глазурные лилии

Гео Архонт ступал по кровавой земле, почти с сожалением глядя на когда-то красивые сады, сейчас охваченные пламенем. Беспощадный огонь уничтожал последние крохи цивилизации, рушил дома и оставлял после себя чернеющую пустоту. Впрочем, сейчас они ничем не отличались от кровожадного пламени. До слуха донесся отчаянный, леденящий душу вопль, тут же оборвавшись: Барбатос уверено держал в руках оружие даже в таких ситуациях. Анемо Архонт справится и без чужой помощи, сейчас же нужно проверить дворец. Здесь не должен выжить никто, особенно королевская семья: Богам не нужно повторение истории. Моракс аккуратно обходил многочисленные трупы: мужчины со страшными ранами от копья, женщины со стрелами в груди, даже дети — сегодня они не щадили никого. Каэнри'ах не заслуживал жизни; не после того, что этот народ сделал. Архонт с болью вспомнил кровь на своих руках и мотнул головой, прогоняя наваждение. Она бы ни за что не одобрила их методы. Но эти люди, покусившись на Богов, нарушив главные устои мира, не оставили им другого выбора. Они сами виноваты в уничтожении, Архонтам нужно защищать свои народы. Хотя некоторых было жаль. Чжун Ли остановился перед трупом молодой девушки, что прижимала к себе маленькую фигурку. Рыжие локоны спутались, смешались с грязью дороги, а на лице навечно застыло выражение упрямства и отчаяния. Умирая, она все еще пыталась защитить свое дитя, обнимая и пряча в руках. Архонт усмехнулся такой картине и уже собрался идти дальше, когда вдруг услышал сдавленное хныканье. Ребенок завозился, тихо зовя маму, и Моракс присел рядом, осторожно дотрагиваясь до него когтем. Малыш — Чжун Ли не умел определять возраст человеческих детей, но ему было не больше 3 лет — напрягся, но не обернулся, крепче вжимаясь в мертвое тело. Он звал маму отчаянно, всхлипывая и комкая ткань платья в маленьких ручках. Архонт глубоко вздохнул, вставая; в одно движение у него в руках оказалось божественное копье. Он убьет это дитя, как и многих других до этого. Всего раз взмахнуть оружием, всего раз услышать тонкий вскрик и пойти дальше. Ничего сложного, ведь ребенок даже не смотрит на него. Но тот вдруг замер и, кажется, перестал дышать, осторожно оглядываясь через плечо. На секунду божество окунулось в чистую синеву глаз, поражаясь их яркости, поражаясь тому, как они похожи на ее глаза. Видя, как в этих глазах плескается почти животный ужас, Моракс растерялся, не в силах опустить копье и оборвать чужую жизнь. Миг, — и звенящее от разочарования оружие исчезает, а он опускается на колени, протягивая к ребенку руки. Однако мальчик заплакал еще сильнее, заставляя Чжун Ли неловко замереть. — Тшш, тихо, я не обижу, — слова звучат неуверенно, а ребенок заходится все сильнее, тормоша тело матери. Архонт одернул когтистую руку, наконец понимая, что вызывает такую реакцию. Кажется, даже взрослых людей пугает его полуформа: острые клыки, раздвоенный, будто змеиный язык, тяжелые витые рога, небольшие, но все еще опасные когти — это вызывало ужас у всех смертных, неудивительно, что такой маленький человечек боится его. Моракс закрыл глаза, сосредотачиваясь на внутренней силе, меняя тело по чужому подобию. Через пару мгновений к малышу тянутся вполне человеческие руки, пусть и с золотыми прожилками. — Я отведу тебя в безопасное место. Мальчик затихнул, завороженно смотря на необычное сияние, и позволил поднять себя на руки. Ощущая внезапное спокойствие и чувство защиты, он утыкается странному человеку в грудь, слабо всхлипывая от недавней истерики. Мама найдет его чуть позже, верно? Гео Архонт быстрыми шагами удалялся все дальше и дальше от королевского дворца, так и не проверив его. Сейчас его главная цель — спасти ребенка. Даже если остальные Боги будут не очень довольны, он не может оставить малыша умирать здесь. Моракс еще раз всмотрелся в заплаканные, но остающиеся яркими голубые глаза, и сердце вдруг наполняется теплом, а воспоминания сами окутывают сознание. Чжун Ли стиснул зубы, неосознанно прижимая мальчика ближе к себе. Этот ребенок не виноват, что родился здесь. Если найти ему другую семью, дать достойное воспитание, он вырастет хорошим человеком, и не будет повторения Каэнриа'аха. Архонт кивнул сам себе, ускоряя шаг. — Надо же, Моракс, а я думал, что человеческая форма тебе претит. До слуха донесся звонкий голос, хлопок крыльев, и перед Чжун Ли возник Анемо Архонт, поигрывая луком. Он бы сошел за обычного человека, но даже Моракс не мог быть уверенным, что победит в честной схватке с ним. — Она еле уговорила тебя на обычное имя, а тут... Мальчишеский смех никак не вяжется с пронзительным взглядом и острым кончиком стрелы, нещадно нацеленной прямо в ребёнка. Гео Архонт, на секунду прикрыв глаза, создал вокруг себя щит и молчал, внимательно следя за каждым движением напротив. Венти, продолжая целиться, вполне спокойно предостерег: — Он из Каэнри'аха, Моракс. — Всего лишь ребёнок, он ничего не сможет сделать. Чжун Ли прошептал испуганному малышу "закрой глаза", и тот послушно уткнулся куда-то в шею, сдерживая всхлипы. Архонт, удерживая мальчика одной рукой, призвал копье и направил его в ответ: — Если ты не уйдёшь сам, мне придётся тебе навредить. Первая стрела исчезает, едва достигнув щита, но на её место сразу же приходит следующая. Венти медленно подходил вплотную в упорных попытках разрушить едва мерцающую занавесу. — Одумайся, Моракс, — Анемо Архонт все не желал отступать, натягивая тетиву раз за разом, но безуспешно. — Этот ребёнок может уничтожить нас, наш дом. Как до этого уничтожили... — Он и не вспомнит, что когда-то жил здесь, — прервал его Чжун Ли, крепко держа копье, в глубине души надеясь не использовать его против друзей. Венти лишь фыркнул на это, а затем победно улыбнулся, видя, как стрела наконец пробивает щит, и тот идёт трещинами. Гео Архонт незаметно для чужих глаз напрягся, готовясь к быстрому движению. Он знал, что ему доверяют, знал, что никто не ждет от него предательства. — Вот и все, Моракс, дай мне убить ребёнка, и я сделаю вид, что ничего этого не было. Однако конец фразы почти утонул в пораженном вздохе, когда Чжун Ли подкинул копье, пиная его к неожидавшему Венти. Оно пробило грудь насквозь, сразу же исчезая, и Архонт упал на колени, с удивлением прижимая руки к кровоточащей ране. — Прости, — слова, которые должны были очистить совесть Моракса, лишь разбились о полное разочарование в чужих глазах. Он отвернулся, скривив губы: как бы ни хотелось помочь другу, но рана затянется через несколько минут сама, оставляя лишь уродливый шрам. Надо уходить, пока Барбатос не излечил себя. Ему еще очень повезло, что они остались вдвоем уничтожать остатки этого народа, что остальные Архонты уже отправились в свои земли. Последний раз бросив просящий прощения взгляд, Чжун Ли быстрым шагом пошел прочь из горящего Каэнри'аха. Теперь надо заняться поиском подходящей семьи для малыша.

***

Мальчик, крепко прижимая руку к ожогу на глазу, еле встал и, пошатываясь, оглядел дворец. Некогда красивый, веками принадлежащий династии Черного Солнца, он был в полной разрухе сейчас, а жадный до всего огонь уже слизывал остатки гобеленов, и вот-вот добрался бы до него самого. Он хотел было броситься на поиски королевской семьи, надеясь, что кто-то остался жив, но лишь рухнул на колени. Мальчик упрямо сжал губы, не переставая делать попытки, и почти сдался, вдруг вспоминая. Вспоминая, как последний человек из династии падает замертво, а ухмыляющийся Пиро Архонт щелкает пальцами, заставляя пламя сжигать Каэнри'ах. Вспоминая, как остатки прислуги ужасно кричали, не успевая убежать, как они падали, не переставая вопить от боли. Вспоминая, с каким ужасом он сам бросился бежать, пока резкая обжигающая боль не отключила его разум. И ярость от воспоминаний придала ему сил, заставила выбраться из пылающего дворца, и, не обращая внимания на трупы знакомых ему людей, он упорно шел прочь со своей Родины, на каждом шаге клянясь отомстить. Месть придавала ему сил бороться со слабостью, месть проведет его остаток пути, он был уверен в этом. Никто из этих Архонтов не заслуживал жизни, никто не выживет после того, как он — Дайнслейф — построит новый Каэнри'ах.