***
— Здравствуй, — приветливо сказал мужчина. — Вы же новенький, верно? Мне сообщил директор, что Вы с сегодняшнего дня начинаете обучаться. Меня зовут Олег Давидович, я Ваш классный руководитель и учитель литературы. Надеюсь, мы сможем поладить, и тебе понравится учиться в нашей школе. — Здравствуйте, да, — кивнул Серёжа, закусив губу. Новость о том, что мужчина — его классный руководитель, только больше огорчала его. Классные руководители ведь только сильнее интересуются личной жизнью учеников, а такого счастья Сережё не надо было. — Я тоже на это надеюсь, — улыбнулся парень уголками губ. — Первый урок у Вас у меня, так что представлю Вас классу, — сказал мужчина. — Но если нужна будет какая-то помощь, то Вы всегда можете обратиться за ней ко мне. Я всегда буду рад помочь. — Х-хорошо, — ответил Разумовский, вонзая коготки в ладонь. Ему было непривычно слышать такое от кого-то. Просить о помощи у других он не привык, да и не будет. В этом он был точно уверен. — Отлично, если хочешь, то можешь зайти в класс. Всё же, за посиделки на подоконнике у нас по головке не гладят, — произнёс мужчина, а после двинулся к кабинету. Облизнув пересохшие губы, парень спустился с подоконника и пошёл следом за преподавателем. Зайдя в кабинет, он оглядел его быстрым взглядом, после чего прошёл к последней парте третьего ряда. Серёжа точно знал, что там будет чувствовать себя комфортнее всего. Он не любил лишнего внимания к своей персоне, а за спинами одноклассников он будет вполне незаметен. Сев за парту, подросток достал из кармана телефон, который пора бы уже сменить, ибо памяти на нём было критически мало, а большую часть приложений он банально не тянул, да только денег на это совсем не было, хотя скорее они были, но быстро пропивались или проигрывались отцом в покер. На продукты не всегда денег хватало, что уж говорить о новом телефоне. Деньги на сигареты были, и на том спасибо. Господи, как же сейчас хотелось закурить ментоловые LF. Но нужно как минимум дождаться перемены. Вскоре кабинет начал заполняться учениками. Серёжа лишь изредка поднимал на них глаза, надеясь, что к нему никто не подсядет. И всё же в этот раз удача была на его стороне. Прозвенел звонок, а к нему так никто и не подсел, что было просто чудесно. — Доброе утро, класс. Олег Давидович поднялся из-за парты, выходя к середине класса. — Хочу сообщить вам одну важную, но радостную новость. К нашему коллективу присоединился ещё один ученик. Парень нервно облизнул губы и поднялся из-за парты. Взгляд преподавателя был устремлён на него, что вызывало небольшую тревогу. — Прошу любить и жаловать — Сергей Разумовский, — улыбнулся мужчина. — Надеюсь, что вы окажете ему тёплый приём и будете вести себя гостеприимно. Марго, будь так добра, покажи Сергею школу после урока, — сказал Волков, обратив своё внимание на светловолосую девушку. Закусив губу, Серёжа улыбнулся краешками губ классу, который смотрел на него с любопытством, а после сел за парту, пряча лицо за волосами. — Хорошо, Олег Давидович, – девушка улыбнулась рыжему за почти последними партами, развернув корпус тела к нему. Вероятнее всего, она была старостой, раз классный руководитель попросил её об этой услуге. — Серый, а ты откуда к нам перевёлся? — послышался шёпот. Подняв глаза, Разумовский увидел светловолосого парня, который сидел впереди него. — Я Вадим, ну или просто Вадик, или Вад. — Из другой школы, просто переехали в этот район, и ездить в прошлую школу будет далековато, — ответил Серёжа, пожав плечами. Вдаваться в причины переезда он точно не собирался и считал, что его ответ вполне сносный. — А я Шурик, — к ним повернулся сосед Вадика. Выглядел он достаточно необычно: синие волосы, также как и брови, крестообразная татуировка на шее и кисти руки. Интересно, а его задевают за такую яркую внешность? — Школа у нас норм. Многим учителям за шестьдесят, и они со своими тараканами в голове, но привыкнуть к ним можно. А вот такие личности, как Волков, Швецова, Новикова и Стрелков, вот с ними будут небольшие про… — Я Вам не мешаю? — поинтересовался преподаватель, скрестив руки на груди и чуть наклонив голову набок. Все трое подняли на него глаза, невинно смотря. — На перемене всё обсудите. А раз вы такие разговорчивые с раннего утра, то пожалуйста, — хмыкнул мужчина. — Воскресенский, поднимайтесь и просветите весь класс, о чём было произведение «Мастер и Маргарита». Вы же о нём так мило беседовали с Соллертинским и Разумовским? — Ну… — Шурик поднялся из-за парты, тяжело вздыхая, — оно о мастере и Маргарите, — пожимает плечами парень. — Неужели? И с чего же ты сделал такой вывод? Удивительные познания. А «Евгений Онегин» про Евгения Онегина, «Война и мир» о войне и мире, так? — хмуро спросил преподаватель. — Поконкретнее. — Ну там… — замялся Воскресенский, а Волков лишь покачал головой, потирая переносицу. — Садись, чтобы больше и звука не слышал из вашего угла. Это касается всех, — строго произнёс преподаватель, а после продолжил вести урок. — О чём я и говорил, — прошептал Шурик, чуть повернув голову к Серёже. — Ещё одно замечание, и выйдете все трое из класса, — чуть ли не рыча, произнёс Олег Давидович, подняв на них тяжёлый взгляд. Три макушки тут же уткнулись в тетради, делая вид, что что-то записывают. Было немного непривычно, что в классе стояла такая тишина и ругали за любые переговоры. В прошлой школе учителя клали болт на это, но, видимо, не в этой. Надо будет подробнее расспросить Шурика про Волкова, Швецову и Стрелкова. Вероятнее всего, они и были самыми строгими учителями, которые будут у них преподавать. По звонку сформировавшаяся компания вышла из кабинета, облегчённо выдыхая, как только переступили порог коридора. — Волк вообще сегодня не в настроении, — хмыкнул Вадим, подходя к подоконнику. — Да у него явный недотрах, — усмехнулся Шурик, поправляя волосы. — «Есё одно замечание и выйдете из класса», — передразнил его парень. — Цербер какой-то. Серёжа тихо посмеивался, слушая недовольных ребят. Неожиданное прикосновение к плечу заставило его вздрогнуть и резко повернуться. Перед ним стояла светловолосая девушка, кажется, Марго. — Привет, ну что, пойдём? У нас школа не особо большая, так что показать её не займёт много времени, — дружелюбно улыбнулась она. — Привет, да, — кивнул он. Попрощавшись с парнями, Серёжа двинулся за Марго, разглядывая всё вокруг и слушая её рассказ про школу. — Марго, а Волков всегда такой? — приподнял бровь рыжеволосый, облизнув губы. — Какой такой? — переспросила она, повернувшись к нему лицом. — Если ты говоришь о том, что он не позволяет разговаривать на уроке, то да, почти всегда, — староста пожала плечами. — Поверь, Стрелков или Швецова куда строже его. Олег Давидович такой строгий только на уроках, а на классных часах он вполне дружелюбный. Также и пошутить может, и посмеяться с нами. В кино может нас повести. А те двое вообще из преисподней. Не пошутят никогда, к каждой мелочи придираются, а если у них плохое настроение, то даже на четвёртку рассчитывать глупо, как минимум половина класса останется с двойками. По началу мы жаловались Волкову, он пытался бороться с ними, а потом забил болт и нам сказал это сделать. Пообещал, что всё равно эти двойки потом никуда не всплывут, а те побесятся и успокоятся, меньше трогать их и тому подобное. Вообще, ты ещё познакомишься с ними. Третий урок как раз у Стрелкова, — говорила Марго без умолку. Серёже не было противно слушать её или что-то подобное. Наоборот, даже интересно. Всегда было интересно узнать о своей школе именно с этой стороны, а не то, когда она построилась, и сколько раз здесь был мэр. — Понятно, спасибо, что проинформировала насчёт них, — искренне улыбнулся парень, поправляя волосы. — Да не за что, — ответила Марго. — Школу я тебе, в общем, показала. В этом кабинете следующий урок — химия. Если у тебя будут вопросы, то ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, — сказала она. — Хорошо, ещё раз спасибо, — кивнул он, и Марго ушла по каким-то своим делам. Увидев глазами Шурика и Вадима, Серёжа подошёл к ним. Ещё один вопрос мучал его с начала урока, но спросить Марго он как-то не решался. — Ребят, я хотел спросить, а где здесь можно покурить? — спросил он, чуть наклонив голову набок. — После этого урока покажем. У нас, конечно, с этим строго, но есть местечко, о котором преподы не знают, ну, или как минимум, делают вид, — усмехнулся Шурик. — Хорошо, спасибо, — улыбнулся Разумовский. Он даже был удивлён этому. Улыбался он довольно редко, а тут уже несколько раз, так ещё и искренне. Изначально школьный настрой был плохой, а оказалось, что тут не так и плохо. — А это твой цвет волос или красился? — поинтересовался Шурик, держа взгляд на его волосах. — Мой, — сказал Серёжа, заправив прядь волос за ухо. — Классно, — восхищённо сказал Воскресенский, с любопытством рассматривая его прядки цвета заходящего солнца. Или разгорающегося пожара… Серёжа немного покраснел, улыбаясь. Буквально через секунду прозвенел звонок, из-за чего подростки обречённо вздохнули. Пройдя к своим партам, они уселись уже за привычные места. — Химию у нас ведёт Алтан Адамович Дагбаев, — проинформировал Шурик. — Он у нас бурят. В детстве переехал с родителями в Питер. Хороший мужик. Объясняет предмет отлично, но не заваливает нас глупыми тестами и проверочными, — после этих слов синеволосый наклонился к уху Серёжи и прошептал: — А ещё ходят слухи, что он ебётся с Волковым. Разумовский недоумённо уставился на Вадима, а тот лишь утвердительно закивал. — Ну точнее, нам так кажется, уж слишком у них дружеские отношения. В их совместную службу и крепчайшую дружбу я слабо верю. Это, конечно, имеет место быть, но сейчас я просто уверен, что они ебут друг друга, — уверенно сказал Воскресенский. Серёжа хотел расспросить подробнее, с чего они сделали такие выводы, но дверь кабинета внезапно открылась, и в класс вошёл высокий мужчина с чёрными дредами. Разумовский даже немного усмехнулся их небольшому сходству с Волковым. Тоже весь в чёрном. Ну, если ещё и другие учителя будут облачены во всё чёрное, Серёжа точно сочтёт это за фишку этой школы. — Доброе утро, ребята. Я надеюсь, что сегодня к уроку готовы все. Ибо вы знаете, что я очень не люблю ставить вам отрицательные оценки. Я же знаю, что вы способны на многое. — улыбнулся мужчина, а класс начал неловко прятать глаза в учебник, повторяя, ну или изучая материал. — Даю семь минут на повторение, — усмехнулся мужчина, после чего прошёл к рабочему столу и, сев за него, стал заполнять журнал. — Говорим же, охуенный мужик, — прошептал Вадик, повернувшись к Серёже, на что тот лишь легонько улыбнулся. Урок прошёл достаточно хорошо. После небольшого опроса, Алтан Адамович рассказал новую тему и задал по ней домашнее задание. Выходил из кабинета Серёжа в приподнятом настроении. Мужчина показался ему замечательным преподавателем, который действительно знает свой предмет, так ещё и может объяснить его так, что большинству будет понятно. И, скорее всего, оставшееся меньшинство состояло из тех, кто и не хотел понимать. Но вот то, что следующий урок будет у некого Стрелкова, немного пугало. Серёжа слышал уже от многих людей, что этот человек редкостный гад, но вот причину всеобщей ненависти к нему так никто нормально и не объяснил. Как парни и договаривались, после химии они направились в местную «курилку». Так назывался заброшенный туалет на нулевом этаже. Зайдя в небольшую комнату, Серёжа достал из кармана толстовки упаковку ментоловых LF, подпаливая сигарету, парень сделал первую затяжку. Дым тут же обжёг лёгкие, и если в первые разы он кашлял, как астматик в самый пик цветения амброзии, то после нескольких недель привык к никотину и делал затяжки намного глубже предыдущих. Облегчённо выдохнув дым, рыжеволосый повернул голову в сторону одноклассников. — Ментол? — приподнял бровь Шурик, поджигая свою сигарету. — Да, обожаю всё, что связано с ментолом, — усмехнулся Серёжа, делая затяжку. — Жвачки там всякие, конфеты, шоколад и тому подобное. А про это место преподы знают? — изогнул бровь рыжеволосый. — Ну вообще, нас ещё ни разу не палили, — ответил Вадик, выпуская дым. — Но возможно, что они просто делают вид. Ну я имею в виду, Волков там например, Дагбаев, Гром… А вот если бы узнали Швецова, Новикова, Стрелков… то всё, прикрыли бы нашу лавочку. Хоть Волков тот ещё цербер, но не палит хоть. Да и невыгодно. Мы же его класс, — пожал плечами Соллертинский. — Пойдёмте уже, — поторопил их Шурик, туша бычок о подоконник. — Урок через несколько минут, если мы опоздаем на историю, то нам голову оторвут. Согласившись с ним, Серёжа и Вадим потушили сигареты, после чего поторопились к нужному кабинету. Зайдя по звонку в класс, ребята уселись за свои парты. Не успели они и разложить вещи, как в кабинет зашёл высокий мужчина. Мужчина был лысый, что явно вызывало у многих насмешку, ибо за небольшое время нахождения в школе, парень уже слышал комментарии в его адрес: «лысый хрыщ», «придурок с имплантами», «долбоящер с придурью». — Итак. Начнём наш урок? — улыбнулся он, светя зубами. И правда, импланты… — Сергей Разумовский, слушаю Вас. Серёжа удивлённо вскинул брови, поднимаясь из-за парты. — Н-но я не знаю, что задавали. Я первый день в этой школе, — сказал парень, нервно облизнув губы. — Но ты подавал документы ещё неделю назад… Мог познакомиться со своими будущими одноклассниками, — хмыкнул мужчина. — Кто хочет — ищет возможности, а кто не хочет — ищет причины. Садись, Разумовский, два. Серёжа фыркнул от злости, садясь за парту. Было обидно и даже очень. В первый день получить двойку за то, что не сделал какое-то домашнее задание — да это просто прекрасно. — Видимо, недотрах сегодня не только у Волкова, хотя у Стрелкова он вечный, — прошептал Шурик, повернувшись к Серёже. — Не переживай насчёт оценки, сомневаюсь, что он её поставит, — ободряюще произнёс синеволосый. — Уверен, что он позавидовал твоим волосам, а также зубам, своих-то нет, — усмехнулся Воскресенский, отчего Разумовский тихо захихикал. — Воскресенский, ты желаешь ответить? — раздался противный голос мужчины. — Ну давай, удиви своими способностями. Шурик лишь усмехнулся, поднявшись на ноги. Чуть склонив голову набок, синеволосый начал чётко рассказывать какое-то сочинение. Когда парень закончил, он скрестил руки на груди. — Садись, Воскресенский, три. — Почему три? — приподнял бровь Шурик. — Я Вам всё чётко и ясно рассказал, ни разу не подглянул и даже дополнил. А вы просто придираетесь, — фыркнул он. — Ты ещё и спорить со мной будешь? — нахмурился мужчина. — Садись, Воскресенский, и радуйся тому, что не два, — ответил Стрелков, ставя оценку в журнал. — Гандон, — прошептал Шурик, садясь за парту. — Он мне весь аттестат испортит, — тяжело вздохнул парень, опуская голову на парту. — А вы жаловались директору на него? Может он сможет успокоить его нрав? — тихо спросил Серёжа. — Да он спит с ней, — нервно усмехнулся Вадик. — Как тут пожалуешься? — Да… Тяжело с ним будет, — покачал головой Разумовский. — Но прорваться всегда можно. Стрелков опросил ещё нескольких ребят, поставив им отметки не выше тройки, а после начал рассказывать тему, хотя «рассказывать» это было грубо сказано. Почти весь материал мужчина зачитывал с учебника, что было явно несправедливо, ведь от учеников он требовал идеальных познаний в его предмете. Как только прозвенел звонок, класс стремительно покинул кабинет, тихо шепча слова недовольства себе под нос. Эта перемена была большой, это означало, что можно сходить в столовую и покушать. Серёжа был рад, что отложил деньги себе хотя бы на обед, после летнего заработка. Спустившись в столовую, парни взяли подносы с едой и направились за свободный столик. — А у Стрелкова вообще когда-нибудь бывает хорошее настроение? — поинтересовался Разумовский, отпивая максимально сладкий чай из стакана. — Очень редко. Может быть раз в три месяца, а то и реже, — ответил Воскресенский, ковыряя еду в тарелке. — Гандон ёбаный, — рычит он ещё один раз черту характера учителя. — Только зря вечер потратил. — Да ну, Шурик, успокойся. Волк ему не позволит портить тебе аттестат. Негоже школу лишать медалистов. Тем более, что у тебя есть проблема посерьёзнее — прочесть «Мастера и Маргариту», иначе завтра он тебя точно прибьёт, — улыбнулся парень. — Да знаю я, знаю, — кивнул синеволосый, а после перевёл взгляд на рыжего. — Серёж, а ты в каком районе живёшь? — Купчино, — вздохнул Серёжа, доедая свою порцию обеда. — О, мы оттуда же, — сказал Вадик. — И Волков тоже там живёт. Это, конечно, не очень хорошо. А вдруг в гости решит зайти, — сказал он, слегка посмеиваясь. — Но жить может. — Мы в одном подъезде живём, — ответил Разумовский, усмехнувшись. — Хуже уже быть не может. — Серьёзно? — Воскресенский слегка подавился чаем, удивлённо смотря на него. — Вот это точно невезуха, — вынес он вердикт. — Стоп, — внезапно сказал Вадик, после чего хитро улыбнулся. — Получается, что ты сможешь увидеть, водит ли Волк Дагбаева к себе или нет. — Ага, вот только они зайдут к нему, тут же побегу с банкой к его двери и буду подслушивать, не стонут ли они, — усмехнулся Серёжа, немного покачав головой. — А потом ещё на телефон запишу лично для тебя. — Буду признателен, — прыснул Вадик. — Но, если серьёзно, то просто понаблюдай за этими голубками. — Ладно-ладно, сделаю всё, что будет в моих силах, не нарушая закона, — ответил Серёжа. — Пойдёмте, через две минуты урок начнётся. Кто у нас сейчас вести будет? — спросил он, поднимаясь из-за стола. — Новикова, — обречённо вздохнул Вадик. — «Луций математик страны», — по всей видимости, передразнил её парень. — Всё настолько плохо? — приподнял бровь рыжеволосый, идя с ними по коридору. — Увидишь, Серый, увидишь, — ответил Соллертинский, немного сжав его плечо. От этого действия Разумовский чуть поморщился, выдёргивая плечо. Всё же к тактильному контакту он не особо привык, особенно, когда не хотят сделать больно. Поёжившись, рыжеволосый натянул рукава толстовки на ладони. Почему-то, так он чувствовал себя чуть в большей безопасности. — Всё нормально? — спросил Вадик, заметив это действие и помрачневший взгляд нового знакомого. — Д-да, — кивнул Разумовский. — Просто здесь немного холодно, — придумал он оправдание своему поведению. — Зимой здесь ещё холоднее. Как-то даже в куртках на уроках сидели, — сказал Шурик, передёрнув плечами. По всей видимости, эти воспоминания были явно не из самых лучших.***
Урок математики прошёл отвратительно. У Серёжи даже закрались мысли, не родственники ли они. Кроме фраз «Это начальная школа», «Это мы уже проходили», «Я самый лучший математик страны, это просто вы ленивые и ничего не хотите делать», «Вот другие дети, у которых я репетитор, сдают экзамены на пять или получают больше девяносто балов», «Все говорят, что я лучшая» парень за урок не услышал. Разумовский и не представлял, как эта женщина будет готовить их к ЕГЭ, ведь, если верить словам Шурика, то весной ОГЭ не сдало пятьдесят шесть процентов учащихся, а вела у них исключительно Новикова, да и одиннадцатые классы, которые были раньше у неё, не блистали высокими баллами, средний балл был от сорока до семидесяти, и лишь единицы получали больше, чем девяносто баллов. Парень не спорил, что в этом могут быть виноваты и ученики, но фразы, которые летали из её уст на протяжении всего урока, подкрепляли мнение, что педагог она херовый, даже если и знает математику. Серёжа стоял в коридоре, обсуждая предыдущий урок с друзьями, как вдруг к ним подошёл Олег Давидович. Обведя их троих взглядом, мужчина остановил его на рыжеволосом. — Сергей, пройдёмте ко мне в кабинет, уверяю, я не займу большое количество Вашего времени.