.
—Ты хорошо говоришь на моём языке. Можем почитать вместе. — Великобритания подвинул чашечку капучино партнёру; — «Тайная исповедь оправданного грешника» интересное произведение с точки зрения развития литературы, изменения образа главного героя. Но про него забыли, так чопорность Викторианской эпохи не дала роману долго дышать. Но оценён он был даже критиками. Тебе он очень напомнит Достоевского. Здесь раскрывается тема двойственности человеческой личности. Здесь главный герой ханжа уверенный в себе, а рядом с ним «блистательный друг», нечто совершенное, но демоническое. Похожий образ будет использован в «Странная история Доктора Джекила и мистера Хайда».
—Я думал будет интересней. А это шотландский Достоевский.
—По честному. До Достоевского ему ещё далеко. Кстати. У меня есть мистический сборник, вернее ужасов – «Комната с приведениями». Можем тоже почитать.
—Да. — омега вздрогнул из-за громыхнувшей прямо над ними грозы; — Ой. Вот сейчас вообще не в тему было. И так атмосфера не располагающая.
—Хах. Хорошо. Давай Бёрнса почитаю тебе. — Великобритания, переставил свой стул спиной к залу и обнял Украину; —Так хороши пшеница, рожь
Во дни уборки ранней.
А как ячмень у нас хорош,
Где был я с милой Анни.
Под первый августовский день
Спешил я на свиданье.
Шумела рожь, шуршал ячмень.
Я шел навстречу Анни.
Вечерней позднею порой —
Иль очень ранней, что ли? —
Я убедил ее со мной
Побыть в ячменном поле.
Над нами свод был голубой,
Колосья нас кололи.
Я усадил перед собой
Ее в ячменном поле.
В одно слились у нас сердца.
Одной мы жили волей.
И целовал я без конца
Ее в ячменном поле.
Кольцо моих сплетенных рук
Я крепко сжал — до боли
И слышал сердцем сердца стук
В ту ночь в ячменном поле.
С тех пор я рад бывал друзьям,
Пирушке с буйным шумом,
Порою рад бывал деньгам
И одиноким думам.
Но все, что пережито мной,
Не стоит сотой доли
Минуты радостной одной
В ту ночь в ячменном поле! — Великобритания поцеловал улыбающегося омегу и продолжил; —
Влажная печать признаний,
Обещанье тайных нег —
Поцелуй, подснежник ранний,
Свежий, чистый, точно снег.
Молчаливая уступка,
Страсти детская игра,
Дружба голубя с голубкой,
Счастья первая пора.
Радость в грустном расставанье
И вопрос: когда ж опять?.
Где слова, чтобы названье
Этим чувствам отыскать?
—Вы хоть что-то не про поцелуи и любовь помните? — Украина положил голову на плечо альфы, наблюдая как светлый монумент Бёрнса, намок становясь тёмно-серым, почему то хотелось видеть вокруг него розовые розы, они бы гармонично вписались, но была лишь жёлто-зелёная трава; —Сейчас не очень романтичная атмосфера.
—Хм. Ты сам захотел. Слушай. — Великобритания чуть прокашлялся и с довольным лицом стал декламировать; — В недобрый час я взял жену,
В начале мая месяца,
И, много лет живя в плену,
Не раз мечтал повеситься.
Я был во всем покорен ей
И нес безмолвно бремя.
Но, наконец, жене моей
Пришло скончаться время.
Не двадцать дней, а двадцать лет
Прожив со мной совместно,
Она ушла, покинув свет,
Куда — мне неизвестно…
Я так хотел бы разгадать
Загробной жизни тайну,
Чтоб после смерти нам опять
Не встретиться случайно!
Я совершил над ней обряд —
Похоронил достойно.
Боюсь, что черт не принял в ад
Моей жены покойной.
Она, я думаю, в раю…
Порой в раскатах грома
Я грозный грохот узнаю,
Мне издавна знакомый!
Украина не ответил, лишь, сжав ладошками чужое лицо, поцеловал в губы, делясь сладостью сливок со своих губ и чувствуя горечь эспрессо на чужих.
***
15:27
—Капает. Вот листьев почти нет. Но капает. — Украина встряхнул головой.
Дождь прошёл, осталась сырость. И он как настоящий идиот, забыл зонтик. Великобритания сытый по многим фактором, кроме сексуального, лишь улыбался и целовал между бровей либо чуть сжатые губки, стараясь расслабить бубнящего всё время что то омегу.
—Журчит.
—Это река.
—Это речушка. Чистенькая. — омега отвлёкся от подсчёта капель упавших на него, на реку, перегибаясь через заборчик огораживающий заасфальтированную дорожку и спуск к реке из песка, листьев, веток и булыжников.
Была бы хорошая погода, с удовольствием бы перелез, но кататься по грязи на попе настроения не было.
—О, очередная Греция. — омега указал на стоящий на очень высоком постаменте очередную «беседку» со статуей внутри, мимо шла их тропинка, уходящая вниз к речке и уходящая вдаль парка; — Это кому посвящено.
—Это колодец на реке Лейт. — Великобритания, повёл партнёра дальше; — Поставлена эта красота в 1888 году, заменив более раннюю постройку. Сейчас спускаться вглубь к колодцу запрещено. Но раньше к нему ходили за целительной водой. А девушка на монументе – Гигея, богиня здоровья в Древней Греции.
—Святой источник.
—Нет. Если так хочешь назвать - то это источник Маргариты недалеко от Трон-Артура.
Украина вздохнул и достал фотоаппарат.
***
15:39
—Фолли, были интересней.
Украина смотрел снизу на Дин-Вилладж, один из Районов со старой и очень необычной застройкой. Раньше была деревня, но из-за разрастания города, теперь его часть. В этом районе все дома жилые, есть музеи при некоторых, но интересней просто гулять либо по пешим тропинкам и дорожкам, либо по реке на лодке. Но сейчас не было особой охоты контактировать с водой.
Несмотря на осень и чуть более серое, чем утром небо, было красиво, даже очень. Яркие листья иногда сливались с такими же охрово-оранжевыми оштукатуренными зданиями. Но большинство домов всё равно были каменными без верхнего слоя, но булыжники не серые как в Старом Городе или других районах, а желтоватые, бежевые, как будто ржавчиной поеденные. Но это придавало более тёплый тон окружающему пространству. Порадовала пара немецких домов с деревянными балками и небелёными, как в Германии, а оранжевыми стенами.
—Пойдём. Весной и летом, здесь особенно прекрасно. Но и сейчас можем погулять. Как видишь почти целиком эта «деревня» окружена парком, диким, заросшим.
—Вы просто хотите поцеловаться в кустах.
Украина рассмеялся и дабы ещё согреться весело в припрыжку поскакал по дорожке, не огибая мелких лужиц. Великобритания счастливо улыбался, не забывая запоминать сей момент и фотографировать.
***
18:08
Украина полулежал на заднем сиденье «Rolls-Royce», он не думал, что столь длинный пеший тур вымотает его, а под вечер он вообще стал замерзать. Даже купленный горячий шоколад, а потом посещение двух готических соборов и «Георгианского дома», где можно было согреться, его не спасли, а под историю строительство Нового Города, так вообще захотелось вздремнуть. И теперь, обнимая рюкзак, он почти заснул на мягких кожаных сиденьях в тепле, под Моцарта. Умм. Красота. А дома ждёт прекрасный ужин. Между посапываниями, в дрёме тихо сказал:
—Всё-таки с прислугой клёва.
И ему было всё равно на узоры из перламутра, подсветку потолка, бархат и много ещё чего внутри безумно люксовой машины, главное было тихо, тепло и вкусно пахло.
Великобритания тоже уставший и гораздо сильнее, чем омега, лишь обнял дорогого своего, давая ещё подремать пару минут до возвращения в Холирудский дворец.
***
20:30
Украина сидел укутавшись в два пледа не смотря на тёплый домашний костюм и угги. Даже во дворце было неприятно, хотя не скажешь, что это палаты Царские или Зимний дворец. Всё гораздо меньше. И темнее. Довольно тусклые гобелены, массивная тёмная мебель, потолок с резьбой в цвет мебели, ну или на оборот. Не жизнь, а поход в музей. Красиво интересно, но страшно до стремоты. Даже в комнате альфы сидеть заниматься своими обычными творческими делами как-то не по себе, вдруг ореховая столешница поцарапается, это ведь исторический «памятник». Но, несмотря на это, он продолжал резать фотографии.
Прислуга и правда замечательная «вещь». Попросил распечатать фотографии, постирать вещи, часть разложить по полочкам. Всё сделали. Молча, качественно. Постирали даже больше, чем нужно, погладили, отпарили.
Изначально его хотели разместить в другой части дворца, где иногда живут туристы, которым хватило денег на снятие комнаты при дворце. Это новшество для таких мест. Но действует отель пока нет никого из членов королевской семьи. Так вот, он же отказался так как идти туда далеко и с альфой спать приятно. Великобритания согласился, но предупредили что условия «слегка» будут иными. Это «слегка» оказалось даже очень «ого-го». Украина весь такой живой и яркий не очень вписывался в антикварную обстановку, но Великобритания прямо сливался. Посмеиваясь над таким наблюдением, Ульян довязывал маленькое сердечко, прикрепляя его такому же небольшому шарфу.
—Что за красота? — Великобритания с пачкой писем зашёл в свою спальню, сразу «нападая» на своего любимого, горячая ванна прекрасно сняла напряжение с обоих, так же как ужин и вино.
Целуя в голову, рассматривал коллаж из их совместных сэлфи, вокруг которого был частично нарисован, и частично прикреплён вязаный шарф, небольшой красный с золотым сердечком, вместо узелка.
— Заполняю страницы. Будете со мной?
—Конечно. Что делать?
Отложив корреспонденцию, сел рядом на стул, начиная перебирать фотографии.
